Как бы после войны. Почему украинским металлургам нужно держать кулаки за Сирию

Сталевары произвели всего 21,3 млн т стали в 2017 г., что стало наименьшим показателем за всю историю независимой Украины. Финансовый результат 2017 г. был плюсовым лишь в сравнении с 2016-м, который оказался завершающим в цикле ценового спада на мировом рынке стали и проката. Что же ждет украинский горно-металлургический комплекс, который в лучшие годы (первая половина 2000-х) приносил до 40% валютной выручки страны и тем самым обеспечивал железный фундамент стабильной гривни?

Развал цепочек

Когда три года назад, в начале 2015 г., представители металлургической отрасли и эксперты рассказывали о ее перспективах, то пугали войной — если она дойдет до Мариуполя, замрут два местных меткомбината и объем производства стали упадет до 20 млн т в год. С тех пор в Мариуполе все реже вспоминают о военной угрозе, комбинаты не замерли, но производство стали в стране вплотную откатилось к заявленной пороговой отметке.

Теперь эксперты говорят, что военная интервенция все же зацепила металлургию — не в лоб, но по касательной. Хотя от этого результат оказался почти тот же. Во-первых, вне украинской юрисдикции оказались несколько крупных металлургических предприятий. Это Алчевский меткомбинат (ИСД), Донецкий метзавод (”Энерго”), Макеевский меткомбинат и Енакиевский метзавод (”Метинвест”). Поначалу они худо-бедно работали и сбывали свою продукцию через Украину. Но с наступлением окончательной блокады, с марта 2017 г., эти предприятия полностью выпали из украинской экономической орбиты. По оценке старшего аналитика инвестиционной компании Dragon Capital Дениса Саквы, если учесть только фактор утраты металлургических мощностей на территориях новообразований ДНР и ЛНР, то сокращение оставшегося в Украине производства в 2017 г. отсутствует.

Действительно, согласно статистике производства на металлургических заводах и комбинатах на контролируемой части страны, здесь в прошлом году произведено 20,1 млн т стали, что фактически соответствует данным 2016 г.

Но есть еще и во-вторых. Итак, “на той стороне” осталась значительная часть коксохимического кластера, который является составной частью отечественного горно-металлургического комплекса. Речь идет о ведущих предприятиях по добыче коксующегося угля — достаточно вспомнить объединение “Краснодонуголь” и шахту им. Засядько. По результатам прошлого года, с введением полной блокады, добыча коксующихся углей в стране сократилась на четверть. После чего доля импорта по этой категории сырья выросла до 70%, то есть своего коксующегося угля хватает лишь для покрытия трети потребностей. Вместе с тем появились сложности с переработкой его непосредственно в кокс. К 2014 г. в Украине завершилось укрупнение коксохимических предприятий — ведущие металлургические корпорации сконцентрировали производство кокса на ключевых, модернизированных заводах. Для ИСД таким стал Алчевский коксохимзавод, для “Энерго” — Ясиновский коксохимзавод, для ахметовского “Метинвеста” — Авдеевский завод. Теперь же продукция первых двух оказалась недоступной, а третий работает в прифронтовой зоне с перебоями. 

На этом фоне для металлургов возросло значение транспорта — расходы на логистику увеличились. Поэтому с их стороны тут же посыпались претензии к “Укрзалізниці”, которую стали обвинять в задержке с подачей железнодорожных вагонов, необходимых для перевозки угля, кокса и железорудного сырья. “Очень сильно поменялась логистика на всей территории Украины. Сейчас большое количество коксующегося угля завозится из США, Канады, Австралии через морские порты. При этом транспортный комплекс Украины не справляется с этой задачей”, — сказал президент отраслевого объединения “Укрметаллургпром” Александр Каленков.

Рынки нужны самому

Все три перечисленных фактора не дали в полной мере воспользоваться оживлением на мировых рынках. Дело в том, что в 2017 г. мировое производство стали выросло на 5,3%, что стало рекордом за последние шесть лет. Металлургия начала наращивать обороты вслед за подорожанием металла. Причем World Steel Association зафиксировала существенный рост производства во всех ведущих металлургических странах, за исключением Украины... и России. Но если в России объем производства стали все же увеличился (+1,3%), пусть и меньше, чем у других конкурентов, то у нас он буквально обвалился. А так как российская и украинская стальная продукция продается на одних и тех же международных рынках,  вывод однозначен. Проще говоря, Россия получает бонус благодаря проблемам, которые она же и создала для украинских металлургов. Учитывая, что именно Россия является инициатором и поддерживает военный конфликт на Донбассе, можно сказать, что только в 2017 г. профит ее металлургов в этой связи составил не менее 3 млн т стали и изделий из нее, что в международных ценах составляет около $2 млрд. Причем под профитом следует понимать не то, что россияне получили дополнительный доход в указанном размере, заняв место на рынке, которое не смог заполнить украинский металл. На самом деле освободившуюся нишу заполнили, скорее всего, турецкие компании. Но в случае, если бы украинский ГМК находился в нормальной кондиции и не был ослаблен войной на Донбассе, то рынки пришлось бы делить в равной борьбе на троих. А в сложившихся обстоятельствах россияне довольствовались тем, что удержали свои позиции, в то время как конкуренты (Турция) заполняли место подставленных под удар украинцев.

