Михаил Подоляк: “Зеленский начал крестовый поход против олигархов, которые недооценивают его волевые качества”

Завершается 2021 год. Резонансных событий в нем случилось немерено. Торжества в честь юбилея Независимости вызывали у нас гордость, закрытие каналов Медведчука — понимание и одобрение (правда, не у всех), саммит “Крымской платформы” — надежды, расследование по “вагнергейту” и многочисленные скандалы с участием депутатов и чиновников — возмущение и жгучий стыд, наращивание сил у границы — страх и тревогу, уход из жизни тех, кого мы называли эпохой, — боль, обещания, что страна вот-вот заживет лучше, — неверие.

О ключевых событиях года и его итогах “Факты” поговорили с советником руководителя Офиса президента Михаилом Подоляком, которого СМИ называют главным пиарщиком Зеленского.

“Нас банально запугивают энергетические монополии”

— Михаил, с каким настроением команда президента встречает 2022 год?

— Настроение позитивное, потому что мы активно начали делать то, что обещал людям президент. Владимир Александрович всегда говорил, что в итоге мы хотим получить новый тип государства, которое будет эффективно отвечать на запросы современного мира. Чтобы украинцы могли реализовать себя здесь и им не хотелось бы отсюда уезжать. Для этого было необходимо запустить целый ряд тяжелейших реформ. Это прежде всего административная реформа (государство должно быть намного более прозрачным и компактным), судебная реформа и самая тяжелая — антиолигархическая.

— Вы говорите о стране, из которой не хотелось бы уезжать. Но вот статистика: за 2021 год из Украины уехало и не вернулось шестьсот тысяч граждан. Это рекордное количество за одиннадцать лет. В соцсетях комментируют, что это приговор Зеленскому.

— Нет никакого приговора, разумеется. Потому что активная миграция — прямое следствие совсем иных процессов. Смотрите, тренд на выезд из страны из-за того, что ты не видишь здесь перспектив для себя и своих детей, это тренд не одного-двух-трех лет. Он длительное время набирал свою актуальность. Даже не война послужила причиной столь массового отъезда. Ключевая причина — незрелое государство, которое десятилетиями не оправдывало ожидания граждан.

— Прошла половина каденции Зеленского. Ситуация уже вполне могла бы измениться. Политтехнологи говорят, что первый год новый президент изучает положение дел в стране, второй — разрабатывает план и начинает действовать.

— Когда ты начинаешь трансформацию государства, ты ломаешь старую систему и пытаешься построить на ее обломках совсем другие правила общежития. Они могут быть совершенно противоположны тем, какие традиционно воспринимало общество. Поэтому вопрос совсем не в том, год или пять лет ты президент, а в тенденциях, которые запущены. Когда не реформа ради реформы, а когда главное — изменение принципов поведения в обществе. Так что отношение людей к стране под названием Украина будет меняться через достаточно существенный временной промежуток.

Здесь надо разделить вот что. Есть ситуативные ценности — если ты делаешь какую-то карьеру, ты не должен обращать внимание на правила, существующие в обществе, ты просто зарабатываешь деньги. Эти ценности, заложенные 20−25 лет назад, сейчас у нас доминируют. Но этот тренд следует менять. Общество должно гуманизироваться и по-иному воспринимать окружающий мир. А это вопрос длительных временных отрезков (5−10−15 лет).

Мне кажется, что Владимир Зеленский, в отличие от предшественников, президент совершенно иного склада. Он одновременно ежедневно в операционном режиме решает сотни ситуативных задач и в то же время стратегирует другой типа государства.

— Согласно недавним соцопросам, против второго срока Зеленского почти 64% украинцев. Ни при каких обстоятельствах за него не будут голосовать 32,4% опрошенных, 67,4% считают, что события в Украине развиваются в неправильном направлении. Почему люди разочаровались в Зеленском?

