Н.Микольская: Минэкономразвития не поддержит законопроект об экспортно-кредитном агентстве

Пути наращивания украинского экспорта — одна из наиболее острых проблем в экономике страны. Кроме традиционных сложностей с привлечением инвестиций, сертификацией и качеством продукции за последние два года добавилась новая: осложнения, а по отдельным товарным группам и полный запрет на транзит украинских экспортных грузов через территорию Росси и Беларуси. Также не в полной мере оправдались надежды украинцев на зону свободной торговли с ЕС.

Более того, начинается конфликт между народными депутатами и Минэкономики вокруг создания экспортно-кредитного агентства. Как недавно передавал Hubs, глава парламентского комитета по вопросам промышленной политики и предпринимательства Виктор Галасюк объявил, что Верховная Рада в ближайшее время должна рассмотреть законопроект о создании такого агентства. В то же время Минэкономразвития выступает категорически против этого.

Обо всех этих проблемах Hubs расспросил замминистра экономического развития Наталью Микольскую.

Экспортные прогнозы

— Каковы ваши прогнозы относительно объемов украинского экспорта в 2016 году?

— В этом году экспорт будет падать, но темпы падения по сравнению с 2014-2015 гг уменьшатся. Основная причина — сокращение глобальной экономики, мировой торговли и т.д. То есть наблюдается замедление развития. Хотя темпы падения снижаются из месяца в месяц: если в январе 2015 г. по сравнению с январем 2014 г. падение экспорта составило $1,4 млрд (31,3%), то в декабре 2015 г. — $0,6 млрд (15%). Но это не должно нас утешать. Ведь нам важно, чтобы не было падения в денежном эквиваленте. А пока в деньгах ситуация выглядит не лучшим образом: экспорт товаров и услуг в 2015 г. сократился на $17,5 млрд (27,2%).

Вторая тенденция этого года состоит в том, что долю в украинском экспорте увеличили страны ЕС. В 2015 г. по сравнению с 2014 г. этот показатель вырос с 31,5% до 34,1%. Все больше предприятий выходит на этот рынок, мы все больше начинаем туда экспортировать. В этом году, я надеюсь, выйдет молочная продукция. Кроме того, увеличивается экспорт в страны ближнего Востока и Азии.

— А что с квотами на сельскохозяйственную продукцию в ЕС? Они исчерпаны?

— Нет, не исчерпаны. Есть квоты, которые не были использованы и в прошлые годы. За три месяца уже полностью использованы тарифные квоты на мед, сахар, ячменную крупу и муку, обработанные томаты, виноградный и яблочный соки, кукурузу. Экспорт продолжается и за пределами квот. Уже традиционно на 100% использована вторая квартальная квота на мясо птицы (4 тыс. т ежеквартально). Более чем на 97% использована тарифная квота на овес, почти на 88% использована тарифная квота на пшеницу и пшеничную муку.

В текущем году началось активное использование дополнительной квоты на куриные каркасы (23% от общего объема квоты). Также началось использование тарифной квоты на сахарную кукурузу, сахарные продукты (фруктоза, лактоза, др.), этанол, крахмал, отруби, отходы и остатки, обработанные продукты из сахара и тому подобное.

В целом в этом году мы уже активно используем возможности экспорта по 19 из 40 квот.

Кроме того, мы сейчас ведем диалог с ЕС, чтобы дополнительно либерализовать доступ украинских товаров до рынок ЕС. Говорим не только об увеличении квот, но и об уменьшении ввозных пошлин до нуля по ряду товаров. И это не только сельское хозяйство, но и промышленные товары.

— Какие, например?

— Думаю, на этом этапе пока не стоит об этом говорить. Потому что все на стадии диалога.

В целом из сельскохозяйственной продукции для нас важно не только сырье, но и готовая — молочная и мясная продукция. Интересна кондитерская продукция. В контексте стран Востока и Азии нас интересует продукция машиностроения. Причем разная продукция, начиная от помп и насосов, и заканчивая авиапроектами и вагоностроением. Мы сейчас вообще активно работаем, чтобы сократить убытки от потери российского рынка.

