Интервью с Борисом Филатовым

Парламентская комиссия по вопросам приватизации собирается редко, но метко. В марте на ней выступил экс-губернатор Днепропетровской области Игорь Коломойский. И наговорил на возбуждение нескольких уголовных дел. Hubs расспросил, чего еще ждать от комиссии ее руководителя, давнего соратника Коломойского, Бориса Филатова. Говорит он так же, как пишет в Facebook: жестко и остроумно.

Борис, Вы возглавляете контрольную комиссию по приватизации, но со стороны кажется, что Вы больше занимаетесь реприватизацией…

Давайте я поясню. У нас в законодательстве вообще отсутствует термин “реприватизация”, поэтому его лучше избегать как депутатам, так и вам, журналистам. Сфера нашей ответственности — это вся приватизация, в том числе та, которая уже состоялась. Мы можем проверять ее законность, давать оценку каким-то событиям.

К словам “реприватизация” и “национализация” вообще очень негативное отношение среди инвесторов. Вот недавно депутаты от “Радикальной партии” зарегистрировали законопроект о национализации торговой сети АТБ, но по реакции общества стало сразу понятно, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет.

Был слух, что это — заказ Игоря Коломойского…

Это один идиот придумал, а другие — повторили. Я точно знаю ситуацию по АТБ, просто не буду называть фамилии. Там дело в конфликте одного из депутатов “Радикальной партии”, причем даже не бизнес-конфликте, а семейном. И эти конфликтные отношения вылились вот в такой законопроект. Коломойский тут совершенно точно ни при чем.

Какие права и функции у Вашей комиссии?

Некоторые мои коллеги ошибочно думают, что мы можем что-то решить себе сами, и наше решение будет иметь силу прямого действия для Верховной Рады или каких-то ведомств. На самом деле мы скорее консультативный орган. По закону комиссия контролирует выполнение программы приватизации, анализирует ее последствия и соблюдение законодательства. Плюс — контролирует работу органов приватизации, то есть Фонд государственного имущества. Как и любые другие депутаты, мы можем инициировать законопроект или написать обращение в прокуратуру. Она уже ведет следствие и передает дело в суд.

У нас, кстати, самая демократичная комиссия. По квотному принципу в ней представлены все депутатские фракции, я ее возглавляю как внефракционный депутат. Но атмосфера дружелюбная, все имеют одинаковые права, участвуют в формировании повестки дня. Я специально не играю в ней какой-то главенствующей роли — только подписываю документы. Чтобы не говорили потом, что какие-то наши решения — это происки Коломойского. Вопросы к приватизации горно-металлургического комплекса, например, курирует Павел Ризаненко от БПП, энергокомпаний — Виктория Войцицкая из “Самопомочи”.

На одном из первых заседаний вы обсуждали приватизацию “Укррудпрома”, Запорожского титано-магниевого комбината, “Укртелекома” и других предприятий. Но какие-то решения есть только по “Укррудпрому”. Об остальном уже забыли?

Нет. “Укррудпром” мы обсуждали на комиссии и получили реакцию Генпрокуратуры, которая возбудила уголовное дело. Остальные предприятия есть в нашем плане работы, его можно взять в секретариате.

Генпрокуратура возбудила дело после откровений Игоря Коломойского. Виновным по этой статье грозит от 7 до 12 лет тюрьмы. Вы уже анализировали, кому может быть предъявлено обвинение — менеджменту, чиновникам или собственникам компаний?

Нет, это не наша функция. Этим теперь занимается Генпрокуратура. Насколько я понимаю, все зависит от того, какие показания даст Игорь Коломойский. Его же должны вызвать на допрос.

Он уже давал показания?

Без понятия.

А где он вообще сейчас? Говорят, что он вновь вернулся в Швейцарию.

Не знаю, я не пресс-секретарь Коломойского. Но, насколько мне известно, завтра он будет в Киеве (мы встречались 18 мая — Hubs).

Комиссия решила начать сбор подписей для обращения в Конституционный суд о неконституционности закона, по которому приватизирован “Укррудпром”. Много собрали?

Этим занимается Павел Ризаненко. Насколько я знаю, непосредственно сбор должен начаться завтра в парламенте. Я думаю, положенные по закону 45 подписей мы соберем без проблем. К этому просто надо правильно подойти. Если обращение подпишут несколько ключевых депутатов, то и остальные подтянутся.

Еще одно решение комиссии — запрос в Антимонопольный комитет по ситуации на рынках руды и стали. Это тоже к Ризаненко?

Да, это сфера его компетенции.

А в чем смысл? Признать Ахметова монополистом и заставить продать активы? Сейчас на него вообще началось давление по всем фронтам, в том числе из Администрации Президента и правительства.

Не знаю, где вы увидели давление правительства…

Министерство энергетики не в счет?

