“Киллер Динго” грозит разоблачением Осмаева, а Адам взывает к мертвым душам

В Подольском райсуде Киева продолжается рассмотрение по сути громкого дела о покушении на добровольцев АТО Адама Осмаева и Амину Окуеву, случившемся 1 июня 2017 года в Киеве. 

Ожидалось, что на заседании 14 сентября будет осуществлен допрос трех свидетелей, среди которых полицейский Тярбей Аркания, а также помощница Савика Шустера — Неля Шелякина. Именно у последней весной прошлого года и выведал телефон Окуевой обвиняемый в производстве Артур Денисултанов-Кринари, чеченец с загадочной биографией и массой прозвищ (”киллер Кадырова”, “Динго”).

Впрочем, услышать детали этого и других эпизодов в настоящее время не удалось. Из-за неявки всех заявленных к допросу свидетелей слушание перенесли более чем на месяц: пауза в заседании продлится вплоть до 13:00 23 октября.

В результате, вместо Шелякиной и Аркании участники процесса заслушали заявление, с которым выступил “Динго”.

В нем он фактически выставил правоохранителям ультиматум: за месяц они должны отказаться от всех претензий к “киллеру Кадырова”, взамен чего он-де гарантирует, что не предаст огласке оказавшийся в его руках компромат на Осмаева. По словам Кринари, это некие факты, подтверждающие факты вербовки и сотрудничества Адама со спецслужбами России, а также его подлинной миссии в так называемом “чеченском батальоне”, принимавшем участие в АТО.

Кроме того, он заверил суд, что ранее супруг Амины Окуевой солгал украинскому правосудию под присягой. Речь идет о допросах потерпевших в данном уголовном производстве, состоявшихся еще в середине лета — 6 и 13 июля. Тогда свои показания давали уроженец Грозного Адам Осмаев и мама покойной Амины — одесситка Ирина Каминская.

Часовое выступление последней перед жюри присяжных было проникновенным, но практически не содержало в себе изложения новых обстоятельств по делу. За исключением одного момента — Каминская заявила, что именно она (в 2015 или 2016 году) с рук приобрела в Черноморске (до переименования — Ильичевск) Одесской области нерастаможенный автомобиль Nissan Terrano. Который впоследствии и был передан в распоряжение ее дочери для использования в нуждах в АТО.

Как известно, именно в салоне этой иномарки с “добробатовским” (зеленым) госномером КВ 0083 в первый день прошлого лета и развернулись события на улице Кирилловской, которые трактуются следствием как покушение на Осмаева и Окуеву со стороны “Динго”. Он представлялся чете французским журналистом Алексом Вернером, и на четвертой встрече якобы попытался убить “добробатовцев”.

Допрос без лишних глаз

Гораздо более информативным оказался трехчасовой допрос непосредственного участника “бойни на Подоле” и действующего командира батальона имени Джохара Дудаева — Адама (о котором 14 сентября говорил Кринари). К нему был проявлен большой интерес журналистов, но по ходатайству потерпевшей стороны и прокурора в деле Дмитрия Величко это заседание сделали закрытым.

К слову, это уже вторая попытка не допустить того, чтобы общественность узнала все детали скандального дела из первых уст, а не “вторые руки”. В ноябре прошлого года аналогичным образом поступил и Голосеевский райсуд Киева, который допрашивая Осмаева, предварительно попросил всех вольных слушателей покинуть зал. Тогда “Стране” удалось узнать подоплеку показаний добробатовца в пересказе его оппонента — “Динго”.

В случае с июльским допросом Адама в распоряжении нашего издания оказалась полная стенограмма закрытого заседания. С учетом общественной значимости, которую имеет дело о перестрелке на Подоле, а также заявленных в заседании абсолютно новых деталей скандальной истории, редакцией было принято решение обнародовать ее суть.

Тем более, что показания Адама во многом меняют устоявшееся мнение о том, что на самом деле произошло 1 июня 2017 года на Кирилловской. А как утверждает “Динго”, они являются лжесвидетельством.

Покойные свидетели

Чтобы понять, почему это важно, достаточно вспомнить изначальную трактовку событий на Подоле в изложении супружеской пары добровольцев АТО и их оппонента.

С самого начала Амина уверяла журналистов и следователей, что в результате конфликта с Кринари огонь из пистолета по “киллеру Кадырова” вела только она.

Рассказ Окуевой 1 июня 2017 года, источник видео: youtube.com/ryabchuk

Ни словом об своем участии в перестрелке не обмолвился и сам Адам во время совместного интервью с женой после выписки из больницы. Аналогичные показания они давали следователям и во время следственного эксперимента на Подоле.

Это в корне расходилось с рассказом Кринари, который заявлял: изначально его ранила Окуева, а после того как он выпал из машины — в упор “добивал” из пистолета Макарова Осмаев.

