Интервью Юлии Мостовой: много инсайдов о Кучме, Януковиче, олигархе Порошенко и “не человеке” Тимошенко

Мостовая рассказала, что часто напрямую получала информацию от президентов Украины, о своем отношении к разным главам страны, о своей дружбе с Юлией Тимошенко и миллионе долларов от Павла Лазаренко.

Журналистика

Первый политической материал я опубликовала в “Киевском вестнике”. Он был антипутчистским. Легкие и массовые СМИ родились из “Вечерки”, а серьезные издания вышли из “Киевского вестника” — это “День” и “Зеркало недели”.

Газета “Зеркало недели” была территорией свободы и превратилась в заповедник. Разные люди давали деньги на “Зеркало недели”...

Газета никогда не приносила дивиденды, а только возможности самовыражаться нам, семье Мостовых...

Сильные мира сего помогали нам, не буду называть фамилии, они хотели островок безопасности в тех джунглях в которых сами живут.

Газетам конец... Еще лет 5 (продержаться — прим. ред.).

Я никогда не позволю в статье тон о каком-то политике такой, какой бы я не позволила себе в личном общении. Быть хамом, а потом на приеме потную ручку подавать, как это многие журналисты делают, этого я не понимаю.

Если взять новостную ленту любого издания и переставить новости недельной давности на новости, то единицы заметят разницу.

Интервью с Киссинджером я полностью восстановила по памяти так как оно не записалось (на диктофон — прим. ред.) и получила благодарность от Посольства США.

Иностранные реформаторы

Мне всегда неловко за людей, которых наша власть приглашает для консультаций. Когда Лешека Бальцеровича (польский политик) привезли или вице-премьера Словакии. Они лечили иную болезнь. У них была скарлатина с которой нужно было применять олететрин. А здесь совершенно другая болячка, запущенная, множественная, нет тех исходных позиций, которые были в Польше или Словакии. Эти люди со своим опытом не могут быть автоматически перенесены на нашу почву... Мы не можем копировать, не задумываясь о том опыте, который был на наших глазах пройден Польшей, Венгрией, Чехией, до этого Францией, Британией. Они прошли свой путь и уперлись в тупик современной истории... Или может нам заглянуть за ту ситуацию, которая разворачивается в мире.

О политической системе Украины

Несистемность, безответственность, жадность, потеря класса. Это то, что собой представляет на сегодняшний день украинская политика... Невозможность договориться. Нежелание договариваться. Нежелание нести ответственность. Я не считаю, что коррупция номер один в нашей стране. Номер один — это деградация на всех уровнях во всех профессиях. От журналистики до спецслужб.

Технологии определяют все сегодня. Берется таракан, на него направляется свет, деньги, политологические рекомендации и он становится львом и народ готов. Он видит тень, проекцию, его заносят. Но дело в том что от этого его суть не меняется — он же все равно таракан. И такие же решения он принимает. Это по всему миру.

Если мы говорим о масштабных людях, а не о знаке плюс или минус, которые из своего окна видели мир, а не стену соседнего дома: Горбулин, Марчук, Разумков, Гриценко, Левинец. Совсем не глуп, но не востребован светлой стороной — это Левочкин. Интересен Пинчук. Люди от которых заходится сердце: Лина Костенко, покойный Левко Лукьяненко.

Украина с каждым годом теряет свою субъективность. Она становится объектом... Когда ты настолько демонстративно слаб, ты провоцирующая жертва. Когда на тебя зубы скалят не только хищники, но и травоядные.

Мы живем в двух кругах внешнего управления. С одной стороны никуда не делась Россия, но с другой стороны не сильно плотно, но нами занимается Америка. Но есть еще один круг управления, это те, которые свили себе гнезда в Италии, Испании, Израиле, США. А сюда они приезжают охотиться и привозят с собой какие-то кампании, которые шумят и загоняют зверей. Кто-то с патриотизмом, кто-то с пророссийскими лозунгами. Им главное, чтобы все вылезли, побежали и можно было бы охотиться нормально, а потом если что уехать назад.

Леонид Кравчук

Я помню его (Леонида Кравчука) ошибки, плюсы, но он не “щимит”. Он быстро решил не нести ровную спину первого президента. Когда человек стал советником и доверенным лицом Григория Суркиса на выборах мэра — это не царское дело, это не “первопрезидентский” уровень. В дальнейшем сезонные политические контракты, которые он заключал с разными политическими силами и политиками — они во мне убили то уважение, которое было к первому главе нашего государства. Обычно это делают политологи, их нанимают на сезон и они отрабатывают все в эфирах. Но это не может себе позволить делать президент.

