Когда мы говорили, что чиновники живут за счет украденного, нам отвечали: “А вы докажите” — Мустафа Найем

Последний день февраля стал знаменательным для трех народных депутатов из фракции “Блок Петра Порошенко”. Мустафа Найем, Светлана Залищук и Сергей Лещенко, спустя годы критики, решились написать заявление с просьбой исключить их из БПП. Но лидеры фракции поспешили расстроить трио: ради лишения их мандата никто собирать съезд партии не будет.

Депутаты-”выходцы” не очень этому расстроились. И продолжили искать себя к парламентским выборам. Недавно Найем, Лещенко и Залищук запустили новый проект — общественно-политическое движение “Дій з нами”. Как оно будет развиваться, пока неясно. Но то, что его создатели уже готовы с кем-то объединяться к парламентским выборам, подтвердил МУСТАФА НАЙЕМ в интервью “Апострофу”.

Параллельно со своим проектом нардеп активно пиарит кандидата в президенты Анатолия Гриценко, которого он публично поддержал. Но более подробно о спонсорах избирательной кампании Найем отказывается говорить. “С этим все нормально”, — заверяет он, акцентируя на неактивной кампании.

Почему нардеп не хочет говорить о финансировании Гриценко, что его возмутило в работе БПП и видит ли он свое будущее без парламента — в беседе Найема с “Апострофом”.

- Спустя две недели, вы не пожалели, что написали заявление о выходе из БПП?

— Это была абсолютная формальность. О том, что я не с фракцией, заявлял давно. Поэтому заявление само по себе ничего не решает. Это — юридическое оформление реальности. Думаю, мы доказали, что не собираемся держаться за мандат.

- То есть вы вышли из-за упреков в нахождении во фракции, несмотря на все обвинения в их сторону?

— Нет. Если бы мы выходили из-за упреков, то мы, наверное, вышли раньше. В парламент мы шли с конкретными целями. И это — не мандат. Мы же не получили мандат и тихонько сидели все четыре года. И мы готовы были к упрекам. Ведь они были не только касательно нашего присутствия в БПП, но и похода в политику.

До сих пор актуален стереотип, что политика — грязное дело, и все хорошие люди должны оттуда уйти. Я считаю, что наоборот: всем нормальным и адекватным людям необходимо там оставаться и быть ледоколом для остальных, кто может прийти в политику. Иначе она так и останется грязной.

А уходить должны другие люди, которые шли под брендом партии и обещали выполнять конкретную программу, чего не делали. Конечно, мы понимаем, что этого не произойдет.

- Ваша коллега Светлана Залищук сказала, что последней каплей стала коррупция в концерне “Укроборонпром”. Почему именно это? Убийство активистки Катерины Гандзюк не стало таковым?

— Я не могу отвечать за слова Светланы. Могу сказать, что для меня главной мотивацией стало решение Конституционного суда о “легализации” незаконного обогащения” (27 февраля КС вынес решение о неконституционности статьи Уголовного кодекса о незаконном обогащении, — “Апостроф”).

Есть вещи, которые напрямую связаны с БПП. В случае с решением КС по незаконному обогащению, депутаты БПП с коллегами из “Народного фронта” добивались отмены действия этой статьи. Мы понимаем, что назвать действия КС в этом вопросе независимыми, достаточно сложно. И это действительно красная черта. Если вспомнить 2014 год, несоответствие уровня жизни доходам политиков, чиновников, судей вывело людей на Майдан.

- Майдан не с этого начинался.

— Но все эти протесты были связаны с тем, что нам очевидно врали. Например, сбежавший Виктор Янукович никогда не занимался бизнесом, жил только на свою зарплату. При этом ни он, ни его родственники не бедствовали. И каждый раз, когда мы говорили, что чиновники живут за счет украденного или незаконного, нам отвечали: “А вы докажите”.

Уже после Революции удалось добиться принятия закона, который обязывал чиновников доказать, что они все получили законным путем. Это было правильно. И в нашем понимании, это было одним из главных следствий Майдана. Сегодняшнее решение КС — плевок в лицо всему обществу. И добивались его депутаты, которые в том числе проходили по этой статье.

- Почему вы после решения КС не боретесь за возвращение данной статьи, а наоборот пишете заявление об исключении из фракции?

— Я считаю, что раньше мы могли сомневаться, что эти люди возглавили контрреволюцию, а теперь мы понимаем, что это именно они и есть. И иметь общее даже формально с этими людьми не хочется.

Что касается борьбы, то она не закончена. Я, например, зарегистрировал сейчас законопроект о том, чтобы эту статью восстановить со всеми замечаниями КС.

- Со стороны это больше выглядит так: вы понимали, что вас не исключат из фракции и, соответственно, не лишат мандата, поэтому и написали эти заявления.