— Сразу скажу, нет никакого разочарования, но есть банальные формирующие контртехнологии. Очень простое объяснение. Мы должны откровенно разговаривать о таком. Ключевое — государство старого типа сопротивляется. А более чем 90 процентов медийного пространства, которое формирует общественное мнение, принадлежит конкретным финансово-промышленным группам. Которым перемены точно ни к чему. К сожалению, это пространство сейчас негативизировано.

С другой стороны, эта масштабная информационная негативная кампания синхронизирована со странными социологическими исследованиями, которые появились практически одновременно, причем в большом количестве. Но ведь качественное социологическое исследование должно иметь какие-то длительные временные промежутки — глубинные исследования, анализ, работа с социальными группами. А у нас практически еженедельно ключевые социологические лаборатории страны вываливают результаты якобы крутейших исследований общественного мнения. Абсолютно примитивная технология. Задача негативной медийной кампании — ввергнуть общество в состояние хаоса, настороженности и непонимания того, что будет завтра. А когда человек напряжен или насторожен, он гораздо более манипулятивен и запуган. И легче поверит в самые дикие мифы и фейки.

 

 

— Так ведь реально страшит завтрашний день. Специалисты говорят, что страна рискует превратиться в сплошной Алчевск — нас ждут веерные отключения электричества, лютый холод в квартирах и перебои водоснабжения.

— В этом и есть парадокс современной Украины. Здесь политическая и экономическая элиты всегда строят свои стратегические планы только на том, чтобы максимально жестко напугать общество. Причем все эти мифы о том, что мы замерзнем и т. д., повторяются из года в год с той или иной интенсивностью. Сейчас активнее, потому что принят антиолигархический закон.

В реальности же нас банально запугивают энергетические монополии, которые как раз и определяют, будет ли тепло и светло в домах. Это их прямая зона ответственности. Государство уже давно является лишь регулятором на отраслевых рынках, а наличие запасов того или иного сырья определяют частные компании, которые периодически используют свои инсайдерские знания, чтобы “кошмарить” клиентов. Когда клиент напуган, он невнимательно относится к тем условным договорам, которые ему предлагают заключить финансово-промышленные группы: если избираете ту или иную партию, мы вам в довесок даем, например, энергетическую или сельскохозяйственную стабильность. Именно так всегда функционировало украинское государство. Мы пытаемся эту систему сломать.

“Нет противостояния Ахметова и Зеленского”

— 5 ноября президент подписал так называемый закон “О деолигархизации”. “Украинская правда” на днях задала читателям вопрос: “Какой будет Украина после „первой антиолигархичной войны“: страной, победившей олигархов и начавшей развиваться; страна сразу погрузится в следующие антиолигархические кампании, которые станут хроническими; страной трех Майданов?” Ваш ответ?

— Страна выйдет из “первой антиолигархической войны” гораздо более сильной и сбалансированной по социально-экономическим интересам. Она получит измененные правила и резко уменьшившееся влияние олигархов. “Антиолигархическая война” не приведет к тому, что у нас исчезнут олигархи или крупные финансово-промышленные группы как явления, которые будут пытаться дальше вмешиваться в политику, медиа и так далее. Но эта “война” на какой-то процент снизит влияние крупных бизнесменов на основные политические процессы в стране.

После этого, понятно, последуют следующие конфликты крупного бизнеса с государством, но их интенсивность будет постепенно уменьшаться. В чем ценность инициативы Владимира Александровича? В том, что он начал крестовый поход против олигархов. Подчеркну, что не против олигархов как субъектов экономической или предпринимательской деятельности, а против субъектов, которые ведут теневую политическую деятельность, скупают частями государство и определяют неконкурентные правила поведения.

— Крупные бизнесмены успешно наращивали капиталы при всех президентах. Что им Зеленский? Временное явление. Пересидят и его.

