Как казахи расплачиваются за участие в Таможенном союзе

Это сразу же обрушило курс — по сравнению со вчерашним утром тенге обесценилась на 35%, по сравнению с вчерашним вечером, когда уже пошли разговоры об отказе от валютного коридора, — на 26%. Вслед за этим в стране массово закрылись сначала валютные обменники, затем начали закрываться кассы банков, прекратились продажи авто, интернет-магазины ушли на переоценку и т.д. В правительстве и Нацбанке заявили, что никаких мер по удержанию валюты не предвидится, а эксперты ожидают дальнейшего падения национальной валюты.

Несмотря на еще недавние заверения Нурсултана Назарбаева о том, что тенге ничего не грозит, эксперты уже пару недель говорили о возможных изменениях в валютной политике Казахстана. И дело тут сразу в нескольких факторах, которые сыграли против политики стабильности казахской валюты. С одной стороны, это Китай. Поднебесная является стратегическим внешнеторговым партнером Казахстана — она занимает второе место и по импорту, и по экспорту товаров. В частности, 20% казахстанского экспорта идет в Китай. Но на прошлой неделе Пекин дважды девальвировал национальную валюту (сначала на 1,9%, потом еще на 1,6%), чего не происходило уже без малого 20 лет. Для Казахстана это стало сигналом о том, что его товары в Китае могут стать менее конкурентными. И это при том, что экспорт в Поднебесную в прошлом году и так значительно снизился (на 31,72%) по сравнению с годом ранее, а в этом году падение продолжилось.

С другой стороны — это цены на нефть. За несколько дней до девальвации Назарбаев заявил, что стране нужно учиться жить при цене нефти в $30-40 за баррель. Для Казахстана это принципиально важно — в структуре экспорта Казахстана топливно-энергетические товары занимают более 77%, а непосредственно экспорт сырой нефти — 55%. Но доходы от этих поступлений неуклонно падают — на 57,93% по итогам 2014-го. А сегодня бенчмарк — стоимость нефти марки Brent — побила очередной антирекорд, составив $47,9. В такой ситуации тенге подошел к верхней границе валютного коридора, и правительство решилось на радикальные действия.

Впрочем, у этих событий, кроме текущей ситуации с юанем и ценой нефти, есть и более давняя предистория, имя которой Таможенный союз. Дело в том, что падающая цена нефти для Казахстана не так критична, как для той же России. Назабраев, в отличии от своего российского коллеги, уже давно не тешил себя радужными иллюзиями про нефть по 100. Еще несколько месяцев назад казахский бюджет был пересмотрен исходя из цены нефти в $50, и поэтому цена в $47,9 не могла привести власти Казахстана в шок. Сегодняшнее решение Астаны больше похоже на взвешенный ход, который был запланирован давно, но искался подходящих повод для его реализации. Дело в том, что стабильность тенге уже полтора года приносит властям одни проблемы на фоне девальвации рубля. Россия является основным импортером в Казахстан, и на фоне падения рубля в страну хлынули российские зерно, металлы и нефтепродукты. Весь прошлый год Астана пыталась снизить долю российских товаров на собственном рынке, в том числе и благодаря первой девальвации тенге (на 20%). Но рубль продолжал проседать, и в Казахстане заговорили о том, что нужно что-то сделать. Самым правильным решением с точки зрения экономического блока были бы запретительные меры, и об этом даже шли разговоры. Но основной преградой к таким шагам стал Таможенный союз, рушить который Астана не решилась. В итоге перед властями постала непростая дилемма — или все же пойти на политический конфликт и жестко ограничить российский импорт, или девальвировать нацвалюту, и “попросить” простых казахов заплатить за роскошь пребывания в Таможенном союзе в кризисный период.

Заявления властей, которые звучали в последние недели, свидетельствуют, что выбран был второй путь. И даже сформулированы вполне четкие объяснения происходящему. Нурсултан Назарбаев, который ранее не был замечен в экономическом прогнозировании, заявил, что низкие цены на нефть и металлы — главную экспортную продукцию Казахстана — могут сохраниться в течение нескольких лет, доступ к инвестициям и капиталу будет существенно ограничен, в бюджете ощущается недостаток средств. И Казахстану надо приспосабливаться к условиям “новой экономической реальности”.

Впрочем, какими бы ни было мотивы, экономисты оценивают это решение как правильное. Особенно с учетом того, что тенге отпустили сразу, не выбросив предварительно на ее удержание львиную долю золотовалютных резервов (благо только этой весной Назарбаев вновь переизбран президентом, может поэтому и тянули с девальвацией). Теперь же черед России подумать о том, что делать с товарами, которые теперь окажутся в Казахстане не такими уж и дешевыми, а значит потеряют свое основное (а зачастую и единственное) конкурентное преимущество.

Виктория БАРАНОВА