Михаил Фридман: “Какие сверхурочные? Кто из отпуска не приедет — уволим!”

Миллиардер Михаил Фридман дал интервью программе “Бизнес-секреты” Олега Тинькова. Slon Magazine выбрал самые интересные высказывания владельца “Альфа-групп”, они — о мобилизационной этике труда в России.

По мнению Фридмана, и тут он, пожалуй, прав, “русское состояние эффективности возникает тогда, когда есть какие-то чрезвычайные обстоятельства”.

Он приводит пример:

Много лет назад у нас был какой-то очередной банковский кризис — 2004 год, не помню точно. И мы как раз СЕО назначили… [Петра Шмиду]. Он чех. Замечательный парень, очень толковый, опытный уже был банкир в это время. У нас такое совещание — “что делать в период кризиса”. Я говорю: “Значит, так, всех отозвать из отпуска немедленно, рабочий день ненормированный, правление идет”. Он сидит, слушает, и все остальные согласно кивают головами. Всё сразу срослось, все работают. А он потом говорит: “Слушай, а как, мы же даже не обсудили с ребятами, надо же сверхурочные платить как-то”. Я говорю: “Какие сверхурочные? У нас тут такая ситуация, какие могут быть сверхурочные, что за разговоры? Кто из отпуска не приедет — уволим”. Ну, естественно, все приехали сразу.

По словам Фридмана, работать в таких экстремальных условиях, с такой полной отдачей в российском обществе — норма. “В этих условиях люди готовы слаженно и самоотверженно отдаваться этой работе. Готовы жертвовать деньгами, временем, чем угодно”.

Это преимущество. Но здесь же и — слабость: нельзя в таком режиме работать постоянно, как только экстремальные условия уходят, люди расслабляются.

К этому Фридман приводит другой пример, тоже с иностранцем:

У нас был мужик, мы его взяли главой IT в банк лет пятнадцать назад. И он был очень толковый, грамотный: хорошо понимал, что нужно делать, а мы как раз полностью перестраивали систему IT. Стратегически он делал правильные вещи. Но как менеджер он потерпел полнейшее фиаско.

Почему? Потому что он всех собирал, и по американской привычке он всем объяснял задачу. Он говорил: “Все должно быть вот так. Вот для этого мы должны сделать это, это и это. Понятно?” А там сидели его топ, 5−10 менеджеров. “Да, понятно”. — “Действуйте”. Всё, они уходили, собирались условно через месяц. “Ну как?” А они всё на том же месте, где и были. Никуда никто не двигался. Он должен был сказать: “Значит, так, ты должен делать это, ты это, ты это. Через три дня я всех проверяю, птички ставлю — что сделано, что не сделано”. Но он так не умеет, не понимает, как это: он же поставил задачу, все ее поняли, люди умные.

Он у нас так полгода или год проработал, притом что делал стратегически абсолютно верные вещи. Но просто в силу того, что он не мог “бабах, я сказал!”, ничего не получалось. Потом на его место поставили российского менеджера, который тут же всем всё объяснил…

Все услышали привычную мелодию и сразу дружно взялись за дело. Потому что было понятно: если через неделю они не начнут делать, то он их повыгоняет. То есть в этом отношении люди не привыкли действовать не из страха. Это грустно.

Впрочем, далее бизнесмен говорит, что необходимость мобилизации — не константа, ситуация меняется. По его словам, в банке работает много молодых людей, которые “более сознательные, более ориентированы на результат и так далее”. “Они хотят делать, им не нравится, когда их заставляют”.

Фридман в последний год довольно много времени проводит в Англии. Возможно, поэтому он дальше сравнивает русский подход с английским. “В Англии это невозможно. Там, во-первых, так не скажешь, потому что просто он или она на это не реагируют. Он будет делать, будет это делать пару недель, в своем нормальном темпе. Но он точно не бросит, если он понял задачу. Я сейчас опять же говорю о некотором усредненном типе. Но в целом он будет своим темпом, не спеша, в нормальном хорошем темпе делать и доделает все, и сделает достаточно качественно. И в этом отношении, я бы сказал, на короткой дистанции русские часто опережают. А вот если длинную бежать — такие марафонские дистанции — там им часто тяжело”.

Если передать основную мысль в одной фразе, то лучше всего подойдет эта: “В России любят, когда их заставляют. Мол, с нами по-другому нельзя, с нами только вот так надо, тогда мы можем”.