Леонид Кравчук как зеркало украинской деиндустриализации

Государству Украина не нужен ни Черноморский торговый флот, ни предприятия военно-промышленного комплекса, заявил Леонид Кравчук в экслюзивном интервью “2000”. “Если говорить о ВПК — он, конечно, имел большую ценность, но Украине был не нужен. Чтобы жить в независимом государстве, исповедуя принципы демократической жизни, нам не нужно было содержать этот могучий комплекс (а Украина производила 33% военного производства СССР). Нам не нужны были для внутреннего потребления другие сверхпроизводства, например кораблестроение — 5 корабельных заводов!” — посчитал первый президент. По его словам, Украине пришлось сворачивать многие “ненужные” отрасли промышленности.

“Черноморский торговый флот был флотом всесоюзного масштаба, а Черное море было окном в СССР, через которое отправлялись и поступали различные грузы. И когда встали вопросы: нужен ли такой флот Украине и может ли Украина его содержать, используя его для выполнения тех задач, которые ранее выполнял ЧТФ, оказалось — это невозможно”, — еще одно признание. “Украина оказалась неспособной обеспечить жизнь и работу такого формирования, как ЧТФ”.

Куда подевался флот? И здесь прямой ответ: “Установить невозможно — уже тех структур, которые работали ранее, не существует. Что происходило? Исчезали корабли, и сразу же исчезали управленческие структуры. То есть это была рейдерская атака на флот, поэтому он и перестал существовать. Но могу со всей ответственностью сказать — Украина в период перехода к независимости, в период потери тех экономических связей, которые работали в СССР, не могла обеспечить эффективную работу флота. И сегодня ставится вопрос: а нужен ли Украине торговый флот? Я многим задавал этот вопрос. Государству — не нужен! Убежден: государству ЧТФ не нужен”, — рассказал дальше г-н Кравчук. По его мнению, торговый флот должен принадлежать частным компаниям, которые, если у них появится потребность, “постепенно” его восстановят.

Эти признания вызвали большой отклик у читателей “2000”. И закономерно, ведь подобные заявления первого президента независимой Украины, без преувеличения — отца нынешней украинской государственности, демонстрируют мировоззренческие основы, на которые опиралось его государственное строительство, или “державотворення”. Кто-то может сказать: “ну, господин Кравчук всю жизнь работал по части партийной агитации и пропаганды, о производстве знал лишь как экскурсант, он не тот, кого называли “советский хозяйственник”.

Здесь можно возразить. Образование в кузнице высшей партийной номенклатуры — аспирантуре Академии общественных наук при ЦК КПСС — Леонид Макарович получил по классу политэкономия и защитил кандидатскую диссертацию по теме “Сущность прибыли при социализме и ее роль в колхозном производстве”. Для 1970 г. сама тема, согласитесь, звучала действительно революционно, в духе идей о рыночном социализме Николая Вознесенского, за 20 лет до того физически уничтоженного партийной номенклатурой (недавно я писал и о нем, и о том, как его идеи были воплощены в социалистической Венгрии, обеспечив знаменитый “гуляшный социализм”). Следовательно, Леонид Макарович теоретически был весьма подкован.

А вот что повлияло на изменение его мировоззрения — тайна, открыть которую может только он сам. Нам же остается гадать: неужели публикации острословов — “прорабов перестройки” в “Огоньке” и “Новом мире” горбачевской поры о неэффективности и затратности советской промышленности, предлагавших применить “радикальные реформы”? А они бы до основания изменили производственные отношения, составляющие экономическую основу общества (базис), с неминуемыми изменениями в “надстройке” — совокупности политических и правовых институтов общества, а также мировоззренческих и нравственных воззрений в нем?

В пользу этой версии можно расценить слова известного нашего либерал-реформатора Виктора Пинзеника, принявшегося экспериментировать со страной как раз в начале президентства Кравчука. В интервью он не раз говорил, что его учителем является Гавриил Попов, один из упомянутых “прорабов”.

Другому “реформатору” — экс-президенту Виктору Ющенко — и учителей не надо было, он сам всех всему учил. Даже провозгласил себя “одним из пяти лучших банкиров мира”. Канадский исследователь Марк МакКиннон имел несчастье еще в 2004 г. попасть на персональную лекцию об экономике в исполнении Виктора Ющенко, что слишком уж откровенно описал через два года в своей книге “Новая холодная война: революции, фальсифицированные выборы и политика газовой трубы”: “надежда нации” с видом рассеянного преподавателя монотонно бубнил о зоне свободной торговли с Россией, а внимание самого автора разрывалось между огромным яйцом Фаберже в кабинете и белым животом Ющенко, назойливо обнажившимся из-за незастегнутой пуговицы на рубашке...

