Горькие “финики”: как умирают крупнейшие банки

С апреля 2015 года Владимир Хлывнюк, экс-председатель правления крупнейшего банка “Финансы и Кредит”, вместе с семьей проживает в одной из стран Евросоюза. В Украине на него заведено уголовное дело, связанное с закрытием финучреждения. В то же время экс-собственник банка нардеп Константин Жеваго находится под защитой депутатской неприкосновенности. На момент признания банка неплатежеспособным, в сентябре 2015 года, на счетах “Фиников”, как банкиры называют “Финансы и Кредит”, находилось 16,8 млрд гривен физлиц и более 4,2 млрд гривен юрлиц. Банк стал одним из 87 неплатежеспособных учреждений, выведенных с рынка сначала 2014 года. 

Хлывнюк считался в Украине успешным банкиром. Он пришел на работу в “Финансы и Кредит” в 1996 году, получив должность начальника отдела активно-пассивных операций. А уже в 2002-м возглавил учреждение. Когда в 2008-2011 годах банк избежал как введения временной администрации, так и национализации, многие видели в этом заслугу именно Хлывнюка. “Он рос вместе с банком, сначала как начальник отдела, потом как зампред и как глава правления. Банк был ребенком и его, и Жеваго”, — отзываются о нем коллеги.

В 2012 году Владимир Хлывнюк заявил о намерении уйти. “Во время кризиса 2008-2009 годов я подорвал здоровье и начал задумываться об уходе”, — рассказал банкир в эксклюзивном интервью Forbes.

С проблемами столкнулись и многие другие банки. С августа 2008 года, на фоне разворачивающегося кризиса, НБУ стал повышать требования к заемщикам и капиталу финучреждений. Не все акционеры были готовы тратить деньги на свои банки. Между двух огней оказались топ-менеджеры: НБУ требовал докапитализации, акционеры не имели такой возможности или уже не хотели поддерживать банковский бизнес. В одних финучреждениях начался вывод денег через кредитование связанных бизнесов. В других — правление пошло на трюки, чтобы формально выполнить требования Нацбанка. “Что остается главе правления? Либо увольняться, либо попытаться найти выход. Девизом акционеров было “с деньгами каждый сможет банк докапитализировать”, — говорит один из банкиров.

Серьезным аргументом для топ-менеджеров был высокий уровень зарплат. В 2013-м годовое вознаграждение членов правлений банков, согласно рейтингу зарплат Forbes, составляло от $100 000 до $1млн, а годовой бонус в отдельных случаях превышал 100% оклада. Экс-член совета НБУ Василий Горбаль так описывает причины конфликтов: “Если поезд останавливается на полном ходу, люди хватаются за падающие с полок чемоданы. И часто берут не свои. Такова человеческая природа: в кризис люди могут себя вести очень по-разному”.

В условиях падения прибыли Хлывнюк начал развивать кредитование физлиц через новые модели оценки риска. Речь шла о небольших, до 5000 гривен, кредитах. Но эта модель банк не спасла. “Я работал над новыми рынками, клиентами, профессионально улучшал банкинг, сделал его достаточно технологичным. Но пережить то, что произошло с экономикой, без капитальных вливаний собственников было тяжело. Многие заемщики перестали платить, часть клиентов оказалась в “отсеченных” регионах”, — говорит Хлывнюк.

“С деньгами каждый сможет банк докапитализировать”

Происходящее в банке в дни Революции достоинства, аннексии Крыма и начала АТО описано в уголовных делах (их больше 10). Со счетов банка были сняты свыше 2 млрд гривен, причем НБУ считает зачисление денег на счета и их обналичивание нарушением. “65 клиентов-юрлиц и 20 клиентов-физлиц в период с 3 февраля 2014-го по 30 декабря 2014 года получили со своих текущих счетов в наличной форме через кассу банка более 2 млрд гривен”, — значится в деле №761/6012/16-к. Кроме того, банк “Финансы и Кредит” размещал на счетах в банке Meinl Bank AG около 600 млн гривен, более 200 млн гривен — в банке Frick. “Топ-менеджер — человек на премии. Ему создают условия, в которых он якобы хозяин положения и управляет процессом. На самом деле всем управляют совсем другие люди. А в случае проблем можно скинуть все сделки на топа”, — считает партнер практики безопасности бизнеса компании Juscutum Денис Овчаров.

Акционеры принимают аудиторские отчеты, утверждают результаты года, видят каждую сделку, проводят проверки. С конца 2014 года банк перестал выплачивать средства юрлицам: у предприятий, которые вели в нем зарплатные проекты, начались проблемы с платежами. На встречах с возмущенными собственниками этих предприятий объясняли, что НБУ отказывает банку в рефинансировании.

“Он понял весь ужас ситуации и уехал еще в апреле 2015 года”, — объясняют банкиры поступок Хлывнюка. И. о. председателя правления был назначен Виктор Голуб. По данным Forbes, к нему и еще нескольким членам правления банка есть вопросы со стороны правоохранительных органов. Кроме Хлывнюка, еще несколько членов правления покинули Украину. Forbes пытался связаться с Голубом, а также экс-членом правления банка “Финансы и Кредит” Светланой Лотоцкой (она отвечала за риски) и Игорем Копертихиным, бывшим членом правления банка, отвечавшим за работу казначейства и проблемные кредиты. Также в правление входил Олег Шапкин, курировавший крупные корпоративные кредиты. Однако экс-руководители банка предпочли хранить молчание.

