Евгений Марчук: молчание секретаря

 Именно их молчание позволяло следователям сознательно вводить в заблуждение журналистов и общество. В свое время именно это молчание не придало делу об убийстве журналиста достаточного веса для начала процедуры импичмента.

Между тем согласно уголовному кодексу, утаивание информации о преступлении приравнивается соучастию, такому же, как организация, подстрекательство и пособничество. Разница лишь в том, что если, к примеру, организацию или пособничество можно подтвердить конкретными материальными уликами — орудие убийства, место скрытия преступника и т.п., доказать молчание практически невозможно. Спустя десять лет эту когорту соучастников и молчаливых наблюдателей вместо судебных приговоров могут ждать лишь риторические вопросы.

В субботу в газете “День” была опубликована статья бывшего главы СБУ Евгения Марчука “Правда, которую не удастся скрыть”. Вкратце, статья господина Марчука описывает, как группа заговорщиков в течение 10 лет “через контактеров в медийной среде” пытается ввести в заблуждение общество и следствие относительно настоящих заказчиков убийства Георгия Гонгадзе. При этом отдельно подчеркивается, стремление заказчиков бросить тень подозрения на самого автора статьи. “Новостью” в публикации является признание бывшего главы СБУ в знакомстве и сотрудничестве с Николаем Мельниченко еще до убийства Георгия Гонгадзе.

А вот в качестве лейтмотива статьи был выбран отчасти справедливый акцент Евгения Марчука на двух слабостях украинских журналистов: “короткой” памяти и нежелании делать моральные выводы”. Между тем, фабула статьи заставляет предположить, что господин Марчук сам оказался заложником этих слабостей.

Начнем с цитаты самого автора: “…Представьте себе, что вы принимаете участие в выборах президента Украины 1999 года, которые были очень похожи на партизанскую войну, спровоцированную Администрацией тогдашнего президента Леонида Кучмы.

Примеров сотни, если не тысячи. И вот к вам как к оппозиционному кандидату в президенты подходит молодой человек и предупреждает о том, что на днях вашему сыну должны подбросить наркотики и арестовать.

Информация, по его словам, стопроцентная. И действительно, через несколько дней все подтверждается, но вам удается отвести эту угрозу, потому что вас предупредили. Не вышло с наркотиками — сына таскают в милицию на допросы уже по другой искусственно спровоцированной статье Уголовного кодекса.

А затем этот же молодой человек предупреждает вас, что во время одного из ваших выступлений в зале произойдет взрыв или его имитация, чтобы вызвать панику. И это подтверждается.

А затем подтверждаются другие предупреждения о жестоких провокациях против вас лично и против людей, которые вам помогают. И вот оказывается, что этим молодым человеком является Николай Мельниченко. Он меня предупредил об этих провокациях, и я ему за это благодарен…”.

Представили? Красноречиво. Но есть вопрос.

Первый тур выборов президента Украины в 1999 году состоялся 31 октября. К этому времени Евгений Марчук, очевидно, уже убедился в”жестокости провокаций”, на которые способна власть; Николай Мельниченко мог уже достаточно живо описать кандидату в президенты атмосферу в кабинете главы государства.

Но уже ко второму туру президентских выборов Евгений Марчук пришел совсем другим человеком. 10 ноября, за четыре дня до второго тура в том самом кабинете, где, по словам автора статьи, отдавались преступные приказы, был подписан указ Леонида Кучмы о назначении Евгения Марчука секретарем СНБО Украины.

Очевидно, назначение было принято молча, без публичных выступлений “о правде, которую не удастся скрыть”. Переход господина Марчука в команду действующего президента стал молчаливым одобрением всего, что происходило в стране при Леониде Кучме, в том числе в ходе избирательной кампании.

Абсурд был еще и в том, что в ноябре 1999 года в состав СНБО уже входил глава МВД Юрий Кравченко. Очевидно, напрашивается вопрос: интересовался ли Евгений Марчук у своего коллеги, почему еще совсем недавно его сына таскали в милицию на допросы по надуманному делу?

И главный вопрос: кому верил Евгений Марчук в момент назначения секретарем СНБО — Николаю Мельниченко или Леониду Кучме? Если майору госохраны, то помимо напрашивающихся моральных выводов о мотивах принятия должности, логично предположить, что все последующие годы господин Марчук продолжал пользоваться услугами Николая Мельниченко. И, согласно уголовному кодексу, является соучастником преступлений, о которых шла речь в кабинете президента.