— Исходя из этой логики трансформация государства в принципе невозможна. В любом случае кто-то же должен инициировать изменения правил, которые укоренились здесь за тридцать лет? Понятно, что по своему ресурсному потенциалу и готовности вкладывать львиную часть своих заработков в консервацию нынешнего типа государства эти люди очень мощны, и государству будет непросто сломать их традиции оперировать теневыми политическими потоками. Но в этом и есть, еще раз подчеркиваю, фантастическая своевременность появления такого президента, как Зеленский. Ни один из представителей нашей старой элиты никогда не пошел бы на это. Гораздо проще было войти в сговор с олигархами, что и делали предыдущие президенты. То есть сказать: “Мы определили такие-то правила, такую-то часть вашей неформальной мзды надо вкладывать в такой-то фонд развития, за счет этого фонда президент будет набирать баллы. А взамен вы получаете неконтролируемые долевые участия в прибыли государства”.

— Так такое же и было. Ахметов в июле 2019 года “купил 200 скорых для Украины”, Пинчук в октябре того же года — 24 квартиры узникам Кремля.

— Вы сами начали разговор с того, что первые полтора года новая команда (которая тем более пришла не из политики и не знала всех внутриполитических раскладов) проводит аудит отношений между теми или иными политическими, экономическими и социальными группами и государством. Когда были проведены аудиты, президент Зеленский предложил иную модель отношений — государство над всем, то есть оно задает правила, все остальные, в том числе крупные бизнесмены, конкурируют в рамках прозрачных отношений.

Впрочем, есть куда более серьезные вещи, о которых мы должны говорить. За время существования теневого государства многие финансово-промышленные группы получили более тридцати процентов контроля над теми или иными критически важными отраслями, в том числе над энергетикой. Так что у них в руках реальные инструменты влияния, например, на тарифообразование. Да на все по сути.

Но при этом для чего им нужны медиа? Чтобы это маскировать и говорить: “Это государство не может отрегулировать тарифы и обеспечить вам тепло в домах”. При этом на самом деле именно они формируют запасы угля на складах, обеспечивают нас электроэнергией и рассчитывают тарифы. Если бы олигархи доверительно разговаривали с обществом и существенно бы сократили маржу, которую они получают, их будущее (как крупных бизнесменов) было бы гораздо более стабильным. Не может человек зарабатывать на монополии, но при этом обвинять государство в том, что оно пытается регуляторными актами вернуть его в конкурентную среду.

— Насколько глубоко зашло противостояние Ахметова и Зеленского?

— А на самом деле нет противостояния Ахметова и Зеленского. Владимир Александрович ведет себя максимально корректно, хочу это подчеркнуть. Есть ключевое мировоззренческое противостояние. Президент предложил другие правила. Да, они могут быть экономически болезненными и требуют каких-то консультаций. Но Владимир Александрович никогда не переходил в медийную войну, не позволял себе оскорблять Рината Леонидовича или другого крупного бизнесмена и не переносил это все в личную плоскость. А что делают олигархи? Они не ведут конструктивный диалог, не обсуждают правила (устраивает — не устраивает). Они даже не в состоянии аргументировать, почему должны иметь доминантные неконкурентные позиции в тех или иных отраслях. Потому что аргументов нет. Вот и решили перейти к прямым оскорблениям.

Что они делают? Набирают группу “бывших товарищей”, дают им микрофоны и говорят: “Вперед, ребята”. А те готовы бесфактово компроматить и придумывать фейки.

— Страсти накаляются. Чем это противостояние завершится?

— Несомненно, выиграет государство. Да, интенсивность “боевых действий” будет увеличиваться. Но за счет чего? У олигархов не появится никакой интересной креативной идеи. Они ведь не смогут сказать публично: “Мы хотим оставаться монополистами и иметь право распоряжаться частными судами”. Значит, они будут привлекать дополнительных субъектов легкого информационного поведения, скажем так, которые станут нападать на государство или на конкретных его представителей. Тут вопрос в том, хватит ли воли у президента выдержать этот прямой личный удар? Мой ответ очень простой: олигархи сильно недооценивают волевые качества Владимира Александровича Зеленского.

“Я крайне скептически отношусь к перспективам и „братства дня рождения Шустера“, и к другим подобным ситуативным союзам”

— Команду президента за эти два с половиной года покинули ближайшие его соратники Богдан, Рябошапка, Гончарук, Разумков и далее по списку. Что происходит?