— Почему? У них остается это право. Более того, они могли исключить нас в любой момент. Но они этого не делали. Потому что понимали, этим шагом они только признают, что мы говорили о них правду. Мне всегда было смешно, когда руководители или представители фракции утверждали, что мы держимся за мандат. Проблема в том, что они сравнивают нас с собой, потому что для них он важен. Есть же разница между тем, как распорядились мандатом я и Розенблат (Борислав Розенблат, подозреваемый в причастности к незаконной схеме лоббирования интересов копателей янтаря, который отказался сдавать мандат депутата, — “Апостроф”).

 — Все-таки за вас голосовали избиратели. А вы практически под конец созыва решаете соскочить.

— У избирателей были разные мысли. Многие считали, что мы должны выйти, другие, что мы должны остаться. Но важно, что избиратели были недовольны не нашей работой. А тем, что мы находимся в этой команде.

Поэтому я не считаю, что мы подводим избирателя. Все-таки мы четыре с половиной года делали свою работу. И мне не стыдно ни за одно решение, которое я принимал. Сейчас же мы продолжаем работать дальше.

- Но это потому, что БПП вас не исключает.

— Правильно. Я остаюсь депутатом, потому что я не принимал решения прекращать свою депутатскую деятельность. Теперь принимать решение о моем будущем должен БПП. И я считаю, что если они все-таки будут нас исключать, то это будет их предательством избирателя. Так как люди голосовали в том числе и за нас.

- То есть вы решили перехитрить фракцию и переложить ответственность на них.

— Перехитрить — это значит вместе с ними воровать, заниматься коррупцией, вырубкой лесов, добычей янтаря. А потом через четыре года выйти и сказать, что мы с ними не согласны. Мы же так не поступали, мы с ними не участвовали в этих схемах. Наоборот, мы о них открыто говорили.

- Кстати, вам в каких-то схемах предлагали участвовать?

— Я могу гордиться тем, что ко мне с такими вопросами не приходили.

- А к вашим коллегам Залищук и Лещенко?

— Об этом лучше у них спросить. Я думаю, что не подходили. Но мы не обсуждаем такие вопросы, потому что они не возникают. Мы обсуждаем другие вещи, но точно не эти.

- А почему ваш коллега и нардеп от БПП Алексей Мушак, с которым вы также запускаете новый политический проект, не написал заявление вместе с вами? Вы ему не предлагали?

— Так получилось, что мы втроем приняли это решение. Что касается Алексея, то видимо у него другое видение себя и своей роли. Я лично ему не предлагал.

- Вы все время критикуете БПП. Но именно вы обратились к Петру Порошенко и просили взять вас в списки на выборах 2014 года. Сейчас вы не жалеете о своем решении?

— Тогда в 2014 году мы четко понимали, на что идем. Я знал, что делать не буду и под чем подписываюсь. И с самого первого дня мы заявляли о вещах, которые противоречат программе. То, что я получил мандат, это в том числе благодаря фракции. Это никто не отрицает. Но давайте вспомним исторические моменты. В тот период общество готово было поддержать новые лица в политике. Поэтому нужно поблагодарить избирателей, которые голосовали.

Жалею ли я? Сложно сказать. Если исходить из того, что нами было сделано, то, наверное, я бы все равно обратился к Порошенко.

- Я правильно понимаю, что вам на парламентских выборах было все равно, с кем идти? Ведь вы тогда общались и с Андреем Садовым, и с Юлией Тимошенко.

— У нас было четкое понимание, что мы не пойдем с теми фракциями и партиями, которые аффилированы с бывшими регионалами.

- Так в БПП были бывшие регионалы.

— На тот момент, когда мы предложили себя, БПП так не выглядел. Для нас стал шоком список, который появился уже на съезде.

- А как на счет группы партии “Удар”, которая финансировалась олигархами Дмитрием Фирташем и Сергеем Левочкиным?

— Да, это правда. Мы понимали, что они так или иначе имеют какие-то контакты. Но опять-таки, лично я вел переговоры с Петром Порошенко. И до последнего момента не было понятно, кто с кем пойдет. Даже были разговоры об объединении с “Народным фронтом”.

Я могу сказать, что для нас было идеально и наиболее близко общаться с Андреем Садовым. Но, к сожалению, в силу неизвестных мне причин, они приняли решение, или не приняли никакого, по поводу нас. Хотя мы открыто разговаривали. И я думаю, что тогда было бы правильней идти с ними одним списком. Но не получилось.

- Это стало причиной того, что вы не призывали кандидатов в президенты от демократических сил объединиться вокруг Садового?