Если же допустить, что бывший оппозиционер поверил Леониду Кучме, напрашивается вопрос: почему секретарь Совета национальной безопасности и обороны не предупредил главу государства о прослушивании его кабинета?

СЕКРЕТ ПОЛИШИНЕЛЯ

Евгений Марчук проработал в должности секретаря СНБО с 10 ноября 1999 года по 25 июня 2003 года. Незадолго до первой годовщины назначения господина Марчука — 16 сентября 2000 года был убит Георгий Гонгадзе. К этому моменту в состав СНБО уже входили все высокопоставленные фигуранты дела об убийстве журналиста: Леонид Кучма, Владимир Литвин, Юрий Кравченко и Леонид Деркач.

Между тем известие о смерти журналиста и слухи о возможной причастности к этому главы государства не внесли никаких корректив в расписание работы СНБО. Через десять дней после убийства Гонгадзе Евгений Марчук — тот самый оппозиционер, которого еще год назад Николай Мельниченко предупреждал о разговорах в кабинете Леонида Кучмы — не дрогнув проводит заседание СНБО “Про стан авіаційного транспорту та авіаційної промисловості України”.

А затем тишина: ни в разгар кассетного скандала, ни во время акций протеста “Украина без Кучмы”, ни во время многочисленных спекуляций прокуратуры и МВД — ни разу за десять лет Евгений Марчук не захотел рассказать “о правде, которую не удастся скрыть”.

В своей статье бывший секретарь СНБО отмечает, что если бы Николай Мельниченко захотел тогда нарушить молчание, он бы “в тот же день, без сомнения, пропал бы без вести” и т.п. Но эти же слова ни в коей мере не касаются самого автора статьи. Вопрос об убийстве журналиста, поднятый на заседании СНБО придал бы дискуссии совсем другой статус.

Сегодня Евгений Марчук остроумно замечает, что заказчики убийства Георгия Гонгадзе “думают, что хорошо замаскированы, но для общества это давно секрет Полишинеля”. Интересно, осознает ли господин Марчук, что десять лет назад точно таким же секретом Полишинеля было его собственное молчание? В глазах того же общества должности, статус и привилегии пересилили желание делать моральные выводы.

ДЕЛО ИГОРЯ ГОНЧАРОВА

Проработав почти два года секретарем СНБО, в июне 2003-го Евгений Марчук был назначен министром обороны Украины. В тоже году был задержан руководитель банды оборотней офицер УБОП Игорь Гончаров, утверждавший, что к делу об убийстве Георгия Гонгадзе также причастно и СБУ. Кроме прочего, Гончаров рассказывал о своих близких контактах с бывшим главой СБУ господином Марчуком.

Сегодня господин Марчук называет показания Игоря Гончарова и еще одного свидетеля Юрия Нестерова частью “зловещего замысла” и “специально сфабрикованной ложью”. И самое главное: объясняет их желанием истинных заказчиков убийства отвлечь от себя внимание, подгоняемых страхом разоблачения. (”Страх разоблачения подгонял (и до сих пор подгоняет) истинных заказчиков убийства Гонгадзе к акциям по отвлечению внимания”).

Но это сегодня. А восемь лет назад тот Евгений Марчук говорил совсем иное. В декабре 2003 года во время интервью украинской службе BBC ведущий задал политику прямой вопрос: кому выгодно обвинять его в причастности к кассетному скандалу и дворцовым переворотам. В ответ господин Марчук пространно заявил, что причиной клеветы могла стать… борьба с разбазариванием имущества вооруженных сил.

И опять — ни слова (!) о кабинете президента, “где длительное время отдавались преступные приказы”. Какие иностранные пиарщики и непрофессиональные журналисты мешали тогда вспомнить о Николае Мельниченко и “зловещем замысле” администрации скрыть следы настоящих заказчиков убийства Георгия Гонгадзе?

КАССЕТА ОБ УБИЙСТВЕ ВЯЧЕСЛАВА ЧЕРНОВОЛА

Очень символично возмущение господина Марчука ложными заявлениями Владимира Сивковича в 2006 году о том, что Алексей Пукач якобы живет в Израиле, недалеко от Хайфы. “Но ведь Владимир Сивкович не наивный человек, чтобы выдать на публику такую серьезную информацию, получив ее от случайных людей?”, — справедливо негодует Евгений Марчук.