— Все очень просто. Как в жизни, когда человек оказывается далеко не столь профессионален, компетентен, как он о себе рассказывал. Люди покидают команду часто именно в силу своей низкой компетенции для тех позиций, которые они должны были занимать. Это первое.

Второе. Что касается отдельных членов команды, включая Разумкова, здесь имеет место другой парадокс. Человек неожиданно предположил, что он уже субъект политической деятельности и имеет право генерировать какие-то свои автономные идеи, идущие вразрез с командным видением. Но ведь он проходил через избирательное сито с командой президента, а не сам по себе. Не доработал в команде даже один срок, в одностороннем порядке разорвал политический договор с лидером команды и ушел в автономное плавание. Человечество давно придумало этому типу поведения хлесткое определение.

И третье. Мне кажется, что в начале, когда во власть заходила единая команда, многие себя переоценили. Они не были готовы к тем позициям, которые заняли, даже не по профессиональным, а по морально-этическим качествам. То есть не понимали ту степень личной ответственности и трудоголизма, который нужно будет демонстрировать, и ту степень оторванности (в хорошем смысле слова) от суетного мира и увлеченности работой по созданию нового каркаса государства.

Впрочем, сейчас многие из них жалеют о главном — они подсознательно понимают, что очень мало шансов когда-нибудь достичь того уровня, с которого они ушли, и тех возможностей, какие у них были, чтобы сохраниться в качестве топ-менеджеров глобального уровня. То есть они сами себя дискредитировали.

А так как многие (не только данные субъекты) часто, к сожалению, считают себя недооцененными, то они, чтобы компенсировать психологическую неуютность, придумали себе образ врага. Они винят в своей неудаче того, кто дал им возможность стать большими. Этот психологический феномен очень свойственен для Украины. Сам виноват, но буквально сгораешь от ненависти к тому, кто тебя достал из небытия и сделал кем-то…

— Что вы как политтехнолог скажете о наметившихся политических союзах, которые оппонируют команде президента? Как оцениваете их силы?

— Меня это не сильно волнует в принципе, потому что вся эта группа ситуативных союзников предлагает не конструктивную созидательную альтернативу, а традиционную компроматную. То, что делал в 2019 году Порошенко. А компроматная история работает на очень низком проценте — до 10−15 процентов совокупно. Т. е. абсолютно не взлетная история. Тем не менее компромат как основа политики — это огромное зло. И нам следует решать проблему компроматного медийного пространства, как ее решили Соединенные Штаты, Британия или Европейский союз (если журналист плодит фейки, то теряет возможность оставаться в профессии и его средство массовой информации будет выплачивать большие компенсации за их публикацию).

Так вот, эта группа не сможет построить серьезную кампанию и зайти с большими цифрами куда-либо в избираемый орган. Хотя, к сожалению, часть общества до сих пор покупает компроматный тип политики и предпочитает негативизм как ключевой двигатель прогресса. Из-за этого Украина занимает низкие строчки в глобальном рейтинге конкуренции. Нам желательно понять, что фундаментально верить тем, кто компроматит, нельзя. Поэтому я крайне скептически отношусь к перспективам и “братства дня рождения Шустера”, и к другим подобным ситуативным союзам. Это короткие стратегии. Впрочем, у нас практически все партии живут по коротким компроматным стратегиям.

— Сейчас все чаще раздаются реплики о необходимости досрочных парламентских выборов. Обговаривают ли в Офисе эту тему?

— Нет. Пока не вижу никаких оснований для этого. Монокоалиция работает и голосует за все необходимые изменения для трансформационной политики президента. Политическому процессу в Украине свойственно увольнять министра после его назначения, разгонять парламент или проводить досрочные парламентские выборы после кампании, кому-то пророчить сногсшибательную карьеру после увольнения и так далее. Способствуют этому и социологи, которые появляются раз в три дня с “глубинным” исследованием общественных настроений.

Эти наши классические политтехнологии примитивны. Тем не менее юзаются до сих пор.