Министр — человек президента. И я вас уверяю, что никто через нас на Ахметова не давит. С другой стороны, за время прошлой власти он сильно обогатился, и в обществе есть запрос на то, чтобы разобраться, как это произошло. Поэтому мы ведем речь не только о металлургии, но и энергетике. На одном из ближайших заседаний об этом будет рассказывать Виктория Войцицкая.

По нескольким энергокомпаниям уже есть решения судов, и они в пользу покупателя. Получается, все, что в перспективе соберет Ваша комиссия, смогут похоронить суды и прокуратура?

Совершенно верно. Но за них мы отвечать не можем, мы выполняем свою часть работы. Такое уже было когда-то с “Лугансктепловозом”, за него долго судились, перепродавали, но он все равно остался у российского “Трансмашхолдинга”.

Я видел на заседании комиссии бывшего заместителя председателя ФГИ Александра Потимкова. Как он к вам попал?

Смотрите, какая у нас структура: в аппарат комиссии входят 11 человек, еще 20 мы можем взять в качестве помощников-консультантов. Я предложил двоих — юриста Марину Шарапу и Александра Потимкова, он очень квалифицированный специалист.

Говорят, что он не прошел люстрацию, но у меня к этой процедуре, скажем так, особое отношение. У нас в Днепропетровске под нее попал начальник СБУ, который всех сепаратистов посадил, а из Киева прислали нового, который ничего не соображает.

Некоторые наши молодые депутаты сначала думали, что их функция — подавать идеи и принимать решения. Но аппарат у нас небольшой, поэтому всем, кто что-то предлагает, я отвечаю: занимайтесь, карты в руки.

То есть инициатива наказуема?

Да, хотят что-то предложить — пусть соберут материалы, походят по министерствам. Все своими силами.

В комиссии есть несколько одесситов, они из разных фракций, но когда надо — держатся вместе. 10-11 июня состоится выездное заседание в Одессе. Вот посмотрите на повестку дня, я ее уже сократил (в списке, который показывает Филатов, — банкротство завода “Центролит”, приватизация Припортового завода, концессия порта “Южный”, использование имущества ПАО “Магнолия” и ГП “Одессавинпром” — Hubs).

Давайте поговорим о текущей приватизации. Вы согласовывали список, который принял Кабмин?

Нет, по закону это не обязательно. Другое дело, если все делать правильно, депутатам его должны были показать. Чтобы во время голосования за этот список не было неожиданностей.

В коалиции официально 304 голоса, но вы обратили внимание, как голосует, например, фракция БПП? Если раньше они давали 130 голосов “за” тот или иной законопроект, потом — 110, а сейчас — 100. В правительстве и Администрации Президента почему-то думают, что депутаты проголосуют за все “автоматом”, но это уже давно не так, особенно, когда есть конфликт интересов.

Есть и обратный пример: вы обратили внимание, как депутаты голосовали за возвращение НДС аграрным компаниям? Этот законопроект набрал 290 голосов, он по определению лоббистский. Значит, в парламенте есть аграрное лобби, и оно очень эффективно работает.

А правительство этот список приватизации держало за семью печатями. Мы писали письма на Минфин и Минэкономики, но там не нашли время для общения. Только на последнюю комиссию пришли их представители.

Пока что единственное исключение — это МинАПК. Член нашей комиссии Аркадий Корнацкий предложил разрешить приватизацию сельхозпредприятий трудовыми коллективами с последующим распаеванием земли. Мы его идею поддержали. Сегодня ее будут обсуждать в министерстве, поеду — послушаю.

Но ведь таким образом тот же Корнацкий и его коллеги смогут получить ее задешево без участия в конкурсе?

Тут могут быть вопросы, надеюсь, что на слушаниях будут ответы.

Правительство предлагает ограничить участие российского бизнеса в украинской приватизации. Реально ли это?

Если говорить о критериях, по которым можно определить “россиян”, это, конечно, непросто. Понятно, что номинальным владельцем компании-покупателя может быть кто угодно. Вообще такой законопроект должны выписывать юристы. Насколько я знаю, его готовит в парламенте группа депутатов — выходцев из “Самообороны”.

Сергей Высоцкий или кто-то еще?

Да, он в том числе.

Не ограничит ли это конкуренцию? Если отсечь от приватизации энергетики компании Александра Бабакова или Константина Григоришина, много денег точно не выручить…

Понятно, что в продаже такого количества объектов сейчас нет никакого экономического смысла. Липецкую конфетную фабрику ведь не продают.

Если вы были на комиссии, то слышали оценку представителя ФГИ Дмитрия Парфененко: покрыть план поступлений — 17 млрд гривен — можно за счет Одесского припортового завода и “Центрэнерго”. А представители Минфина и Минэкономики путались и не могли сформулировать, входит ли в эту цифру 11 млрд гривен от продажи частот на 3G.

Если бы Путин был умнее, он бы не ввязывался здесь в войну, а скупил бы все, что можно. А теперь уже поздно.

Андрей САМОФАЛОВ