Однако, обвиняя журналистов в короткой памяти, бывший глава СБУ многое предпочитает забыть и сам. В начале октября 1999 года господин Марчук, будучи еще оппонентом Леонида Кучмы на выборах президента Украины в помещении своего избирательного штаба продемонстрировал Григорию Омельченко и Анатолию Ермаку видеозапись разговора с человеком в маске.

В своих показаниях неизвестный утверждал, что он является полковником милиции, входит в спецподразделения МВД Украины и по указанию министра внутренних дел Юрия Кравченко осуществлял операцию по уничтожению Вячеслава Черновола. На той же видеозаписи шла речь и об операции по покушению на кандидата в президенты Наталью Витренко в октябре 1999 года.

По словам народных депутатов, Евгений Марчук обещал после президентских выборов дать ход видеокассете. Но по завершению выборов, будучи уже назначенным секретарем СНБО, господин Марчук назвал кассету…неинтересной и отказался передать ее правоохранительным органам.

Напрашивается аналогичный вопрос: “Разве Евгений Марчук наивный человек, чтобы выдать на публику такую серьезную информацию, получив ее от случайных людей?”.

Но и это не все. О подлинности кассеты, на которой неизвестный свидетель рассказывает о существовании карательных отрядов в МВД, Евгений Марчук уже будучи секретарем СНБО решил посоветоваться с…Юрием Кравченко! Об этом глава МВД публично рассказал на заседании парламента 13 декабря 2000 года.

АЛЕКСАНДР ЛИТВИНЕНКО

Странным образом из всех хитросплетений в деле об убийстве Георгия Гонгадзе господин Марчук, извлек, возможно, два самых малоизвестных эпизода — о письме Алексея Пукача, якобы написанном из Израиля и уже многим забывшемся деле банды оборотней под руководством офицера УБОП Игоря Гончарова.

“Израильское” письмо, очевидно, было фальшивым. Что касается Гончарова, многие его показания из дела исчезли, а сам он умер. А вопрос причастности/осведомленности сотрудников СБУ к убийству/перезахоронению Георгия Гонгадзе до сих пор еще не закрыт.

Между тем, Евгений Марчук демонстрирует удивительную избирательность и забывает вспомнить о самом последнем эпизоде в деле об убийстве Георгия Гонгадзе. Посвятив половину статьи показаниям одного мертвого свидетеля — Игоря Гончарова, господин Марчук забыл упомянуть публичные заявления другого покойного фигуранта — офицера ФСБ Анатолия Литвиненко.

В апреле 2006 года Литвиненко рассказал о своих беседах с Николаем Мельниченко, в которых майор якобы утверждал, что прослушивание кабинета президента организовал Евгений Марчук. При этом офицер ФСБ выразил готовность дать показания в суде и прокуратуре Украины. Насколько известно, экс-майор госохраны до сих пор не опроверг эту информацию.

Однако сам Евгений Марчук в своей статье предпочел не упоминать этот эпизод и не захотел объяснять ни слова покойного Александр Литвиненко, ни откуда ему могло быть известно о сотрудничестве главы СНБО с майором госохраны.

ЭПИЛОГ

И напоследок. Незадолго до второго тура президентских выборов 1999 года на радио “Континент” проходил один из последних эфиров Георгия Гонгадзе. В ходе программы радиослушатель поинтересовался у журналиста, “насколько Ткаченко и Марчук разошлись с Суркисами и Медведчуком”.

— Мені прикро, я теж, скажімо так, маю симпатії до Євгена Кириловича, — ответил журналист, — але те що сталося, на мій погляд, є невиправною помилкою. Я не хотів би вірити в те, що хтось міг примусити або купити Євгена Кириловича. Ми повинні знайти в собі сили й вибрати, пізніше будемо розбиратися, часу немає. Знаєте, коли тоне корабель, немає часу зважати, хто був винен у тій пробоїні. Треба затикати її всім, чим можна. Щурі вже біжать з корабля, але на цьому кораблі нам пливти. Вони куплять квиток і від'їдуть звідси, а ми залишимося на дні цього глибокого моря, ім'я якого життя.

В те дни Евгений Марчук действительно купил билет и ушел во власть. Возможно, тогда и не было времени разбираться, кто, с кем и почему оказывался по другую сторону баррикад. Теперь времени предостаточно, а у журналистов появилась возможность освежить свою “короткую память” и задать Евгению Марчуку прямые вопросы, чтобы попытаться сделать моральные выводы.

Мустафа НАЙЕМ