“Европейцы не понимают специфику газового рынка”

— Анатолий Николаевич, вчера Европарламент одобрил проект нового “Закона о безопасности поставок газа”. Вы верите, что возможно обеспечить равный доступ стран ЕС к газовым поставкам?

— Вообще, Европа занимается этим вопросом с 1996—1997 годов, и тогда это формулировалось как равный доступ к трубе. Сейчас, с учетом сжиженного газа, формулировка шире. Но у европейцев довольно странное представление о том, как обеспечивать этот доступ. Неделю назад я обсуждал все эти темы в Брюсселе, и энергокомиссар ЕС Гюнтер Оттингер настаивал на том, что газопровод “Ямал-Европа”, который идет через Польшу, надо передать в управление европейцам. Вот так они понимают избавление от своей зависимости от России. Но это тупиковый путь. России невыгодно строить газопроводы, которыми она потом не может управлять, она хочет контролировать отдачу от своих инвестиций. Поэтому Европа лишь тормозит развитие газотранспортной сети, особенно если учитывать, что кроме России почти никто в Европе ничего не строит. Это же мы построили и “Голубой поток”, и тот же “Ямал-Европа”, приступили к созданию “Северного потока”, в проекте “Южный”.

— Но в данном законопроекте речь идет не о смене управляющих компаний, а о развитии внутренней газотранспортной инфраструктуры, развитии реверсивного движения…

— Это пожалуйста, мы всегда говорили: развивайте свою внутреннюю инфраструктуру , стройте магистрали, стройте замкнутую систему. Но только не надо это привязывать к теме снижения газовой зависимости от России и говорить, как они говорят сейчас, что это будет больше содействовать рыночным механизмам. А сейчас что, они не рыночные? Вот те требования, которые предъявляются к нашему газопроводу “Ямал-Европа”, — вот они не рыночные. А цена на газ сейчас рассчитывается по вполне понятной формуле — в зависимости от цены на нефть. Правда, конечная контрактная цена не раскрывается…

— Если формула эта так проста и рыночна, то почему наш газ, скажем, в соседней Латвии стоит значительно дороже, чем в Германии?

— Ну, тут много разных факторов, знаете. Это же долгосрочные контракты... Тут журналисты услышат звон… Раз в странах Прибалтики дороже газ, значит там были соответствующие договоренности в чем-то другом… Я не собираюсь обсуждать эту проблему с ценами, это не мой вопрос, я академик.

— Но если о ценообразовании в целом — развитие газотранспортной системы внутри ЕС исключает ситуацию, когда Россия для каждой из стран диктует свою цену, разве не так?

— А я не вижу ничего нерыночного в нынешнем определении цены, которая сейчас определяется по долгосрочным контрактам между компаниями. Если бы эти цены были невыгодны, Европа бы не покупала. Европа пыталась развивать альтернативу в виде спотового рынка, но оказалось, что, во-первых, на спотовом рынке цена всегда была выше, а во-вторых, система долгосрочных контрактов выгодна не только продавцам, но и покупателям. И эти долгосрочные контракты — они справедливы. Я, как страна производитель, беру на себя риски, трачу деньги на поиск, разведку, разработку, бурение скважин, строительство газопроводов — это сотни миллиардов долларов. Я не могу это делать так, на всякий случай. Я должен быть уверен, что инвестиции окупятся. Европа ищет надежных поставщиков, а мы — надежных покупателей. У нас основной источник — Ямал, где 10 млн кубометров, в 3 раза больше, чем в США. А от Ямала до Парижа столько же километров, сколько и до Пекина. Мы можем выбирать. И они могут выбирать — скажем, Чехии было невыгодно, и она в 98 году купила норвежский газ.

— В рамках закона о безопасности поставок газа Европа надеется выработать общую политику, чтобы выступать в переговорах с Россией единым фронтом, — насколько это усилит ее позицию в переговорах?

— Мы еще в 90-х годах, когда встречались с еврокомиссарами говорили им о том, чтобы они выработали единую политику, а то мы выступаем одним голосом, а их 15 (тогда 15 еще было), и каждый талдычит что-то свое. Единый голос — это прекрасно, но только не надо это противопоставлять России. Сейчас этот принцип — “все за одного” — понимается превратно, как “все против России”, что хорошо иллюстрируется примером с Польшей и газопроводом “Ямал-Европа”. Ведь самих-то поляков все устраивает, но ЕС считает двусторонние отношения Москвы и Варшавы недостаточно прозрачными и пытается вмешаться. Это же прямое покушение на инвестиции.

— То есть вы не видите перспективы у общей газовой политики ЕС?

— На мой взгляд, европейцы просто не понимают, что у газа своя специфика, это не нефть, не уголь и не торф. И они одни принципы нарушают, а другие провозглашают, исходя из этого неправильного понимания. Что ж, пусть пробуют. Было уже три газовых директивы ЕС, будет и четвертая. Единственное, что жалко, что информационную войну Россия проигрывает. Тратишь-тратишь время на журналистов, а они ничего не понимают.

Роман ДОБРОХОТОВ