Но даже и без открытия имен менторов первого президента становится понятным главное кредо его президентства: независимость и государственность Украины тождественны ее деиндустриализации.

Кто помнит, обоснования ненужности, даже обременительности доставшегося на дармовщинку — в наследство от СССР — народного хозяйства в начале 1990-х были весьма популярны и в прессе, и в парламенте. Военно-промышленный комплекс? Да зачем он нам, мы же не собираемся воевать! Пусть по конверсии переходят на выпуск кастрюль, а не получится — закрываются. Тяжелая промышленность? Незачем нам столько чугуна и угля, тем более на хлеб их не намажешь. Легкая промышленность, высмеянная еще советскими сатириками? Она даже джинсы приличные не смогла освоить — разогнать! Сельское хозяйство? И над ним не шутил только ленивый по части потерь урожая при уборке, транспортировке, хранении и переработке... При этом обещания, что магическая сила рынка, свободного от государственного вмешательства, частный собственник, заботящийся о своей прибыли и по-отечески опекающий наемную рабсилу, обеспечат молочные реки с кисельными берегами... Сомневаетесь? Посмотрите на Польшу, где народ быстро вылечили “шоковой терапией” либеральных реформ — кока-колы хоть залейся!

Все это снова прочитывается в интервью Леонида Макаровича, не желающего и через 20 лет — как когда-то известная коммунистка Нина Андреева с резонансной статьей в “Правде” —- “поступиться принципами”.

Украина — не Беларусь. Кравчук — не Лукашенко

Впрочем, по порядку. Начнем с приговора первого президента Черноморскому торговому флоту — “Убежден: государству ЧТФ не нужен”. Это было, как-никак, почти полтысячи судов. Леонид Макарович своим рассказом о том, как стремительно исчез этот флот, ясности не вносит. Хотя и было уголовное дело об акционерной судоходной компании ЧМП “Бласко”, по которому пошел отбывать срок его гендиректор Павел Кудюкин. Другим фигурантам повезло значительно больше. Например, небезызвестная Вера Ульянченко, трудившаяся там же, вынуждена была из-за ордера Генпрокуратуры бежать аж в США, но потом стала, как говорили завистники, “нянькой” самого Виктора Ющенко...

Но в данном случае нам более интересно вынужденное признание главы государства, что у него не было ни воли, ни желания, ни долга спасать госактивы, ибо — еще раз процитируем— “Убежден: государству ЧТФ не нужен”.

О людях, потерявших работу в результате, иначе не назовешь, шахермахерства с флотом, и не говорим — такого у нас никогда и принято не было. Нерыночно как-то. Это Лукашенко в Беларуси, когда впервые стал президентом в 1994 г., пообещал, что ни одно предприятие не будет закрыто и никого не выбросят на улицу, а пенсии будут выплачиваться полностью и в срок. И частенько тогда вся семья жила на пенсию, пока работающие выводили свое предприятие из тупика: модернизировали производство, улучшали качество, искали выходы продукции на внешние рынки... Результат известен. Сегодня маленькая Беларусь удерживает 30% мирового производства карьерных самосвалов и 6% — тракторов и комбайнов, 9% — льноволокна, 3% — картофеля, 2% — сливочного масла, более 1% — холодильников...

Не остановившись на традиционных отраслях, “диктатура Лукашенко” взялась за инновации. Сегодня в минском Парке высоких технологий работают более сотни компаний в сфере программирования — собственно белорусских, смешанных и иностранных, совокупный годовой доход которых составляет сотни миллионов долларов. Среди клиентов, заказывающих программное обеспечение у белорусов, известные транснациональные компании и мировые фондовые биржи. Мы можем даже не догадываться, играя в модную компьютерную игру или пользуясь приложениями в мобильном телефоне престижной марки, что они изобретены в Минске. В бизнесе информационных технологий уже появилась пословица: “Есть работа — отдайте ее в Индию, если работа сложная — отдайте ее Америке, а если задачу невозможно выполнить — отдайте это Беларуси”.

