Квартирный вопрос: что скрывается за реструктуризацией валютных кредитов

В минувшую пятницу президент Петр Порошенко наложил вето на закон “О реструктуризации обязательств по кредитам в иностранной валюте” и вернул его со своими предложениями в Верховную раду для повторного рассмотрения. Этот шаг не стал неожиданностью — на ветировании закона представители банковского сектора настаивали еще с момента его резонансного принятия парламентом в июле текущего года.

Изначально документ должен был стать логическим продолжением моратория на взыскание жилья, приобретенного населением за кредитные средства, полученные в инвалюте. “Кабмин должен был по согласованию с НБУ разработать проект закона, который бы урегулировал проблему по валютным кредитам, и подать его на утверждение. Но ни за день, ни за неделю, ни за полгода ничего сделано не было. Этим воспользовались депутаты, и начали подавать проекты — одним из них и стал 1558-1. За него проголосовали и приняли”, — рассказывает юрист Дмитрий Овсий, партнер адвокатской фирмы GORO legal.

По его словам, параллельно некоторыми общественными организациями подавались судебные иски с обвинениями Кабмина в отсутствии конкретных наработок и шагов, помимо критики. В разбирательствах фигурировало понятие “проявленная бездеятельность”, однако к ответственности так никого и не привлекли — прошло полгода, и истек срок исковой давности.

Запоздалое прозрение

Альтернативный законопроект о реструктуризации валютных ипотечных кредитов был представлен общественности только 25 ноября 2015 года. Тогда министр финансов Наталия Яресько презентовала документ под рабочим названием “О реструктуризации обязательств граждан Украины по кредитам в иностранной валюте, полученным на приобретение единственного жилья (ипотечные кредиты)”. В его разработке принимали участие НБУ и Независимая Ассоциация банков Украины (НАБУ). По данным НАБУ, в случае принятия законопроекта парламентом, реструктуризовать свои ипотечные долги сможет более 37 000 украинских семей, из которых около 23 000 — это те, кто брал кредиты на приобретение так называемого социального жилья. Общая сумма реструктуризации составит около 20 млрд гривен.

Однако этот законопроект до сих пор так официально и не подан в парламент — вопреки заверениям главы Минфина, что документ будет зарегистрирован в течение недели после презентации, этого не произошло. Во всяком случае, на момент подготовки материала на сайте Верховной рады в открытом доступе не значилось ни одного проекта закона с подобным названием.

Президент Порошенко, возвращая в парламент одиозный закон от 2 июля, сопроводил его поручением правительству “безотлагательно внести на рассмотрение парламента альтернативный законопроект, учтя отдельные положения закона Украины от 2 июля 2015 №581-VIII”.

Предложения главы государства касаются, в частности, прекращения обязательств по кредитному договору в результате передачи залогового имущества в собственность кредитору, или обращения взыскания залогового имущества, или добровольной реализации залогового имущества. Также среди рекомендаций президента значилось согласование закона с экспертами и международными финансовыми институтами.

“Петр Порошенко его вернул, поскольку закон нарушает баланс распределения ответственности, обеспечивая неравный подход к заемщикам — к тем, которые исправно платили, и тем, у кого были просрочки и задолженность”, — считает Дмитрий Овсий. При этом эксперт добавляет, что, по его наблюдениям, никакого точного исследования, сколько конкретно заемщиков подпадает под действие каждого из законов, не проводилось. “Ни депутаты, ни Кабмин, ни НБУ этого не анализировали. Цифры очень разные”, — констатирует Овсий.

В свою очередь, по словам Юлии Курило, партнера АО “СК Груп”, президент в своих замечаниях сделал основной акцент на избирательности подхода к заемщикам. В частности, право на списание получат только те кредиты, обеспечением по которым является единственное жилье заемщика или социальное жилье. “Порошенко попросил, чтобы продолжили переговоры с банками и НБУ о том, на каких условиях реструктуризовать кредиты”, — говорит она.

