Коболев объявил войну бюджету. Сколько миллиардов “Нафтогаз” хочет содрать с украинцев

Невозможность государства напрямую управлять принадлежащими ему же компаниями, изымать сверхприбыли и налоговые платежи — странный казус и удивительный артефакт становления демократии в Украине.

Обмен любезностями

В понедельник, 12 ноября, государственная газодобывающая компания “Укргаздобыча” подала в Хозяйственный суд Киева иск к правительству о взыскании 56,8 млрд грн. Компания считает, что недополучила эти деньги вследствие выполнения специальных обязательств по поставкам газа (ПСО). Как указано в судебном иске, “Укргаздобыча” была лишена возможности свободно продавать природный газ по рыночным ценам и при этом недополучила компенсацию, предусмотренную законом О рынке природного газа. Суд признал исковые требования компании достаточными для открытия производства по делу.

100% акций “Укргаздобычи” принадлежит “Нафтогазу Украины”. Так что этот иск стал своего рода дополнением к более раннему иску НАК к Кабмину на 6,6 млрд грн. Напомним, что 7 ноября, стало известно, что “Нафтогаз” подал иск в суд на Кабмин, требуя возместить ему убытки в размере 6,6 млрд грн. Правда, по данным Единого реестра судебных решений, иск был подан еще 22 октября. Суть претензии опять таки в том, что “Нафтогаз” получил убытки в результате отказа правительства возместить затраты компании на специальные обязательства по поставке газа. В иске отмечается, что убытки возникли в IV квартале 2015 г. по причине “отказа правительства создать механизм и источники компенсации выполнения компанией специальных обязательств по поставке газа (ПСО)”. В НАК упрекают тогдашний Кабмин в “бездеятельности” по этому вопросу.

Впрочем, от Кабмина последовал неоднозначный ответ. 8 ноября, когда был опубликован проект проспекта эмиссии еврооблигаций “Нафтогаза Украины”, публика узнала из него, что ранее НАК получил крупное налоговое уведомление от Государственной фискальной службы (ГФС), которая подконтрольна Кабмину.  Речь в нем шла о занижении налоговых обязательств по уплате НДС на 16,3 млрд грн в рамках выигранного у “Газпрома” спора в Стокгольмском арбитраже по контракту на транзит. Как сказано в том же документе, юристы “Нафтогаза” возразили против вывода налоговой проверки, и на дату публикации проспекта ценных бумаг не было ни пересмотренного решения налоговых органов, ни изменений в позиции компании.

В “Нафтогазе”, впрочем, решили дать особые пояснения по этому вопросу. Компания показала, что Стокгольмский арбитраж присудил ей $4,63 млрд, из которых $3,87 млрд — компенсация потерь и убытков, а $0,76 млрд — проценты. При этом до 2016 г. услуги по транзиту не облагались НДС, поэтому компания оплатила налог только за компенсацию за 2016-2017 гг., или за $0,9 млрд. Сумма, уплаченная в бюджет, составила 4,75 млрд грн.

Однако у ГФС сочли всю сумму компенсации — платой за услуги, на которую следует начислить НДС по итогам 2018 г.

Ход Гройсмана

9 ноября премьер-министр Владимир Гройсман заявил, что у правительства есть много претензий к руководству НАК “Нафтогаз Украины” по управлению компанией. 

“Я категорически не согласен с политикой “Нафтогаза” относительно чрезмерно высоких премий, чрезмерно высоких заработных плат. Они работают по контракту, который был заключен, но у меня есть много претензий к управлению “Нафтогазом”. Я это говорил неоднократно. Поэтому правительство приняло решение ограничить выплаты”, — сказал Гройсман.

Упоминание о “чрезмерно высоких премиях” прозвучало в контексте того, что сотрудников “Нафтогаза” премировали за победу в Стокгольмском арбитражном суде в споре с “Газпромом” — в размере 1% от суммы выигрыша, что составило $45,6 млн (уже выплачено $20 млн). История получила негативную огласку в прессе, после чего Владимир Гройсман призвал наблюдательный совет НАК “Нафтогаз” пересмотреть высокие премии правлению компании. Однако набсовет “Нафтогаза” отказался это делать.

Вскоре ГПУ открыла уголовное производство по факту выплаты премии руководству компании, а правительство после скандала с “Нафтогазом” запретило бонусы менеджерам госкомпаний.

