“Грузинская мечта” вступила в конфликт со своим именем

Выборы президента в Грузии — не всеобщие, голосует коллегия из 300 человек: 150 депутатов парламента Грузии, 21 депутат верховного совета Аджарии, 20 — верховного совета Абхазии и 109 муниципальных депутатов. Кандидату нужно собрать две трети голосов, у “Грузинской мечты” для этого выборщиков более чем достаточно, так что уже вскоре можно ожидать объявления: победил футболист Михаил Кавелашвили, чемпион России.

Другое дело, что значимость этой победы в нынешних обстоятельствах сильно снизилась. 

Самонадеянность

Косвенным свидетельством того, что парламентские выборы в Грузии не были фальсифицированы, явилось на редкость неосторожное заявление премьера Кобахидзе о приостановке переговоров о евроинтеграции. Если бы партия власти знала, что за оппозицию большинство, она бы на такое заявление не решилась.

Это заявление, касающееся взаимоотношений с другими, и бесследно раствориться оно не может.

Теперь встает вопрос: как отменить революционную ситуацию, которую ты сам создал? Послевыборные протесты затухали с каждым днем и в конце концов замкнулись на окрестностях одного из университетов. Еще немного, и оппозиционное движение зашло бы в тупик, не имея ни ясной программы действий, ни ресурса для мобилизации протеста. Продолжать оспаривать результаты выборов можно было только с помощью внешнего давления. Это давление, инспирированное оппозицией, в свою очередь увенчалось успехом лишь на уровне резолюции Европарламента, имеющей рекомендательный характер.

И тут последовало заявление, которого ни один грузинский политик не имеет права делать, что бы он на самом деле ни имел в виду.

Потому что идея принадлежности к Европе и движения к Евросоюзу и есть то, что объединяет Грузию и грузин. Евроинтеграция — экзистенциальный выбор Грузии, цивилизационный ориентир на протяжении всей ее истории, которого она придерживается несмотря на географическое положение и политические обстоятельства. Европа — не только прагматический, но и романтический цивилизационный выбор Грузии. Можно сколь угодно критически относиться к современному состоянию Европы, говорить, что она уже не та, но на распутье между Ближним Востоком, Россией и Европой грузины всегда выберут Европу (собственно, и Россия Екатерины II и злополучного генерала Тотлебена была выбрана кахетинско-картлийским царем Ираклием как Европа, за недоступностью последней). Грузинам нельзя говорить, что их переговоры по евроинтеграции остановлены. Если бы такое заявление осталось без столь резкой реакции, это означало бы не иначе как существенные изменения в самой ментальности нации.

Так партия “Грузинская мечта” вступила в радикальный конфликт с собственным именем: она решила отказать Грузии в ее мечте.

Разумеется, это не подается как отказ; Кобахидзе говорит, что переговоры немедленно возобновятся, если Евросоюз сделает конкретные предложения… Но с мечтой так не разговаривают, от нее не отказываются на годы, требуя, чтобы она воплотилась немедленно, иначе ее присутствие будет воспринято как “шантаж” (“этот вопрос не будет стоять на повестке дня в течение следующих четырех лет, чтобы никому не оставлять инструмент шантажа”, заявил Кобахидзе).

Кроме того, лишь у чрезвычайно доверчивых и благодушных людей не вызовет вопросов срок замораживания мечты — до конца 2028 года, то есть окончания полномочий новоизбранного парламента. Ни доверчивости, ни особого благодушия после шума вокруг прошедших выборов в обществе быть не может. А недоверчивый и неблагодушный вправе спросить: а кто будет возобновлять переговоры после следующих выборов? “Грузинская мечта”?

Хочет ли она этим сказать, что сама себя избрала и на следующий срок? А если нет, то значит руководство страны просто отказалось от переговоров с Евросоюзом, и именно таким образом стало осуществлять свои новые полномочия. И переходя из жанра мечтаний в жанр сказок, утверждает, что за эти четыре года натянутых отношений с Евросоюзом и США страна так укрепит свою экономику и разовьет демократические институты, что будет соответствовать стандартам Евросоюза больше, чем все прочие кандидаты. Но если она на такое способна без помощи Евросоюза, зачем ей вообще Евросоюз? Каким образом без западной поддержки Грузия за четыре года сделает то, что не могла сделать в предыдущие десять лет? Может быть, она собралась сделаться стратегическим партнером Китая? Не России же, в самом деле…

Кто не с нами, тот против

Другая ошибка, совершенная уже давно, заключается в радикализации оппозиции. Разумеется, оппозиция была сама по себе довольно радикально настроена по отношению к правящей партии. Но другой оппозиции у нее не было.

