ДАЙДЖЕСТ

Междоусобица и кризисы. Что ждет Китай после Си Цзиньпина

[07:45 26 июля 2021 года ] [ dsnews.ua, 25 июля 2021 ]

Внезапная смерть или недееспособность Си станут концом его правления, независимо от того, когда он собирался уйти сам.

Завкафедры китаеведения в Центре стратегических и международных исследований Джуд Бланшетт и старший научный сотрудник Института Лоуи Ричард МакГрегор в своей статье для Foreign Affairs рассмотрели вопрос отсутствия преемника у лидера КНР Си Цзиньпина и спрогнозировали, к каким последствиям для Китая и мира может привести его стремление править вечно.

Председатель Китая Си Цзиньпин за почти девять лет у власти стал доминирующей силой в политической системе своей страны. Он контролирует процесс формирования внутренней политики, вооруженные силы и международную дипломатию. Его контроль над Коммунистической партией Китая делает Си таким же неприкасаемым, какими были Иосиф Сталин или Мао Цзэдун после жестоких чисток, проведенных во время Большого террора и Культурной революции. Не имея достойных политических соперников, Си будет самостоятельно решать, когда ему уйти в отставку. Отмена ограничений на количество президентских сроков 2018 года позволяет ему править до конца жизни, если он того пожелает. И даже если он уйдет в отставку, Си, скорее всего, сохранит фактический контроль над КПК и Народно-освободительной армией. Чем дольше он остается у власти, тем больше политическая структура будет связана с его персоной, его целям, его желаниями и его окружением. Си с каждым днем играет все более значимую роль для политической стабильности Китая.

Но такое сосредоточение власти в одних руках дорого обходится Китаю. Си не назначил преемника, что вынуждает сомневаться в будущем системы, все более ориентированной на него. И лишь горстка высокопоставленных партийных чиновников, вероятно, имеет какое-либо представление о долгосрочных планах Си, но они пока не признаются, как долго он намеревается оставаться у власти. Уйдет ли он в отставку на XX съезде партии в 2022 г. или будет годами цепляться за власть? А если он внезапно скончается как Сталин в 1953 году, произойдет ли раскол в партии из-за борьбы за власть? Смогут ли другие государства разглядеть признаки разногласий?

Задавать такие вопросы — это не праздный интерес. Когда-нибудь, каким-нибудь образом Си покинет политическую сцену. Но без понимания того, когда и как он уйдет или кто его заменит, когда это случится, Китай может столкнуться с кризисом преемственности. За последние несколько лет Си смог разрушить хрупкие нормы КПК, касающиеся разделения и передачи власти. Когда придет время его заменить, а это неизбежно, беспорядки в Пекине могут иметь дестабилизирующие последствия, которые распространятся далеко за пределы Китая.

Политическая драма

Мирная, упорядоченная и стабильная передача власти в современных демократиях воспринимается как нечто само собой разумеющееся, в то время как нестабильные переходные процессы являются источником конфликтов и нестабильности во всем мире. Даже демократические системы с надежными правовыми процедурами и устойчивыми конвенциями, регулирующими правопреемственность, не защищают от сомнительной передачи власти, что показала недавняя попытка бывшего президента США Дональда Трампа дискредитировать победу на выборах президента Джо Байдена. Во многих странах недостаточные правовые и политические ограничения позволяют чиновникам удерживать власть, зачастую на неопределенный срок. В случае, если суды достаточно прозрачны, лидеры, стремящиеся остаться на своем посту, временно убирают из политики оппонентов или даже сажают их в тюрьму. И пусть некоторым автократам удается избавляться от угрозы своему режиму, их стремление быть у власти до конца жизни может провоцировать кризис преемственности, создавать вызовы для их режима и или даже перевороты.

Китай — не исключение. Ученый Брюс Диксон описал преемственность как “главную драму китайской политики почти с начала существования Народной республики в 1949 году”. В эпоху Мао борьба за власть была жесткой и частой, начиная с “дела Гао Гана” в начале 1950-х гг., когда Мао спровоцировал конфликт между несколькими потенциальными преемниками, до смерти Линь Бяо, который был выбран преемником Мао, но погиб в результате необъяснимой авиакатастрофы при попытке сбежать из Китая в 1971 г. Другой потенциальный преемник, Лю Шаоци, был отстранен Мао, избит хунвейбинами, и умер в заточении в 1969 г. В конце 1976 г. “Группа четырех” (группа высокопоставленных чиновников, которые помогали радикализации Культурной революции) была арестована всего через несколько месяцев после смерти Мао. Его преемник Хуа Гофэн поддержал аресты, но и его самого через несколько лет сместил Дэн Сяопин, возглавивший страну в 1978 г. С окончанием эпохи Мао нестабильность не завершилась. Двух лидеров, которых Дэн назначил руководить КПК в 1980-х гг., Ху Яобана и Чжао Цзыяна, свергли в ходе масштабных беспорядков и борьбы элит.