— В этом году случилось несколько блицкригов СНБО. Однако его решения нередко противоречат Конституции. Юристы говорят, что обязательно будут судебные процессы.

— В моем ответе три составляющих. В состав Совета национальной безопасности и обороны (это коллективный орган) входят высшие должностные лица страны, которые так или иначе имеют отношение к безопасности. К сожалению, СНБО как инструмент сейчас применяется в силу того, что далеко не все институты государства (они только проходят период трансформации) готовы работать именно так, как надо государству.

Безусловно, у всех, кто так или иначе попал в санкционные списки, будут инструменты для защиты. По мере того, как их исковые решения станут принимать суды, мы будем их комментировать в полном объеме. Не случится такого, что они все сразу обжалуют и получат позитивные результаты.

И наконец, напомню, что инструменты прямых санкций, в том числе против граждан Украины, применялись институтом СНБО начиная с 2017 года в связи с конкретными обстоятельствами, то есть войной.

“Зеленский не говорил, что есть конкретный календарный план госпереворота”

— 17 ноября Bellingcat и The Insider обнародовали достаточно подробное расследование уникальной операции, в ходе которой разведчикам удалось выманить из России десятки боевиков ЧВК Вагнера, причастных к военным преступлениям на Донбассе. Однако президент и руководитель его Офиса больше года заверяли нас, что ничего не было. Или было, только совсем не так, как рассказывают другие. Как из этой ситуации будете выходить?

— Здесь тоже все очень просто. К сожалению, никто не обратил внимание, что из нашего медийного пространства исчез ньюсмейкер Христо Грозев (хотя на самом деле расследования Bellingcat всегда объективны и дают хорошие выводы), и спикерами по “вагнергейту” опять оказались наши ангажированные граждане, которые рассказывают свои бездоказательные истории.

Важно иное. Ни одно государство никогда не позволяет себе в полном объеме публично обсуждать секретные операции, которые так или иначе раскрывают методологию их проведения. В данном случае мы практически раскрыли для страны, с которой у нас достаточно напряженные, мягко говоря, отношения, методологию сбора информации о субъектах, участвовавших на стороне сепаратистов в боевых действиях на Донбассе. Зачем это было сделано — загадка. Тем не менее контрразведывательные функции Российская Федерация выполнила блестяще.

Добавлю также, что в том или ином виде операция признавалась нами всегда — в той мере, какую можно было допускать государству. Вопрос в содержательной части этой операции, в контроперациях, в участии в этой операции третьих стран и так далее. Только вот никакие фундаментальные обвинения, на которых строилась изначально история о “вагнеровцах”, не подтвердились в том объеме, как год назад об этом говорили. Все.

— У нас то госпереворот, то госизмена. Топовая новость недели — обвинение в госизмене Порошенко. При этом за время президентства Зеленского в бюджеты России и Беларуси поступило три миллиарда долларов только за закупку угля.

— Давайте сразу отделим экономику и юридические вопросы.

Что касается госпереворота, президент немножко иначе обозначил эту тему. Он сказал, что есть определенные политические, экономические, социальные и прочие ситуативные группы, которые всегда заинтересованы (неважно — сегодня, вчера или завтра) в том, чтобы создавать определенную дестабилизацию в стране. Это их задача. По каким причинам, это другой вопрос. Когда Зеленский говорил о госперевороте, то сказал, что есть развединформация, где косвенно упоминается фамилия Рината Ахметова, но не о том, что он является организатором или что есть конкретный календарный план госпереворота.

Вы сейчас пытаетесь мне рассказать, что потом комментировали в социальных сетях. У нас всегда так: отсекается то, что было реально сказано, придумывается мэм “госпереворот” и вокруг него начинаются ритуальные шаманские танцы. Реальность же иная.

Что касается обвинений в госизмене Порошенко, сейчас идут процессуальные действия. И я, кстати, хотел бы, чтобы мы понимали, что любой человек может попасть под ту или иную процессуальную процедуру в силу тех или иных своих действий. Действительно ли Порошенко нарушил какие-то положения закона, как предполагает прокуратура, был ли умысел, будет установлено. Но процесс должен проходить спокойно.

