Конкуренция за смертоносный газ

Три очень похожих события совпали во времени, что, как известно, почти никогда не случается в бизнесе само по себе. В первую очередь — предприниматели из Франции предложили ряду больших украинских угольных рудников сотрудничество по утилизации шахтного газа в рамках так называемого Киотского протокола. Серьезность намерений соотечественников-бизнесменов подтвердил французский посол в Украине Жак Фор, отметив: “Наши компании предлагают утилизировать метан, чтобы повернуть на позитив его привычное негативное влияние на среду”. Вслед (об этом кратко сообщал “День”) намерения начать разведку метановых месторождений на Донбассе обнародовала канадская компания 3P International Energy. Ну, а потом российский “Газпром” как-то неожиданно провозгласил создание совместного предприятия с Украиной, которое будет решать аналогичные задачи. Все сходится на том, что в трагической, часто писаной кровью, истории борьбы шахтеров со своим извечным подземным врагом открывается новая страница. Однако уже в настоящий момент на ней можно заметить немало вопросительных знаков.

БЕЗ ЦВЕТА, ВКУСА И ЗАПАХА

Сколько существуют на Донбассе угольные рудники, столько же взрывоопасный шахтный газ собирает свои жертвы. В рабочих поселках региона и поныне можно услышать от старых людей рассказы о “домовом Шубине”, который якобы живет в покинутых горных выработках и время от времени, в приступах бешеной ярости, пускает на беззащитных рабочих стену огня.

Откуда в угольных залежах вообще взялся коварный метан — на этот счет наука доныне не дала однозначного ответа. По одной из популярных версий, метан образовывался вместе с каменным углем из органических остатков обильной доисторической растительности. По другой — он поднимается из мощных месторождений нефти, расположенных где-то глубоко под землей, на несколько километров глубже, чем пласты донецкого антрацита, которые разрабатываются в настоящее время. Так или иначе, но именно шахтный газ является настоящим серийным убийцей украинских горняков — самые масштабные аварии в отечественном “Углепроме”, с десятками, а то и сотнями жертв, случились при непосредственном участии именно “метанового фактора”.

В конце 60-х годов прошлого столетия в шахтерском городке Енакиево укротить досаждающий газ пытались даже с помощью подземного ядерного взрыва: на одну из местных шахт завезли, согласно местным рассказам, списанную боеголовку от межконтинентальной ракеты, которую и подорвали, удалив предварительно всех жителей из округи под предлогом учений по гражданской обороне. Не помогло.

В течение десятилетий стратегические подходы в борьбе с метаном оставались неизменными: мощное проветривание горных выработок, контроль состояния шахтной атмосферы, категорическое запрещение пользоваться открытым огнем на рабочих местах и... слепая надежда на шахтерский характер.

Вполне понятно, что простые углерубы самостоятельно пытались создать интуитивную систему выявления и защиты от смертельно опасного “домового Шубина”. Утверждали, например, что если в подземном забое интенсивно подышать ртом, а потом облизать губы, то сладковатый привкус и укажет на повышенную концентрацию метана. Опытные горняки учили новичков прислушиваться к характерным потрескиваниям угольного пласта, что якобы предшествуют неожиданным выбросам газа. К сожалению, статистика шахтерских смертей полностью опровергает такой кустарный подход к решению проблемы.

Сказать бы больше: именно “самодеятельность” простых горняков, их запанибратское обращение со смертельно опасным “метановым фактором” провоцирует львиную долю подземных ЧП. Шахтные газовые анализаторы, которые должны автоматически отключать оборудование в случае повышения концентрации метана, анонимные “доброжелатели” из числа рабочих часто или вообще “отрубят”, или блокируют, натянув на чувствительный датчик, например, презерватив. Творится такое безобразие с полностью конкретной целью: чтобы, игнорируя опасность, “давать стране угля”.

В свое время правительство Юлии Тимошенко сделало попытку внедрить на наиболее опасных, так называемых сверхкатегорийных отечественных угольных шахтах почасовую оплату труда. Чтобы шахтеры не “гнали план” ценой собственной жизни. Директорский корпус, который привык получать госдотации в расчете на тонну поднятой на-гора горной массы, новацию успешно провалил. Между тем, как доказывает народный депутат Михаил Волынец, за рубежом это простое мероприятие в разы снижает риски взрывов метана. “У нас же шахтер, который почувствовал приближение опасности и среди рабочей смены выключил очистительный комбайн, знает: он оставил свою семью без куска хлеба”, — с нескрываемой горечью констатирует этот опытный угольщик.

ПОКАРАТЬ ОГНЕМ

Параллельно на горных предприятиях Донбасса пытались научиться не выбрасывать ценное энергетическое сырье в атмосферу, а утилизировать с пользой. По-видимому, первая такая успешная попытка имела место на донецкой шахте им. Горького лет тридцать тому назад, когда собранным под землей газом грели воду для шахтерской бани.

В конце 1990-х годов в районе поселка Угледар, километрах в 30-ти от Донецка, построили газонаполнительную станцию, которая ежесуточно заправляла дешевым и экологически чистым горючим несколько десятков грузовиков. “Изюмина” новостройки заключалась в том, что газ поступал не из магистральной трубы, а добывался рядом из-под земли. При случае новые угольные поля готовились для разработки — прямо под АЗС была запроектирована мощная шахта.