Врагу не сдается наш гордый “Варяг”

Но вернемся к утраченному флоту. О выброшенных на улицу моряках помнила только первый уполномоченный по правам человека Нина Карпачева — ни один ее доклад в парламенте не обходил эту проблему. Вот из ее спецдоклада о правах моряков в апреле 2012 г.: “большинство из 100 тыс. украинских моряков — трудовые мигранты за рубежом”, “каждый пятый член экипажа, захваченного пиратами, — гражданин Украины”, “права украинских моряков за рубежом нивелированы, их берут в плен в заложники, арестовывают и помещают в тюрьмы, где они умирают”.

Помимо торгового флота первый президент с гордостью признается, что тогда же уверовал и в ненужность всей судостроительной отрасли: “Нам не нужно было кораблестроение — 5 корабельных заводов!” Правда, тут же Леонид Макарович таки разрешил Украине иметь торговый флот. Он должен принадлежать частным компаниям, которые, если у них появится потребность, “постепенно” его восстановят. Да уж, мы помним эту песню о частной инициативе и эффективных собственниках!

Полтора года назад премьер Николай Азаров поручал Минфину “проверить деятельность приватизированных предприятий, чтобы усилить ответственность владельцев за их работу”. “Безответственные владельцы обществу не нужны. Свобода дана не для того, чтобы разрушать, а для того, чтобы строить”, — поучал Николай Янович. И в качестве примера указал на ОАО “Севастопольский морской завод”, который, по его словам, после приватизации доведен до плачевного состояния. “Что предлагает частный менеджмент? Дайте госзаказ на строительство судов. То есть, пусть налогоплательщики заплатят нам, потому что мы сами ничего не можем”, — негодовал премьер. (Фокус.ua)

Известно было, что годом ранее Севморзавод заполучил Петр Порошенко. И здесь самое интересное: спустя несколько месяцев после критики и указаний премьера “разобраться и усилить ответственность собственников” г-н Порошенко получил пост министра... экономического развития и торговли в правительстве того же Николая Яновича! Может, стоило для него еще создать и по совместительству вверить руководство министерством морского флота, какое было в советские времена? Или даже трудоустроить в этом министерстве Веру Ульянченко с ее солидным опытом в “Бласко”? Кстати, сегодня на Севморзаводе трудится 360 чел. А десять лет назад там работало около 3000 чел., сообщало недавно интернет-издание “Новый Севастополь”. Видать, не сдаются флагманы советской индустрии. А “эффективные собственники” и через 20 лет не могут, хоть и стараются, выполнить решение первого президента об уничтожении судостроительства.

Модель дограмшианского капитализма

Так уж совпало, что практически одновременно с публикацией интервью Кравчука появилось распоряжение Кабмина от 26 декабря о передаче Генпрокуратуре корпуса № 34 и части корпуса № 24 по ул. Московская в Киеве, ранее принадлежавших заводу “Арсенал” и находящихся в сфере управления Государственного космического агентства. Общая площадь полученного — 7,56 тыс. кв. м.

Как видим, и здесь через 20 лет не выполнен приговор первого президента военно-промышленному комплексу, по его словам, мешавшему — как сказано чудесно! — “исповедывать принципы демократической жизни”.

Более того, получается, что в “тоталитарном СССР” отведенной служебной площади республиканской прокуратуре вполне хватало. А вот в “независимой и демократической” Украине возникла такая острая нехватка рабочих мест для центрального аппарата, что пришлось изыскать дополнительно 7,56 тыс.(!) кв. м площади. Дограмшианский капитализм, выходит, построили. Еще в 1930-х итальянский теоретик марксизма Антонио Грамши, сидя в фашистской тюрьме, вывел свою знаменитую теорию гегемонии. По Грамши, развитые капиталистические государства для обеспечения власти правящего класса более не прибегают к аппарату насилия/принуждения (полиция, армия, суд, прокуратура), а удерживают свою гегемонию путем достижения общественного консенсуса о сохранении существующего строя, промывая мозги с помощью СМИ, церкви и поп-культуры.

Что касается загубленного “Арсенала”, в цехах которого теперь будет размещен, по Грамши, “аппарат принуждения” независимой и демократической Украины, то хоть оставшиеся стены будут напоминать о его роли — без преувеличения — в мировой истории.