Сейчас со стороны соратников господина Порошенко началась абсолютно заведомо понятная политическая истерия, потому что это предпочитаемый Петром Алексеевичем способ защиты. Он не пытается защититься в рамках процессуальной процедуры — пришел, дал показания, все разложил: “Вот эти распоряжения были мной подписаны, а эти — не были. Да, в 2014—2015 годах мы объективно не могли взять для определенных ТЭС уголь нигде кроме оккупированных территорий. Почему мы соврали, когда говорили, что не покупаем уголь в „ДНР“ и „ЛНР“? Это была (условно говоря) операция прикрытия. Да, сделал так, потому что мотивы были такие-то”. И возможно прокуратура скажет: “Да, конечно, вы имели право”. И тогда общество начнет верить своему государству.

Может государство ошибаться в конкретном случае? Может. Может и не ошибаться. Но вместо того, чтобы процессуально все отработать, Порошенко избрал такой путь. Точно так же, по аналогии, вместо того, чтобы прийти и сказать: “Смотрите, я подписал в 2015 году Минские соглашения, эта последовательность шагов убийственна для Украины” и взять сейчас солидарную ответственность с государством, он начинает ультимативно требовать у государства непреодоления каких-то красных линий, и на этом постоянно спекулирует. Впрочем, гранд-мастер лицемерия не может иначе себя вести. Это человек, которому безразлична страна. Не только ему, многим олигархам тоже. И это разрушает государство. А для президента Зеленского Украина на первом месте. Поэтому мы и занимаемся всем, о чем я говорил выше, хотя президент мог бы усадить за круглый стол “12 рыцарей короля Артура” и договориться с ними. Но он не стал это делать.

— С Коломойским у Зеленского сейчас есть какие-либо отношения?

— Нет, Коломойский уже давно отделен от государства. Да, он, наверное, решает через парламент какие-то свои вопросы. У нас до сих пор там работают лоббистские группы. Не только у Игоря Валерьевича. Их надо постепенно убирать. И президент в этом заинтересован.

“Стал кто-то жить лучше или хуже — каждый определяет сам”

— Когда случилась крайне неприглядная история с бывшим заместителем министра МВД Гогилашвили, выяснилась масса подробностей о его прошлом, в частности наличие российского паспорта и прочие подробности. При этом его жена, личный помощник Зеленского Мария Левченко, присутствует на совещаниях, где обсуждают вопросы, связанные с гостайной.

— Во-первых, Мария Валентиновна Левченко не допущена к гостайне и она не присутствует на совещаниях такого рода. Здесь точно нет никаких регламентных нарушений. Левченко личный ассистент Владимира Зеленского еще со времен “Квартала”. Она занимается его рабочим графиком.

Во-вторых, отказ от российского гражданства был оформлен еще до назначения Александра Генриховича Гогилашвили замом министра.

— Почему Левченко получает зарплату в “Квартале”?

— Сейчас она уже трудоустроена в Офисе, чтобы снять двусмысленность.

— Вашу команду упрекают в наступлении на свободу слова. Недавно Дмитрий Гордон задал Зеленскому более 70 вопросов, “которые накопились за время его президентства”. Цитирую: “Почему ваша команда целенаправленно пытается сделать все, чтобы задушить свободу слова в Украине? Сначала законопроектом о дезинформации, потом законопроектом о медиа, потом принятым уже законом об олигархах, который не про олигархов совсем, а про то, как подчинить или забрать их телеканалы. И вот опять законопроект о медиа, который ваши народные депутаты собираются голосовать в январе. Понимаете ли вы, что любая власть, которая начинала борьбу с журналистами, всегда ее проигрывала? Зачем вы это делаете? Как могло так получиться, что вы, человек добившийся славы, успеха, богатства и в итоге ставший президентом, благодаря именно свободе слова, сегодня пытаетесь уничтожить эту самую свободу слова?”