Леонид Кучма

Сложная история (с Леонидом Кучмой). Данилыч как никто другой из тех президентов, который был готов к власти. Он допустил много ошибок, хотя у него было чутье на людей. У него была неплохая команда поначалу, но он не смог их удержать. Когда он стал президентом производились доплаты людям, которые обеспечивали работу президента — советники, помощники и т.д. Но было сказано, что коммерческими вопросами занимается только Александр Волков, который туда пришел состоявшимся бизнесменом и он производит все эти выплаты. Но это были колоссальные деньги — советник и помощник президента получил по 300 долларов доплаты в месяц, а руководитель группы помощников 500 долларов. Но всем было запрещено заниматься бизнесом. Но когда эту историю решил разрушить Дмитрий Табачник, тогда произошел раскол в команде. Белое отделилось от черного и потом это место заполняли серые люди. Было много сделано, чтобы удержать страну от пропасти в экономике. Ошибка Кучмы — создание и конструирование олигархата.

Виктор Ющенко

Нужно обладать полнейшим косоглазием, чтобы охватить парадного Виктора Андреевича (Ющенко) с его лекциями, с его обращениями к народу с горы, и до вот этой жадности, мелочности, “Росукрэнерго”, “Петрогаза” и прочих вещей.

Виктор Янукович

В 1998 году я летела из Германии и вижу весь самолет в украинской олимпийской форме. Это наши летели из Австралии. Я подхожу, стоит огромный мужик, возле окна сидит его секретарь, она за ним ухаживала, наливала чай. И этот мужик мне говорит: “Здрасьте”. И я понимаю, что он меня знает и здоровается с опаской, а я его не знаю. Мы разговорились. Я говорю понимаете: спорт, результаты, это самый объективный показатель эффективности власти. Вспомните сколько у нас было да этого медалей... И мы час проговорили, я спросила — простите, а вы кто — тренер по метанию? А он говорит: “Я губернатор Донецкой области”. А я ему: “Так вы еще и Янукович”. Фамилию человека, приведенного на этот пост Павлом Лазаренко, я знала, но в лицо я его не знала. С Януковичем было все предельно понятно. Между первым и вторым туром выборов в 2010 году я написала текст “Перед рывком”, где я посвятила абзац тому, что будет если победит Янукович. Там было написано, что Конституция будет изменена в Конституционном суде, что вместо Безрадычей будет Межигорье, что будет поле для гольфа вместо горшков, что большие будут отбирать бизнес у больших, а маленькие у маленьких, что он попытается со всеми договориться, потом всех купить, потом закрутить гайки, потом отдать приказ, а потом спешно покинуть страну на чартере.

Янукович трагическая фигура.

Он один из лучших вербовщиков, которых я встречала. Он был великий манипулятор людьми, если давал себе труд это делать. Поэтому, зная это, я избегала личных разговоров не под запись. Он не так прост как себе его рисуют. Он зверь, со своими инстинктами, аппетитами, ощущениями своей стаи.

Инстинкты работают, когда в животе пусто, а когда ты встать уже не можешь, то тогда уже какие инстинкты. Он испугаться не успел, поэтому так мало людей было убито. Если бы он испугался, как боится эта власть, то все было бы гораздо хуже.

Петр Порошенко

У него нет принципов, у него есть смелость. Он может принимать решения, но встречная жадность это купирует. В 2013 году в начале осени за несколько месяцев до Майдана мы сидели в ресторане “Эгоист”, пили кофе, а он был народным депутатом. А он говорит: “Юля, помоги мне вернуться в большую игру”. У нас так всегда было, несмотря на небольшую возрастную разницу, он ко мне обращался на ты, а я на вы. Так мне лучше держать дистанцию. А я говорю: “Не помогу, по двум причинам. Я не с этого факультета, я журналист, я не пиарщик. Журналист — это разведчик, пиарщик — контр-разведчик”...

Ему было все равно кем быть спикером, мэром Киева, руководителем нашей делегации в ПАСЕ, министром экономики, главой НБУ. Все равно, но только вернуться в большую игру“. И я ему говорю: “Это не мое и я считаю вас самым неискренним политиком из всех кого я знала за все годы в профессии”. Почему? И у него как всегда слеза “бринить”. Я говорю: “Потому что вы с молодых ногтей диабетик, а выпускаете самое большое количество сладкого в стране”. Не все понимают, что стоит за этими словами, но для меня это так. Он промолчал.

В 2013 году никто бы не сказал, что он может быть президентом. “Я всегда с собой беру видеокамеру”, много людей были на грейдере и только одного со второй попытки засняла и показала телевизионная камера. Это была точка отсчета. Точка отсчета рейтинга Яценюка — он стартовал, когда удачно пошутил, будучи единственным политиком, попавшим на сцену “95 квартала”.