В последующие десятки лет картина изменилась. К моменту вступления Си в должность, в конце 2012 г., казалось, что Пекин перешел на устойчивую, предсказуемую и мирную передачу власти. Известные китайские ученые зашли так далеко, что заявили, что “сама преемственность стала партийным институтом”. Но Си свел на нет эти заявления под занавес своего второго президентского срока. Весной 2018 г. на заседании Всекитайского собрания народных представителей он протолкнул поправку к конституции, отменяющую временные ограничения на его пребывание в должности. Что не менее важно: он не назначил преемника, и ни Си, ни КПК не подтвердили, что передача власти состоится. И хотя ряд подконтрольных партии СМИ утверждали, что Си не планирует править вечно, очень примечательно отсутствие каких-либо официальных заявлений о его политическом будущем.

Смерть Си?

Си, конечно, может оправдать ожидания и решить передать власть на 20-м съезде партии, который состоится в конце 2022 г. Но без преемника, кого-то, кто уже заслужил доверие и прошел проверку партии, такой сценарий кажется маловероятным. Скорее всего, покажут нескольких потенциальных кандидатов, которых назначит Постоянный комитет Политбюро, средоточие политической власти в Китае. Они потратят несколько лет, двигаясь вверх по карьерной лестнице с целью получить управленческий опыт и завоевать доверие системы. Тем не менее, даже если Си назначит одного или нескольких потенциальных преемников в 2022 г. с прицелом на формальный выход на пенсию уже на следующем съезде партии, это не будет означать конец его неформального контроля. Он может продолжить править кулуарно, как Дэн и Цзян Цзэминь после истечения срока их полномочий. Эта тенденция в Китае соответствует давней исторической модели: столь влиятельные правители редко отрекаются от престола, но сохраняют свое влияние. Пока же лидерство Си не дает другим государствам наладить отношения с потенциальными преемниками. И если он не раскроет свои предпочтения в 2022 г., такая отсрочка, вероятнее всего, приведет к тому, что любой, кто имеет право стать следующим лидером Китая, в настоящее время слишком молод, чтобы попасть на радары других стран.

Несмотря на впечатляющую власть Си, даже самые сильные лидеры полагаются на окружение и общие интересы. Такая поддержка условна и может ослабнуть по мере изменения внутренней и международной ситуации. Никто извне не знает сути сделки, заключенной между Си и членами политической, экономической и военной элиты. Но несомненно, резкое замедление экономического роста или ряд неверных решений во время внешнеполитических кризисов создадут проблемы для сохранения Си баланса интересов, а также ослабят его контроль. У любой договоренности есть пределы. И потому лидеры так жестко реагируют на попытки государственного переворота; они хотят запугать потенциальных соперников. Как говорил президент Гамбии Яхья Джамме после неудачной попытки путча в 2014 г.: “Любой, кто планирует напасть на эту страну, будьте готовы к тому, что вы умрете”.

Свержение действующего лидера, особенно того, кто железной хваткой правит ленинским однопартийным государством, крайне непросто. Честолюбивый организатор государственного переворота столкнется с серьезными препятствиями: к примеру, с необходимостью заручиться поддержкой ключевых представителей военно-силового бюрократического аппарата, не вызвав подозрений президента и его службы безопасности. Учитывая технологические возможности служб безопасности КПК, подконтрольных Си, высока вероятность обнаружения и того, что часть заговорщиков передумают. Да, у Си есть множество врагов в партии. В равной степени верно и то, что препятствия на пути к организации переворота почти непреодолимы. В отсутствие системного кризиса вероятность того, что соперники Си его совершат, чрезвычайно мала.

Однако внезапная смерть или недееспособность Си станут концом его правления, независимо от того, когда он собирался уйти сам. Си 68 лет, он курит, у него избыточный вес, он постоянно в стрессе и, как пишут государственные СМИ, “находит удовлетворении в усталости”. Хотя нет доказательств того, что у Си плохо со здоровьем, он все же смертен. И после разрушения им китайских правил преемственности, его отсутствие создаст вакуум власти и спровоцирует междоусобицу на самих верхах КПК.

Члены коалиции Си могут расколоться на противоборствующие фракции, каждая из которых будет поддерживать своего преемника. Те, кого будут преследовать или подвергнут маргинализации при Си, могли бы попытаться вернуть себе власть. Даже если Си не умрет, а станет недееспособным из-за инсульта, сердечного приступа или другого серьезного заболевания, Китай столкнется с политической неопределенностью. И сторонники режима, и его противники будут вынуждены прилагать максимум усилий для формирования новых союзов, чтобы быть готовыми как к выздоровлению Си, так и его кончине, которая повлечет за собой непредсказуемые последствиями для внутренней и внешней политики.

Конечно, есть и другие возможные сценарии. Во-первых, Си может решить уйти в отставку в 2035 г., на экваторе между столетием КПК (2021 г.) и столетием основания Китайской Народной Республики (2049 г.). Но независимо от того, как и когда он уйдет, отсутствие четкого плана вызывает вопросы о способности партии передать власть мирным и прогнозируемым образом. После смерти Мао в 1976 г. политическая система, казалось, стабилизировалась, несмотря на перманентные конфликты на самом верху. Однако сегодня политическое будущее Китая окутано неопределенностью. Китайские чиновники публично о преемственности не говорят, но все же не могут это игнорировать. Это проблема, которая рано или поздно потребует решения.