Мэр Дзержинска: “Мы город-изгой”

От шахтерского Дзержинска, названного в честь Железного Феликса и готовящегося сейчас к переименованию, до оккупированной Горловки — рукой подать. Этим и объясняются частота и прицельность обстрелов, производимых боевиками.

Из последних — артудар по Дзержинску и окрестностям 15 августа. В результате — на неработающей шахте им. Артема были обнаружены тела сторожа и еще одного мужчины с осколочными ранениями.

Помимо внешней угрозы, существует и внутренняя. На этой неделе милиция задержала местного жителя, хранящего в гараже тысячи патронов, гранатометы, мины и взрывчатку.

В этих условиях городом продолжает управлять “старожил” Владимир Слепцов, просидевший в своем кресле чуть меньше, нежели его артемовский коллега Алексей Рева. Градоначальником Слепцов стал в 1998 году — тогда же, когда Виктор Янукович губернатором Донецкой области. Хотя сейчас о бывшем патроне отзывается как о человеке, “стремившемся к наживе и личному обогащению”.

Анкета с данными Слепцова от 16 октября 2014 года размещена на сайте “Миротворец” — интернет-ресурсе, куда каждый желающий может выложить информацию о сепаратистах и пособниках российских оккупантов.

В качестве доказательств мэрских грехов добавляют ссылку на видео с высказываниями мэра на митинге в Дзержинске накануне проведения псевдорефрендума. Тогда — 14 апреля 2014 года — над зданием горсовета развивалось три флага — Украины, “Донецкой народной республики” и Дзержинска.

На площади перед мэрией состоялась уличная сессия горсовета с участием местных депутатов и поддержкой митингующих. И там, перечислив законы о местном самоуправлении и собрав депутатов на сцене, Слепцов зачитал: “…поддержать народную инициативу о проведении референдума на территории Донецкой области, а в будущем — республики”.  

 После этих слов последовали овации. Все депутаты, стоявших за спиной Слепцова, подняли руки вверх, символизирующие, что они “за”. “Кто против? Кто воздержался?” — по традиции спросил градоначальник. В ответ — тишина.

“Принято единогласно”, — вынес решение Слепцов и заслужил очередную порцию оваций.

Сейчас здание Дзержинского горсовета, взорванное убегавшими боевиками, является напоминаем о небольшом периоде правления “ДНР”. Чиновники заседают в помещении детского сада, где и произошла наша встреча со Слепцовым. Он согласился рассказать свою версию происходившего на той импровизированной сессии, а так же о дальнейших событиях.

В конце июля нынешнего года много споров было относительно того, отмечать ли торжественно в Дзержинске годовщину освобождения от бандформирований “ДНР”.

Городские власти не сразу откликнулись на инициативу активистов и сначала отказывались давать разрешение, мотивируя это возможными провокациями.

Согласно постановлению ЦИК, Дзержинск вошел в состав городов, где решено не проводить выборы. В первую очередь, из-за небезопасности избирательного процесса.

Источники в Донецкой военно-гражданской администрации, близкие к Павлу Жебривскому, признаются, что мэров ряда городов Донецкой области в Киеве не желают вновь подпускать к кормушке, потому и предпринимают к этому различные усилия. В числе “нерукопожатых” называют фамилия Слепцова.

При этом Дзержинск уже более десяти лет находится в сфере влияния народного депутата Игоря Шкири. Ранее он выдвигался от Партии регионов, а после бегства Януковича был избран на внеочередных парламентских выборах как самовыдвиженец и вошел в состав фракции “Возрождение” Виталия Хомутынника. В самом депутатском корпусе заседает и сын Шкири — Дмитрий.

Среди тех, кто многое решает в Дзержинске, называют Владимира Рыбака, депутата горсовета, помощника Шкири, владельца Дзержинского хлебокомбината и бывшего зятя многолетнего мэра. Рыбак тоже был на той сцене и тоже поднимал руку, голосуя за референдум.

Градообразующим предприятием здесь является госпредприятие “Дзержинскуголь” (с памятником “Железного Феликса” недалеко от админздания). На самой окраине — практически на линии разграничения — находится шахта Святой Матроны Московской, принадлежащая донецкому угольному барону Виктору Вишневецкому.

— А президента портреты сегодня не модно вешать в кабинетах мэров? — прямо с порога интересуюсь у Владимира Слепцова. По левую сторону в его кабинете — портрет Тараса Шевченко в рамке.

— Дело в том, что не успели заказать… — машет рукой Слепцов и предлагает присесть. На столе передо мной лежит несколько плакатов “Как распознать сепаратиста”.

Собственно, с этого и начинается наш разговор.