Есть намоленные церкви, набуханные бары, а есть “наголосованные” политики. Люди дома за столом могут как угодно критиковать власть, а потом на улице встречают кого-то и делают селфи... Они находятся в ауре отданных голосов, которые поднимают их над землей и делают их полубогами. Я это чувствовала от Кучмы и от Ющенко, а от Порошенко я это не чувствую. У меня есть уважение к тем, кто за него проголосовали, я думаю многие понимают что ошиблись. Но у меня нет уважения к нему. Он (Порошенко) оказался маленькой шапкой на этого Сеньку. Он оказался неадекватен задачам, которые перед ним стоят и он неправильно оценивал себя. Мания величия президента являлась с 2014 года одной из основных угроз национальной безопасности. Он считал себя лучше и умнее и компетентнее всех... А это не так и я ему это открыто и честно сказала после победы на выборах и после инаугурации...

Петр Алексеевич был обо всем предупрежден в самом начале президентского срока, обо всех ошибках, которые он может совершить. И он совершил их все.

Юлия Тимошенко

Начинали мы с войны, но в расчет Тимошенко не брали, а воевали с Лазаренко, который присылал своего водителя в типографию, чтобы получить сигнальный экземпляр “Зеркала недели” с нашими разоблачениями...

Были обстоятельства, когда я за нее отвечала по человечески, ситуативно мы были близки в оппозиции. Я дружбу с ней обсуждать не хочу потому что в основе истории лежала ее история, а не моя.

Она не человек. Она была человеком и я любила в ней эти остатки. Но она уже не человек.

Юля — масштабное явление. Она очень талантливая и яркая оболочка и никогда не знаю чем она будет наполнена... Тимошенко — это ядерная энергия — она может быть и бомбой и мирным атомом.

Она была в больнице “Медикома”, а за ней шли, чтобы арестовать. Но она вцепилась в руку мне и просила не уходить. Это было по-человечески... Я успела в люк стенки ванной комнаты спрятать один из мобильников, а второй у нее забрали.

Последний раз мы виделись (с Тимошенко) позапрошлым летом. Мы долго просидели, говорили о всяких совершенно не связанных напрямую с украинской политикой вещах. Это был эзотерический разговор.

Павел Лазаренко

Это колхозная глыба. Матерый человечище. Не городская тонкая штучка. Он в своей реальности не то что на земле стоит, он вкопан в нее. Для того времени он был “первопроходимцем”. До него никто не знал, что может быть так масштабно.

Системная коррупция в Украину пришла через Службу безопасности (СБУ). ... Борис Бернштейн, химические предприятия, аммиакопровод, который не был многие годы учтен среди статей поступлений в бюджет. Только когда Лазаренко стал премьер-министром и принесли за первый квартал деньги, а он их не мог принять потому что не предусмотрено, нет такой статьи доходов. Он прозрел. С Лазаренко отношения у нас не сложились. (Хамила ему) ему от неуважения.

Я думаю, что он еще не сказал свое слово до конца...

Все что с ним произошло — было заслуженным. Он не был просто жадным политиком, он был системным и его криминальное крыло было ужасным. Это был человек-комплекс, таких немного у нас в стране.

Был наш разговор, когда Тигипко презентовал карточку “Виза”... Но организовали так, чтобы я с Лазаренко встретилась и вокруг нас образовалась пустота, никто не подходил к премьер-министру, чтобы решать массу вопросов за 50 процентов, а иногда бывало и так (за 70 процентов отката — прим. ред.). Он попросил, чтобы я занялась его имиджем. И я спросила: “А какие ваши планы”? Он говорит, 1996 год: “Я хочу быть два срока премьером, а потом президентом”. Я ему говорю — это нереальная история, но для того, чтобы остаться хотя бы на 1 срок премьерства, надо начать с людьми делиться“. А он сказал: “Я начну делиться тогда, когда все станет моим”. Я ему говорю: “В гробу карманов нет”. А он мне: “Я вам предлагаю миллион долларов, и я предлагаю, чтобы вы занялись моим имиджем”. А я говорю: “Нет, я не каменотес, имидж это когда кисточкой, а от вас надо отсекать глыбы”. Он потом купил у Юрия Орликова 40 процентов “Зеркала недели”. Но это не помогло. Наш издатель Юрий Орликов попросил меня слетать с ним в Египет. Павел Иванович (Лазаренко) купил 40 процентов, но текста напечатать не может, потому что там сидит Мостовая и не пропускает это. И когда мы летели и я его сопровождала в журналистском пуле в Египет... мы очень много говорили. Но это ни к чему не привело.