— Вы довольны медийным рынком в том виде, в каком он сегодня существует?

— Нет, разумеется.

— Именно. На рынке практически нет денег потребителей, очень мало денег рекламодателей и абсолютно точно этот рынок используется как политический инструмент. Это плохая история? Плохая. Вы довольны отношением между медиа и субъектами, которые являются героями публикаций? Нет, конечно. Потому что субъекты публикаций не могут, например, надлежаще, как это принято в Европе, защитить свою репутацию в судах, а других инструментов защиты нет по сути.

У нас абсолютно не урегулированы правила работы медийного рынка и отношения между всеми его участниками. Возможно, предложенные законопроекты вызывают определенные вопросы. Однако самое потрясающее то, что базовые законопроекты предложены в том числе Советом Европы. То есть мы все равно должны к этому прийти.

Что касается наездов на свободу слова, этого абсолютно нет. Я уже неоднократно подчеркивал, что мы никогда не позволим и не хотим вмешиваться в редакционную политику какого-то либо канала, печатного или онлайн-медиа и информационных агентств. Ни один редактор никогда не скажет, что мы ему “подсказывали”: “Вот эти темы берите, а эти — нет”.

Да, мы работаем со своими спикерами. Да, у нас есть несколько подразделений, которые готовят тезисы о работе Кабмина, Рады, Офиса президента, чтобы спикеры говорили одним голосом на эфирах или в интервью. Да, мы хотим, чтобы они ходили подготовленными на эфиры, и не хотим, чтобы на эфиры приходил случайный в теме человек, даже если он, условно говоря, от партии власти. Мы хотим, чтобы у нас среди спикеров были звезды, которые будут пользоваться авторитетом у людей, профессионально отвечать на вопросы журналистов, а не просто что-то там от себя придумывать. Это нормальная практика, она принята во многих странах. Мы имеем на это право. Это единственный сегмент нашего вмешательства в работу рынка.

Но никакой иной регуляторной функции у нас нет. Более того, скажу, что ни президент, ни я, ни кто-либо иной и не видят эту регуляторную функцию. Зачем? Если у нас будет отличные медийный, рекламный рынок и рынок потребителей продукции, которые готовы будут вам платить деньги за качество контента, то это же идеальная конструкция. Тогда журналисты не будут зависеть от единовременных платежей тех же крупных бизнесменов и будут реально чувствовать себя более свободно. Нельзя будет прийти и сказать им: “А давайте сделаем такое-то постановочное расследование”.

Но во всех цивилизованных странах есть и обратная сторона этой проблемы. Если вы распространяете фейк, то должны нести за него прямую ответственность, финансовую как минимум (понятно, что не уголовную). То есть если журналист заведомо придумал историю, опубликовал ее, она получила миллион просмотров, а потом оказалось, что все это вымысел, должен же быть какой-то инструмент наказания.

— Когда на пресс-конференции Зеленскому пришлось отвечать на неудобные вопросы, было очевидно, что он очень обидчив и плохо реагирует на критику. Кто сегодня может зайти в кабинет к президенту и сказать, что он что-то делает неправильно?

— Президент абсолютно не обидчивый. Он абсолютно стоически (подчеркиваю — стоически) выдерживает вал личностного негатива, который каждый день системно выливают прямо на него. Чего никогда не было в Украине.

Кроме того, Владимир Александрович абсолютно самодостаточен в потреблении информации: сам читает, анализирует и делает выводы. Никакой “теплой ванны” у такого типа менеджера, каким является Зеленский, быть по определению не может. Он медийщик по своей сути.

— Богдан говорил, что Зеленский очень расстраивается из-за негативных комментариев под его постами.

— Нет. Субъекты типа Гордона, Богдана, Разумкова и другие оперируют исключительно вымыслами. Они абсолютно не знают, как именно потребляет информацию Владимир Александрович, как он строит свои рассуждения и принимает решения. Они лично не общаются с ним, не понимают его психотип и природу принятия решений. Они распространяют заведомо лживые сведения о нем. И делают это умышленно.