Вот недавно смотрел свеженький американский документальный фильм о войне во Вьетнаме. От множества других его отличал новый ракурс — история войны как состязание американских и советских вооружений, прежде всего американской авиации, нещадно бомбившей территорию Демократической Республики Вьетнам, и советских средств ПВО, поставленных законному вьетнамскому правительству в рамках межгосударственного соглашения. И слышу следующее (цитирую по памяти): “Изобретение на киевском заводе “Арсенал” головки самонаведения для зенитно-ракетного комплекса “Игла-1” обеспечило коренной перелом в войне в пользу Северного Вьетнама. После поставок этих вооружений вьетнамцам американская авиация стала терять до 30 самолетов в день. Эти тяжелейшие потери уже скоро вынудили Вашингтон согласиться на переговоры с Ханоем об условиях прекращения войны”.

Опять-таки для тех, кто настаивает, что ВПК нам, сугубо мирным и демократическим украинцам, не нужен, напомню, что такой незаменимый для повседневной жизни интернет был создан именно в ВПК. И не для обеспечения информационных потребностей граждан, а как средство связи для правительства и армии на случай ядерного удара. Расскажу еще одну историю от очевидцев.

Как-то во время перестройки Михаил Сергеевич Горбачев очень опечалился, узнав от персонального фотографа, что тот запечатлевает его для истории исключительно иностранным “Никоном”. Да так, что на Политбюро решительно потребовал, чтобы все желающие советские люди в кратчайшие сроки были обеспечены фотоаппаратом получше “Никона”. Никто и не спорил, а сведующие тут же указали на киевский “Арсенал” с его уникальными разработками оптики. На заводе мигом сделали опытный образец, уж не хуже того, что расстроил генсека. Но сам Горбачев к тому времени, когда речь зашла, где размещать производство, какие выделить фонды для наладки и запуска производственной линии и т. д., уже остыл к своей идее насытить советский рынок первоклассной аппаратурой...

Не было, как видим, интереса и у первого президента Украины. В начале 90-х мой отец, работавший на “Арсенале” главным технологом, рассказывал, что все чаще замечает: сотрудники конструкторского бюро в перерыв не идут обедать — не на что, даже бутерброд из дому не приносят... А вот интерес из-за рубежа к “арсенальским технологиям” советских времен сохранялся еще долго — 10 лет тому оставшееся, говорят, скупили китайские компании.

“Либеральный знахарь”

О Лешеке Бальцеровиче, прописавшем постсоциалистической Польше “шоковую терапию”, написано много. Но даже его поклонники признают: ничего он не придумал, просто воспользовался рецептом “Вашингтонского консенсуса”, прописанного странам Латинской Америки. Кстати, ни одна из этих стран не обеспечила реализацией, как говорят, success story — “историю успеха”.

Здесь не обойтись без экскурса в историю. Социалистическую Польшу действительно лихорадило от частых экономических экспериментов. На примере одного предприятия — знаменитой гданьской судоверфи им. Ленина — это красочно описал в мемуарах Лех Валенса, работавший там электриком. То объявят переход на почасовую оплату — и рабочий люд отчаянно борется за сверхурочные в ущерб производительности труда (“время идет — злотый капает”). Потом вводят сдельную оплату — по выработке, но здесь уже рабочие собачатся между собой на предмет, чей вклад больше. Ну а повысили норму — забастовка и требование разговора с секретарем ЦК правящей партии.

А там свои разборки за власть. Владислав Гомулка обещал еще к концу 1960-х каждой семье отдельную квартиру или дом и автомобиль “малюх” в придачу. Но Гомулку снимают, а новый лидер Эдвард Герек предлагает свой рецепт быстрого обогащения: будем брать у Запада кредиты и их технологии для производства ширпотреба, производим (благо советские энергоносители практически дармовые) и продаем этот ширпотреб тому же Западу — гасим кредиты и получаем огромную прибыль (похоже, его соблазнил пример румына Чаушеску). Но схема не сработала — кризис на Западе случился, вследствие чего покупать польские товары там не спешили.

Но и это не все. Советником по национальной безопасности президента США стал Збигнев Бжезинский, решивший во что бы то ни стало, по его словам, оторвать Польшу, этот “бриллиант в советской короне”. Долги Польши росли, однако ей давали новые и новые кредиты. Но уже под политические условия: не трогать антисоциалистические организации, финансируемые Западом, признать профсоюз “Солидарность” и вступить с ним в переговоры... Тот же Валенса описывает, как однажды у него появились шустрые ребята — Михник, Геремек и другие (кстати, бывшие коммунисты, исключенные кто за “правый”, кто за “левый” уклон), рассказавшие, что экономические требования следует непременно дополнить политическими. Только США в 1980—1981 гг. выделили Польше кредит почти на 2 млрд. долл. Другие западные страны подкинули еще 6 млрд. Долг страны к тому времени уже составлял 56 млрд.