В годы Независимости лидером цивилизованного решения метановой проблемы стала донецкая шахта им. Засядько, которая традиционно страдает от обильного выделения газа. Довольно не бедное предприятие, которое продуцирует ежегодно свыше 3 млн. тонн угля, размахнулось широко, закупив за рубежом модульную станцию утилизации метана от известных в мире австро-американских производителей. Ценный образец заграничного “хай-тека” периодически демонстрируют почетным гостям “шахтерской столицы”. Но об экономической стороне вопроса хозяева предпочитают умалчивать: себестоимость кубометра вроде бы “дармового” подземного газа, после учета расходов на содержание многочисленных дренажных скважин, компьютерной системы управления заслонками, амортизации уникального оборудования — минимум вдвое превышает цену “кубика” традиционного голубого топлива.

НО ВОТ ПРИШЕЛ “КИОТ”

Принципиальные изменения в подходах к проблеме подземного метана произошли, когда руководители угольных предприятий начали осознавать, что на шахтном газе можно зарабатывать деньги в рамках природоохранного Киотского протокола, причем — в валюте и немало.

Метан, как известно, признан одним из главных уничтожителей озонового слоя планеты, следовательно, за уменьшение его выбросов в атмосферу индустриально развитые страны добровольно обязались платить “зеленые” бонусы. Осуществляется последнее путем реализации условных квот, механизм учета которых, собственно, и фиксирует международное соглашение, которое получило название японского города, где было заключено.

Первой в Украине смогла продать условные единицы сокращения выбросов метана уже упоминавшаяся шахта им. Засядько. Как сообщил фактический владелец предприятия Ефим Звягильский, через Национальное агентство экологических инвестиций было передано японской фирме Marubeni Corporation 14,6 млн. тонн условных выбросов. Сумма выручки не разглашается, и по оценкам посторонних специалистов, она составляет свыше 15 млн. долларов. Не удивительно, что вслед шахта им. Засядько сообщила о намерениях вложить деньги в разведку нескольких газоносных территорий в пределах Донецкой области. По крайней мере, одна из них, “Краснолиманская”, перспективная именно на метан, следовательно, в будущем ее также можно будет подвести “под Киот”, с соответствующими валютными выплатами.

Следующим получателем “зеленых” грантов стала угольная компания “Краснодонуголь”, которая в рамках проекта из утилизации метана, основанном в 2006 году, уже получила 589 тыс. евро. В настоящее время заработать на сокращении выбросов газа спешат такие известные предприятия как шахты “Краснолиманская”, “Южнодонбасская №1”, “Красноармейская-Западная”, “Комсомолец Донбасса” и др. Резервы действительно необъятны: по официальным подсчетам Минтопливэнерго, в стране пока еще используется около 4% шахтного метана.

В конечном итоге, учтем и следующий факт: “Киот” — это такая экологическая игра, в которой получение дотаций лишь формально связано с реальной производственной деятельностью, — а эту схему отечественный “Углепром” давно и тщательным образом отработал.

ЕСЛИ ЗВЕЗДЫ ЗАЖИГАЮТСЯ...

Открытым остается вопрос: зачем российскому “Газпрому” вдруг понадобилось создавать совместное предприятие со своим младшим (но очевидно нелюбимым) братом, “Нафтогазом Украины”, и именно для добычи метана. Ведь залежи последнего — принципиально отличающиеся от того, что привыкли разведывать, загонять в трубы и продавать газовики Сибири. Шахтный газ приблизительно равномерно рассеян по угольным пластам, на поверхность он будет вытекать медленно, понемногу, и нет такого заколдованного города, где бы стал бить из-под земли бурным фонтаном, даруя владельцу кучи денег ежесекундно.

Например, транснациональный гигант BG Group, который недавно анонсировал сооружение сверхсовременного завода сжиженного метана в Австралии, планирует профинансировать обустройство нескольких тысяч дренажных скважин, что обойдется в миллиарды долларов. Вряд ли российский нефтегазовый монополист готов вложить аналогичные суммы в энергетическую независимость Украины.

Заявление председателя “Газпрома” Алексея Миллера (“Работа СП даст возможность применить передовые технологии добычи угольного газа, откроет новые перспективы для нашего сотрудничества — теперь в освоении нетрадиционных источников”) — не добавляет ясности, ведь, согласно мнению ведущих отечественных экспертов, никакими ноу-хау относительно метана “Газпром” сейчас не владеет.

Скорее всего, как утверждает, в частности, Валерий Боровик, председатель Альянса “Новая энергия Украины”, идет речь о замаскированном, “мягком” выходе российского энергопоставщика непосредственно на наш внутренний рынок. Со следующей стратегической целью: прихватить притягательную украинскую “трубу”. Ну, а если параллельно удастся отвадить от украинских залежей метана тех назойливых бизнесменов с Запада, что угрожают “разбавить” монополию “Газпрома” на природные энергоносители, — вообще выйдет класс.

Если это действительно так, то шахтерский “домовой Шубин” может чувствовать себя спокойно: его подземному царствованию пока ничего не угрожает.

Сергей КОРОБЧУК