Резкий поворот в памяти Адама произошел после того, как осенью прошлого года под Глевахой на чету было совершено еще одно нападение. Тогда в полиции заявили, что Амина скончалась от многочисленных ран. Через две недели после этого ее муж принялся заявлять, что 1 июня он действительно стрелял в “Динго”, причем делал это из собственного пистолета. На все вопросы о том, почему на протяжении четырех месяцев до этого вместе с женой отрицал это, мужчина по сути отнекивался и ссылался на провалы в памяти из-за ранения.

Это не единственное изменение показаний в изложении добробатовца. 6 июля он заявил Подольскому суду, что краденый ствол (ПМ УХ 3717), из которого он вел огонь в Кринари год назад, а также найденное при нем фальшивое удостоверение на имя майора военной комендатуры Осмаева и водительское удостоверение с фото Адама, но на имя одессита Андрея Кузнецова... ему выдал во время его пребывания в зоне АТО другой человек, которого допросить уже невозможно.

Речь идет о первом командире батальона имени Дудаева — Исе Мунаеве, который погиб в 2015 году.

Амина Окуева и Иса Мунаев, источник фото: youtube.com

“Когда я был там, Муса вручил мне пистолет ПМ и водительское удостоверение, которое позволяло мне находиться инкогнито, так как у нас была информация, что за мной охотятся из-за покушения на Путина (дело, по которому Осмаев был задержан в Одессе в 2012 году — Прим. Ред.). Если бы я попал в плен, меня ожидали бы жестокие пытки и смерть, а так у меня была возможность спастись”, — заявил суду Осмаев в своих вольных показаниях.

Хронология перестрелки в машине. Версия Осмаева

Адам также рассказал, что на месте инцидента 1 июня 2017 года наличествовало три пистолета. Это наградной ПМ Окуевой, якобы полученный Осмаевым от Мунаева “Макаров” и австрийский “Глок”, который, дескать, принес с собой в красной коробке “Динго”.

Снимок, сделанной на телефон “киллера Кадырова” за несколько секунд до начала перестрелки, источник фото — “Страна”

Инцидент с началом перестрелки в машине описывается добробатовцем так: “Он (Кринари — Прим. Ред.) сказал, что хочет вручить нам подарок, открыл коробку, и я увидел “Глок”. С собой у меня был пистолет (системы Макарова — Прим. Ред.), который я решил в тот день взять с собой. Я своей рукой пытаюсь не дать ему схватить пистолет (”Глок” — Прим. Ред.), но он через силу его поднимает и производит выстрелы. Первый выстрел: пуля проходит мне через руку, у меня была разбита лучевая кость... прошла через сумку, которая у меня была на груди, попала мне прямо в сосок и вышла насквозь рядом с позвоночником, пробив окно машины сзади. Сразу одновременно происходит второй выстрел, но я (рукой — Прим. Ред.) ствол уже чуть-чуть отодвинул от себя, поэтому он пришелся в спинку кресла, которое находилось передо мной. Пуля... раскололась на части, одна часть пошла мне кисть правой руки... В этот момент я почувствовал острейшую боль, но понимал — от моих действий зависит моя жизнь с Аминой. К счастью, когда я схватил (”Глок” рукой — Прим. Ред.) за ствол, его (Кринари — Прим. Ред.) пистолет не перезарядился после второго выстрела, гильза осталась внутри и я начал с ним борьбу, чтобы выхватить его из рук. В процессе этой борьбы я также кричал Амине, чтобы она стреляла в него. Ведь знал, что у нее есть наградной пистолет, врученный ей министром внутренних дел за участие в антитеррористической операции”.

По словам Осмаева, в конечном счете ему удалось вырвать “Глок” из рук “Динго”, а Окуева открыла встречный огонь в оппонента добробатовцев.

“С заднего сидения она начала стрелять по нему и попала ему в плечи, скажем так. Это его на время остановило, но Амина... у нее тоже заклинил пистолет. Я был тяжело ранен, истекал кровью, а этот человек, когда понял, что произошло у нее, опять начал пытаться свой пистолет достать. В этот момент я умудрился вытащить свое оружие и произвести выстрел в его сторону. Пуля вылетела через лобовое стекло, как я понял”, — отметил Адам.

И уточнил: будучи раненым его женой Кринари выполз из машины на улицу, куда за ним вскоре проследовал сам Осмаев. “Я полагал, что у него вполне может быть второй пистолет. Теряя сознание из-за потери крови, обошел машину и увидел, как он перевернулся и пытался ногами выбить у меня оружие из рук. Уже падая на землю, чтобы его обезвредить... произвел несколько выстрелов ему в район ног... Назло врагам я выжил, преступник был задержан и сегодня он находится на суде перед вами”, — резюмировал свой спич Осмаев.