— В апреле прошлого года я пришел к себе на работу, а там другие хозяева — вооруженные люди. Они забаррикадировали исполком городского совета мешками с песком. Поскольку нам диктовались определенные условия и сотрудники аппарата начали бояться, мы решили уйти из исполкома. Я, правда, еще на пару недель задержался там, ведь оборудование, документы и все остальное нужно было сохранить. Но в итоге была создана обстановка нетерпимости, и я тоже ушел.

Затем в ходе военных действий из Дзержинского горсовета сделали форпост представители “ДНР”, и Нацгвардия Украины штурмом брала это здание. Результат вы видели — сгоревшая и разбитая мэрия. Конечно, это большая потеря для нас и, я полагаю, что уже очень трудно будет здание восстановить.

А восстановление запланировано?

В принципе, да. На будущее. Но для этого необходимо, согласно нашим подсчетам, около 30 миллионов гривен. Сейчас это несбыточная мечта.

Ок, тогда возвратимся к прошлогодним событиям. Когда вы увидели в своем кабинете вооруженных людей, они были из местных? Вы узнали их?

Да, некоторых знал в лицо, а некоторые были мне совершенно незнакомы.

Тогда еще весь аппарат исполкома находился в городе. Мы проводили в соответствии с планом социально-экономического развития все мероприятия, работали все предприятия, хотя были призывы к забастовкам и вооружению. Мы провели хозяйственный актив и приняли решение, что никаких забастовок в Дзержинске не будет. Хотя на сессии присутствовали непонятно кем избранные люди, якобы депутаты и мэр, некая Ярошенко, объявившая себя городским головой.

Местная?

Да. Эта Ярошенко ворвалась в зал, в углу стоял флаг Украины, она выбросила его через окно. Ситуация накалилась, были призывы бить депутатов горсовета, дескать, их тут всего 30-40 человек. Но у нас многие шахтеры сознательные люди и они эти вещи понимали. Прозвучали призывы “Давайте народного мэра выдвинем”. Я говорил, дескать, не возражаю, вот Ярошенко, а вот я. Но все посмеялись и этим все и закончилось.

Все понимали уровень моральных и других качеств этого человека, который кроме вреда для города ничего не сделал.

Но они потребовали проведения сессии городского совета. Представьте, когда в зале находилось около 50 депутатов горсовета и сотрудники исполкома, зашли еще порядка 100 человек и потребовали проведения сессии на площади. И там уже к этому времени собралось несколько сотен человек. 

Мы, естественно, провели эту сессию. Повестка дня — это признание независимости “республики”. 

Как вы до этой сессии строили свои отношения с представителями “ДНР”?

Здесь неоднократно проводились митинги, они кричали “Мэр сбежал, мэр уехал”. Я всегда приходил, если меня просили, вступал в полемику, я этого не боялся. Были призывы громить прокуратуру и милицию.

К сожалению, хочу это особо подчеркнуть, прокуроры и милиционеры в большинстве своем сбежали. Не было ни милиции, ни прокуратуры, ни суда, ни СБУ, мы остались в одиночестве. Мы вынуждены были принять решение на сессии горсовета о создании рабочих дружин из числа депутатов, представителей рабочих профессий.  

Каждое предприятие охранялось, шел рабочий цикл, была охрана общественного порядка и дисциплина, поскольку все понимали: защищать город некому.

А в процессе военных действий, когда украинские войска входили в город, мы, образно говоря, частично передали свои полномочия, сотрудники милиции приехали с новым начальником, ситуация стабилизировалась.

Те, кто сбежал из силовиков — СБУшники, прокуроры, милиционеры, где сейчас? Они вернулись в город или нет?

Начальника милиции нет. Те, кто сбежали, вновь работают здесь, ведь принципиальной оценки их поступкам никто не давал, к сожалению. В моем понимании так: если человек принял присягу, то он должен заниматься своим делом, а если сбежал — то должна быть оценка его поступку. Я бы тоже мог сбежать, но у меня не было морального права оставить город на произвол и разграбление.

Но вы ведь видели, что в соседних городах — Енакиево, Горловке — мэров задерживали, знали о судьбе Нели Штепы. Не было опасений, что вас тоже возьмут в плен?

Я не хочу расшифровывать свои взаимоотношения с теми людьми, там были определенные последствия для меня. Во всяком случае, я малодушия не проявил и никакой присяги на верность ДНР не давал. Хотя для меня это обошлось определенными последствиями. Когда заходят к тебе люди в балаклавах, 8-10 человек, начинают диктовать условия, это неприятно, мягко говоря.

Распространено мнение, что основа многих митингов была за счет членов Партии регионов, которую на тот момент использовали втемную. Вы ведь как старожил Партии регионов не будете этого сейчас отрицать?

