Лица протеста. Кто и зачем поселился в палатках под Верховной Радой

В четверг, 19 октября, возле стен парламента ожидают новой активности от митингующих. После голосования за законопроект, который фактически запускает медицинскую реформу в стране, нардепы могут рассмотреть вопросы снятия с себя неприкосновенности и создания антикоррупционного суда. 

За два дня митингов на площади Конституции вырос небольшой палаточный городок. Здесь одновременно находятся несколько сотен человек. Активисты рассчитывают, что в четверг их ряды значительно пополнятся. Дальнейший ход событий будет во многом зависеть от действий парламента и от того, как поведут себя силовики и протестующие.  

Пока масштабного противостояния удалось избежать. Хотя ситуация начала накаляться уже во вторник вечером, а в среду, 18 октября, больше десятка митингующих даже были задержаны силовиками.

События под Верховной Радой пока вряд ли можно назвать новым Майданом. Хотя некоторые признаки все же проявляются: например, появление полевой кухни, штаба и даже импровизированного госпиталя.

Корреспонденты “Украинской правды” выясняли, кто, зачем и надолго ли обосновался в правительственном квартале.

 

Ночевка — “не айс”

— Я вообще-то аполитичен, — сообщает, словно извиняясь, Панайот Пацов, и вылезает из одиночной палатки. — Но сейчас страна не туда катится. Решил примкнуть к тем, кто поведет Украину по нужному пути. Основной вопрос для меня — отмена неприкосновенности.

— Нужный путь — это Саакашвили? — уточняем.

— Да, — говорит, не моргая, протестующий.

Панайот приехал из Жашкова. Говорит, проработал от обычного токаря до замдиректора по коммерческой части. Пришлось уйти на пенсию, когда, по его словам, завод “Жашковмаш” захватили “донецкие” и “мародеры Януковича”. С тех пор Панайот — завсегдатай протестных акций. На этот раз оказался в Киеве, увидев анонс в интернете.

— Приехал своим ходом. Палатку уже здесь дали. Ночевать в ней — “не айс”, если честно. Но готов, если нужно, провести так много ночей, — обещает экс-замдиректора.

Еще одного активиста, живущего в небольшой палатке, зовут Евгений Липатов. Он ­— сисадмин из Полтавы.

— Поддерживаю конкретные требования. В первую очередь — создание антикоррупционного суда и снятие депутатской неприкосновенности. Я равнодушен к флагам, политсилам. Их тут много. Буду здесь, сколько возможно. Посмотрим, что будет дальше.

Алена Кесиль пришла к парламенту с сумкой, заполненной агитационными газетами, которые, как признается, взяла в штабе “Свободы”: около 600 экземпляров, из которых уже раздала 200 штук.

— Долго здесь будете стоять? — спрашиваем.

— Поки газети не розберуть… А, ви маєте на увазі — взагалі? Так, довго, поки мене не вб’ють. Хтось вважає, що я тут за гроші. Дуже мені прикро таке чути. Ніхто нам гроші не дає. Ми самі сплачуємо внески — на потреби армії. Я навіть іноді сама шию труси солдатам, у мене є хороша швейна машинка, — отвечает женщина.

Люди — не собаки

Протестующим удалось разместить перед парламентом около 25 больших палаток и до 50 маленьких. На них можно встретить разные эмблемы. Например, “Союза фермеров и землевладельцев Днепропетровской области”. Или движения с названием “Холодний яр”.

На многих палатках ­­— патриотичные стикеры, к примеру, “Українська — це сексуально”. На некоторых — целая серия с изображением профиля президента и недвузначными лозунгами: “Ліквідуй — або п**дуй”, “Розпродай — або тікай”, “Посади — або йди”.

На земле, возле одной из палаток, в окружении побратимов отдыхает суровый бородатый мужчина. Настойчиво просит не снимать его шевроны на камеру.

— Мы — из добровольческого батальона, но нас тут нет, — заговорщически подмигивает он. — Нас не любят. Знаете анекдот? Приходит Муженко к Порошенко, говорит: “Все пропало, нас армия предала!” Президент: “Как? На Киев пошла?” А он: “Нет, освободила Донбасс и пошла на Москву”. Мы хотим, умеем воевать. Но с такими командирами и парламентом сильно не повоюешь…

— А сюда зачем с фронта приехали?