Вопросы прокурора

С учетом того, что в рамках рассматриваемого в Подольском райсуде дела о “чеченской бойне” на Подоле, добровольцы Адам и Амина проходят как потерпевшие, прокурор Дмитрий Величко изначально предпочел не задавать вопросов, которые могли бы разрушить стройность версии добробатовцев.

Представителя гособвинения интересовали детали переписок, а также общения между супругами и липовым журналистом Вернером накануне перестрелки на Кирилловской.

Особое внимание он уделил выяснению того, откуда на месте преступления оказался “Глок”. По словам Осмаева, оружие принес с собой Кринари, предварительно положив его в красную коробку, а последнюю — в черный сверток или пакет.

Величко: — Сколько выстрелов было осуществлено из оружия (пистолета “Глок” — Прим. Ред.), которое по вашим показаниям принес обвиняемый?
Осмаев: — Он совершил два выстрела в мою сторону.

Величко: — Сколько выстрелов осуществила ваша жена (из наградного “Макарова” — Прим. Ред.)?
Осмаев: — Тоже два выстрела, после чего у нее заклинил пистолет.

Величко: — Сколько выстрелов делали вы (из ПМ УХ3717 - Прим. Ред.)?
Осмаев: — Насколько я помню, я сделал пять выстрелов.

Величко: — Сколько выстрелов было сделано вами внутри автомобиля?
Осмаев: — В машине один выстрел. После чего я обошел машину и сделал еще четыре выстрела по ногам (”Динго” — Прим. Ред.).

Величко: — Согласно тем обстоятельствам, о которых вы рассказали суду, какой мотив был совершения (покушения на Осмаева и Окуеву — Прим. Ред.)?
Осмаев: — Я думаю, у него (Кринари — Прим. Ред.) был, во-первых, личный мотив — это ненависть. Потому что есть у него страница в интернете где он — ярый путинист, ненавидит Украину и желает ей уничтожения. То есть он очень ненавидел патриотов Украины, которые за нее борются. Также я склонен считать что это было попыткой заказного убийства — потому что меня преследовали и раньше, и были покушения. Я проходил потерпевшим еще по одному делу, которое расследуется СБУ. Там до сих пор идет судебное заседание, где я был одной из целей человека...

Свои ответы на вопросы прокурора Величко “добробатовец” резюмировал заявлением, что считает, будто “киллера Кадырова” год назад к ним подослали враги Украины из страны-агрессора. Ведя линию к тому, что в перестрелке чеченцев все-таки может наличествовать “российский след”, упоминание о котором отсутствуют в материалах уголовного дела.

Адвокатский допрос с пристрастием

Вслед за этим Осмаев оказался в распоряжении адвоката обвиняемого — Алексея Дрюка. Защитник “Динго” начал беседу с выяснения деталей биографии Адама и его покойной супруги. В этой части диалога добробатовец признал факт наличия у него судимости в Украине за незаконное хранение боеприпасов и подделку документов. После чего защитник “Динго” перешел к выяснению обстоятельств, при которых Осмаев стал обладателем украденного в оружейке Луганской области “Макарова”, а также поддельных удостоверений.

“Это было в 2014 году, в конце года, когда я находился в зоне проведения АТО, где мы активно помогали Вооруженным силам, в том числе военной службе правопорядка. Где-то в этот время (точной даты назвать не могу) на территории не оккупированной части Луганской области Иса Мунаев вручил мне пистолет (ПМ УХ 3717 - Прим. Ред.) и удостоверение майора на право ношения оружия на мое имя, поскольку мне грозила опасность. На эту должность меня назначил Мунаев... я не задавал лишних вопросов, у нас стояла задача спасать страну”, — отметил Адам.

Дрюк: — У вас не возникло вопросов к Мунаеву о том, что вам, имеющему непогашенную судимость 2014 года, снова дают оружие и удостоверение майора?
Осмаев: — Когда предположим в доме, в котором вы живете, происходит пожар, то все бегут его тушить... В Украине разгорелся пожар в 2014 году... Если я в чем-то виноват, пусть меня правоохранительные органы наказывают, но моя единственная цель была защищать Украину. Это оружие (краденый ПМ, которым пользовался Осмаев — Прим. Ред.) с 2014 года ни в каком криминале не было замешано, и только с целью самообороны было использовано один раз против этого человека (обвиняемого Кринари — Прим. Ред.).

Дрюк: — Вы признаете, что начиная с 2014 года пользовались поддельным документом?
Осмаев: — Я не знал, что он поддельный, Мунаев мне его вручил, как и пистолет...

Дрюк: — Системы Макарова УХ 3717?
Осмаев: — Да, у меня он был вписан, периодически я его использовал в АТО. Но в тот день (1 июня 2017 года — Прим. Ред.) мне показалось, что его надо с собой взять, было предчувствие. Даже Амина не знала, взял я его с собой или нет.

