Критерий “российских рук”. Почему государство пытается конфисковать купленные у россиян активы украинских бизнесменов

ТРЦ Lake Plaza (бывшее название — ТЦ “Метрополис”), который приобрел Шостак, ассоциировался с группой VS Energy. Расследование “Бизнес Цензор”, “Экономической правды”, “Радио Свобода” называют владельцами VS Energy россиян Евгения Гинера, Михаила Воеводина и Александра Бабакова. В октябре 2022-го СБУ провела обыски в офисе VS Energy, отметив, что ее бенефициарами являются граждане РФ. Документальных подтверждений этому нет. Официально группой, которая также контролирует в Украине ряд облэнерго и сеть гостиниц Premiere, владеет ряд граждан Евросоюза.

Осенью прошлого года Гинер и Воеводин также попали под санкции СНБО. “Цель санкций, среди прочего — заморозка активов или денег с целью сделать невозможным их вывод”, — говорит глава аналитической группы StateWatch, следящей за санкционными активами, Глеб Каневский.

Именно факт нахождения под международными и украинскими санкциями вызывает вопрос о правомерности соглашений, по которым активы россиян переходили в руки украинского бизнеса, говорит член правления Центра противодействия коррупции Антонина Волкотруб.

Можно ли спасти бизнес от национализации

Мазепа надеется, что во время апелляционного разбирательства ему удастся донести свою позицию и объяснить отсутствие связей с россиянами. “Возможно, у Минюста не было полной картины и документации, поэтому мы отправили им письмо с объяснениями”, — отмечает Forbes Мазепа.

В поданной апелляции партнеры отрицают тезис Минюста, что Дерипаска контролирует продавца украинских карьеров. “Strabag SE нельзя рассматривать как “карманную компанию” Дерипаски, — говорится в письме с подписью Мазепы. — Это крупный игрок с годовым доходом в размере €16 млрд, который после начала полномасштабной войны прекратил выплату дивидендов компании, подконтрольной россиянину”.

В качестве положительного примера он приводит кейс конфискации ТРЦ Ocean Plaza российского бизнесмена Аркадия Ротенберга, когда Минюст заявил требования только по части, ассоциирующейся с россиянином. 33,5%, которые до 2019-го принадлежали Ротенбергу, а затем перешли под опосредованный контроль украинского бизнесмена Василия Хмельницкого, решили не взимать. “Такой подход вполне рационален и соответствует принципу невмешательства в законное право собственности”, — пишет в письме бизнесмен.

ТРЦ Ocean Plaza

Юрчишин не исключает, что санкционный процесс налажен не безупречно, а государственные учреждения, вовлеченные в него, могут допускать ошибку. Минюст — далеко не единственное учреждение, вовлеченное в санкционный процесс. Анализирует документы по подсанкционным лицам межведомственная группа во главе с первой вице-премьер-министром Юлией Свириденко, далее перечень лиц должен утвердить Совет национальной безопасности и обороны (СНБО) и подписать президент.

Только после этого их начинает прорабатывать Минюст, который должен собрать полную информацию об имуществе, активах, бизнес-партнерах подсанкционного лица. Для этого сотрудники министерства должны запросить информацию у правоохранительных и антикоррупционных органов, а также разведки (НАПК, САП, НАБУ, ГУР, Офис генерального прокурора, АРМА и т.п.).

Средняя подготовка дела длится несколько месяцев, рассказывал в интервью Forbes министр юстиции Денис Малюська. “Нам нужно установить сразу максимально широкий круг активов, чтобы не ходить в суд три раза с одним и тем же делом”, — объяснял министр.

Минюст выступает представителем государства, который передает данные в ВАКС и защищает их во время слушания дела, поэтому если в деле и есть ошибка, она скорее находится на стороне доказательной базы, говорит Юрчишин.

Что может сделать бизнес, чтобы доказать неправомерное наложение санкций? Первое — подать апелляцию в ВАКС. Другой вариант — обжаловать попадание в санкционный список можно в Верховном Суде, говорит нардеп. “Если правда действительно на стороне бизнеса, собственники могут вернуть свой актив”, — добавляет Юрчишин.