Вы знаете, нужно иметь представление более глубокое. Народ был бесправен в этой ситуации, особенно в последнее время. Сплошная коррупция, бесправие в судах, человек не мог найти правды. И это был основной мотив для возмущения народных масс.

Допустим, я как мэр города не мог попасть ни в Кабинет министров, ни к министру, ни к кому-то другому, хотя ранее я это делал свободно.

Это вы говорите о временах правления Януковича?

Да, совершенно верно. Такое отдаление от людей произошло. Плюс бесправие. Вот у нас было около 20 игорных домов, я писал во все инстанции. Они фактически контролировались правоохранительными органами. Шел повсеместный дерибан, и нигде невозможно было найти правду.

Точно так же каждый человек, куда бы он ни обращался, не мог себя защитить. Многие производственные вопросы практически не решались.

И вдруг на волне всего этого, как из табакерки, появились те, кто пытался взять на себя управление волной возмущения. Нам удалось отрегулировать это ценой больших моральных издержек. Я собирал всех людей в исполкоме и выслушивал. И таким образом удалось частично погасить волну возмущения и желания не работать, а вооружаться.

Я не знаю, как этот процесс происходил в других городах, но считаю: если бы все структуры сработали нормально, то таких результатов и тяжких последствий не было бы.

И здесь большая недоработка, может, это мое субъективное мнение, но нужно было и народным депутатам Украины, и членам правительства приехать сюда, не бояться, войти в диалог с людьми. Во всяком случае, извиниться по тем позициям, которые были допущены. Можно было решить эту проблему на месте, успокоить жителей путем выработки совместных деклараций, возможных заявлений, мероприятий. Взять обязательства на себя по конкретным вопросам.

Вы имеете в виду, после бегства экс-президента?

Да, а вот они решили определяться локально у себя в Киеве, а о периферии забыли. Я считаю, что элементы предательства были и со стороны областного совета. Вместо того, чтобы идти к людям, вести с ними диалог, где-то взять на себя обязательства, хоть может и стыдно было, они разбежались. Это ненормально.

А вы являетесь членом Партии регионов?

Нет, но являлся. Я считаю, что руководство партии себя полностью дискредитировало. Ведь в партии регионов было очень много порядочных людей. Как можно назвать таких людей? Передовики производства, умелые руководители. Так сложилась ситуация, что по многим позициям пришлось вынужденно стать членом ПР. Иначе, если бы ты не находился в этой обойме…

И нужно отличать, как и в любой социальной ситуации, настоящих тружеников, патриотов страны, хотя они и входили в ПР, от тех, кто жил собственной жизнью.

Я бывал часто в Киеве. Как можно уважать таких руководителей, которые, парализуя весь центр города, едут к себе на работу? И 1,5 часа никто никуда не может попасть. Если в Швеции премьер на велосипеде приезжает, то там и ситуация в стране совершенно другая.

Ну, а вы могли своим соратникам по партии сказать открыто в лицо, что так с собственным народом нельзя себя вести? Или боялись?

А мне практически не давали выступать в областном совете, на коллегии ОГА последние два года. Я записывался, но считали, что я буду говорить не по теме.

Вы давно знаете Януковича?

С 1998 года, когда он стал губернатором. Вначале это был деловой руководитель. Область у нас работала с большим дефицитом, с невыполнением программы, а потом за два года его руководства все изменилось. Нужно отдать ему должное. Были конкретные поручения, программы определенные, все несли большую ответственность за выполнение. А потом, в дальнейшем, как говорится, Остапа понесло. Что это было? Наверное, изменились оценки общечеловеческие. Стремление к наживе и обогащению стали приоритетом для него.

За городом закреплен нардеп Игорь Шкиря, в чем заключается его работа?

Он тоже из бывших членов Партии регионов, но сейчас находится в коалиции большинства и оказывает помощь городу.

Какую помощь?

После освобождения мы попали в список Кабмина, согласно которому были лишены государственной поддержки, изменения расположения всех госструктур, которые должны были передислоцироваться в другие города. Вплоть до банковской системы, то есть город-изгой. Хотя Дзержинск тогда уже находился под юрисдикцией Украины, но искусственно оказался в этом реестре.

И я благодарен бывшему губернатору Александру Кихтенко и нардепу Игорю Шкире, которые поддержали меня, и мы вместе добились возвращения на круги своя. И за все это время местная власть не теряла своих принципиальных функций при управлении городом.

Дзержинск — это шахтерский город, где основное предприятие — ГП “Дзержинскуголь” считается дотационным. В тоже время вам известно о намерениях правительства урезать дотации госшахтам. Чем это грозит городу?