Дрюк: — В ваших показаниях суду вы указывали, что по результатам встреч и серии интервью, которые вы давали обвиняемому, вы отсылали какие-то документы, и в Европу приглашалась Окуева. Вас не приглашали?
Осмаев: — Этот человек (”Динго” — Прим. Ред.) настолько нагло себя вел, что предложил мне тоже поехать в Европу. Я сказал, что не могу, потому что у меня нет загранпаспорта и вообще я не уверен, что могу это сделать. Он сказал, что проблем не будет, а прокурор в Париже может дать гарантии и я смогу свободно поехать во Францию..

Дрюк: — А почему вы не можете поехать в Европу?
Осмаев: — Меня многие годы преследуют в России за мою оппозиционную деятельность. Россия использует правоохранительную систему в угоду политическим желаниям своего руководства.

Дрюк: — Вы находитесь в международном розыске?
Осмаев: — Так же как Арсений Яценюк был объявлен за участие в...

Дрюк: — С какого момента вы находитесь в международном розыске?
Осмаев: — Я не знаю, нахожусь ли я в розыске до сих пор. Но меня задерживали здесь по запросу России в 2012 году. Что оно там... Я не хотел рисковать, и ехать без гарантий в любом случае.

Дрюк: — Можете пояснить, откуда она взялась машина Nissan Terrano, на которой вы передвигались 1 июня 2017 года?

Осмаев: — Эта и другие машины еще в начале войны покупались волонтерами для АТО, чтобы использовать их в зоне боевых действий или во время отдыха (чтобы можно было уехать, потому что очень сложно было добираться). Я конкретно не помню, откуда Амина взяла эту машину, но она у нее была.

Дрюк: — Вы к этому транспортному средству не имеете никакого отношения? Машина была Окуевой?
Осмаев: — Это была ее машина, но я имел право ездить на ней, это было разрешение от полка полиции Киев.

Дрюк: — Когда вам было выдано это разрешение?
Осмаев: — Я не помню, когда оно было выдано... Она была зарегистрирована в этом полку еще до этого покушения.

Дрюк: — В своих показаниях вы сказали, что на четвертую встречу с вами 1 июня обвиняемый пришел со свертком или пакетом. Он точно был (вопрос связан с тем, что на месте преступления пакет или сверток не был обнаружен — Прим. Ред.)?
Осмаев: — Точно не могу сказать...

Дрюк: — Но только что отвечали на вопросы прокурора, и сказали что он был?
Осмаев: — Тогда это было ближе... Я помню, что у него был какой-то сверток, вроде бы пакет. Я сильно не вглядывался, но как мне показалось, был черный пакет.

Дрюк: — Был, значит, пакет?
Осмаев: — Насколько я помню, да. Он мог выпасть легко из машины...

Дрюк: — Когда вы встретили обвиняемого, и он сел в машину на переднее сидение, куда он дел пакет или сверток?
Осмаев: — Что я точно помню, это коробка.

Дрюк: — Когда она появилась — во время движения, или когда вы уже приехали на место?
Осмаев — Когда я пересел на заднее сидение, он положил перед собой эту красную коробку.

Дрюк: — А во время движения... где была коробка или пакет?
Осмаев: — Он мог держать его в кармане костюма, или под мышкой...

Дрюк: — Вы помните, в каком положении находилась коробка и как в ней лежал пистолет?
Осмаев: — Ствол смотрел в мою сторону, рукоять — в его. Он сразу на него кинулся, я тоже в его сторону.

После этого адвокат “Динго” предложил Адаму продемонстрировать суду, как добробатовец боролся с Кринари в салоне авто в схватке за “Глок”. Как следует из стенограммы заседания, Осмаев показал, что схватил пистолет рукой сверху дула в то время, как “киллер Кадырова” пытался нажимать на курок. Вероятнее всего, это обстоятельство будет очень важным в дальнейшем. Дело в том, что система перезарядки “Глока” такова, что согласно описываемому Осмаевым сценарию, он должен был получить повреждения ладони. Но на левой руке Адама после инцидента на Подоле они отсутствовали.

Дрюк: — Вы рассказали прокурору, что есть еще одно уголовное дело о покушении на вас, где вы проходите как потерпевший. Какой суд его рассматривает?
Осмаев: — Детали я не знаю.

Дрюк: — Вас как потерпевшего вызывали на допрос по нему?
Осмаев: — Я был там (потерпевшим — Прим. Ред.), но являюсь ли до сих пор — не знаю.

Дрюк: — В своих показаниях вы указали, что считаете мотивом совершения покушения на вас и Окуеву личные мотивы и ненависть к тому, что вы занимаете проукраинскую позицию...
Осмаев: — Да. Также считаю, что помимо личной ненависти у него был мотив заказа из России...