— Нет, конечно. Я всего лишь призывал Садового, Анатолия Гриценко и Святослава Вакарчука самим выбрать, вокруг кого объединять свои усилия. Я неоднократно с каждым из них встречался, у нас даже были общие встречи. Но я никому не советовал, кого нужно поддержать. Рад, что они наконец-то сами определились. Я же поддержал того, кого они выбрали. Если бы это был Садовый, я бы точно также открыто выступил за него.

- Вы до этого планировали работать с Вакарчуком, верно?

— У меня не было никаких договоренностей с Вакарчуком. Это может подтвердить и сам Святослав.

- А для чего вы с ним тогда встречались?

— Я его уже давно знаю. Мы иногда встречаемся, но о политике говорим не все время.

- А вам известно, может со слов Вакарчука, как отреагировал Виктор Пинчук на решение Святослава не баллотироваться в президенты?

— Нет, я с ним это не обсуждал. Моя повестка дня настолько иная, что обсуждать чью-то реакцию мне неинтересно.

- Но вы не отрицаете, что Пинчук готов был финансово поддерживать кампанию Вакарчука?

— Я вообще последний человек, который может об этом что-то знать.

- Вы же бывший журналист и наверняка владеете подобной информацией!

— Во-первых, у меня не возникал вопрос касательно финансовой стороны, потому что я не являюсь членом команды или руководителем штаба. Если бы я у них работал, то, конечно, я должен был узнать, откуда финансирование.

Во-вторых, Святослав не стал кандидатом в президенты, поэтому говорить сейчас о финансировании как-то странно.

- Тогда к вам встречный вопрос. Вы поддержали Гриценко как кандидата в президенты. И вам не интересно, кто его финансирует?

— Работая над своим проектом, я понял, какой необходим уровень финансирования для того, чтобы начинать любую кампанию. Я вижу активность Анатолия Степановича и могу сказать точно, что по сравнению с другими кандидатами, это финансирование в десятки и сотни раз меньше. Конечно, есть люди, которые его спонсируют. Но я их не могу назвать. Могу только сказать, что среди тех людей и публичных компаний, которые он мне назвал, точно нет олигархов или людей, связанных с РФ. Среди них действительно много малого и среднего бизнеса, которые немного, но выделяют деньги.

- Геннадий Корбан есть в этом списке?

— Мы никогда это не обсуждали. И я об этом слышал только из медиа. Но если будут какие-то доказательства того, что Корбан финансирует, у меня возникнут вопросы к Анатолию Степановичу.

- Вы сказали избирателям, что Гриценко — это тот кандидат, за которого нужно голосовать. Но при этом все скрывают, кто его финансирует. Это нелогично.

— А вы оцените активность Гриценко. Если бы кампанию финансировали люди с большими деньгами, то они не делали бы это в полноги.

Кроме того самая большая “валюта” на любых выборах — это эфирное время. Нет ни одного телеканала, который приглашал бы Анатолия Степановича на все шоу, рассказывал бы с утра до ночи, чем он занимается.

- Правда ли, что во время запуска работы штаба его финансировал Левочкин?

— Я не следил за кампанией с самого начала. Но я очень сомневаюсь, что Гриценко, основным капиталом которого является его репутация, пошел бы на подобный риск из прагматических и морально-этических соображений, соглашаясь на финансовое сотрудничество с Левочкиным.

И хочу заметить, что на самом деле в любом штабе об источниках финансирования знают единицы людей.

- Но это же ненормально.

— Это реальность. Поэтому о финансировании можем рассуждать либо из открытых источников информации, либо по активности кандидата. Я не вхожу в штаб, поэтому я точно не из тех людей, которые знают источники финансирования.

- Даже Светлана Залищук ничего не рассказывает?

— Думаю, Светлана не состоит в той части штаба, которая занимается организационными вопросами. Под ее контролем — международная политика.

- Как на счет скандалов вокруг Гриценко за время работы министром обороны, обвинения его в продаже военной техники по заниженным ценам и т.д.?

— Я считаю, что это полная чушь.

- Вы так считаете и как бывший журналист?

— Да, и как журналист я изучал те материалы, которые подготовила временная следственная комиссия Верховной Рады. И если бы там действительно были нарушения, правоохранители уже открыли уголовные производства, в которых Гриценко был бы фигурантом.

Второе. Принятием решений о продаже подобного рода активов или имущества в оборонной сфере не занимается один человек. Они очевидно согласовываются с СБУ, которая на тот момент была подконтрольна президенту Виктору Ющенко. Также с секретарем Совета нацбезопасности и обороны, которым короткое время за период работы Гриценко министром был Порошенко (с февраля по сентябрь 2005 года, — “Апостроф”). Это очевидно координируется с министром экономики и президентом. То есть эти люди хотят сказать, что они не понимали, что что-то делается не так?

