Как отбирают бизнес в Крыму

17 ноября 2014 года в офис газовой компании “Транс-Континенталь” под Феодосией ворвались люди в камуфляже и объявили: к вам назначена временная администрация, и ополчение должно проконтролировать, как бизнес переходит к Республике Крым. По словам владельца “Транс-Континенталя” Юрия Колесникова, нападавшие потребовали уставные документы и печати, начали по-хозяйски делить кабинеты и служебные автомобили. Колесников собрался и пригрозил захватчикам, что, если они не исчезнут, по ним откроют огонь.

“Транс-Континенталь” — частное предприятие, которое газифицирует посёлки полуострова и прокачивает по 800 километрам своих трубопроводов 8 млн кубометров топлива в год. Компания в плюсе, зарабатывает несколько миллионов рублей прибыли в год. По официальной версии, Колесников попал под раздачу потому, что Министерство энергетики Крыма решило подстраховаться и выкупить частные распределительные газопроводы, чтобы не сорвать отопительный сезон. На самом же деле его компания — одна из многих перешедших в собственность республики по закону о национализации. Абсурд длится до сих пор: Колесников контролирует работу офиса и трубопроводов, но платежи идут не на старые счета “Транс-Континтинеталя”, а на новые, государственные.

За последний год в Крыму пострадали не только газовики — большой передел коснулся всего частного сектора нового региона России. Оценка его масштабов разнится. С изъятием собственности столкнулись, по неофициальной информации Министерства юстиции Украины, более 4 000 предпринимателей. Одной только коммерческой недвижимости, согласно The New York Times, изъяли на сумму в $1 млрд. Глава Крыма Сергей Аксёнов называет другую цифру — около 250 переданных республике объектов. Официального мониторинга ни на полуострове, ни в профильном министерстве не ведётся. В Госсовете Крыма и Минюсте Украины на запросы “Секрета” не ответили.

Тем не менее нам удалось выяснить, как были национализированы частные автобусные компании, заводы, помещения банков, гостиницы, склады, заправки, торговые точки, зерноуборочная техника, трансформаторные будки и медицинское оборудование. Вот самые характерные истории.

Вежливые чиновники

Всё началось после создания Крымского федерального округа. Новое руководство сразу национализировало коммунальные и инфраструктурные объекты, которые принадлежали Украине. Среди них — детский лагерь “Артек”, “Черноморнефтегаз” и “Укртрансгаз”, винодельческий комбинат “Массандра” и завод шампанских вин “Новый свет”, а также имущество Украинских железных дорог.

Затем взялись за активы украинских олигархов. Крым сыграл на опережение: Украина признала регион оккупированной территорией и вполне могла оставить полуостров без света, газа, отопления, связи и электроэнергии. Ссылаясь на роль олигархов в конфликте на Донбассе, чиновники переводили в госсобственность крупнейшие активы, которые принадлежали Ринату Ахметову, Игорю Коломойскому, Сергею Таруте, Дмитрию Фирташу и другим участникам украинского списка Forbes. Среди них были “Укртелеком”, отделения “ПриватБанка”, санатории “Форос” и “Айвазовское”.

Чиновники обещали украинским компаниям, что условия для работы в регионе останутся прежними. Но, по словам зампреда Крымской полевой миссии по правам человека Ольги Скрипник, точечно захватывать частную собственность в Крыму начали сразу после мартовского референдума о присоединении к России. Надзорные ведомства делали заявления, что компании Ахметова, Коломойского, Фирташа и Таруты подозреваются в финансировании военного подавления сепаратистов в Донецкой и Луганской областях. “Считаю, что это наше моральное право и наш долг провести такую национализацию”, — сказал тогда глава Крыма Сергей Аксёнов.

Региональный парламент быстро принял закон “Об особенностях выкупа стратегических объектов в Республике Крым”, который дал право Совету министров Крыма изымать частную собственность одним постановлением. Владелец предприятия может совершать деяния, которые составят “угрозу жизни, здоровью населения и экономической безопасности государства”? Если ответ да — вежливые чиновники осуществляют принудительный выкуп. Это первый этап. А следующая юридическая стадия — собственно национализация.

“Теоретически изъятие можно начать только после выплаты компенсации собственнику”, — рассказал “Секрету” крымский адвокат Жан Запрута, представляющий интересы пострадавших бизнесменов. Но практика показывает обратное — по словам Запруты, власти не выплатили денег никому. “Приходит временная администрация, назначает себе зарплаты, распоряжается любым имуществом, вгоняет предприятия в долги, — жалуется адвокат. — Эти люди не проходят никаких конкурсов, назначаются совершенно непрозрачно, там через раз они чьи-то друзья или родственники”.