— Так жить нельзя. Люди — не собаки. У меня пенсия в 2013-м была 400 долларов. А потом привели “петухов” к власти, и народ обнищал полностью. Сейчас я воюю и живу на пенсию в 3 тысячи 150 гривен. Афганец я. У меня трое детей. Депутаты сидят тут, них*ра не делают, мы приехали объяснить им, что к чему.

Основной костяк тех, кто собрался у парламента в эти два дня, — ветераны и представители добровольческих батальонов. Одна из них — Алена Пламадяла из “Торнадо”.

Она называет себя женой политзаключенного, бойца “Торнадо” (в апреле 2017 года восемь экс-бойцов спецроты “Торнадо” были осуждены за похищение и пытки людей — УП), сидящего сейчас в СИЗО. Но пришла к Раде по другой причине.

— Приїхали з товаришами з “Донбасу”, “Айдару”, “ОУН”, — рассказывает она. — Є три основні теми: антикорупційні суді, недоторканність і вибори. Особисто я з хлопцями ні за яку партію. Тут люди, які були на передовій, багато побачили.

По словам ветерана батальона “Донбасс” с позывным Аким, всего у Рады около 200 представителей добробатов. Он утверждает, что главная их задача — охрана гражданских и предотвращение провокаций.

— Неважливо, хто буде проти закону, — уверяет он. — Якщо цивільні — будем їх зупиняти. Якщо поліція — зупинятимемо поліцію. Якщо українці хочуть бути європейською нацією, то мають запам’ятати перше правило: закон — один для всіх. І для президента. Це — наше кредо. Провокаціями тут займається, на жаль, поліція.

Борьба с феодалами

Днем в палаточном городке митингующие набираются сил. Едят гречневую кашу с тушенкой и пьют горячий чай.

— Ми тут допомагаємо готувати їжу для жителів майданчика, — рассказывает Тамара из Черкасской области. — Навіть не для жителів, а визволителів, які прийшли боротися до кінця за нашу незалежну країну. Здебільшого допомагають громадяни, приносять хлібець, лимони. Я приїхала, тому що була волонтером в АТО, пройшла Майдан.

Из поллитрового пластикового стаканчика ест гречневую кашу и Владимир Колодзинский. На вопрос откуда он, усмехается: “З України. Є така країна”.

Владимир называет себя представителем “Блока патриотических сил”.

— Ми змінюємо свідомість, — поясняет он свою миссию. — Наша задача — побудувати громадянське суспільство. Ми не Гройсмана і Порошенка звинувачуємо, а звинувачуємо себе, що дозволяємо з нами так поводитися. Я тут проти конституційного свавілля. Користуючись нагодою, поздоровляю усіх з великим святом — підняттям свідомості народу. Бажаю усім конституційного здоров’я.

За здоровьем жителей городка следит медик Янг Актулиев, прошедший два Майдана. Он — родом из Крыма. Говорит, пока что серьезных проблем не было.

— В основном люди обращаются с жалобами на простуду, боли в почках и зубные боли, — рассказывает он. — Помогаю им своими силами — даю обезболивающие. Других вариантов нет. А одному хлопцу вчера палец вскрыл — чирик у него был.

Актулиев утверждает, что останется у Рады “до победы”.

— До выполнения наших требований, — поясняет он. — Нужно снять неприкосновенность с этих паразитов. Хочу, чтобы мои дети жили, учились в этой стране, а не убегали за границу.

Недалеко от палаток обосновался Бадри Григалава. Он держит в руках самодельный плакат, который несколько выбивается из общей концепции митинга. “Харьков против Кернеса”, — написано на бумаге.

— Думаете у меня нестандартное требование? — переспрашивает он. — Да оно всеукраинское! Кернес — феодал. И Порошенко феодал. Они — одной масти. Воры и барыги вокруг. Буду стоять тут, пока с Порошенко не разберемся. А потом и до Кернеса руки дойдут, — говорит мужчина, и озаряет широкой кавказской улыбкой нацгвардейцев, застывших в шеренге.

Тем временем с чашкой горячего чая в сторону силовиков идет священник. Он приехал в Киев из Ивано-Франковска с единственной миссией — избежать кровопролития.

— Я був на Майдані, був у Маріїнському парку, де добивали наших активістів. Трупи були, все було. Моя мета — щоб усе тут мирно було. Стою тут, щоб не билися. Я не хочу крові. Більше не треба трупів, — призывает владыка Иван (Белей).

Евгений РУДЕНКО