Игры в независимость

Призрак сепаратизма и независимости бродит по Европе. Во многих странах эти явления имеют давнюю историю, а, например, в Испании или Северной Ирландии — довольно кровавую. Бельгия только-только стала выходить из затяжного правительственного кризиса, грозившего расколоть страну на два независимых государства. В Италии также набирает силу движение за отделение севера страны от юга. И вот в Шотландии лидер Шотландской национальной партии и возглавляющий региональное правительство Алекс Сэлмонд заявил о проведении в период с начала 2014-го до начала 2016 года референдума о независимости. Надо отметить, что его партия обладает в шотландском парламенте абсолютным большинством после выборов, которые прошли в мае текущего года.

“Ни один политик, тем более из Лондона, не должен определять будущее Шотландии. Премьер-министр (Дэвид Кэмерон. — Авт.) должен знать об этом”, — заявил первый министр Шотландии на партийной конференции. Между тем, он выразил уверенность, что “Шотландия станет независимой страной в составе Европейского сообщества и будет иметь дружественные, добрососедские отношения со своими партнерами на этих островах”. Предполагается, что на референдуме избирателям дадут выбрать между тремя вариантами: сохранением Шотландии в составе Великобритании, полной независимостью и расширенной автономией. В последнем случае Шотландия будет распоряжаться всеми налогами на своей территории, но сохранит единую армию и внешнюю политику с Великобританией. При этом Сэлмонд также дал понять, что националисты, несмотря на готовность к компромиссу, выступают за полную независимость, предусматривающую создание собственной армии и вывод британского ядерного оружия с территории Шотландии. Он добавил, что независимая Шотландия готова будет взять на себя часть государственного долга Великобритании. Правда, благоразумно умолчал, какая это часть и каким образом она будет исчисляться. Однако, по его словам, это должно быть компенсировано получением доходов от добычи нефти в Северном море, большая часть которых достанется шотландцам.

Надо отметить, что провести референдум националисты в Эдинбурге обещали еще в 2010 году, но им помешал мировой экономический и финансовый кризис. И вот теперь они опять взялись выполнять свои предвыборные обещания. Но не сразу, а в 2014—2016 гг. Казалось бы, зачем откладывать то, в чем так уверен первый шотландский министр и главный националист страны гор и долин. В том-то и проблема, что, несмотря на благоприятные результаты выборов, нет достаточной уверенности в положительном ответе на референдуме. А это может стать началом конца всей националистической затеи.

Интересно, что большинство националистических движений в Европе начинаются с экономических лозунгов: в России — “Хватит кормить Москву!”, в Бельгии — “Хватит кормить Валлонию!” Дальше циклической перестановкой можно получить аналогичные лозунги итальянских, испанских, корсиканских, швейцарских и прочих националистов. Не отстают и шотландские. Им тоже не хочется “кормить Лондон”. Комментируя по просьбе газеты “День” возникшую ситуацию, шотландский журналист Грэм Стек отметил: “Многие шотландцы видят причины настоящего кризиса (госдолг и бюджетные сокращения) в “английском” финансовом капитализме и милитаризме (наращивание военных расходов в течение войны в Ираке) и предпочитают стать “скандинавским” государством в Евросоюзе. С другой стороны, печальная судьба Ирландии, а также кризис еврозоны осложняют подобные расчеты”.

После Второй мировой войны Шотландия долгое время была депрессивным регионом. Однако с конца ХХ века началось экономическое возрождение за счет значительных инвестиций североамериканских и японских компаний, а также доходов от добычи нефти и газа на шельфе Северного моря. Вот тогда встрепенулись националисты, которые до этого были маргинальной партией. Учитывая, что Шотландия сравнительно с центральной Англией имеет более отсталую инфраструктуру и имеет меньше возможности тратить средства на социальные проекты, Лондон стали обвинять в грабеже. Хотя проблема совсем не в этом. Шотландия имеет очень широкую даже по европейским нормам внутреннюю автономию. И большая часть собираемых средств остается в распоряжении местных властей. Просто направляемые в Лондон средства расходуются непрозрачно, опять же, по европейским понятиям, что вызывает вполне естественное недовольство. На западе Старого Света налогоплательщик привык знать и иметь возможность проверять, как тратятся его кровные, сданные в общую кассу. Кстати, подобные проблемы были в Канаде, которые еще усиливались лингвистическими. Однако после того как из-за угрозы распада капитал начал бегство из финансового центра страны франкоязычного Монреаля в англоязычный Торонто, сепаратизм стал угасать на глазах. Когда реально подсчитали, что платят в центральный бюджет и сколько будет стоить независимость франкоязычного Квебека, то решили: лучше не надо. К тому же, и на федеральном уровне сделали бюджет более прозрачным, после чего квебекский сепаратизм стал достоянием истории.

Как отметил Грэм Стек, “референдум о независимости очень возможен и теперь даже вероятен, поскольку у националистов в Эдинбурге есть абсолютное большинство в шотландском парламенте, их теперь ничто не остановит. Результат референдума непредсказуем, особенно сейчас, из-за того, что на прошедшей партийной конференции лидер националистов Сэлмонд впервые предложил включить в референдум третий путь между независимостью и сегодняшней автономией — расширение автономии по примеру Каталонии в Испании. Он так поступает, потому что знает: в ближайшее время на референдуме большинство за полную независимость не проголосует”.

Есть еще два обстоятельства, которые будут препятствовать планам оголтелых шотландских националистов. Во-первых, по действующим законам Великобритании Шотландия не может самостоятельно взять и провозгласить независимость. Соединенное Королевство — об этом у нас мало знают — унитарное государство. Шотландский парламент может лишь просить от имени своего народа британский парламент рассмотреть вопрос о независимости. Поэтому в Лондоне отнеслись к идее референдума о независимости соседей очень спокойно. Другое дело, что демократические нормы — и это давняя британская традиция — будут соблюдены. Поэтому из британской столицы никаких возражений не последовало и не последует. Хотите референдум — дело ваше, а наше — рассмотреть предложение и принять решение.

Во-вторых, Сэлмонд считает, что независимая Шотландия обязательно станет членом Евросоюза. Лондон приложит все усилия к тому, чтобы максимально затруднить это. А рычагов у него достаточно много. К тому же и Брюссель категорически против образования в западной части континента новых государств. Тем более что Шотландия, при всем своем быстром развитии, совсем не Англия в экономическом и финансовом отношении. Позиция ЕС сыграла не последнюю роль в том, что раж фламандских сепаратистов сильно привял после категорического требования Еврокомиссии найти выход из бельгийского правительственного кризиса. Немедленно начались переговоры, и компромисс был найден. Так что Сэлмонду не приходится рассчитывать на благосклонность Брюсселя. И это прекрасно понимают очень многие в Шотландии. Как раз сторонников увеличения автономии становится все больше, а полной независимости — все меньше. Вот и откладывается референдум до лучших времен. Только вот наступят ли они — большой вопрос. Похоже, что вокруг шотландской независимости ведется большая игра между Лондоном и Эдинбургом. И большая часть козырей в ней на руках у первого.

Юрий РАЙХЕЛЬ