Лохмотья гнева

Президент был уверен в себе, жесток, но корректен. Экс-губернатор, не привыкший к актерству, но осознающий необходимость демонстрации смирения, походил на Стеснительного из “Белоснежки”.

“Благодарю за сотрудничество”, — сказал экс-губернатор президенту. Короче, “аки-паки, житие мое”.

О том, что привело Игоря Коломойского и сопровождающих лиц с автоматами в теннисных сумочках в “Укртранснафту”, а затем, как следствие, уже лично его в президентский кабинет — знают все, в частности, из многочисленных публикаций в “Зеркале недели”,отслеживавшем этапы большого пути “губернатора-патриота” и “бизнесмена-мародера”. Помните, как в “Операции “Ы” Вицин взялся за нижний в огромной стопке ночной горшок? Помните, что случилось дальше? Вот точно так же, благословив замену главы “Укртранснафти”, Порошенко дернул за основу всего нефтяного бизнеса “Привата”. Коломойский бросился спасать конструкцию и при этом погорячился. Очень.

Что предшествовало телеспектаклю, после которого у узкого круга участников кисти болели не от аплодисментов, а от судорог, крутивших фиги в кармане? Почти десять часов переговоров между Порошенко, Коломойским, Боголюбовым и Ложкиным. Когда президент отвлекался на выполнение государственных обязанностей, старые знакомые и партнеры удалялись в кабинет главы администрации. А затем опять возвращались к президенту для продолжения ревизии отношений, а, главным образом, — выписывания правил общежития на будущее.

Вообще-то этих переговоров могло и не быть. Порошенко и Коломойский — очень похожие по эмоциональному складу люди — были готовы с разгону воткнуть бивни друг в друга. Просто один оторвался от земли, а другой почувствовал, что его в землю хотят загнать. Но дело в том, что после того, как Игорь Коломойский заступил за черту, определяющую монопольное право государства применять силу, он проиграл. Президент такое оставить без наказания не мог. И это совершенно правильно. Петр Алексеевич был готов к войне с зарвавшимся губернатором и бизнес-конкурентом. Он ее не боялся. И я бы даже осмелилась предположить — не первый месяц ждал повода в виде очевидной для широких народных масс ошибки государственного бизнес-служащего. Просто Порошенко не был уверен в том, что в случае разворачивания войны с особенным губернатором, он выиграет: под пальцами Коломойского — премьер, министр внутренних дел, рейтинговый ТВ-канал, массив крайне неприятных для президента знаний, батальоны, серьезный финансовый ресурс и даже игла жизни украинской финансовой системы — “Приватбанк”, в котором, кстати, по сей день находится многомиллионный депозит, принадлежащий нерядовому вкладчику — Петру Порошенко.

Позиции главы государства укрепил Запад. В этом вопросе, как утверждают источники ZN.UA, все обошлось без расшаркиваний и туманных дипломатических формулировок. Даже то, что вышло на публику, свидетельствовало о жесткой позиции, занятой западными партнерами, — никому не позволено бросать вызов власти, применяя частные военизированные структуры. Даже оказалось, что министр иностранных дел ФРГ Штайнмайер умеет разговаривать понятно и четко формулировать месседжи — не так, как в вопросах российской агрессии и оценки действий террористов на территории Украины. Американцы и британцы в публичных заявлениях также были черно-белыми. Но ими не ограничились. Как утверждают источники в Кабмине, после беседы с вице-президентом США Байденом, Арсений Яценюк понял, что должен быть един с президентом во время решения проблемы Коломойского. Утверждают, что необходимость этого понимания была донесена и до министра внутренних дел. Различные сильно компетентные в вопросах криминального прошлого и бизнес-настоящего англоговорящие господа встретились как с Геннадием Корбаном, так и с собственниками группы “Приват”. А президенту был попросту дан карт-бланш и задан вопрос: “Или может нам в дальнейшем говорить с Коломойским?”.

Развязка острой фазы конфликта произошла по самому мягкому из имевшихся вариантов. Утверждают, что у президента их было три. И два непримененных предполагали не только ГПУшную и СБУшную облавы на ряд членов команды губернатора (для чего имелось немало оснований), но и серьезное (до несовместимости с жизнью) поражение интересов группы “Приват”. Поначалу переговоров не хотели ни Коломойский, ни Порошенко. Но глава администрации президента Борис Ложкин (экс-партнер Коломойского и Боголюбова по “Украинскому медиа-холдингу”) выступил эффективным посредником.

Кроме того, “успокаивающий укол” своему партнеру сделал Геннадий Боголюбов — человек, имеющий бизнес-аппетиты не меньшие, чем Коломойский, но напрочь лишенный политических амбиций. И, разумеется, западный фактор, начертавший красными флажками надпись: “Некуда бежать. А если что, то и денег на побег не будет” — сыграл свою роль.