Так вот, на момент смены Польшей своего общественного строя эти долги были списаны. Но руки дающих не оскудевали. Только в 1990 г. и только на поддержку злотого (и лишь от одного Мирового банка) Польша получила 2 млрд. долл.

Что еще важно отметить, реформы Бальцеровича породили мощное протестное движение в Польше. Пожалуй, самой яркой и действенной силой была партия “Самооборона” покойного ныне Анджея Леппера, взявшаяся представлять крестьян и рабочих, обнищавших в результате перехода к рыночной экономике, а также безработных. Леппер обещал после победы отдать Бальцеровича под суд. В своей книге “Списки Леппера” Анджей показал, кто и как нажился на приватизации и деиндустриализации Польши (“целые отрасли польской экономики попросту уничтожены”, писал он).

Но не только словом защищал он обделенных — перекрывал дороги, дрался с полицией... И все это — в рамках требований к правительству добиться максимальных уступок от Евросоюза при вступлении туда Польши. Прежде всего защитить сельское хозяйство — ведь поначалу польским фермерам в Брюсселе выписали лишь 20% тех субсидий, которые традиционно получают их коллеги во Франции или Германии.

Албания — лучшая ученица МВФ

Другой показательный пример — Албания. До середины 1990-х редко кто не писал об этой еще недавно полностью закрытой стране как о “лучшей ученице Международного валютного фонда”.

Но в 1997 г. грянул гром. Из-за обвала памятных “финансовых пирамид”, куда было втянуто все население, люди вышли на улицы громить все без разбору. Армия и полиция попросту разбежались. В некоторых городах власть захватили банды, уже освоившие в рамках либеральных реформ воровство и контрабанду автомобилей из Европы и поставлявшие кадры для наркоторговли и рэкета в ту же Европу. Италия ввела для наведения порядка свои войска.

Вскоре после этих событий я побывал в Албании. Меня поразило огромное количество пустых и явно разграбленных заводских корпусов. Мой гид-профессор пояснил: “Нет-нет, это еще до погромов. После приватизации, как правило, неизвестными иностранными фирмами предприятия просто уничтожали, чтобы убрать конкурентов”. Большинство уничтоженных предприятий были обрабатывающими — Албания владеет богатейшими запасами хрома, меди, никеля, бокситов и другого, что обеспечивало солидные доходы от экспорта полуфабрикатов и готовых изделий коммунистической страны.

Но такая деиндустриализация Албании вовсе не стала помехой твердому решению Евросоюза о непременном ее членстве в недалеком будущем. Известный кризис, понятно, существенно корректирует этот график, но не отменяет уже принятого решения. Тем временем месторождения меди в Албании полностью сданы в концессию Китаю...

От Кадара до “Йоббика”

Упомянутый “гуляшный социализм” времен коммунистического лидера Яноша Кадара обеспечивал Венгрии первое место в Европе по производству пшеницы и мяса на душу населения. По развитию радиоэлектроники страна шла впереди всего социалистического блока. А вот выдержки из предвыборного манифеста “За национальное самоопределение и социальную справедливость” венгерской партии “За лучшую Венгрию” 2010 г. (обвинения “Йоббика” в “ксенофобии и антисемитизме” оставим в стороне, отметив, что они появляются аккурат после того, как в национальном или Европарламенте эта партия делает заявления в поддержку прав палестинцев, против антииранских санкций и угроз военного нападения на Иран): “После смены режима в 1989 г. значительная часть национального богатства попала в руки иностранцев, которые уничтожили наши внутренние производственные мощности и наводнили страну своей продукцией (...) государство предоставляет крупные скидки транснациональным корпорациям, давая им конкурентные преимущества по отношению к венгерским предприятиям. (...) С приходом транснациональных корпораций целые отрасли производства фактически прекратили свое существование”.

В манифесте “Йоббик” обещал разобраться (вплоть до высшей меры) с расхитителями социалистической собственности и вернуть престиж и позиции венгерскому сельскому хозяйству и обрабатывающим отраслям. Интересен пассаж и о необходимости плотнейшего экономического сотрудничества “с Востоком” — названы Россия, Казахстан... Складывается впечатление, что еще немного — и “Йоббик” выдвинул бы требования о выходе из ЕС и вступлении в ЕЭП...