В связи с борьбой за рынки сбыта металлургической продукции в ход идут различные ухищрения и чаще всего антидемпинговые расследования для введения заградительных пошлин в отношении к конкурентам. Так, осенью 2017 г. с подачи нескольких металлургических компаний, в том числе и итальянских, Евросоюз ввел импортные антидемпинговые пошлины на украинский металл.

А по результатам прошлого года Италия вошла в десятку ведущих производителей стали вместо выбывшей Украины.

“Украинские компании являются добросовестными экспортерами на всех рынках, и здесь важна слаженная работа компаний и Минэкономразвития и торговли в защите наших позиций. Недавно министерство провело расследование в отношении арматуры и катанки из РФ и ввело пошлины в размере 15,2% на продукцию из Таможенного союза. Это положительный пример, он показывает, что мы можем защищать внутренний рынок от недобросовестного импорта,” — отмечает Александр Каленков.

Палочки-выручалочки

Именно зарубежные рынки должны более всего помочь украинским металлургам в нынешнем году. И связано это с радужными прогнозами потребления металла на самом важном для Украины рынке — это страны Ближнего Востока и Северной Африки (так называемый регион MENA). Драйверами роста должны стать Сирия, которая должна приступить к восстановлению после многолетней войны, и Саудовская Аравия, правительство которой утвердило несколько крупномасштабных инфраструктурных проектов.

Кроме того, прогнозируется, что там освободится место, которое занимали китайские компании. Последние должны заняться своим рынком — в Поднебесной из-за роста спроса на металл внутри страны повысились цены на него. Уже в декабре прошлого года доля Китая в странах Ближнего Востока и Северной Африки постепенно снижалась.

В таких условиях в регионе MENA украинским металлургам светит прибавка в размере до 1,5 млн т в 2018 г.

На других внешних рынках потребуются усилия, чтобы удержаться на нынешних позициях. Это в большей мере относится к рынкам стран Евросоюза, особенно после слияния металлургических активов немецкой ThyssenKrupp AG и индийской Tata Steel. Во всяком случае, уже ведется подготовка к тому, что новый гигант вынудит другие компании в Европе сократить производство стали, а это приведет к давлению на поставщиков стали из-за рубежа. Схожий прогноз и относительно перспектив на рынках стран СНГ, в первую очередь России. В “Укрпромвнешэкспертизе” отмечают, что там также будет усилено давление, чтобы вытеснить украинские металлургические компании. Тем не менее общий итог по внешней торговле должен дать прибавку не только в тоннах, но и в валютной выручке, которая, по мнению экспертов, в 2018 г. увеличится на 20%.

Казалось бы, удивительно, но в текущем году точкой роста должен остаться внутренний рынок. Дело в том, что в 2017 г. он вырос почти на четверть — до 5,8 млн т.

Интересно, что в 2013 г. использование стали в Украине составило как раз 5,8 млн т, но тогда этот показатель оценивали как признак стагнации (неудивительно, ведь это было на 8% меньше по сравнению с 2012 г.).

Итак, оптимисты предрекают увеличение потребления металла в 2018 г. на 20% за счет строительного бума и заказов машиностроителей. Во всяком случае, больше всего надежд на “Укрзалізницю”, которой нужны новые вагоны, для того чтобы закрыть растущие аппетиты тех же металлургов. Консервативный прогноз от гендиректора компании “Метинвест СМЦ” Дмитрия Липпа предполагает также рост, но лишь на 8%. Такую цифру он назвал результатом “эволюционного прироста всех отраслей”. В абсолютных цифрах это означает прибавку в диапазоне от 0,5 до 1,1 млн т, а совокупный прирост производства стали с учетом внешних рынков может достичь 2,6 млн т.

Но даже если звезды сойдутся и вместе с Украиной к строительным проектам на своей территории приступят Сирия и Саудовская Аравия, отечественные металлурги всего лишь отскочат от пола — до уровня 2016 г. И возникают сомнения, останутся ли возможности для дальнейших отскоков. Во всяком случае, уже сейчас одна из важных проблем горно-металлургического комплекса — дефицит кадров.

Михаил ЗАГАРИЯ