В принципе, любой отраслевой министр, заместители по направлениям в Офисе президента, главы парламентских комитетов часто бывают у президента и абсолютно свободно высказывают свою точку зрения, говорят, с чем не согласны. Когда за столом собираются президент, представители парламента, Кабмина и эксперты, идут дебаты. И это нормально.

В рамках одной известной олигархической телегруппы постоянно рассказывают, что решения не коллегиальные, что Зеленский узурпирует власть и единолично что-то решает. Это не так. Он хочет иметь масштабное представление о той или иной проблеме, выслушивает максимальное количество специалистов и принимает решение после дискуссий. Дискуссия — один из ключевых инструментов принятия решений в государстве.

Вот вы говорите, что Владимир Александрович не терпим к критике. Да перестаньте, он выдерживает колоссальный объем критики каждый день, причем отнюдь не содержательной, более того — часто фейковой. Но он говорит: “Ладно, ничего страшного, мы потерпим. Главное, что доведем до конца десять (условно говоря) реформ, которые построят другой каркас государства”.

Знаете, потом эти люди автоматически исчезнут с повестки дня. Что они будут продавать? Если не будет олигархической конструкции теневого государства, кому они нужны будут с их компроматами и фейками? Зачем олигарху или крупному бизнесмену содержать штат фейкометов и троллей? Какую функцию они будут нести? Государство нуждается в созидателях. А компроматчики для него не имеют никакой ценности.

— Что тревожит сейчас команду президента?

— Безусловно, ключевые вызовы. Первый — не законченная до сих пор война, неопределенность с позицией России с точки зрения глобальных рынков, то есть в целом европейская безопасность.

Второй — непоследовательность наших внешних партнеров. Один из примеров (а их множество) — “Северный поток — 2”, который существенно усилил глобальные позиции Российской Федерации.

Третий — монополии в энергетике внутри страны, потому что каждый год мы слышим одни и те же страшилки про веерные отключения и остальное. Да и вообще то, что в государстве много неестественных монополий с частным капиталом в основе.

Четвертый — явное искривление медийного пространства. К сожалению, медиа не задают позитивную повестку. Это не значит, что нужно все время хвалить государство. Позитивная повестка — это то, чем Украина может стратегически гордиться: вот мы круто заходим сюда, здесь у нас проблемы, но мы будем решать их так.

Отсюда маленький подвывод — искривленное медийное пространство на самом деле парадоксально. Потому что все уже привыкли к компроматному типу журналистики. Вот кого-то, условно говоря, назвали негодяем, все прочитали, посмеялись и пошли дальше, а он может дальше делать карьеру. Никаких последствий. Все думают, что чем больше компромата, тем быстрее мы очистим систему управления. А на самом деле она будет только цементироваться, потому что личные репутации не имеют здесь никакой цены.

— На ваш взгляд, в уходящем году украинский народ стал жить лучше?

— Это очень субъективный критерий. Стал кто-то жить лучше или хуже — каждый определяет сам. Для меня очень важно (мы все время к этому возвращаемся), что люди находятся под сильным негативным медийным давлением, соответственно, они не объективны в оценке своего уровня качества жизни. К сожалению, общая нервозная обстановка, созданная этими нагнетаниями, не дает людям ощущения, что в стране все стабильно и надо двигаться вперед.

Мы контролируем все процессы, то есть куда двигается государство стратегически, мы понимаем.

— У вас нет оснований для паники?

— Конечно, нет. Нынешний президент точно понимает, что мы делаем и куда идем, какова логистика этих шагов, какое время нужно, чтобы дойти до той или иной цели. То есть мы стабильны в стратегических целях. Единственный перекос — это субъективизация за счет негативной медийной накачки общества. Это тяжелая проблема. Считаю, что в ней виноваты многие политические и финансово-промышленные группы. Они часто это делают умышленно, потому что привыкли так работать. Они понимают, что в хаосе спекулятивная маржинальная прибыль всегда будет выше. В мутной воде ведь можно ловить более крупную рыбу. Я их тактику понимаю.