Дрюк: — Кого конкретно?
Осмаев: — Не знаю, но это противники и враги Украины.

Дрюк: — С вами проводились допросы на досудебном расследовании, осуществлялись следственные эксперименты. На этих допросах и экспериментах вы всегда говорили правду?
Осмаев: — Да.

Дрюк: — И давали точно такие же показания, как и сейчас?
Осмаев: — Да.

Дрюк: — Вы в этом абсолютно уверены?
Осмаев: — Незначительные ошибки каждый может сделать. Но по сути — это те же самые показания.

Дрюк: — Ваша жена знала, что у вас есть пистолет ПМ УХ3717?
Осмаев: — Вообще, наверное знала. В АТО могла видеть. Но в тот конкретный день она не знала, что у меня с собой есть пистолет.

Дрюк: — Окуева знала, что этот пистолет УХ 3717 вписан в (фальшивое — Прим. Ред.) удостоверение майора Осмаева, военного коменданта?
Осмаев: — Она знала что у меня есть какое-то удостоверение, но ее особо не интересовало это.

Дрюк: — На основании каких документов 1 июня 2017 года вы управляли автомобилем Nissan Terrano?
Осмаев: — Насколько я знаю, было разрешение у Амины на эту машину — она была зарегистрирована на полк “Киев”. У меня было водительское удостоверение на мое имя, но я его потерял.

Судья Елена Павленко: — Уточните, на день происшествия водительского удостоверения...
Осмаев: — С собой не было.

Дрюк: — А права на фамилию Кузнецова Андрея Александровича с вашей фотокарточкой, выданные в январе 2001 года?
Осмаев: — Как я пояснил, находясь в зоне АТО и понимая, что за мной идет охота, командир Иса Мунаев помимо оружия дал мне водительское удостоверение, чтобы я нигде старался не показывать свое настоящее имя. Ведь в таком случае я сразу стал бы целью — ранее меня обвиняли в покушении на Путина, а такое не прощается, хотя (украинский — Прим. Ред.) суд меня оправдал.

Дрюк: — То есть, вы подтверждаете что управляли машиной с поддельным удостоверением или вообще без него?
Осмаев: — В начале войны не смотрели, кто ехали.. Кто мог, тот защищал

Судья Павленко: — Вы управляли машиной, имея удостоверение?
Осмаев: — Если я нарушил...

Судья Павленко: Скажите, да или нет?
Осмаев: — Нет.

Дрюк: — Вам известна история пистолета “Макарова” УХ 3717, откуда он взялся?
Осмаев: — Я не знаю, откуда его взял Иса Мунаев, но предполагаю, поскольку в то время были активные боевые действия, что какое-то оружие забирали у террористов и оккупантов. Вполне допускаю, что оно могло быть из так называемого трофейного оружия. На каком основании он (Мунаев — Прим. Ред.) его вручил мне — не знаю. То есть, это оружие было отобрано у террористов и использовано против еще одного подсудимого.

Дрюк: — Сколько раз вы пользовались этим оружием?
Осмаев: — Один раз, когда на меня напал этот человек (указывает на Кринари — Прим. Ред.).

Дрюк: — Вы не исключаете, что это оружие может проходить по другим преступлениям?
Осмаев: — Это должны устанавливать правоохранительные органы. Насколько я знаю, оно один раз было использовано, когда на меня было совершено нападение.

Дрюк: — Сколько патронов было в вашем пистолете УХ 3717 1 июня 2017?
Осмаев: — Насколько я помню, там было 5 патронов в магазине.

Дрюк: — Дополнительные магазины были?
Осмаев: — Возможно, были. Отдельно в сумке.

Дрюк: — Ранее вы сказали, что на протяжении следствия все время говорили правду. Как вы можете пояснить, почему во время следственного эксперимента и показаний на допросе, которые давала Окуева, она указывала что 1 июня у вас не было оружия?
Осмаев: — Я таких показаний.. Мне не известно.

Дрюк: — Почему вы в своих первых показаниях не указывали, что использовали 1 июня ПМ УХ 3717?
Осмаев: — Это было вскоре после этих событий, я был в тяжелом состоянии, и мне было тяжело вспомнить все эти подробности. Затем понемногу память начала возвращаться, Амина начала подсказывать, что она делала в это момент, и потихоньку я вспомнил, что делал сам.

Дрюк: — Почему на первом следственном эксперименте вы указывали, что у вас не было оружия?
Осмаев: — Я такого не говорил.

Дрюк: — Вас же предупреждали что вы несет ответственность за дачу заведомо ложных показаний.
Осмаев: — То что у меня не было оружия, я не говорил.

