Газовую трубу россияне заберут через год

Вместо газовых скидок “восточному истеблишменту” Украины предложено провести занятный региональный эксперимент: базирующимся в Киеве государственным компаниям предстоит лишиться статуса крупнейших налогоплательщиков в четырех областях Западной Украины, чтобы первыми лицами экономики Львовской, Черновицкой, Ровенской и Хмельницкой областей смогли стать представители новых совместных украинско-российских СП или директора эпохальных “энергетических и атомных проектов”.

Виктор Янукович, или точнее его главные энергетические советники Юрий Бойко и Николай Азаров, спешат решить газовые вопросы с Россией. Якобы супервыгодная 30%-ная скидка от цены поставляемого в Украину природного газа (вернее, речь идет о возобновлении скидки, которая действовала в 2009 году) может вылиться в потери для украинской экономики. При этом мотивация премьера и профильного министра более чем понятна — они хотят стать главными переговорщиками с Москвой, считая, что именно это гарантирует им политическое долголетие (для Азарова — это возможность максимально долго находиться на должности премьера, а для Бойко — в обозримом будущем занять премьерское кресло). В результате россияне уже в этом году могут получить доступ к газохранилищам, Днестровской ГАЭС, а также возможность достроить и получить в аренду новые блоки на Ровенской и Хмельницкой АЭС. И это не считая прочей стратегической мелочевки.

Быстрые деньги: монополизация доступа к ПХГ

Судя по московским комментариям, нынешний интерес “Газпрома” к проекту совместного использования украинских ПХГ распространяется не на все 12 крупных хранилищ, а только на два из них, которые являются ключевыми для экспорта российского газа в ЕС. Именно по этой причине в 2008 году они были задекларированы как основные в Брюссельском меморандуме о модернизации и реконструкции украинской газотранспортной системы, заключенном между Украиной и ЕС.

Этот документ был подписан без участия и уведомления “Газпрома”. По этому соглашению стороны обязались кроме прочего начать масштабное кредитование “Львовтрансгаза” (ЛТГ) — филиала “Укртрансгаза”. Данное предприятия имеет миллиарды долларов оборота, распоряжаясь крупнейшими в Европе ПХГ — Богородчанским и Бильче-Волыця-Угорским. Эти хранилища необходимы для поддержания постоянного давления в газопроводах, сезонные перепады которого грозят поставщику газа большими штрафами со стороны покупателей. Дабы избежать этих штрафов, стороны Брюссельского меморандума зафиксировали намерение привлечь на развитие услуг двух названных ПХГ кредиты на сумму $455 млн.

Идеология очень подозрительного для “Газпрома” брюссельского проекта исходила из двух коммерческих позиций. Первая — кредитор получит право первоочередного доступа к свободным мощностям хранения ПХГ. Вторая позиция торга — кредитор или его представитель получат доступ к гибким формам начисления “Нафтогазом” тарифа на услуги хранилищ. В Украине эти тарифы разделяются на три категории. Это ставки по договорам с компаниями группы “Газпрома” (до 2009 года не более $2/тыс. м3), ставки для внутренних потребителей и заявок на закачку газа собственного производства (в основном они касались газа “Укрнафты”, составляя с 2006 года $6,4/тыс. м3), а также ставки для европейских компаний ($18/тыс. м3). В среднем по странам ЕС тариф ПХГ составлял $32/тыс. м3, в том числе $25/тыс. м3 в Венгрии и $29/тыс. м3 в Великобритании. Несмотря на демпинг, в 2006—2007 годах “Львовтрансгаз” потерял ряд весьма перспективных клиентов — венгерскую MOL Rt., французскую Gas de France и польскую PGNiG. Они посчитали несправедливым платить $18/тыс. м3 притом, что украинские компании платили три раза меньше, а привилегированные партнеры “Газпрома” имели чуть ли не десятикратный дисконт.

В 2009 году благодаря Брюссельскому меморандуму и новым ценовым параметрам украинско-российского соглашения о поставке газа “Львовтрансгаз” добился права обслуживать “Газпром” по тарифам на услуги ПХГ европейского уровня. В ответ “Газпром” тогда добился права выставлять европейскую цену на импорт в Украину газа. Европейские газовые корпорации в свою очередь получили призрачную надежду на равноправный с “Газпромом” доступ к мощностям украинских ПХГ и сопоставимые тарифы.

Судя по ныне озвученным предложениям о начале украинско-российского проекта по совместному использованию ПХГ, европейцы Москве уже изрядно надоели. Проблема может быть решена таким образом: дополнительный доход “Газпрома” от заключения с “Укртрансгазом” договора о совместном (и вероятно, эксклюзивном) использовании ПХГ Львовской области будет засчитан как погашение части убытков того же “Газпрома” от временного снижения цены на газ для Украины. Какой будет цена такого “взаимозачета”, можно только гадать, так как объемы закачки газа и имущественные полномочия в подобного рода операциях в Украине традиционно считаются чуть ли не военной тайной. Впрочем, вполне можно предположить, что “Газпром”, как и до 2009 года, сможет зарабатывать на льготных тарифах и эксклюзивном доступе к украинским ПХГ не менее $1—1,1 млрд. в год.

При этом не исключено, что через год россияне снова затеют газовую войну, в которой, конечно же, будет виновата Украина. Тогда можно будет вернуться к вопросу о долгосрочной аренде ГТС. Но это в Киеве стараются не обсуждать.