“У властей полуострова политика такая: назначать руководителями национализированных предприятий только крымчан, — разъясняет источник “Секрета” в Совете министров республики. — В итоге управляющими становятся вчерашние сержанты, которые не имеют необходимых компетенций”.

Небольшая хитрость: постановление Совета министров делает возможным принудительный выкуп только одного объекта — например, склада. Но, по словам Запруты, это используется как предлог. К собственникам приходят вооруженные люди из крымского ополчения и обеспечивают контроль над всем предприятием. После этого собственность может перейти, например, к российским бизнесменам “с материка”.

Показательная история случилась с судостроительным заводом “Залив” в Керчи — единственным предприятием в странах бывшего СССР, которое выпускает танкеры для транспортировки сжиженного природного газа. Ополчение блокировало КПП предприятия, и сотрудникам объявили, что Константин Жеваго, мажоритарный акционер, №9 в украинском Forbes, отстранён от руководства верфью. Менеджмент и миноритарии заявили о рейдерском захвате. У министра промышленной политики Крыма Андрея Скрынника другая версия — работники сами сместили руководство, желая повысить эффективность работы “Залива”.

Новым директором верфи стал Андрей Жердев. По данным СПАРК “Интерфакс”, 14 августа 2014 года на его имя в Москве было зарегистрировано ООО “СЗ “Залив””. Жердев намекнул сотрудникам, что имеет отношение к Зеленодольскому судостроительному заводу, который принадлежит татарскому холдингу “Ак Барс”. Тогда же Жердев рассказал, что “СЗ “Залив”” оформил в долгосрочную аренду производственные мощности верфи. А в ноябре Сергей Аксёнов объявил, что предприятие восстановило работу в прежнем графике с помощью того самого Зеленодольского завода, который поделился с верфью заказами. На “Залив” прибыло около 100 рабочих из Татарстана.

Константин Жеваго собирается обжаловать действия властей в российских и международных судах. Руководство казанского завода на звонки “Секрета” не ответило.

Так или иначе, той осенью мало кто подозревал, что нарастающая волна национализации захлестнет не только олигархов, но и предпринимателей средней руки.

Именем коллектива

С бизнесменом Владиславом Грицаком случилось то же самое, что с его коллегой, газовиком Колесниковым. Ополченцы с автоматами наперевес заблокировали офис “Крымавтотранса” — крупнейшей автобусной компании полуострова. Совет министров решил принудительно выкупить предприятие Грицака. Постановление не стали обнародовать заранее.

Самооборона заблокировала не только офис, но и 62 автостанции компании в Симферополе и других городах полуострова. Полгода Грицак оспаривал решение властей о принудительном выкупе имущества. Пока оспаривал, Сергей Аксёнов постановил национализировать “Крымавтотранс”.

Теперь адвокат Запрута от лица Грицака и других потерпевших добивается в Верховном суде РФ, чтобы закон о принудительном выкупе признали недействительным и невозможным с точки зрения российского права. Обращаться в украинский суд предприниматели считают бесперспективным делом.

Своими методами крымские чиновники напоминают рейдеров — по крайней мере в истории с национализацией “Крымхлеба”. Это предприятие входило в агрохолдинг Lauffer, аффилированный с донецким предпринимателем Александром Лещинским. По разным оценкам, на “Крымхлеб” приходилось до трети регионального рынка хлебобулочных изделий.

Комментируя принудительный выкуп, Сергей Аксёнов объяснил, что о национализации его лично попросили сотрудники компании, оставив под письмом с таким требованием 500 подписей. Однако, как рассказали “Секрету” на условиях анонимности несколько работников “Крымхлеба”, подписи у них собирали обманом, обещая, что чем больше людей подпишется под письмом, тем выше будет зарплата.

Чиновники утверждали, что “Крымхлеб” вывел на Украину сумму, эквивалентную 75 млн рублей. “Получается, что мы с вами, съедая кусок вкусного крымского хлеба, финансируем те [военные] действия, которые Киев проводит на юго-востоке Украины”, — говорил начальник управления по антикоррупционным проверкам республики Дмитрий Простаков. Вскоре “Крымхлеб” национализировали. Новое руководство отказалось разговаривать с “Секретом”.

Тем временем волна национализации докатилась до малого бизнеса.

На самом высоком уровне

Спустя месяц после референдума о статусе Крыма люди в камуфляже взломали замки перепелиной фермы “Симферопольское”. Угрозами они заставили сотрудников покинуть территорию. Депутат местного сельсовета Александр Милошенко объявил гендиректору — перепела и здания отныне принадлежат региону и ему лично. “Этот депутат сфальсифицировал документы, и оказалось, что ещё я должен захватчикам 9 млн рублей”, — рассказал “Секрету” владелец фермы Михаил Сиротюк. Сейчас “Симферопольское” приостановило работу — по словам Сиротюка, из 26 000 голов птицы к февралю осталось не больше трети, а крымское ополчение нелегально продаёт на рынках яйца птиц и не пускает на ферму даже ветеринарную инспекцию.