Самым радикальным противником с самого начала было “Единое национальное движение” (ЕНД), уступившее “Грузинской мечте” власть в 2012 году. С тех пор появлялись новые оппозиционные партии и движения — “Лело”, “Гирчи”, в этот раз еще и “За Грузию” бывшего премьера Гахария и “Ахали”, которое в альянсе с несколькими другими партиями заняло на выборах второе место, опередив ЕНД. Все они исходно были не столь радикальными противниками “Грузинской мечты”, многие претендовали поначалу на роль третьей силы.

Но теперь все они заодно против правящей партии, а она называет их “коллективным ЕНД” и “радикальной оппозицией” и высказывает намерение запретить как антиконституционные. Если у тебя нет другой оппозиции, кроме радикальной, если она вся неизбежно радикализируется, то может быть дело не в ней, а в тебе? А если ты собираешься ее запретить и очистить политическое поле от конкурентов, оставшись в одиночестве, это приблизит тебя к стандартам европейской демократии?

В свои ворота

Еще одна ошибка заключается в кандидатуре нового президента. Может быть, в свете недостаточных успехов сборной Грузии по футболу, “Грузинская мечта” решила собрать лучшую в мире сборную топ-политиков из бывших футболистов? Допустим, хотя Грузия страна определенных культурных стандартов, привыкшая к более интеллектуальному представительству. Но дело даже не в перекосе в сторону атлетизма, а в том, что Кавелашвили — один из лидеров партии “Сила народа”, отпочковавшейся в этом году от “Грузинской мечты”, чтобы высказывать наиболее консервативные инициативы правящего большинства. То есть он гарант не политического равновесия в стране, а монополизации власти.

Все это ошибки и антидемократические шаги, однако те или иные режимы время от времени их совершают и тем не менее поддерживают стабильность в стране, успешно сохраняя власть. Но это в том случае, если они не дают еще одной тактической ошибки, которая зовется несвоевременностью. “Грузинская мечта” могла выдержать паузу после выборов и реагировать на резолюцию Европарламента сдержанно и уклончиво, что не требовало от нее особых усилий. Но теперь ей недостаточно сделать просто шаг назад, как в прошлом году, когда она отозвала закон “о прозрачности иностранного влияния”. Если протесты не ослабнут, ей придется поступиться многим, быть может, даже пойти на внеочередные выборы. Такой шаг, между прочим, сделал после массовых протестов Саакашвили, и те выборы ему удалось выиграть.

С обеих сторон нужна воля к политическому решению кризиса. Может быть, этой воли ни одна из сторон не проявит. Может быть, даже обе стороны не имеют собственной политической субъектности: каждая из них обвиняет другую, что та является лишь марионеткой кого-либо из крупных международных игроков.

Разумеется, можно видеть везде “руку” Кремля или Вашингтона. Так смотрят на ситуацию многие СМИ. Это чрезвычайно упрощает картину мира, делая ее религиозной или мифологической. Спрос на такое упрощение есть всегда, но в поворотные времена кажется, что оно востребовано даже этически; людям надо сходу ориентироваться, где сторона добра, где зло. Однако в мире политических действий мы имеем дело еще и со стихийными процессами, или, говоря словами Гёте, “с силой той, что без числа творит добро, всему желая зла”.

И независимо от того, чьей стороны мы придерживаемся, очень скоро мы увидим развязку, которая замкнется на одном-единственном человеке — нынешней президентке Саломе Зурабишвили. 16 декабря истекает срок ее полномочий, 29 декабря она должна покинуть резиденцию. Делать этого она не собирается, поскольку рассматривает себя в качестве единственной легитимной власти в стране. Видимо, важнейшие события в стране произойдут в две предновогодние недели, и предсказать их исход сегодня не сможет никто.