Об экспортной  переориентации

— Украинские производители могут быстро переориентироваться с российского рынка на другие?

— Вопрос не в том, чтобы быстро переориентироваться. Важно, чтобы были достаточно большие заказы, объёмы, чтобы переориентироваться было целесообразно. Например, есть определенные требования в каждой стране относительно железнодорожного оборудования. Производители готовы это осваивать, если будут заказы. Плюс в Украине производят достаточно много специфических вагонов, которые производят далеко не везде. Например, цистерны для химических веществ.

— Как мы можем интегрироваться в глобальную мировую экономику, стать ее частью? Ведь это не так просто, есть конкуренты, которые не стоят на месте?

— Ничего не просто. Проще сидеть дома и продавать продукцию нашему потребителю, у которого знакомый язык, потребительские предпочтения, культура. Если мы говорим о включении в глобальные процессы, то это работа конкретного предприятия.

Например, можно использовать импортные комплектующие. Это позволит сказать: “Вот мы покупаем у вас детали. Покупайте у нас нашу продукцию!” Что может сделать государство? Когда предприятие видит свою цель, понимает, куда ему интегрироваться, со своей стороны мы можем предоставить информацию и разъяснять правила торговли на интересующем рынке, оказать посильную помощь с сертификацией продукции, помочь в поиске партнеров. При необходимости можем помочь с контактами на высшем уровне в другой стране. Или когда кто-то создает барьеры для выхода компании на рынок, можем поспособствовать в решении проблемы.

О господдержке

— Как именно вы помогаете бизнесу с поиском зарубежных партнеров?

— По ряду стран проводим встречи с бизнесом. Это международные форумы и торговые миссии. Торговые миссии — это проект, который мы начали в этом году. Его суть в том, что когда кто-то из министров, вице-премьеров или даже премьер-министр едут в какую-то страну, то с ним едут и представители украинского бизнеса. С принимающей стороной мы организуем встречи от бизнеса к бизнесу с государственной поддержкой. Во многих странах, особенно азиатских, участие государства в этом процессе стимулирует диалог.

Понятно, что у нас нет денег на участие в международных выставках. В бюджете они не предусмотрены. Нет экспортно-кредитного агентства, которое может давать гарантии или кредиты. Но мы делаем все возможное.

Об экспортно-кредитном агентстве

—Среди экспертов есть мнение, что шансы создания экспортно-кредитного агентства в Украине невелики. Что вы по этому поводу думаете?

— Я тоже не вижу этих шансов. Организовать его сейчас нет возможностей. Прежде всего, это отсутствие финансирования. При ограниченных средствах нам нужно выбрать рабочую модель. Нужно понимать, что у государства деньги на предоставление кредитов экспортерам в ближайшие несколько лет не появятся.

Поэтому вместе с Минфином мы просчитали модель, которая учитывает реформу госбанков, где система будет состоять из двух институций. Первая — реформированный “Укрэксимбанк”, который будет заниматься банковским кредитованием. Вторая — экспортно-страховое агентство, которое будет заниматься небанковским страховым гарантированием. Концепция проработана, в том числе определен необходимый статутный капитал.

— Но ведь в парламенте уже зарегистрирован законопроект о создании экспортно-кредитного агентства…

— Мы этот законопроект не поддерживаем. Потому что не верим, что у государства будут ресурсы для создания такого агентства. Кроме того, там заложена непрозрачная система управления агентством. Непонятно, в какой форме оно создается. Унитарное это предприятие или какое-то другое. Плюс в законопроекте не предусмотрены критерии отбора предприятий, которым предусмотрена помощь.

Хотя указаны коды УКТВЭД товаров, продавцы которых будут иметь доступ к агентству. При таком подходе из внимания авторов документа выпала значительная часть промышленности. По этому документу у нас есть существенные предостережения. Мы направили в Верховную Раду свои правки. Посмотрим, как они будут учтены.

— Какие из ваших замечаний носят принципиальный характер?