Дрюк: — Почему уже после гибели потерпевшей Окуевой вы вспомнили, что у вас было оружие?
Осмаев: — Я сейчас не помню, когда уже (это произошло — Прим. Ред.).

Дрюк: — Это случилось в ноябре 2017 года (то есть, после повторного покушения на “добробатовцев” под Глевахой в конце октября — Прим. Ред.).
Осмаев: — Я сейчас, если честно, не помню, когда я давал (такие показания — Прим. Ред.)... Когда меня спросили, тогда я уже помнил и подробно давал пояснения.

Дрюк: — Но есть ваши показания, следственные эксперименты до этого, где вы указывали другое...
Осмаев: — Когда меня пригласили, я сказал что помнил, а что не помнил... Лишнего чтобы не сказать... Потом голова уже прочистилась...

Дрюк: — Вы признаете тот факт, что во время ваших первых допросов на досудебном следствии и в ходе следственного эксперимента вы скрывали тот факт, что у вас было оружие и вы использовали его 1 июня 2017 года?
Осмаев: — Я не скрывал.

Дрюк: — Возможно, Окуева вам рассказывала, почему она скрыла от органов досудебного расследования тот факт, что вы 1 июня 2017 использовали ПМ УХ 3717?
Осмаев: — Я вам повторяю — она не знала в тот день, что у меня есть с собой пистолет. Она может быть думала, что это тоже его (Кринари — Прим. Ред.) пистолет, еще что-то...

Дрюк: — До инцидента 1 июня у вас состоялось три встречи с обвиняемым. По вашему, до этой четвертой встречи он мог организовать покушение на ваше убийство и убийство вашей жены?
Осмаев: — Я как бы не занимаюсь убийствами, мне сложно сказать. Но то, что он это сделал — пожалуйста, следы есть.

Судья Павленко: — Суд уточняет, были ли предпосылки, что обвиняемый готовил покушение?
Осмаев: — Что он готовил не сомневаюсь, но условия...

Судья Павленко: — Были, или нет?
Осмаев: — Нет.

Дрюк: — Окуева вам не рассказывала, до того как погибла, почему во время досудебного следствия она указывала на то, почему ваш пистолет ПМ УХ 3717 оказался возле обвиняемого?
Осмаев: — Не говорила.

Дрюк: — Она вообще вам что-то рассказывала по тем событиям, которые произошли после того, как вы потеряли сознание? Например, что был свидетель?
Осмаев: — Да, конечно, говорила — что люди собрались, но про свидетеля конкретно я не спрашивал.

Дрюк: — Я спрошу прямо — известно ли вам, что когда свидетель Тярбей Аркания подошел к Окуевой и спросил что это за оружие (пистолет Макарова, из которого стрелял Осмаев — Прим. Ред.), то она сказал что это оружие киллера?
Осмаев: — Она мне такое не говорила.

Перепалка чеченцев

У матери Окуевой не нашлось вопросов по сути к Адаму, а его защитник Марина Мацегора лишь уточнила — понимал ли заблаговременно “добробатовец”, что вместе с женой он общается не с французом, а чеченцем. Осмаев пояснил, что не догадывался об этом.

После чего эстафета допроса потерпевшего была передана “киллеру Кадырова”.

Артур Кринари, он же “киллер Кадырова” и “Динго” в зале суда, источник фото: facebook.com/Надія Максимець

Кринари: — Скажите пожалуйста, за что вы конкретно хотите, чтобы меня судили?
Осмаев: — Конкретно — за покушение на убийство меня и моей супруги.

Кринари: — Вы хотите, чтобы меня судили на основании ваших показаний или закона, фактов, улик и всего остального? По закону или беззаконию?
Осмаев: — Только по закону. На основе всех фактов, улик, и в том числе показаний.

Кринари: — Мы с вами перед законом несем равную ответственность?
Осмаев: — Да.

Кринари: Если бы я врал на следствии, скрывал правду, менял показания, лжесвидетельствовал, то я должен перед законом отвечать?
Осмаев: — Если вы, конечно.

Кринари: — Если я пользовался незаконным оружием, фальшивыми документами, поддельными паспортами, ворованной машиной, я тоже должен нести ответственность перед законом? Да или нет?
Осмаев: — Если это вы, то должны нести... ответственность.

В этот момент возмутилась Ирина Каминская, которой суд сделал очередное замечание. Сославшись на отказ “участвовать в этом спектакле” и скорый рейс на автобус, женщина покинула зал заседаний. А “киллер Кадырова” продолжил свой допрос Адама.

Кринари: — Находясь на территории Украины, вы нарушали закон?

Осмаев: — Я нарушил и за это был...

Кринари: — Кроме того дела по Путину?

Осмаев: — Нет.