Есть специфика наших предприятий. Это добыча угля ручным способом — отбойным молотком плюс крутое падение, где использование механизированных способов добычи очень сложно, хотя и есть отдельные участки.

У нас большая себестоимость угля. Но это коксующийся уголь и он необходим для нашей металлургии. И в любом случае мы нуждаемся в государственной поддержке на себестоимость угля. Только не специалисты этого не понимают, они привыкли, что каждое предприятие должно быть рентабельным. Но не всегда так. Иногда диктуются условия необходимостью, в целом для цепочки уголь-кокс-металл. Я понимаю, что с внедрением новых способов добычи угля за определенный период можно навести порядок, но это надо делать постепенно, хотя бы уменьшая дотации на 20% в год. Но не сразу, как это было сделано правительством. В законе прописали одно, а по факту лишили государственной поддержки, поэтому мы и имеем шахтерские возмущения.

Не хватает на заработную плату людям, на технику безопасности, закупку материалов. Нельзя таким образом бросать на произвол судьбы такие предприятия во время крутого падения Центрального района Донбасса.

Еще немаловажный вопрос — декоммунизация Дзержинска. К вам уже приезжал новый губернатор Павел Жебривский и пообещал 10 тысяч гривен тому, кто придумает новое название для города. Как вы считаете, процесс переименования будет болезненно проходить?

Вы знаете, я еще с юности работал с первоисточниками, по образованию я юрист. И уже тогда я понял: когда мы возвеличивали Ленина, поверьте мне, в любом составе преступления должна быть субъективная сторона, то есть умысел.

И расстрелять царскую семью — это страшное преступление со стороны Владимира Ильича Ленина и его когорты. Я уже тогда возмущался этим как юрист, а потом, когда работал с документами, всплывали и другие вопиющие факты. Людей расстреливали без суда и следствия. Когда под коммунистической эгидой гибли миллионы людей…

Многие люди не имели достоверной информации, они воспитывались на патриотизме, на любви к родине, сами много работали. Но считали, что это во многом заслуга Коммунистической партии и ее лидеров. Сделать ломку в сознании этих людей сейчас очень сложно, вот так, через колено ломать.

На мой взгляд, в данной ситуации нужно идти постепенно. Изменять уровень сознания людей, чтобы они умели отличать зерна от плевел. Зная настроения местных жителей, думаю, это будет болезненный процесс.

А сколько у вас памятников Ленину?

Один в центре города. Были другие, но по техническим причинам мы их демонтировали.

Владимир Никитич, есть понимание, когда наступит настоящий мир на территории Донецкой и Луганской областей?

Я всегда был и остаюсь сторонником решения всех спорных вопросов миром. И такое противостояние на сегодняшний день не оправдано. Как может воевать брат с братом? Такая ассимиляция большая, многие связаны родственными связями, дружескими отношениями. Это настолько сложно, и нагнетать ситуацию…

С самого начала были упущения, и я об этом говорил. Нужно было призвать к миру, решению всех спорных вопросов, за многое извиниться и не разрывать Украину, она органически связана. Вот это ошибочное мнения и я всегда возмущался: Восток и Запад Украины, Левобережная и Правобережная… Нужно вообще запретить упоминать об этом. Ведь в городе Дзержинске где-то 30% шахтеров из Западной Украины. Они все были призваны для восстановления Донбасса, я занимался изучением статистики в этой части. Так какие ж здесь могут быть сепаратисты?

Кстати, многие выехали из Дзержинска за это время?

Процентов на 30 населения меньше стало. Хотя за счет беженцев это особо не ощущается. Людям все это надоело, это противостояние, эта братоубийственная война.

Поверьте, ситуация, когда люди начинают привыкать к взрывам — это страшно. Говорят, снаряд дважды в одну воронку не попадает. А у нас такое бывает: в один дом дважды.

Повреждено свыше 300 домов, из них более 60 многоквартирных. У нас нет средств к восстановлению, мы изыскиваем возможности, это и спонсорская помощь, и спасибо Красному кресту. К сожалению, это мизер и самое страшное, что со стороны правительства мы ни копейки не получаем.

Обещания были?

Да. Без помощи правительства мы не сможем восстановить жилой фонд. Прошу не забывать нас. Нам нужна помощь не обязательно деньгами, дайте нам рубероид, шифер, лес, цемент, основные строительные материалы — и мы сами все сделаем, отремонтируем и поможем людям. Мне страшно проводить приемы по той причине, что жители обращаются, просят помочь в восстановлении жилья. Еще раз прошу: дайте нам материал, а руки у нас есть.

Александр БИЛИНСКИЙ