По результатам многочасовых квартетных бдений одна из сторон предлагала подписать некий документ о достигнутых договоренностях. Попросту говоря, “понятийку”. Не на салфетке в кабаке, как много раз до этого делали обе стороны в своей бизнес-жизни, а на гербовой. После того как стороне объяснили всю неуместность и неадекватность “печенежьего” предложения, договоренности остались в устной форме. За соблюдение их стороной “Привата” ответственность несет глава АП. За соблюдение их президентом — никто. Околопосвященные круги, многие годы знакомые с высокими договаривающимися сторонами, по-разному оценивают жизнеспособность наработанного “комплекса мер”: одни отводят неделю, другие считают, что шатко-валко, а до новых выборов соглашение будет соблюдаться. Ибо Петру Порошенко достаточно фронтов, имеющихся и будущих, для того, чтобы усугублять и без того сложную ситуацию. А Игорю Коломойскому, оказавшемуся без статуса губернатора и осознавшему, что все его влияние, накопленное за последний год, ничего не стоит при столкновении с институтом государства, за которым сегодня стоит сила финансовой разведки и спецслужб США, просто некуда будет бежать в случае проигрыша. Разве что в Израиль, на пенсию. А это для Коломойского — все равно, что заточение в медной лампе.

В чем состоит “золотой парашют” экс-губернатора и страховой полис действующего президента? Об этом знают только четверо. А обо всем и до конца — только двое: на завершающей стадии закулисных переговоров, перед выходом на сцену, Порошенко и Коломойский говорили с глазу на глаз. Нам остается только наблюдать: подставит ли государство 9-миллиардное плечо “Приватбанку”, которому, кстати, вчера НБУ уже согласовал “трешку” рефинанса; будет ли канал “1+1” лоялен к президенту; кто возглавит после 31 марта “Укртранснафту”; насколько педантичным будет аудит работы этой государственной компании за прошлые периоды, а, главное — в чьих интересах будет осуществляться руководство ею; кто возглавит после конкурса (либо без оного) “Укрнафту”; по какой цене государство будет покупать у “Укрнафти” газ; по какой цене “Укрнафта” будет продавать газ “Днепразоту”; какие дивиденды “Укрнафта” выплатит государству по результатам своей деятельности и за предыдущие периоды; будет ли проведена инвентаризация нефтяных скважин; чьи структуры будут поставлять уголь из зоны АТО — близкие к Порошенко или к “Привату”; войдет ли в берега государственного контроля Дмитрий Ярош; будет ли (и с какой политической позицией по отношению к президенту) развиваться проект по созданию партии “Возрождение”; как себя будут вести по отношению к президенту депутаты, находящиеся в разных парламентских фракциях, но контролируемые Игорем Коломойским; как долго будет сохранять за собой пост главы Днепропетровской ОГА воспитанник привато-ложкинского УМХ г-н Резниченко; останется ли в должности губернатор Одесской области, бизнес-партнер Коломойского Игорь Палица; будут ли преследоваться в уголовном порядке значимые для Коломойского гос- и бизнес-менеджеры...

Насколько достигнутые договоренности совместимы с интересами общества и государства? Увидим в процессе их реализации. Будут ли они выполняться? Это зависит от того, что возьмет верх — рацио или эмоцио.

Вопрос, который очень интересует Банковую: “На чьей стороне окажется общественное мнение?” В случае с Порошенко и Коломойским уместна скороговорка: “Пиарщик пиарщика перепиарит и перевыпиарит”. А пока одни кричат: “Он на армию жертвовал. Имеет право заработать!”; другие резонно им отвечают: “Он зарабатывал на стране миллиарды многие годы. Может немножко и потратиться во искупление”. Сколько первых, а сколько вторых — пусть считают президентские социологи. Останется ли Коломойский электоральным латифундистом, коими в свое время были Лазаренко с “Громадой” и Янукович с ПР — покажут уже местные выборы. Стране же, которая должна “жити по-новому” важно, чтобы соблюдался закон — как Коломойским и Ко, так и в отношении Коломойского и Ко.

Вопрос, который интересует общество: “Не ослабит ли оборону страны уход Коломойского с поста губернатора?” Ну, поскольку не все усматривают зависимость между обеспечением армии и пополнением госбюджета реальными налогами, выплатой дивидендов и невыплатами из бюджета миллиарда “левого” НДС, то посмотрим на ситуацию с несколько другой стороны. Вклад днепропетровского губернатора в купирование расползания сепаратистской хвори по Юго-Востоку нельзя недооценивать. И дело не только в финансировании, обеспечении и формировании боеспособных частей, чем весьма эффективно занимался Геннадий Корбан.