— Принципиально то, что нельзя не учитывать действующую систему “Укрэксимбанка”, макрофинансирование со стороны МВФ и других кредиторов, то есть ограниченность финансовых ресурсов. На данном этапе мы не можем говорить о создании экспортно-кредитного агентства.

И мы не учитываем ресурсы “Укрэксимбанка”. При условии его правильного реформирования, когда у него не будет функции ритейла, функций обслуживания юридических лиц, которые не являются экспортерами, этот банк сможет выполнять важную задачу. Когда появятся средства, мы сможем поддерживать экспортеров через этот банк. То есть наша задача сейчас — или найти общий язык с авторами законопроекта, чтобы они учли наши предложения, или приложить усилия, чтобы законопроект сняли с рассмотрения.

Я думаю, что в существующих условиях нам необходимо экспортно-страховое агентство, которое должно гарантировать исполнение украинскими производителями своих обязательств, и если они не будут выполнены, то страховое агентство сможет компенсировать затраты. Кроме того, на украинском рынке пока нет дешевых страховых инструментов, что отталкивает экспортеров.

— Денег на экспортно-кредитное агентство нет, а на экспортно-страховое есть? Где вы возьмете деньги?

— Наш предварительный анализ показал, что по сравнению с экспортно-кредитным агентством на создание экспортно-страхового надо не так уж и много средств.

О планах на местах

— Как практически проводится работа с экспортерами и потенциальными экспортерами?

— У нас тесное взаимодействие с украинскими отраслевыми ассоциациями. То есть восстановлена робота совета по продвижению экспорта при Минэкономразвития. Основная проблема сейчас в том, что Минэкономразвития не имеет людей “на земле”, то есть людей на внешних рынках. Сами понимаете, очень сложно продвигать украинский продукт в других странах, если там нет своих представителей.

Мы разработали проект указа президента, который предусматривает создание таких зарубежных представительств. У нас есть видение пилотного проекта. Поскольку у государства нет ресурсов, чтобы создать представительства во всех странах, есть предложение сделать несколько пилотных проектов, в том числе с привлечением средств технической помощи.

— В каких странах планируете запускать пилотный проект?

— В первую очередь, в Польше, Германии, Турции, Египте. Если мы планируем тесное сотрудничество со странами ЕС, хотим получить дополнительный доступ на рынки стран ЕС, то необходимо представительство в Брюсселе. Также нужны представительства в США, поскольку это — огромный рынок. И дальше будем работать над тем, чтобы открывать представительства в странах, с которыми у нас есть договора о свободной зоне торговли.

— Представительства будут работать в рамках деятельности посольств?

— Предварительно мы рассчитываем, что они будут входить в состав наших посольств, и в своей ежедневной работе сотрудники представительств будут подчиняться послам. Послы будут координировать работу, а задачи будут ставить в Минэкономразвития. Сотрудники представительств будут иметь доступ к информации Минэкономразвития, осведомлены о проектах и т.д.

О договорах по зонам свободной торговли

— Каковы сейчас перспективы работы со странами, с которыми есть договора о ЗСТ?

— Когда у нас есть договор о ЗСТ, есть больше возможностей интегрироваться в экономику другой страны. ЗСТ — это расширение возможностей по вывозу своей продукции, покупке сырья и комплектующих без уплаты ввозной пошлины.

— С какими странами у нас есть договора о ЗСТ?

— Все говорят о договоре с ЕС (28 стран) и со странами СНГ (пока 9 стран, в т.ч. Россия). Мало кто знает, что есть договор с Европейской ассоциацией свободной торговли (ЕАСТ, 7 стран) и договор с Черногорией. Мы также завершили переговоры и готовимся к подписанию договора о ЗСТ с Канадой. Это перспективный рынок, поскольку очень высокодоходный. И сейчас мы работаем над договорами с Турцией и Израилем. По последним двум странам продолжаются переговоры.

Многие забывают или не знают, что есть еще такой вид преференций на внешних рынках как генерализованная система преференций (ГСП). При этом мы также можем ввозить определенный виды товаров с нулевой ставкой ввозной пошлины. И у нас много стран, с которыми можно работать по системе ГСП.