“Маємо те, що маємо”
(Л. Кравчук)

Конечно, нельзя валить вину за деиндустриализацию на Леонида Макаровича. Он, как когда-то римский консул при отчете, вполне резонно может парировать: “Я сделал все что мог, пусть другой сделает лучше”. И будет прав.

В русле его воззрений действовали все правительства, независимо от цветов. Председатель Комитета экономистов Украины Андрей Новак показал, как тонуло отечественное производство с 2003-го по 2010 г., по его словам, в “бермудском треугольнике правительств ПР — БЮТ — НУНС”. Вот только несколько цифр падения производства: мяса — 18%; масла — 42%; сахара — 49%; химволокон — 51%; кирпича — 41%; стали — 41%; тракторов — 69%; комбайнов — 47% (со 101 шт. до 53 шт.); сеялок — 71%; экскаваторов — 64%; электродвигателей всех типов — 55%.

При этом внешний долг Украины вырос в 5 раз и достиг 120 млрд. долл.

“Анти-Кравчук” (по мотивам Ф. Энгельса)

Восточноевропейский обзор процессов последних 20 лет четко демонстрирует, что курс на деиндустриализацию Украины был отнюдь не блажью первого президента, а частью общего тренда, навязанного всем постсоциалистическим странам. Компенсацией за это служило членство в Евросоюзе, благодаря которому они получали субсидии. Уровень экономического развития страны уже не имеет никакого значения для получения членства — Союз давно расширяется по политическим мотивам. Вот недавно еврокомиссар по расширению и политике соседства Штефан Фюле похвалил самопровозглашенное Косово “за реформы” и твердо пообещал этой оторванной от Сербии территории, половину ВВП которой, по статистике, составляют иностранная помощь и денежные переводы мигрантов своим семьям, это самое членство. Потому что, пояснил Фюле, “ЕС четко обозначил перспективы (членства в союзе) для стран Западных Балкан”.

Торги с Брюсселем за размер выплат стране из евросоюзовской кассы всегда имел стратегическое значение, без преувеличения был вопросом выживания на отведенной периферии. “Младоевропейцы” до сих пор сравнивают, кому удалось урвать побольше. Поляки, по общему мнению, опростоволосились. А вот румынам, считают, удалось выторговать немало.

Другая существенная выгода, предоставляемая членством, — возможность гражданам, прежде всего молодому поколению, устроить личную жизнь, уехав в более развитую страну. Депутат из Польши Тадеуш Ивиньский, продолжающий преподавать в университете, описал мне это: “Как экзаменационная сессия, так не является несколько студентов. Спрашиваю: “Где они?” Ответ: “Не волнуйтесь, пан профессор, они уже уехали на Запад”. Оставшиеся собираются уехать после получения диплома”.

Из маленькой Литвы, по официальным данным, уже уехало несколько сотен тысяч литовцев. Еще недавно об этом говорили с гордостью — мол, вот она, свобода, вот он, европейский выбор. Но в прошлом году сама президент Даля Грибаускайте раздавала наклейки с надписью “Останься в Литве!” Действительно, стоило ли бороться с “советской оккупацией”, чтобы, по прогнозам, в ближайшие десятилетия 3-миллионный литовский народ уменьшился на 20%...

Но Украине, как известно, и членство не светит, а только “ассоциация”, как для Алжира, Египта, Марокко. У каждой из этих стран свой интересный опыт. Но я бы особо отметил Алжир, индустриализовавшийся при активной помощи СССР в 1960—1970 гг. Ныне он борется с Брюсселем за сроки вступления в силу соглашения об ассоциации и зоне свободной торговли — просит отсрочку до 2020 г. Бывшие премьеры публично рвут на голове оставшиеся волосы, кляня себя “за поспешные и неумелые переговоры сугубо из политических соображений”, “за односторонние уступки, из-за чего бюджет уже теряет 2,5 млрд. долл. ежегодно, когда на 1 долл. алжирского экспорта приходится 20 долл. европейского импорта”, за несдержанные обещания “потока инвестиций и новейших технологий”. А новые руководители обещают гражданам “не допустить демонтажа национальной экономики”. Вот такой тренд “антикравчукизма” в Северной Африке.

Игорь СЛИСАРЕНКО