Главной заслугой Коломойского является тот факт, что он молниеносно и жестко взял под контроль ключевые фигуры, курирующие криминалитет в Харькове, Одессе, Запорожье, ну и в Днепропетровске, разумеется. “Бизнесмены” от свалки цветных металлов, криминальные авторитеты, отцы-крышеватели городов на севере и юге страны знают Коломойского по 1990-м и 2000-м годам как человека дела. И поэтому ни пискнули ни слова. В результате, в четырех областях Кремль лишился возможности действовать по привычной сепарообразующей схеме: “мозговой центр” — инструкторы от ГРУ и ФСБ — выходит на криминальные круги, создавая из них “скелет” армии очередной “НР”, который впоследствии обрастает “мышцами” более массовой поддержки. Коломойский не дал сформировать этот “скелет” в ряде регионов. Теперь же, спустя год, регионы, считавшиеся слабыми звеньями, поняли две вещи: во-первых, что война, идущая в Луганской и Донецкой областях куда страшнее нелюбимой киевской власти, а, во-вторых, полагавшие, что Россия присоединит к себе мятежные территории как Крым, на примере “ЛНР” и “ДНР” поняли, что война — это не “путь домой”, а лишь дорога к смерти, боли, голоду и крушение всех планов и надежд. Это не означает, что центральная власть и ее зачастую бездарные местные представители могут вечно рассчитывать на то, что война будет страшнее их неэффективности. Но прежней роли Коломойского в вопросе удержания ситуации в областях уже нет. Разумеется, если он не сменит сторону.

Многие поспешили произошедшее с Игорем Коломойским назвать борьбой с олигархией, которая наконец-то стартовала в Украине. На государственном уровне. Лично я бы не торопилась. Пока это была только борьба за власть. Составляющими олигархического влияния являются оптовые партийные проекты и депутаты, купленные поштучно; подконтрольные медиа; расставленные либо “благоприобретенные” лоббисты в исполнительной власти, силовых и правоохранительных структурах. Все это стоит больших денег. А большие деньги дают только монополии. Государственная и системная борьба с монополиями — это и есть борьба с олигархами. Если ситуацию несколько упростить, станет очевидным, что для превращения олигархов в крупных бизнесменов необходимо сделать два шага: законодательно обеспечить создание реестра всех собственников до установления конечного бенефициара, а не офшора; выявив реальных собственников и сложив пазл аффилированных лиц иметь волю применить антимонопольное законодательство, которое вынудит собственника монополии либо продавать часть своего бизнеса, либо (из-за регулировки цены товаров или услуг монополиста) резко сократить собственную прибыль, на которую и содержится вся вышеупомянутая олигархическая надстройка в политике и во власти. Ни один из этих шагов не предпринят. Пока?

Происходящий нынче в стране передел — всего лишь попытка переименования монополий и перераспределение потоков. Об этом процессе народу положено знать примерно столько же, сколько и о коммерческо-политических многочасовых переговорах на Банковой — 32 секунды под софитами.

Я честно пыталась понять — что главное во всей этой истории. Бог (руками президента) отобрал административный рог у бодливого олигарха? Президент наконец осознал свое отличие от бывших коллег по цеху и теперь будет воспринимать как личное оскорбление любые посягательства на полномочия и интересы государства? Каждый политик, крупный чиновник-бизнесмен осознает, что он для западных спецслужб — открытая бухгалтерская книга? Журналисты задумаются о том, что не могут быть слепым оружием в давно идущих олигархических войнах, убивающих свободу слова так же, как государственная цензура? А еще поймут, что нельзя засовывать язык куда просил Коломойский, когда зарвавшийся политик оскорбляет ни за что твоего коллегу? Может быть, немного поостыв, пересмотрят свои взгляды по поводу действий молодых депутатов те, кто обвинял их в продажности и исполнении политического заказа, когда неофиты парламента, спотыкаясь и ошибаясь, таки добились принятия закона, возвращающего “Укрнафту” под контроль государства? Кроме того… Люди, вы ж не рыбы, через две минуты забывающие, что они только что ели! Как можно додуматься обвинить Сергея Лещенко — журналиста, вытащившего на свет божий из кромешной темени режима Януковича темы Межигорья, клюевских афер с солнечными батареями, венского альянса между Порошенко и Фирташем — в продажности?

Вся эта история с поражением Коломойского пахнет нервами, страхом, деньгами. Но она не пахнет болотом, застоем. Потому что главное в ней — движение. Это еще не фундаментальные изменения. Но это — уже перемены. Ставшие возможными, кстати, за счет пусть и не согласованных осознанно, но сгенерированных едиными ценностными установками действий молодых депутатов, гражданского общества и прямого западного влияния. Помните, на прошлой неделе мы говорили о клещах с двумя “челюстями”? Сработало ведь. Правда?

Юлия МОСТОВАЯ