Основное отличие для коммерческого предприятия между ЗСТ и ГСП то, что в первом случае предприятие сразу получает преференции при заполнении декларации, а когда импортируешь по ГСП, то нужно, чтобы импортер указал в декларации, что завозит товар по режиму ГСП. Нужно не забывать говорить своим потенциальным партнерам: “Покупайте мой товар, потому что он более конкурентоспособный. Я могу его завозить, например, в США с нулевой пошлиной”. У нас недоиспользование этого режима составляет более 60%.

— А для Украины генерализованная система преференций действует, например, в США?

— Да. Плюс мы в прошлом году добились того, что нам увеличили перечень продукции, которую можно ввозить по системе ГСП. Говоря о развитии малого и среднего бизнеса, в США беспошлинно можно ввозить, например, лыжи, хоккейные клюшки и т.д. Причем в перечне товаров, которые украинские производители экспортируют в США по ГСП, есть как сырьевые товары, — там и товары с высокой добавленной стоимостью. ГСП есть и с Турцией, но, опять-таки, по ограниченному виду продукции.

То есть ГСП — это дополнительное преимущество на внешних рынках, чтобы предприятие закрепилось за счет ценового преимущества, а потом наращивало объёмы. Но мало кто из украинских предприятий, которые в т.ч. планируют привлекать иностранные инвестиции, позиционируют договора о ЗСТ и режимы ДСП как свое конкурентное преимущество.

О транспортных коридорах

— На рынке есть мнение, что новый шелковый путь, который должен заменить экспортерам транспортные пути через территорию России, экономически не эффективен. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Не знаю, кто так говорит, но у нас есть много компаний, которые заинтересованы в нем, много запросов от бизнеса на то, чтобы отправлять товар. Во многих странах, по которым проходит этот маршрут, заинтересованы в том, чтобы по нему шли товары.

Кроме того, мы подписали с Литвой меморандум о намерении объединить проекты “Новый шелковый путь” и “Викинг”, в результате чего грузы из Китая и Восточной Азии смогут доставляться к портам Балтийского моря в обход Транссибирской железной дороги и Суэцкого канала.

Тем самым мы увеличиваем маршрут и грузопоток, что удешевляет транспортировку. И мы продолжаем переговоры о продолжении “Шелкового пути”. Потенциально можно говорить о ветке в Иран. Думаю, за этим новым транспортным коридором есть будущее. Наша основная задача — снизить сквозной тариф. Сейчас наши коллеги из Мининфраструктуры работают над этим.

Об экспортном потенциале

— Какие у Минэкономразвития планы на развитие экспорта на ближайшие 10 лет?

— Нам необходимо увеличивать экспорт услуг, и это касается не только IT-индустрии. Если же говорить имеено об IT, то необходимо производить готовую продукцию, а не заниматься аутсорсингом, как это работает сейчас. Украину в перспективе я вижу как страну, где будут размещаться большие международные и украинские компании, которые производят готовый продукт именно здесь.

Нам не нужно забывать о таких услугах как логистика, в которых можем составить конкуренцию. Медицинский туризм также достаточно перспективен. Это будет интересно для потребителей из Азии и СНГ. Потому что уровень услуг высокий, а цены намного ниже, чем в Европе. Мы говорим о приватных клиниках, о нишевом бизнесе, например, пластической, реабилитационной медицине. Наша реабилитационная медицина в условиях АТО сделала прорыв в развитии, уровень специалистов существенно вырос.

По товарам я вижу будущее за такими технологическими отраслями, как авиастроение и машиностроение. Но есть и другие отрасли, в которых украинцы преуспели. Например, легкая промышленность, в частности производство специализированных тканей. Производство тканей для нужд АТО показало, что у нас есть перспективы. Хотя пока объёмы производства невелики.

Производство сельскохозяйственной продукции с высокой степенью переработки. Сейчас мы экспортируем замороженные ягоды, а следующий шаг — экспорт варенья, конфитюров и т.д. Экспортерам меда также нужно перестраивать бизнес, чтобы не вывозить продукцию в цистернах для зарубежных кондитеров, а фасовать мед для конечного потребителя.