Длинные деньги: если Приднестровье — Россия, то и  Украина — тоже

В заявлениях о планах включения предприятий “Укргидроэнерго” в перечень проектов, необходимых для погашения убытков “Газпрома”, не указаны конкретные объекты. При этом большинство российских комментаторов единодушно определяют мишень интересов: по их убеждению, речь идет о принадлежащей “Укргидроэнерго” ОАО “Днестровская ГАЭС”, строительство которой в Черновицкой области еще не завершено. Технологически планы развития ГАЭС ориентированы на снижение маневровых рисков для украинских АЭС, особенно для близлежащей ХАЭС. Украинские АЭС не имеют возможности маневрировать своими мощностями во время пиковых суточных перепадов частоты тока в сети. Первопричина этого — в отсутствии необходимых технологий и подобающих этому классов ядерного топлива. Как следствие, увеличивается стоимость ремонтных и регламентных работ на оборудовании АЭС. Это негативно отражается на рентабельности проектов по строительству новых энергоблоков АЭС, а значит, и на инвестиционной привлекательности украинской атомной энергетики в целом. Единственным способом снижения маневровых рисков для АЭС является строительство ГАЭС, которая обеспечит выработку электроэнергии в периоды пиковых загрузок.

Успешным примером подобной политики считаются работающие на реке Буг Ташлыкская и Александровская ГАЭС. Они входят в состав Южно-Украинского энергетического комплекса, который объединяет ГАЭС с расположенной рядом ЮУАЭС. Аналогичным решением для ХАЭС долгое время считалось строительство Днестровской ГАЭС, которое тормозилось по ряду внешне- и внутриполитических причин. С одной стороны, этот проект встретил сопротивление со стороны Молдовы, с другой — строительство стало заложником внутриукраинской борьбы разных экономических кланов. К 2008 году проект достройки ДнестрГАЭС начал стагнировать, а привлечь кредит Всемирного банка на сумму более чем $500 млн. не удалось. Предложение РФ о привлечении к проекту капитала российских энергогенерирующих компаний в такой ситуации выглядит вполне логичным способом оживления проекта.

Ведь в случае успешной реализации в рамках украинско-российского операционного либо строительно-проектного СП Кремль сможет решить две очень важные задачи. Первая из них — снижение маневровых издержек на ХАЭС и предпосылок для прибыльной достройки россиянами энергоблоков на этой станции. Вторая не менее важная задача — обеспечение дешевым током недалеко расположенного “Молдовского металлургического комбината”. Производство на этом крупнейшем промышленном предприятии сепаратной Приднестровской Молдавской Республике (ПМР), принадлежащем российским компаниям, очень энергоемко. Владельцы этих компаний будут рады отказаться от импорта украинской электроэнергии, чтобы, например, перейти на ресурсы украинско-российского СП при ДнестрГАЭС. Этот принесет РФ и внешнеполитические дивиденды. Открытие СП или иные формы проникновения российского капитала на ДнестрГАЭС подготовят почву для реализации “российского видения” путей выхода ПМР из многолетнего и вялотекущего сепаратного конфликта. Аналогичная по духу “операция Абхазия”, например, в 1994—2009 годах по стоимости явно превысила $1 млрд. и давно окупилась во внешнеполитическом плане.

Таким образом, понятно, что только за счет приднестровского проекта и аренды ПХГ Москва за короткое время вполне сможет компенсировать $3-миллиардные издержки. При этом будут получены еще и непрямые финансовые дивиденды, которые пока находятся вне поля общественного внимания. Ведь участие в операциях ПХГ “Львовтрансгаза”, “ДнестрГАЭС”, а также развитие проектов, технологически связанных с последними проектами достройки российских энергоблоков на ХАЭС и РАЭС, может дать российскому капиталу рычаги влияния на строптивые регионы Западной Украины. Ведь все перечисленные предприятия являются для них крупнейшими. В итоге первые финансовые позиции всего западного региона могут получить обладатели российских паспортов и полномочий.

“Короткие деньги” потеснили стратегические проекты

Стремление получить у “Газпрома” скидки “уже к июню” и как минимум по январь 2011 года изменило вектор торгов двух сторон. До заявления российского вице-премьера Игоря Сечина официальные лица в Москве и Киеве озвучивали несколько иные пути спасения “Газпрома” от издержек, порожденных необходимостью продления на 2010 год прошлогоднего уровня газовых скидок. В качестве пробного шара в этом направлении был заявлен проект реанимации забытого с 2004 года проекта украинско-российского ООО “Международный консорциум по управлению ГТС Украины”. Вскоре после первых пропагандистских подач стало ясно, что это направление реально сможет заработать не ранее чем через пару лет. Но на реализацию названных инициатив могли уйти многие годы. После такого просчета актуализировался очередной, еще более “долгоиграющий” по времени стратегический проект: план переоформления российских прав на долю в Кременчугском НПЗ ЗАО “Укртатнафта” с российской компании “Татнефть” на “Газпромнефть”. Примечательно, что в своем заявлении Игорь Сечин вообще не упомянул нефтяной сектор как возможную площадку активизации украинско-российского сотрудничества. Можно не сомневаться, что в сферу внимания россиян снова войдут стратегические оборонные предприятия, которые правительство уже обещает начать приватизировать в нынешнем году. Тем более что АНТК Антонова уже в ближайшее время может отойти россиянам.

Андрей СТАРОСТИН