Далее произошел поворотный момент заседания. Председательствующая судья Павленко обратилась к Осмаеву и пояснила ему, что он может отказываться отвечать на вопросы. Этим в дальнейшем неоднократно пользовался Адам.

Кринари: — Я повторю вопрос своего адвоката. Вы в своих показаниях на этапе досудебного расследования и во время следственного эксперимента всегда говорили правду?
Осмаев: — Да.

Кринари: — Ваша жена тоже говорила правду?
Осмаев: — Я отказываюсь отвечать.

Кринари: — Когда вы стреляли в машине, Окуева это слышала?
Осмаев: — Я не знаю, видела ли она, кто стрелял (в салоне — Прим. Ред.). Не уверен, что она вообще знала, кто стрелял.

Кринари: — В тот момент когда вы стреляли, где вы находились в машине?
Осмаев: — В приподнятом состоянии на заднем сидении.

Кринари: — Вы сказали, что знакомились с материалами уголовного дела и знаете показания жены. Как вы объясните ее показания о том, что когда она стреляла в меня вас сзади не было?
Осмаев: — Я был в приподнятом...

Судья Павленко: — Можете объяснить?
Осмаев: — Отказываюсь...

Кринари: — Вы сказали, что после первого выстрела из “Глока” из вас хлестала кровь фонтаном...
Осмаев: — Да.

Кринари: — То есть, все в машине было забрызгано ею?
Осмаев: — Все или не все, не знаю, но у меня была большая потеря крови.

Кринари: — Когда вы держали меня за руку и мы с вами были в контакте в салоне, вы находились сзади?
Осмаев: — Да.

Кринари: — И кровь уже била фонтаном?
Осмаев: — Я это все показывал на воспроизведении.

Кринари: — Она (Окуева — Прим. Ред.) тоже показывала, но абсолютно другое.
Осмаев: — Нет.

Кринари: — Ваша кровь должна была попасть как-то на меня, правильно?
Осмаев: — Наверное, да.

Кринари: — Ваша кровь есть на сидении, в салоне, на пистолете, но ни капли нет на моей одежде. Как вы это объясните?
Осмаев: — Я не знаю.

Кринари: — Адвокат уже задавал этот вопрос, но я уточню, если можно. Вы сказали, что у меня был с собой пакет — вы не знаете, куда он делся?
Осмаев: — Нет.

Кринари: — Вы сказали, что у меня была коробка, вам она знакома?
Осмаев: — Когда вы мне ее показали.

Кринари: — А вы трогали эту коробку?
Осмаев: — Не знаю, не могу сказать.

Кринари: — А можете объяснить, почему на этой коробке снизу и сверху ваши следы?
Осмаев: — Потому что я истекал кровью и моя кровь брызгала везде.

Кринари: — Только на меня она не попала...
Осмаев: — Значит, не попала.

Кринари: — А как вы объясните, что внутри коробки тоже есть только ваши следы?
Осмаев: — Я повторяю, что коробка лежала на переднем сидении, я перебирался через нее, чтобы (вылезти из машины — Прим. Ред.). Естественно, я мог ее зацепить и облить кровью.

Кринари: — В своих первых показаниях вы ничего не сказали о том, что у вас был с собой пистолет и вы из него стреляли. Можете объяснить, почему?
Осмаев: — Я уже пояснял.

Кринари: — 1 июня вы управляли машиной Nissan Terrano. Вы подтверждаете, что делали это без документов и с фальшивыми правами на имя Кузнецова?
Осмаев: — Если я в чем-то провинился... Я уже давал ответ.

Кринари: — Как человек, воевавший на Донбассе, вы сказали, что разбираетесь в оружии. Скажите, вы уверены что для того, чтобы на вас покушаться, нужно было с вами знакомиться, брать у вас интервью, ходить в рестораны и вести этот спектакль?
Осмаев: — Это вам лучше знать, зачем вы это делаете.

Судья Павленко (к Адаму): — Вопрос сейчас к вам.
Осмаев: — Не знаю.

Кринари: — Те люди, которые в дальнейшем покушались на вашу жену, вам знакомы?
Осмаев: — Нет, не знакомы.

Кринари: — Вы с ними не встречались, они вас в рестораны не приглашали?
Осмаев: — Нет, они научены вашим горьким опытом.

Кринари: — По поводу мотива спрашивать бесполезно... Вы уверены, что меня кто-то прислал?
Осмаев: — Не уверен, так как не был свидетелем этого, но предполагаю.

Кринари: — У вас есть какие-то есть факты, которые вы можете в подтверждение этого представить суду?
Осмаев: — Да, ваши показания в Австрии.

Кринари: — Какие мои показания имеют отношение к этому делу, не знаю. В отличие от вас в Одессе в 2012 году, я в Австрии никаких показаний не давал.
Осмаев: — Суд разберется.