Фермеру удалось встретиться с Милошенко. “Он удивлённо сказал, что был уверен — я сразу же принесу ему откупную, и мы полюбовно расстанемся, — поражается Сиротюк. — Но я никогда никому ничего не давал и принципиально не собираюсь это делать. Хорошие у этих депутатов покровители, раз они себя так ведут”. Предприниматель считает, что за захватом фермы стоит председатель Симферопольского райсовета Михаил Макеев, который давно присматривался к его бизнесу. Макеев и Милошенко не ответили на звонки “Секрета”.

“Мы не понимаем, по каким правилам теперь вести бизнес! — сетует крупный владелец коммерческой недвижимости, пожелавший остаться неизвестным. — Если государство уже национализирует частные детские сады, фермы, то что будет дальше?” Его можно понять — связи, заработанные при прошлой власти, теперь не помогают.

Например, в январе 2015 года правительство принудительно выкупило оборудование клиники “Генезис”, нескольких связанных друг с другом компаний, конечным владельцем которых собеседники “Секрета” называют Андрея Пидаева. Пидаев — бывший министр здравоохранения Украины, покинувший свое кресло еще при Януковиче. “Генезис” хорошо известен на полуострове из-за операций, за которые не всегда берутся врачи государственных клиник, — в частности, благодаря экстракорпоральному оплодотворению. “Сейчас Пидаев в Москве — пытается через связи как-то решить проблему и добиться пересмотра решения о национализации собственности “Генезиса””, — рассказывал “Секрету” близкий к экс-министру здравоохранения предприниматель.

Бизнесмены могли бы надеяться на правосудие, но, как в фильме “Левиафан”, суд играет строго ту роль, что отводит ему местная власть. Юрий Колесников из “Транс-Континенталя” попусту ходит в Арбитражный суд. Как он рассказал “Секрету”, слушания по делу приостановлены, так как представители Совмина республики попросту не появляются в зале заседаний.

Национализация на полуострове действительно проходила с нарушениями российских правовых норм, соглашается заместитель министра по делам Крыма Андрей Цемахович. “В целом, говоря о ситуации в Крыму, мы должны оперировать не рамками законов, а общечеловеческими понятиями, — рассуждает Цемахович. — Если есть законы, которые мешают людям нормально жить, то как должен поступать Аксёнов?”. Замминистра считает, что на полуострове действительно возникла правовая коллизия, но квалифицировать отъём собственности у предпринимателей как рейдерский захват отказывается.

В московском министерстве по делам Крыма владеют ситуацией, рассказал “Секрету” собеседник в правительстве, — но никакого влияния на команду Аксёнова у чиновников нет: вопросами национализации на полуострове занимаются на самом высоком уровне.

Скоро в России

Если средний бизнес в Крыму пытается договориться, то малый отчаялся. “Попытки привлечь внимание общественности провалились — ничего, кроме неприятностей и угроз, люди не получили”, ­— рассказывает адвокат, который через суд пытается вернуть мебельный склад в Симферополе его владельцам. Предпринимательница С. отказывается делиться подробностями захвата своего универмага: “Нам ещё здесь как-то нужно жить. После этого ада я живой осталась, и на том спасибо”.

“Секрет” обратился в крымское отделение организации, призванной защищать бизнесменов, “Опору России”, но его председатель Виталий Гринев заявил, что в офисе не поступило ни одного обращения от предпринимателей.

“Скоро начнётся приватизация национализированных объектов, региону же нужно чем-то наполнять дефицитный бюджет, — считает близкий к Сергею Аксёнову источник “Секрета”. — Местные элиты будут отстаивать свои конкретные бизнес-интересы”. Сам Аксёнов, сославшись на занятость в связи с празднованием годовщины “русской весны”, отказался комментировать передел собственности. Его заместители и спикер крымского парламента на письменные запросы и звонки “Секрета” не ответили.

Мало кто заметил, что прямо под Новый год Владимир Путин подписал федеральный закон, который меняет порядок изъятия имущества и недвижимости для государственных нужд. Решение об изъятии будет приниматься одним постановлением федерального правительства. С 1 апреля 2015 года на согласование условий национализации будет отведено три месяца. Если за этот срок собственник и государство не договорятся о компенсации, то имущество принудительно заберут через суд.

Таким образом, крымская модель передела может быть применена в других регионах. Под закон попадают любые объекты частной собственности, а значит, всё зависит от воли чиновников.

Виталий ВАСИЛЬЧЕНКО