— Вы говорите о легкой промышленности. Украинские производители здесь конкурентоспособны?

— Когда говорят о легкой промышленности, то чаще всего подразумевают высокую моду. Почему никто не думает, что это также пошив халатов, постельного белья? У нас много производств работает на давальческом сырье, следующий шаг, как я уже говорила, — производство тканей, готовой продукции не на аутсорсинге, а с полным циклом.

У нас много конкурентных преимуществ, а именно близость к рынку ЕС, низкая стоимость рабочей силы. Кроме того, в легкой промышленности, кожгалантерее и в производстве обуви цикл жизни товара сейчас очень короткий. Пока товар приедет из Китая, он уже устарел. Высокий потенциал также в деревообрабатывающей промышленности. Распиленная древесина на доски — это не готовая продукция. Экспортировать нужно мебель и тому подобное.

Но мы не сможем развивать экспорт, пока не придут инвестиции в модернизацию производств, снижение энергопотребления предприятий и т.д.

Об инвестициях

— У вас есть видение того, как именно и куда мы сейчас можем привлечь инвестиции?

— У нас много проектов по инвестициям, но большинство из них были заморожены. Инвесторов интересуют несколько вещей. Во-первых, дерегуляция, то есть быстрое получение всех необходимых для начала работы документов. У нас уже есть положительные наработки, но нужно и дальше двигаться, чтобы росла инвестиционная привлекательность страны.

Во-вторых, доступ к энергосетям и, соответственно, к энергоресурсам. В-третьих, упрощение таможенных и близких к таможенным процедур. В-четвертых, борьба с коррупцией, в том числе на таможне.

То есть упрощение процедур, перевод всего документооборота в электронный режим, уменьшение участия чиновников в процессе принятия решений. Поскольку коррупция работает не только против экспортера, но и против инвестора.

И, наконец, в-пятых, устранение валютных ограничений. Плюс  реформа судебной системы. Без этой реформы инвестиций у нас не будет. Потому что можно установить какие угодно правила, но если инвестор не будет уверен, что в суде получит соответствующую защиту прав, то попросту не будет вкладывать деньги.

Об экспортной стратегии

— В Украине есть стратегия экспорта, согласно который мы поддерживаем экспортеров, создаем законы и т.д.?

— В прошлом году с помощью одного из проектов технической помощи мы начали работу над экспортной стратегией Украины. К сожалению, в Украине никогда не было экспортной стратегии. И мы хотели сделать ее быстро, но когда получили первые результаты, поняли, что это — не тот документ, который хотел бы видеть украинский бизнес.

Потому что идея была такая: написать стратегию и дать пошаговый план действий. При этом определить, куда мы идем, приоритетные сектора экономики, что мешает развитию и как с этим бороться. К этому должен быть пошаговый план для бизнеса и власти. Хотя вначале мы не думали о плане действий для бизнеса, но потом поняли, что нам с бизнесом нужно двигаться синхронно.

— Каковы основные проблемы, с которыми вы столкнулись в процессе разработки экспортной стратегии?

— Украинская статистическая информация не дает возможности быстро проанализировать ситуацию, невозможно при этом сопоставить глобальную экономику и отечественную. Статистика не настолько детализирована, как нам необходимо. Поэтому мы пришли к выводу, что нужна поддержка, нужны международные консультанты с опытом определения места государства в региональных экономиках, которые умеют синхронизировать пошаговый план развития государства с планом бизнеса и т.д.

В апреле мы презентуем этот промежуточный результат роботы. Не просто покажем, что сделали. Мы сделаем открытую платформу для обсуждения, пригласим представителей бизнеса, народных депутатов, коллег из других министерств, организуем открытое обсуждение. Предварительно есть виденье, что примерно уже через девять месяцев мы получим прекрасную стратегию. Мы ее доработаем, чтобы у нас был путеводитель, куда двигаться. Тогда президент и депутаты будут понимать, зачем они подписывают какие-то документы, потому что они есть в стратегии.

Елена СЕРЕДА