Ограниченный круг лиц

В терминах закона Украины “О жилищном фонде социального назначения” под “социальным жильем” понимается “жилье всех форм собственности из жилого фонда социального назначения, которое бесплатно предоставляется гражданам Украины, нуждающимся в социальной защите, на основании договора найма на определенный срок”. В том числе речь идет о “квартирах в многоквартирных жилых домах, усадебных (одноквартирных) жилых домах, которые предоставляются гражданам в порядке очереди на получение социального жилья, жилых помещениях в социальных общежитиях, предоставляемых гражданам на время их пребывания на социальном квартирном учете при условии, что такое жилье является единственным местом их проживания”.

В НАБУ уточнили, что под “социальным жильем” подразумевается единственное жилье граждан, которое не превышает площадь 60 кв. м для квартир и 120 кв. м — для домов. Таким заемщикам готовы списать не менее 50% долга.

“Реструктуризации, согласно этому закону, подлежат обязательства заемщика лишь по одному договору о предоставлении ипотечного кредита в иностранной валюте. Только это будет справедливым по отношению к остальным гражданам нашей страны, большинство из которых не брали кредитов, а жили по собственным средствам”, — подчеркивала во время представления “кабминовского” законопроекта Наталия Яресько.

Согласно первоначально озвученным условиям проекта закона, под реструктуризацию попадают кредиты, остаток по которым не превышал 2,5 млн гривен на начало 2015 года. Банки должны будут списать от 25% до 70% займа. Но для заемщиков, которые защищают территориальную целостность Украины и принимают участие в АТО, проект закона предлагает списать от 80% до 100% займа. Пересчет остатка кредита в гривну будет проходить по курсу НБУ на момент реструктуризации.

Еще в ходе презентации законопроекта участники правительственного заседания попросили внести в проект поправку, согласно которой реструктуризовать кредит смогут участники боевых действий, а не просто участники АТО. Министр финансов согласилась с этим замечанием и обещала посодействовать внесению поправки. “Мы считаем, что валютные кредиты нужно реструктуризовать лишь тем гражданам, которые брали их на приобретение собственного жилья и которые из-за неспособности выплатить кредит могут остаться без единственного своего жилья”, — отметила Яресько.

Добровольно-принудительный диалог

Авторы законопроекта высказывали уверенность, что нововведения помогут всем заинтересованным сторонам — и заемщикам, и банкам. По словам министра финансов, проект закона поддержали 19 самых крупных банков страны, на которые приходится 75% активов банковской системы Украины.

“Нет замечаний по проекту и у Международного валютного фонда. Принятие этого закона действительно может стать спасением для тех, кто из-за значительной девальвации гривны больше не в состоянии обслуживать свои ипотечные кредиты. А продать жилье [для них] означало бы очутиться на улице”, — объясняет Елена Коробкова, исполнительный директор Независимой ассоциации банков Украины (НАБУ).

Международный валютный фонд поддержал предложение банкиров о реструктуризации валютных кредитов, хотя ранее относился к таким инициативам настороженно. “МВФ не был безусловно против. Новый вариант проекта закона — приемлемый. В старом обмену подлежали все кредиты (в том числе на предметы роскоши) по нерыночному курсу. В новом — курс рыночный, частичное списание только для социально незащищенных слоев. Это нормально, международный подход”, — уверен Станислав Дубко, генеральный директор Украинского кредитно-рейтингового агентства.

Сами банкиры в конце ноября достаточно спокойно восприняли новый документ, и затем рассказали Forbes, что некоторые его условия стоит изменить. “Процесс реструктуризации кредита должен быть обязательно индивидуальным и конфиденциальным — аналогичным процессу принятия решения при выдаче самого этого кредита. У кого-то действительно нет возможности платить. В этом случае аналитик банка может рассчитать справедливую и посильную сумму для клиента.  Банки уже сейчас идут на прощение части долга, но далеко не всем и не всегда. Подводить всех под одну гребенку, особенно за счет акционеров коммерческих банков — неэффективно и даже опасно”, — поясняет председатель правления одного из комбанков, и добавляет, что полезными в этом смысле могут быть только рекомендации НБУ или Минфина, а не требования закона.

