Кто толкает ЕС и Грецию к экономической войне

Греческого кризиса можно было избежать.

Пуэрто-Рико, американская территория, переживающая сейчас серьезный долговой кризис, во многом похожий на греческий. Очевидным решением является масштабное сокращение долга в обмен на местные реформы, что позволит остановить рост долга. Никто не говорит о том, чтобы выкинуть Пуэрто-Рико из США и из долларовой зоны. Тем не менее, с Грецией происходит именно это. Начало так называемому Grexit было положено, когда министр финансов Янис Варуфакис был исключен из состава встречи Еврогруппы 28 июня, а Европейский центробанк принял решение заморозить программу экстренного предоставления ликвидности на текущем уровне, что привело к временному закрытию греческих банков.

Что бы ни случилось в ближайшие дни с Грецией и Европой, произойдет Grexit или будет отменен, греческий кризис обнажил серьезную проблему внутри ЕС: дефицит демократии. Из-за него нынешний кризис грозит расколом всего Евросоюза и неконтролируемыми политическими кризисами в разнообразных странах.

Что такое дефицит демократии? Начиная с Римского статута 1957 года, европейские институции работали на основе консенсуса стран-членов. Европейская комиссия должна была быть неполитизированной и работать исключительно над дальнейшим углублением евроинтеграции. Европейский парламент, единственный орган, напрямую избираемый гражданами Евросоюза, первоначально имел исключительно совещательный характер.

Его полномочия значительно расширились, но реальная власть все равно оставалась за комиссией и Европейским советом, состоящим из глав правительств стран-членов. Граждане ЕС теряли возможность влиять на политическую ориентацию ЕС с того самого момента, как голосовали за парламент, не имеющий полномочий к принятию решений. Принятие решений в Европейской комиссии и Совете были традиционно скрыты от избирателей. То же относится и к еврозоне. Министры финансов еврогруппы не отвечают напрямую перед избирателями, несмотря на то, что принимают решения, которые влияют на жизни всех граждан ЕС.

Эта традиция неполитизированного и консенсусного принятия решений имела свои преимущества, поскольку решения чаще всего были центристскими, а потому практически не отличались от взглядов большей части европейского электората. Это привело к появлению “просвещенной” европейской элиты, занимавшей высокие посты в институциях ЕС и уверенной, что принятые ею решения всегда правильны. Так и было вплоть до 2008 года.

После кризиса 2008 года консенсусная позиция европейских лидеров в еврозоне стала катастрофически неверной. Отдельные страны пострадали от кризиса, фискальные дефициты возросли — либо из-за серьезных банковских кризисов, как в Ирландии, Испании и на Кипре, или из-за падения ВВП в странах со значительным внешним долгом, как Италия и Греция.

Европа отреагировала неправильно. Необходимо было воспользоваться кейнсианским подходом — повысить спрос через монетарное облегчение и фискальные расходы на общеевропейском уровне. Это классические правила экономики, и большинство экономистов так и мыслили — вплоть до 2008 года. Этому их научил кошмарный опыт Великой Депрессии. В то время американский президент Гувер, предшественник Рузвельта, и немецкий канцлер Брюнинг решили сбалансировать бюджеты, что привело к ужасной дефляционной спирали — миллионы людей лишились работы, а Германия проголосовала за Гитлера. После кризиса 2008 года “просвещенная” европейская элита, в основном под влиянием немецких политиков, решила повторить ошибки Брюнинга, заставив европейские страны ввести режим жесткой экономики. Последствия были аналогичны периоду Великой Депрессии — миллионы рабочих мест и радикализация политических взглядов. Избиратели выражали недовольство политикой экономии, голосуя за экстремистов. И виноваты в этом не граждане, а дефицит демократии в ЕС.

В Греции последствия непродуманной политики экономии были наиболее тяжелыми. Уровень безработицы поднялся до 28%, хуже, чем в США во время Великой Депрессии. В Испании ситуация была ненамного лучше — 26%. Неудивительно, что в январе 2015 греки проголосовали за радикальную Сиризу. Непонятно, был ли у нее четкий план по выводу Греции из кризиса, но она пообещала положить конец политике экономии. Новоизбранное греческое правительство храбро обратилось к ЕС с просьбой прекратить политику, нанесшую стране огромный ущерб. Без сомнения, было необходимо существенно сократить долг. Но европейцы в ответ решили унизить новое правительство и ухудшить греческий кризис.

Реакцию еврозоны можно объяснить несколькими причинами. Первая — многие европейские лидеры верят в политику экономии. Вторая — они боятся, что уступки Греции подстрекнут испанцев также проголосовать за радикалов. Третья — правительства Испании, Ирландии и Португалии, которые согласились на политику экономии, потеряют лицо, если Греция откажется от экономии и не будет наказана. Четвертая — “просвещенные” европейские элиты негодуют, что греческое правительство не захотело играть по правилам консенсусного принятия решений технократами независимо от избирателей. Когда Ципрас объявил о проведении референдума, эта ярость достигла пика.

Все это очень печально. Если еврозона переживет греческий кризис, она будет дискредитирована, став “машиной по созданию безработицы”. Напряжение между странами-членами ЕС еще никогда не было таким сильным. Иронично, что ЕС — символ демократии, положивший конец диктатурам на юге и востоке Европы, управляется весьма недемократическим способом.

У ЕС осталось два пути — сделать Евросоюз и еврозону действительно демократическими, или же сделать шаг назад и наблюдать, как гибнут все достижения прошлых лет. С учетом того, что сейчас происходит, второй вариант куда вероятнее. И виноваты в этом будут европейские “просвещенные” элиты.

Джерард РОЛАНД, профессор экономики и политологии, Калифорнийский университет в Беркли