Третье. Теперь вопрос, кто согласовывал продажу оборонного имущества, например, в 2012 году, когда Гриценко уже не был министром? Там, например, стоит виза и подписи тогдашнего министра экономики Петра Порошенко. Комиссия почему-то в упор не видит эти факты. А то, что видят не могут конвертировать в уголовное дело.

Я не являюсь человеком, который досконально знает материалы дела. Но как журналист и политик, я точно могу сказать, что у этих людей ничего нет. А все остальное — это спекуляции. И я бы советовал Анатолию Гриценко, независимо от того, как закончатся выборы, подать иск в суд и на генпрокурора Юрия Луценко, и на членов комиссии, а также обратится в СБУ для выяснения всех подробностей.

- А как вам команда Гриценко?

— Самая большая проблема в украинской политике в том, что люди с большим опытом в политической борьбе, это люди токсичные, побывавшие во многих командах. Поэтому нужно искать тех, кто не запятнал свою репутацию. В команде Гриценко как раз люди с хорошей репутацией.

- Давайте возьмем Николая Катеринчука и вспомним выборы в Киевсовет в 2008 году. Ему приписывают сотрудничество с Леонидом Черновецким, подыгрывание последнему во время голосований...

— Я считаю не совсем правильным сотрудничать с кем-либо, кто имел отношение к Черновецкому, Партии регионов и т.д. Но это выбор Анатолия Степановича и его же ответственность. Я же поддержал Гриценко, а не Катеринчука. А Анатолий Степанович, очевидно, подбирает себе ту команду, с которой ему комфортно.

- И которые будут использовать все старые методы.

— Я знаю, Гриценко не будет с этим согласен.

- Если для вас Анатолий Степанович — идеальный кандидат, почему вы не вступите в его партию “Громадянська позиція”?

— Я об этом никогда не думал. И мы сейчас на этапе создания своего политического проекта.

- А выходить из партии “Демальянс”, членом которой вы являетесь по сей день, вы планируете?

— Я думаю, в ближайшее время этот вопрос будет решен.

- В этом году вы вместе с Лещенко, Залищук и Мушаком запустили новый проект — общественно-политические движение “Дій з нами”. Месяцами ранее о себе заявил еще один общественно-политический проект “Люди важливі”. Чем вы отличаетесь друг от друга?

— А почему мы должны кого-то с чем-то сравнивать?

- Вы практически одинаково себя позиционируете и пытаетесь продвигать те же ценности.

— Я считаю, что противоставлять или сравнивать было бы некорректно. “Люди важливі” — это наши партнеры, единомышленники, с которыми я поддерживаю контакт.

- Даже Антон Геращенко, который успел там засветиться?

— Я не знаю, насколько Геращенко есть в этом проекте. Но он там делает свою работу. Это их решение и их команда, не хочу комментировать.

- А как избиратель должен вас отличать, если и вы, и они пойдете на парламентские выборы?

— Надеюсь, что к выборам, у людей, которые отстаивают наши взгляды, не будут вопроса, за кого голосовать. Возможно, к тому времени мы все станем единой платформой. Это главная цель.

- Какой смысл создавать множество проектов, чтобы потом объединяться? Вместо того, чтобы сразу начать работу, например, в команде Гриценко.

— Приход в любую команду, где ты пытаешься навязать свои взгляды, предусматривает какое-то сопротивление, дискуссию, что я считаю неправильным.

Кроме того, я думаю, что сейчас во всех молодых проектах, партиях зреет понимание, что самостоятельный проход в следующий парламент будет очень сложным. По отдельности у всех мало шансов. Но вместе есть огромный потенциал мобилизации. Для этого нужно, чтобы люди сами это поняли и трезво оценили свою нишу, сколько реально наших процентов.

- И сколько?

— Я думаю, это порядка 10-15% аудитории, понимающая ценности, которые мы продвигаем.

- Простите, но вы не завысили себе этот процент?

— Нет, ведь это не сколько мы наберем на выборах. А на какой процент аудитории мы рассчитываем, которая готова к переменам.

- Миниблиц. Какое место займет Гриценко на выборах президента?

— Первое (смеется). Хотя я не готов прогнозировать. Нас еще ожидают множество новых расследований и громких заявлений, картинка очень сильно может поменяться.

- Если вам не удастся снова пройти в парламент осенью, чем займетесь?

— Уже год как я для себя решил, что проснувшись на следующий день после выборов и оказавшись в парламенте, львиною долю работы я посвящу правоохранительным органам и буду строить партию для участия в местных выборах. Если я не оказываюсь там, большой кусок своего времени я уделю вопросам Донбасса и буду продолжать заниматься юриспруденцией.

- А журналистикой?

- Это мое романтическое прошлое.

Марина ШАШКОВА