Напомним, программы по реструктуризации ипотечных валютных кредитов в банках работают уже около года. В декабре 2014-го Нацбанком совместно с крупными и крупнейшими банками было инициировано подписание меморандума о реструктуризации ипотечной задолженности. Эта идея активно обсуждалась на финансовом рынке еще с начала действия моратория на взыскание и продажу залогового имущества.

В одном из крупных банков с иностранным капиталом Forbes рассказали, что 80% ипотечных заемщиков идут на контакт с банком. Их них 32% соглашаются на встречу с банковскими работниками, им интересно услышать предложение по реструктуризации; 37% заемщиков — отказываются от любых предложений; с начала октября проведено по таким программам всего 11% заемщиков. А еще с 20% банку не удается связаться вообще. Причины разные: от смены телефона заемщика до простого нежелания общаться с банком.

“Наш банк, как и остальные участники рынка, участвовал в разработке данного законопроекта, несмотря на то, что уже несколько месяцев назад мы предложили своим клиентам план реструктуризации. Наша программа, как оказалось, предлагает более выгодные условия. UniCredit Bank предлагает валютным заемщикам с общей задолженностью до 150 000 долларов США/швейцарских франков/евро воспользоваться реструктуризацией по опции 50/50 — при внесении определенной суммы на погашение задолженности банк списывает с заемщика еще такую же сумму в качестве бонуса. На данный момент благодаря этому предложению банку удалось урегулировать около 1 млрд гривен проблемной задолженности”, — рассказал Павел Гашковец, директор по рискам UniCredit Bank.

По словам Гашковца, новый законопроект можно считать позитивным знаком, поскольку он заставит людей прийти в банки. Но нужно понимать, что глобально проблему валютных кредитов это не решает. Законопроект предполагает ряд ограничений, поэтому воспользоваться предложением сможет небольшое количество заемщиков. 

Свой интерес

Эксперты не скрывают,  что банки больше заинтересованы в отмене моратория на взыскание и продажу залогового имущества. “Украинские банки ждут, когда будет отменен мораторий. Это единственная их мотивация лоббировать этот закон”, — уверен Ростислав Кравец, адвокат, старший партнер адвокатской компании “Кравец и партнеры”. По его словам, на самом деле, согласно условиям, прописанным в документе, реструктуризовать кредит сможет на несколько порядков меньше людей, чем заявляет министр финансов — “заемщиков можно пересчитать по пальцам двух рук”.

“Это тот законопроект, который лоббируют банки с одной целью: чтобы снять мораторий. Но, если посмотреть на то количество ограничивающих критериев, которые есть, то многие люди не попадут [под действие документа]. Очень многие валютные заемщики окажутся еще в худшей ситуации, чем до принятия этого закона, потому что не будет действовать мораторий, — уверена Ярослава Авраменко, представитель заемщиков и член общественного совета при НБУ. — Когда брались кредиты, не было вводных касаемо инвалидности, тогда не было АТО, а кредиты инвалидам 1-2 групп вообще не могли выдаваться”.

Один из экспертов центра по работе с просроченной задолженностью считает отмену моратория банкам намного интереснее, чем сам проект закона. “Согласно проекту закона, если заемщик откажется от реструктуризации, то банк имеет право подать на него в суд. Любая судебная тяжба по залоговому  имуществу всегда занимает много времени и требует денег. Несмотря на это, банку все равно удастся больше заработать на продаже залогового имущества”, — отмечает собеседник Forbes.

Вместе с тем опрошенные Forbes эксперты допускают, что альтернативой ветированному закону может стать как проект, представленный ранее Минфином, так и какой-либо иной, третий вариант документа. “На самом деле ни тот, ни другой варианты не соответствуют сегодняшним реалиям. И закон, и проект закона нужно дорабатывать”, — резюмирует Виктор Мороз, управляющий партнер АО Suprema Lex. 

Ольга ЛЕВКОВИЧ