Кроме того, премьер пообещал “разобраться” с действиями НАК “Нафтогаз Украины”, в результате которых, по его словам, “выкручивают руки” потребителям газа. “Я категорически против того, что они выкручивают руки как независимая государственная компания, там, где есть нормальная ситуация с оплатой за газ. В этом вопросе тоже надо наводить порядок, и мы его наведем”, — сказал Гройсман.

Напомним, 19 октября Кабмин продлил до 1 мая 2020 г. возложение специальных обязательств на “Нафтогаз” и областные газоснабжающие компании поставлять облгазам и предприятиям теплокоммунэнерго (ТКЭ) природный газ на льготных условиях. Правительство сохранило за “Нафтогазом” право покупать газ у своих “дочек” — “Укргаздобыча” и “Черноморнефтегаз”. В случае же недостаточности ресурса внутренней добычи “Нафтогаз” должен докупать газ у других оптовых продавцов — в том числе у зарубежных трейдеров.

При этом правительство установило и правила расчета цены, по которой НАК будет покупать газ у “Укргаздобычи” и “Черноморнефтегаза”, и правила расчета цены, по которой “Нафтогаз” должен продавать “голубое топливо” газсбытам, за которыми сохранена обязанность поставлять газ населению и производителям тепла.

Границы дозволенного

Во всей этой истории удивляет одно: НАК “Нафтогаз” ведет себя как совершенно независимая коммерческая компания, руководители которой — ее же владельцы.

То есть “степень свободы” неоправданно велика, тем более для компании, которая не просто принадлежит государству, но еще и получает сверхприбыли как естественный монополист.

В других странах госкомпаниям (точнее, их менеджменту) подобных вольностей не позволяется. Государство как собственник может взыскать с принадлежащей ему компании любые доходы как пожелает. В Европе подобное прописано в уставах и не вызывает ни малейших возражений ни у кого. Например, во Франции (где традиционно велика доля государства в бизнесе), сверхприбыли в бюджет регулярно переводят флагманы национальной экономики, получающие эти самые сверхприбыли благодаря своему статусу естественных монополистов.

Примеры — такие гиганты, как Национальное общество железных дорог (SNCF), энергетический конгломерат Electricite de France и Gaz de France (EDF-GDF), почтовая монополия La Poste и телекоммуникационная компания France Telecom. Сюда же — угледобывающая Charbonnages de France, горно-химическая Entreprise miniere et chimique, а также компании Giat industries и Reseau Ferre de France.

Также во Франции правительство периодически ограничивает максимальный размер выплат топ-менеджерам госкомпаний. Например, в 2012 г. премьер-министр Франции Жан-Марк Эро установил потолок зарплат на отметке, превышающей минимальный официальный оклад в 20 раз. Минимальная зарплата во Франции сегодня составляет 17 тыс. евро в год, соответственно, высшее звено руководителей может получать не более 336 тыс. евро в год.

В соседней Беларуси также почти каждый год практикуется изъятие части прибыли у высокорентабельных государственных предприятий. Началось это в 2005 г., когда 37 белорусских госпредприятий заставили перечислять ежемесячно в доход государства полученные сверхприбыли. Среди тех, кого обязали поделиться с государством, оказались государственные предприятия, показавшие наиболее высокую рентабельность по итогам 2005 г. — это прежде всего нефтепереработчики и производители калийных солей. Раскошелиться пришлось также производителям металлов и спиртных напитков, торговцам лекарствами, производителям сигарет, строительным и проектным организациям.

В 2011 г. “раскулачивали” уже 12 госкомпаний, получивших по итогам года прибыль в 20% и более. И так, практически каждый год.

В России в августе много шума наделала инициатива помощника президента Андрея Белоусова об изъятии сверхдоходов металлургических, горнодобывающих и химических компаний. 9 августа он предложил Владимиру Путину изъять более 500 млрд рублей доходов у 14 госкомпаний. Под “сверхприбылями” понимались прибыли, превышающие среднюю норму по отрасли, как правило, в результате монопольного положения и завышения цен. Путин согласился на изучение инициативы правительством.

Когда разбираешься во всей этой истории, становится понятным заявление Владимира Гройсмана от 9 ноября: “Мне как премьер-министру и правительству не хватает полномочий. Поэтому временно, может быть, рассмотрите такую возможность. Я внесу предложения в закон о Кабинете министров Украины об усилении полномочий премьер-министра”. По его словам, если Верховная Рада поддержит решение о расширении полномочий, то в течение трех месяцев он наведет в стране “реальный порядок”.

Денис ЛАВНИКЕВИЧ