Китайский сырьевой голод подхлестывает экспорт в отдаленных районах России

Биробиджан, Россия. Кимканский рудник в Сибири — это квадратная миля грязи, окруженная березовыми и кедровыми лесами, которые настолько обширны, что кажется, будто они тянутся до края света.

Как и во многих других местах в Сибири, добраться туда на машине почти невозможно. Однако, как говорят геологи, прямо под поверхностью земли там находится столько железной руды, что ее хватит для изготовления сотен миллионов автомашин. Вот почему китайские государственные чиновники и руководители бизнеса проявляют интерес, несмотря на сохраняющееся десятилетиями взаимное недоверие на этом участке пограничной территории между Россией и Китаем.

В этом году делегация из Промышленного и коммерческого банка Китая добралась до Кимкана на вертолете, чтобы поглазеть на вскрывающие верхний слой почвы бульдозеры и побеседовать с руководителем работ Виктором Рябовым, который рассказал о размерах подземных богатств.

“Я стою на миллиарде тонн железной руды”, — заявил Рябов китайским визитерам. Он вспоминает, что это их впечатлило. “Они сказали: “Давайте быстрее, мы готовы””.

Данная встреча стала примером деловой лихорадки, охватившей этот пробуждающийся регион, где российские компании шумно соревнуются в борьбе за заключение сделок на поставку сибирских ресурсов, включая железо, уголь и древесину. Продают они их на ненасытном китайском рынке. Российская нефть также становится все более востребованным товаром, отправляемым из Сибири в Китай.

Для изголодавшегося по сырьевым ресурсам Китая сухопутные поставки российских металлов и нефти — это важный момент, позволяющий частично отказаться от перевозок морским транспортом. Трансграничная коммерция в этом регионе помогла Китаю обогнать Германию и стать в начале прошлого года крупнейшим торговым партнером России. В 2009 году объем товарооборота и услуг между двумя странами составил 39,5 миллиарда долларов.

В прошлом году российский Дальний Восток стал единственным в стране регионом, где объем инвестиций не сокращался, а увеличивался. Очередным показателем взаимозависимости России и Китая станет встреча руководителей двух государств Дмитрия Медведева и Ху Цзиньтао, которая пройдет в четверг в столице Узбекистана Ташкенте. Состоится она в рамках встречи регионального альянса, носящего название Шанхайская организация сотрудничества.

Все это меняет мрачную репутацию таких мест, как Сибирь и Маньчжурия, которые в прошлом ассоциировались со ссылкой, тюрьмами и бесконечными болотами.

“Россия и Китай составляют идеальную пару, — написал в своем исследовательском докладе главный стратег инвестиционной компании “Тройка Диалог” Кингсмилл Бонд (Kingsmill Bond), — у России есть нужные Китаю ресурсы, а у Китая есть излишки накоплений капитала, который нужен России”.

Китайский банк, делегация которого стояла на краю Кимканского рудника, успешно ведет переговоры о предоставлении кредита на 400 миллионов долларов горнодобывающей компании “Петропавловск”, чтобы та могла начать добычу руды. Те запасы руды, о которых говорил Рябов, находятся в Кимкане, а также на другом месторождении, расположенном севернее. Чтобы полностью извлечь все имеющиеся там запасы, потребуется сто лет.

Компания “Петропавловск”, чьи акции выставлены на Лондонской фондовой бирже, планирует перевозить руду по железной дороге прямо с Кимканского месторождения на юг на китайские сталелитейные предприятия, которые в настоящее время завозят железную руду издалека — из Бразилии. Руководство рудника заявляет, что без проблем победит бразильцев по ценовым показателям — хотя, как предсказывают некоторые аналитики, цены на сырье могут стать одним из камней преткновения в этой зарождающейся трансграничной торговле.

Сомневающиеся в перспективах экономического сотрудничества между двумя странами также указывают на глубокое недоверие между двумя странами, уходящее своим корнями в историю пограничного конфликта 1969 года на острове Даманском на реке Уссури. Этот конфликт заставил Советский Союз усилить оборонительные позиции вдоль границы и на десятилетия заморозить развитие отношений.

Лишь в 1987 году Александру Винникову, занимавшему тогда пост местного руководителя коммунистической партии, а сегодня являющемуся губернатором Еврейской автономной области, у которой весьма необычная для Сибири история, удалось убедить Москву наладить паромное сообщение через Амур возле прибрежной деревни.

Сегодня Винников является активным сторонником строительства крупнейшего и современнейшего торгового маршрута через Амур — железнодорожного моста возле поселка Нижнеленинское. По запланированному к сооружению мосту будет перевозиться в основном железная руда с Кимкана на китайские металлургические предприятия.

Этот мост, строительство которого будут финансировать компания “Петропавловск” и правительства двух стран, станет очередным символом новых перспектив развития региона, а также мощного охлаждения, которое существовало здесь прежде. Это будет единственный работающий круглый год пограничный переход на всем протяжении российско-китайской границы, составляющей 2038 миль и протянувшейся от Гродеково, что неподалеку от Владивостока, до Забайкальска возле озера Байкал.

