Кризис переписывает правила в Европе

Правительственных чиновников из европейских стран никто больше не подвергает критике, когда они открыто заявляют о необходимости исключить Грецию из еврозоны. Представители Еврокомиссии прямо говорят грекам и итальянцам, какими должны быть их правительства, а какими не должны, а в Великобритании появляются требования о том, чтобы континентальные европейцы выбрали, наконец, кого-нибудь, кто будет руководить всем.

Если кто-то и намерен идти впереди кризиса, то это немцы. Но они работают с набором инструментов, который укомплектован только наполовину. Они не хотят, чтобы Европейский центральный банк (ЕЦБ) вечно поддерживал несущие потери и дискредитировавшие себя государства, напрямую покупая их суверенные долги. Берлин считает это поощрением плохого поведения. Граждане Германии против продолжающегося перевода средств странам Южной Европы. Берлин не может заставить эти страны принять и реализовать меры жесткой экономии, поскольку договорные документы ЕС гарантируют странам-членам независимость в вопросах бюджета и финансов. Германия не может даже воспользоваться общественным давлением, чтобы подтолкнуть южноевропейские государства к осуществлению того, что она считает правильным. В Южной Европе сегодня укрепился имидж Германии как уличного громилы и шантажиста, и поэтому немецкие заявления сегодня дают обратный эффект.

Попытки укрепить те меры и инструменты, которые имеются в наличии, на самом деле привели к сокращению существующих вариантов действий. На состоявшемся в конце октября саммите лидеры еврозоны попытались расширить полномочия европейского механизма по оказанию помощи, носящего название “Европейский фонд финансовой стабильности”. У этого механизма первоначально имелся доступ к 440 млрд. евро из средств государственных гарантий, которые используются им для получения наличных на рынке частного капитала, которые затем направляются государствам на оказание помощи. 440 млрд. евро — это звучит солидно. На самом деле этой суммы хватит, чтобы спасти Грецию, Ирландию и Португалию и чтобы на оставшиеся деньги по-честному попытаться поддержать Испанию. Но никто не думает, что этой суммы достаточно для спасения Италии. Поэтому на октябрьском саммите было решено изменить структуру Европейского фонда финансовой стабильности, чтобы гарантировать доходы лишь по 15 — 30 процентам инвестиций (детали пока окончательно не проработаны).

Вместо того, чтобы привлечь дополнительные средства, это решение подорвало иностранный и частный интерес к фонду финансовой стабильности до такой степени, что с его помощью даже при использовании полных гарантий на этой неделе едва удалось собрать два миллиарда евро на финансирование более ранних обязательств. Данный фонд лишен возможности спасти не только Италию или даже Испанию — сейчас этот механизм вряд ли сможет осуществить даже меньшие выплаты, которые уже согласованы.

Однако эти крупные государства находятся в опасности, особенно Италия. Сумма непогашенного государственного долга Рима составляет 1,9 трлн. евро. Это около 120% ВВП Италии, и в два раза больше долга Испании. Нехватка финансирования для Италии без существенного увеличения размеров Европейского фонда финансовой стабильности почти сразу вызовет дефолт в этой стране. А последствия будут таковы, что еврозона вряд ли их переживет.

План Германии

Но на фоне углубления и расширения европейского финансового кризиса мы видим, как начинают вырисовываться предварительные очертания плана Германии, в котором используются все имеющиеся средства и инструменты. Государства, отказывающиеся от мер жесткой экономии в добрые времена, проявляют больше податливости, когда начинают подходить к краю пропасти финансовой катастрофы. Германия в последние дни приложила значительные усилия, чтобы изменить позицию Греции и Италии.

Немцы подталкивают греков и итальянцев к созданию правительств национального единства. Германия надеется, что если это удастся сделать, новые правительства сумеют выполнить четыре задачи:

— Полная реализация санкционированных ЕС программ жесткой экономии. Есть надежда, что технократические правительства сумеют принять и осуществить меры, которые были бы политическим самоубийством для нормального избранного правительства.

— Конституционные поправки, которые заставят государства каким-то образом сбалансировать свои бюджеты. Германии нужно, чтобы эти государства обеспечили бюджетный профицит для сокращения долгового бремени и уменьшили свою незащищенность от финансовых рынков.

— Утверждение поправок к договору, которые обеспечат европейским институтам больше полномочий для вмешательства в национальные процедуры и порядок действий. Цель этих поправок — дать возможность напрямую переписывать бюджетные процедуры, чтобы эти государства не могли больше проявлять бюджетную безответственность, как это видится немцам.

— И наконец, немцы надеются, что все это можно будет сделать без приведения в действие избирательных процессов. Берлин опасается, что в Греции и Италии выборы будут восприняты как референдум по Европе в целом или конкретно по мерам жесткой экономии, инициированным Германией. Немцы полагают, что если эти общества отвергнут Европу или меры самоограничения, то рухнет все здание Евросоюза.

Таков план, но здесь есть некоторые проблемы.

Во-первых, необходимо успешно сформировать правительства. Итальянский премьер-министр Сильвио Берлускони отказывается назвать дату своего ухода. В Греции основные политические партии очень хотят найти кого-то, чтобы возложить на него всю ответственность за меры жесткой экономии. Но пока они не смогли найти временного премьер-министра, готового поставить на кон свою политическую карьеру.

Во-вторых, парламент или даже технократическое правительство не освобождаются от голосования по мерам самоограничения и экономии, по договору и по поправкам к конституции. Правительство национального единства — это звучит хорошо, но те масштабные перемены, которых требуют немцы, означают, что политика здесь все же будет присутствовать.

В-третьих, граждане не должны бунтовать. Европа взбудоражена: забастовки и беспорядки стали обычным явлением. Если не желающим подчиняться власти другого государства гражданам покажется, что их правительства — пусть даже это правительства национального единства — идут немцам на уступки, они возмутятся. Привлекательность технократического правительства для немцев заключается в том, что оно какое-то время может игнорировать глас народа. Однако такой подход может привести к радикализации населения, поскольку оно почувствует себя безвластным и лишенным права участвовать в политическом процессе, в котором, по его мнению, уже сегодня доминирует оторванная от народа элита.

В-четвертых, согласованные переходным правительством изменения могут быть и не реализованы последующим, более ангажированным политически правительством. Европейские чиновники пытаются принудить греческие партии подписать документы, обязывающие их никогда не препятствовать программам строгой экономии. Пока такие попытки наталкиваются на решительный отпор.

И, наконец, все это должно происходить в спокойной обстановке, когда не взрываются рынки и не возникают мгновенно кризисы финансирования. Наверное, это самая опасная загвоздка. Германии нужно, чтобы как можно больше стран ощутило финансовый стресс, однако излишнее давление может привести к финансовому краху.

Последние 24 часа Греция борется с проблемами номер один, три и четыре. Италия — с проблемами номер один и пять. На момент написания этой статьи проценты по обслуживанию итальянского долга составляют 7,3, то есть почти на процент выше, чем днем ранее. Это больше, чем в Сербии и даже в Намибии. Лишь агрессивное вмешательство ЕЦБ во второй половине дня предотвратило финансовую катастрофу.

Это весьма опасный танец с балансированием на канате, когда надо прилагать достаточное давление, чтобы добиваться реализации решительных изменений, и когда ЕЦБ весьма скудно, по капле, выделяет финансовую помощь. Допустимый предел ошибки здесь очень мал.

Редакционаня статья Stratfor, США, 10 ноября 2011 года, перевод ИноСМИ.Ru