Кейс банка “Финансы и Кредит” — далеко не единственный. В базах данных силовиков на октябрь 2016 года числилось свыше 3214 уголовных дел по доведенным до банкротства финучреждениям на общую сумму 256 млрд гривен. Часть заявлений поданы Фондом гарантирования вкладов физлиц: 419 — в связи с действиями акционеров, причинивших суммарный ущерб в размере свыше 187 млрд гривен, и 224 заявления на топ-менеджеров — общий ущерб более 3,2 млрд гривен. Банкиры практически из каждого закрытого банка — как собственники, так и управляющие, или и те и другие — находятся под следствием. Не все топ-менеджеры банков выдержали психологическую нагрузку, некоторые покончили с собой. Трагически погибли, по данным СМИ, топ-менеджеры и директора харьковского банка “Золотые ворота”, а также крупнейшего банка “Надра”. Расстались с жизнью два молодых банкира из Львова. Также во время нынешнего банковского кризиса погибли банкиры из ING Bank.

Люди, которые считались лучшими банкирами страны, оказались беглецами. Так, бывший глава Укрсоцбанка Борис Тимонькин находится под следствием по факту банкротства Брокбизнесбанка и уже несколько лет живет в Германии. “Меня, как известного человека, использовали в качестве “громоотвода”. Думаю, что в других случаях с судами против экс-топов банков — ситуация похожая”, — говорит он. “Первые лица страны обещали мне помочь. Потом от меня потребовали заплатить $500 000 за освобождение. Когда я отказался, по мне начали расписывать уголовное дело. Написали, что я руководил “группой неустановленных лиц”. Как в банке можно выполнить операцию с “группой неустановленных лиц”, если под каждым чеком ставится несколько подписей?” — удивляется Тимонькин.

Forbes исследовал содержание уголовных дел по фактам доведения до неплатежеспособности украинских банков. Формулировка о “неустановленных лицах” фигурирует в делах по Интербанку, Терра Банку, Актив-Банку, банку Форум и т. д. Например, в деле по Южкомбанку речь идет о “неустановленных лицах из числа исполняющих обязанности директора регионального управления”. “Уголовное дело против топ-менеджера — это очень удобно для собственников. В топы часто брали людей, на которых в случае чего можно скинуть ответственность”, — говорит Овчаров. Председатель совета Независимой ассоциации банков Украины Роман Шпек считает иначе: “Члены правления могли сказать “Нет!” на непорядочное предложение акционеров, могли уйти и не принимать участие в схемах”.

“От меня потребовали заплатить $500 000 за освобождение”

“В начале 2012 года мы с Жеваго договорились, что я ухожу. Но поиски нового руководителя затянулись до начала 2015-го”, — рассказывает Хлывнюк. “Уголовное дело в отношении Хлывнюка инициировано временным администратором банка и поддержано акционерами по причине незаконных действий, совершенных во время рассмотрения и выдачи кредитов”, — прокомментировали акционеры. Хлывнюк же сказал Forbes, что не слышал о том, что Жеваго поддерживает иски против него.

А вот что заявляют в НБУ: “Львиная доля активов банка была связана с кредитованием бизнеса самого акционера”.

По данным Forbes, например, “АвтоКрАЗ” получил от банка кредит в размере около 300 млн гривен, “Торговый дом Вагонзавод” — более 400 млн гривен и т. д. На момент сдачи номера в типографию Жеваго не ответил на вопрос Forbes, знал ли он о схемах, используемых банком. “Когда пришлось рассчитываться с долгами и продавать активы, акционер в установленный срок этого не сделал”, — говорила в сентябре 2015 года глава НБУ Валерия Гонтарева.

“У членов правления за последние 10 лет не было практически ни одного выходного без встреч с Жеваго. Он слишком хорошо знал, что происходит. Я готов в судах, в том числе и международных, отстаивать свою позицию, и у меня есть достаточные аргументы в пользу моей невиновности”, — утверждает Хлывнюк.

Неофициально собеседники Forbes признают, что такая же ситуация сложилась еще в десятках банков: акционеры не поддерживают своих экс-управляющих, стараясь возложить на них ответственность за крах учреждений. “Вывод средств из банков происходит в основном через связанных лиц. Но в НБУ есть департамент надзора, который может отслеживать и контролировать эти операции. Если правление НБУ выдает рефинанс, оно может установить определенные ограничения”, — рассказывает экс-глава департамента регистрационных вопросов и лицензирования НБУ Александр Завадецкий.

“Вместо того чтобы быть другом и помощником оказавшимся в сложной ситуации банкам, НБУ занимается противоположным. В каждом случае можно было найти свое решение”, — резюмирует экс-председатель Совета НБУ Анатолий Гальчинский.

Маргарита ОРМОЦАДЗЕ