Для сравнения, граница США с Мексикой составляет 1969 миль, и там есть 42 пограничных перехода.

Но сейчас планируется еще более масштабное мероприятие на границе двух стран. Речь идет о транссибирском нефтепроводе, который в настоящее время прокладывается через густые леса этого региона, носящие название тайга. По графику он должен дойти до Китая в 2012 году, и тогда по нему будет перекачиваться миллион баррелей нефти в день. К тому времени уже около четверти российской нефти будет экспортироваться в Азию, включая топливо с месторождений на острове Сахалин, которые разрабатывают Exxon Mobil и Royal Dutch Shell.

С завершением строительства трубопровода будет разгружена сибирская железнодорожная магистраль, по которой сегодня цистернами в Китай перевозится 400000 баррелей нефти в день. Таким образом, появится возможность перевозить по ней больше других грузов и товаров. Российское правительство уже вынашивает грандиозные планы создания сухопутной сети грузоперевозок по Транссибирской железнодорожной магистрали из Китая в Европу.

Китай сегодня импортирует нефть по сухопутному маршруту из Средней Азии через трубопровод, идущий из Казахстана. Через два года он планирует получать нефть по новому нефтепроводу из России. Таким образом, он вскоре решит политическую задачу, диверсифицировав нефтяные поставки и снизив свою мощную зависимость от импорта нефти с Ближнего Востока через забитый судами Малаккский пролив, расположенный между полуостровом Малакка и Индонезией.

Тем временем, китайские компании арендуют на российском Дальнем Востоке крупные участки сельскохозяйственных земель, которые никто не пашет и не засевает в связи с сокращением численности русского населения в этом регионе. Они зовут китайских мигрантов в Россию на сезонные работы. На сегодня площадь арендованных китайскими компаниями земель составляет 340000 гектаров.

Однако основу торговых взаимоотношений будет составлять нефть и добыча полезных ископаемых, поскольку китайская экономика в условиях снижения спроса в Европе остается сильной — и пока торговые партнеры смогут заключать взаимовыгодные в ценовом отношении сделки по нефти, природному газу и железной руде.

Китайцы требуют предоставления скидок по сравнению с общемировыми ценами, объясняя это удаленностью приграничного региона. Они заявляют, что российские сырьевые товары должны быть дешевыми по причине их изобилия, а также потому что без Китая в качестве близкого и готового к заключению сделок покупателя огромные запасы полезных ископаемых в Восточной Сибири были бы намного менее ценными.

Русские, со своей стороны, заявляют, что если бы не их сырьевые товары, покупателям из северо-восточного Китая пришлось бы платить намного более высокие цены поставщикам из далеких стран.

Споры по вопросам ценообразования вот уже год сдерживают подписание соглашения о строительстве газопровода между Китаем и российской компанией “Газпром”. Торг по поводу цен может замедлить заключение сделок даже по поставкам сырья с мало меняющимися ценами, например, железной руды. По данным компании “Петропавловск”, металлургические заводы в Маньчжурии сегодня платят около 170 долларов за тонну железа, а на Кимканском месторождении тонна будет стоить около 80 долларов.

“Они не собираются отдавать нам всю разницу”, — признался в ходе интервью горный инженер из этой компании Мартин Смит (Martin Smith).

И все же для российской стороны торговля с Китаем дает надежду на начало новой эпохи процветания, если проводить сравнение с весьма скромными доходами от рыболовства, сельского хозяйства и оборонной отрасли, которые регион приносил прежде.

Эту автономную область на весьма спорных основаниях образовал в 1934 году Сталин, пожелавший создать в Сибири родину для евреев. К середине 80-х годов стало ясно, что у еврейских аграрных коммун, как у экономической основы региона нет будущего. Многие евреи уехали отсюда в Израиль.

По данным переписи населения, из 185000 человек, проживающих в области, евреями себя считают лишь 4300 человек. Китайских рабочих-мигрантов почти столько же — около 3500. Они работают на арендуемых полях, выращивая сою.

Компания “Петропавловск” в сотрудничестве с российским правительством реализует программу по привлечению русских из бывших советских республик, в том числе, горных инженеров из Казахстана. Таким способом она уже заполнила 14 вакансий. Русские давно уже опасаются, что расширение экономических связей с Китаем приведет к наплыву китайским иммигрантов, которые захватят малонаселенный Дальний Восток.

Но для добывающих компаний выгоды пограничной торговли обычно перевешивают опасения по поводу того, кто в конечном итоге будет жить на этих огромных и пустующих просторах.

Алексей Карсканов, руководящий расположенным неподалеку от границы золотоносным рудником, принадлежащим компании “Петропавловск”, трясется по красной грунтовой дороге в своем джипе, проводя экскурсию по гигантскому скальному месторождению, выдающему на-гора четыре тонны золота в год. Он покупает китайское горное оборудование и пользуется услугами водителей грузовиков из Китая, которые работают на руднике по контракту.

“Китай наш сосед, — говорит он, — а если у нас есть что-то нужное соседу, почему бы нам это ему не продать?”

Эндрю КРАМЕР

New York Times