Янукович победил бы Лазаренко. У него есть стая, а у Паши — рабы. Как комбинатор тот Лазаренко сильнее, сейчас я не знаю, что осталось от этого человека.

Виктор Медведчук

Это честный враг. Это враг... Медведчук искренне ненавидит все украинское, это моя субъективная точка зрения. Это родом из семьи и из ограничений, которые были наложены на его жизнь происхождением отца.

В этом интервью с Медведчуком (на 112 канале) было так много лжи от человека, который считает, что он схватил бога за бороду, он на кимоно повис, зачем ему как-то врать? У него под пальцами партии, каналы, СМИ, радикализированные АТОшные организации. Это очень комплексный человек, у него комплексный ресурс. Но когда я услышала от него какие то вещи, которые не соответствуют действительности по мелочам, я увидела растерянность.

Медведчук это сегодня в Украине влиятельная фигура, стыдное обстоятельство. Это обстоятельство возникло и выросло из несистемности, жадности, инфантильности и непрофессионализма. Я не помню чтобы он был таким крепким как сейчас.

Арсен Аваков

Я не знакома с Аваковым. Я не чувствую Авакова как человека, у меня нет опыта общения с ним.

Олигархи

Среди украинских олигархов нет простых людей.

Пинчука я к олигархам не отношу давно — у него нет политического отряда.

Среди олигархов у нас — Порошенко, Коломойский... Фирташ и Ахметов.

Порошенко первый в списке олигархов. Это кровавая история. У Дракулы спросили откуда у тебя такой замок шикарный. Он отвечает: насосал. Это кровь, это деньги, это “упыризм”.

Пинчук умеет быть ближе мне. Из-за него мы разругались с Коломойским в свое время. И эта грязь, которая лилась на плюсах в 2014 году это была месть мне Коломойского за то, что я не захотела свидетельствовать против Пинчука на суде. Но я точно также отказала и Пинчуку.

С Ахметовым у меня нет большого опыта общения. Но он самый сложный и непонятный человек для меня из всех. Никто не знает Ахметова. Он для каждого свой.

Олигархи вместе с американцами и немцами не давали пролиться крови на Майдане. Олигархи все поддерживали Майдан, даже Ахметов.

Майдан 2004 года

Майдан 2004 года, мы не спали в ночь после голосования, мы понимали, что без крови никто власть не отдаст, мы понимали, что сдаваться нельзя. На следующий день, когда ночью всех призвали собираться на Майдане... мне звонок: “Тезка, прошу тебя, собери всех, кто может хотя бы как то креативить. Там несколько тысяч людей, я не могу с ними делать революцию”. Сказала мне Юлия Владимировна. “Мне нужно 200 тысяч. А не 20, и не две”, мне нужно достучаться до сердец“. Тогда со Степанычем (Анатолий Гриценко) и с братом моим обзвонили всех, кого могли набрать и там были странные люди, которые теперь по другую сторону баррикад, например, Юрчук, Скачко. Но и были понятные люди. Мы собрались и там родились идеи.

Петр Алексеевич уже забирал с Майдана передвижную станцию “5 канала”. А на этой встрече был придуман марафон на “5 канале” и оттуда Гриценко звонил и Тимошенко и Петру, что когда пойдут войска, чтобы это все снималось, и это была бы наша защита. Тогда были придуманы бочки, чтобы греться. Потом мы поехали на “5 канал”... и вот ночью с Рахманиным мы возвращаемся с “5 канала” и опять звонок от Юли.

Она попросила приехать на “круглый” стол. Там были все были кроме Виктора Андреевича Ющенко... Юля говорит: “Мы вас позвали сюда для того, чтобы вы нам сказали, что нам дальше делать”. Это к вопросу о том, что Майдан был куплен, режиссирован. Все было экспромтом... Мы ей говорим: “Ты сказала, что не можешь делать революцию с 2 тысячами, а у тебя на площади уже 300 тысяч стоит и ты спрашиваешь что нам теперь делать?”.

“Но вы родные люди и мы хотим посоветоваться, что делать дальше”. И потом пошли обсуждение что делать. Никто не допускал мысли, что власть будет отдана мирным путем.

Разные идеи звучали от захвата “Карандаша” (здание Первого национального канала), мы это предлагали с Рахманиным.

Кто-то предлагал администрацию, кто-то предлагал газопроводы, чтобы на нас мир обратил внимание, замерзая. Никто не был готов к тому, что столько людей придет. И мне потом Рахманиным пишет: “Они все народные депутаты, а мы с тобой наговорили на 12 лет строго режима”. Но это никого не останавливало.