Кринари: — Вы отрицаете, что Окуева 1 июня 2017 года знала, что у вас есть с собой оружие?
Осмаев: — Да, она не знала.

Кринари: — Тогда поясните, почему в своих показаниях Окуева указала, что пистолет, который вписан в ваше удостоверение, принадлежит мне?
Осмаев: — Мне об этом ничего не известно.

Кринари: — Вы сказали, что Окуева в меня попала, куда конкретно?
Осмаев: — Насколько я помню, в район плеча — левого и правого.

Кринари: — То, что я к ней был повернут левым плечом и она могла в него попасть, я это подтверждаю. А вот как вы объясните, что она могла попасть в правое плечо?
Осмаев: — Во время попадания человек получает реакцию от пули и меняет свое расположение.

Кринари: — А как вы объясните, что экспертиза показала, что в правом плече у меня была пуля из вашего пистолета?
Осмаев: — Я такого не знаю.

Кринари: — Как вы думаете, почему в своих показаниях Окуева сообщила, что ваш пистолет на самом деле разрядил я и поэтому он лежал рядом со мной?
Осмаев: — Я такие показания не читал.

Кринари: — Сколько выстрелов вы сделали на улице?
Осмаев: — Насколько помню, четыре.

Кринари: — А как вы объясните, что было найдено 8 гильз из вашего пистолета?
Осмаев: — Я не знаю, что это так.

Кринари: — Это установленный факт, количество гильз есть в деле. Вы можете объяснить более точно, почему на коробке и сверху и внутри ваши следы. Не только крови, но и отпечатков?
Осмаев: — Во-первых я не помню, чтобы там внутри были мои отпечатки. Но как бы там ни было, я перебирался через переднее сидение, чтобы выбраться, я трогал и коробку, и пистолет, возможно...

Кринари: — Вы в курсе рассказа Окуевой, где в интервью журналистам 13 июня 2017 года она заявила, что у вас не было оружия в момент инцидента и вы не стреляли?
Осмаев: — Нет.

Кринари: — А вы в курсе, что она показывала, будто абсолютно все выстрелы из Макаровых, включая те, которые были произведены мне по конечностям, произвела она?
Осмаев: — Я такого не читал и не видел, это ложь.

В этот момент “Динго” попытался зачитать суду дословные показания Амины Окуевой, но судья запретила это делать. Тогда допрос перешел в эндшпиль.

Кринари: — Вы готовили со своей женой план моего убийства?
Осмаев: — Нет.

Кринари: — Вы покушались на мою жизнь?
Осмаев: — Нет.

Кринари: — Вы людей когда-нибудь убивали?
Осмаев: — Нет.

Кринари: — Я для вас враг?
Осмаев: — Вы преступник, который пытался меня убить.

Кринари: — Вы чеченец, знаете чеченские традиции?
Осмаев: — Да, конечно.

Кринари: — По чеченской традиции, нашим законам и менталитету, мы живем по своим правилам, для которых это все (классический суд — Прим. Ред.) не существует. Если бы я на вас покушался, должен был бы эти отношения разбирать совет старейшин?
Осмаев: — Когда-то раньше — да.

Кринари: — Если есть факт покушения кого-то на кого-то, старейшины приезжают с претензиями?
Осмаев: — Приезжают иногда. За границей это не происходит.

Кринари: — У вас есть родные в Чечне?
Осмаев: — Сейчас какие-то дальние.

Кринари: — Если бы это (покушение на Осмаева и Окуеву — Прим. Ред.) было правдой, хоть кто-нибудь из родственников пришел бы и предъявил претензии.
Осмаев: — Мы сейчас не дома, а в Украине.

Кринари: — Вы можете объяснить суду, почему по каким конкретно мотивам я хотел вас убить? Почему и на основании чего вы считаете, что меня кто-то прислал? Откуда у вас фальшивые документы Министерства обороны, звание майора, ворованный пистолет, проходящий по уголовному делу, где убит человек, краденый автомобиль, кто хозяин этой машины, куда делся черный пакет, откуда взялись ваши следы на коробке, и почему... Окуева хотела подложить мне ваш пистолет? На следственном эксперименте и в ходе допросов вы каждый раз вы меняете показания, в давая их в суде. Почему?

Судья Павленко: — На ряд этих вопросов уже были даны ответы, если потерпевший хочет что-то уточнить, то может сделать это. Если хотите.
Осмаев: — Я хотел бы обратить ваше внимание, что этот человек убедил даже нас, таких бывалых, что он действительно журналист. Он имеет артистичные данные, если бы он не пошел по криминальной стезе, смог бы стать актером. Я хочу, чтобы вы это учитывали...

После этого завязалась пятиминутная перепалка между Осмаевым и Кринари на чеченском языке, а допрос Адама был закончен.

Виталий ГУБИН