“Экономики роста” меняют картину мира. Украина пока за кадром

Последний финансовый кризис внес серьезные коррективы в расстановку сил в глобальной экономике. Наиболее ощутимо проявились два вектора: ослабление западного мира и рост развивающихся экономик. Мир, тем не менее, не стал многополярен. А растущая нестабильность — как экономическая, так и политическая — делает его, скорее, бесполярным.

Запад (в лице США, Европы и Японии), увязший в затяжном преодолении кризиса и его последствий, уже не в состоянии ни задавать тон, ни поучать, ни контролировать мировой экономический порядок. Большие государственные долги, завышенные социальные ожидания и стареющее общество все больше ограничивают перспективу роста. К тому же неудачи во внешней политике, которые США переживают совместно с союзниками на полях Афганистана, Ирака и Ближнего Востока, не позволяют западному миру вернуть себе роль ведущую и направляющую в глобальной экономике.

В то же время развивающиеся страны, даже их авангардный конгломерат, пока не в состоянии исполнять роль международного стабилизатора. Нет возможностей, нет желания, нет стратегического видения. Просто мало опыта. Ибо наращивать экономические мускулы — совсем не одно и то же, что обладать глобальным мышлением.

Пока что мы наблюдаем ожесточенное соревнование экономических систем и существенные изменения в картине мира. Исход этой борьбы неясен, ибо в ходе ее одинаково безжалостно обнажаются структурные слабости как рыночной экономики, так и государственного капитализма. Иными словами, могучие “мастодонты” сдают позиции, а молодые “тигры” и “драконы” пока не в состоянии их освоить.

О терминах

Термин БРИК в 2001 году придумал Джим О’Нил, тогда главный экономист американского инвестиционного банка Goldman Sachs. Термин прижился не только в экономике: четыре страны — Бразилия, Россия, Индия, Китай — объединились в политическую организацию развивающихся стран. И чего О’Нил, скорее всего, не предполагал — четверка БРИК, начиная с первого саммита 2009 года, стала вполне аргументировано противопоставлять себя другим организациям и группам глобального мира.

Со временем термин вошел в лексикон Уолл-стрит, где БРИК стали преподносить жаждущим инвесторам, как “горячее предложение”.

Мир, к счастью, не стоит на месте. Вполне закономерно, что в экономической гонке возникли новые участники и стали дышать странам БРИК в затылок. Как отражение процесса, Джим О’Нил в ежегодном отчете банка за 2005 год использовал термин “Next 11”, дословно — “следующие одиннадцать”. Термин “N-11” относился к 11 крупнейшим по населению странам и должен был подчеркнуть их экономический потенциал, вслед за странами БРИК.

В качестве критериев отбора аналитики Goldman Sachs учитывали несколько основных показателей: макроэкономическую стабильность страны, политическую зрелость, открытость торговли, инвестиционную политику и качество образования. Таким образом, в “группу одиннадцати” были включены: Мексика, Нигерия, Египет, Турция, Иран, Пакистан, Бангладеш, Индонезия, Вьетнам, Южная Корея, Филиппины. (Как правило, 11 стран перечисляют не по алфавиту, а слева направо по развернутой карте мира).

В 2010 году аналитики из Goldman Sachs посчитали нужным ввести в обиход новый термин — “экономики роста”, дабы обозначить самые динамичные из развивающихся рынков. Они же предложили формулу: любая экономика за пределами “развитого мира”, дающая как минимум 1% глобального ВВП, подпадает под определение “экономики роста”.

БРИК + С

“В ближайшие 15 лет расходы потребителей БРИК могут ежегодно расти на 500—600 млрд. долл. Уже в этом десятилетии совокупный объем экономик этих четырех стран сравняется с объемом экономики США. Бразилия, Россия, Индия, Китай к концу нынешнего десятилетия будут обеспечивать как минимум половину роста ВВП во всем мире, а возможно, и 70%”. Так в начале текущего года О’Нил и его коллеги из Goldman Sachs оценили перспективы БРИК, предположив, что “четверку” уже можно расширить до “восьмерки”, добавив Южную Корею, Индонезию, Мексику и Турцию.

Однако, по мнению многих европейских экспертов, за последние годы страны БРИК перестали соответствовать инвестиционным ожиданиям как самые перспективные развивающиеся экономики. Бум ожиданий стал смещаться в Африку, на Ближний Восток и восточно-европейские рынки. Группа БРИК по-прежнему занимает особое место в ряду развивающихся экономик, поскольку выделяется численностью населения и количеством нереализованных возможностей. Но те времена, когда “четверка” синхронно ускоряла развитие своих фондовых рынков, уже уходят.

Бразилия, как считают аналитики, может быть привлекательной для инвесторов в текущем году. Однако твердых гарантий на этот счет не существует. Хотя экономика Бразилии является восьмой по объемам в мире, то есть следует сразу за экономиками стран большой семерки, ее не обошли общие кризисные беды, в том числе бурный рост цен, практически нивелировавший конкурентные преимущества страны. Хотя по паритету покупательной способности в прошлом году Бразилия обогнала ранее лидировавшую Россию.

Россия в последнее десятилетие стремительно развивала свою экономику в основном за счет высоких цен на нефть и газ. Финансовый кризис приостановил экономический рост, в то время как в других странах БРИК он продолжался. В 2010 году рост российской экономики частично возобновился и достиг 4%, но в Индии и Китае процент роста оказался в два раза выше. Никак не уменьшались еще два негативных российских показателя — рост коррупции и социальное неравенство.

По оценкам Всемирного банка, вступление России в ВТО улучшит ситуацию в стране: проведение необходимых для этого внутренних реформ должно привести к росту ВВП на 11%. Более того, реформы позволят стране перейти от сырьевого экспорта к развитию более инновационных сфер. Россия и рада бы возобновить свою роль в построении двухполярного мира, однако одного участия в политических клубах большой “восьмерки” и “двадцатки” недостаточно, ибо экономика ее все еще остается в числе развивающихся.

Индия, страна демократическая, густонаселенная, в последние годы ведет борьбу (и, судя по всему, пока неравную) с Китаем за лидерство в азиатском регионе.
В этом году эксперты не возлагают на нее особых надежд. Однако будущее у Индии, судя по прогнозам, весьма светлое.
Так, по данным компании PriceWaterhouseCoopers, изложенным в докладе “Мир-2050”, через 30 лет Индия может стать третьей экономикой мира после Китая и США (без учета Европы).

Уже сейчас эксперты предполагают, что к 2012 году Индия выйдет на третье место по ВВП, опередив разрушенную землетрясением Японию. А после 2020 года, вполне вероятно, будет развиваться намного быстрее, чем Китай. Это связано не только с тем, что население Китая стареет, а Индия уже сегодня существенно моложе. Но и с тем, что Индия имеет намного больший потенциал, так как начала свое развитие с более низкого уровня, чем тот, на котором сейчас находится Китай.

Китай — это сегодня та страна, которая могла бы выстроить влиятельный и равноценный полюс в противовес США. Наиболее бурно развивающаяся экономика Азии по итогам 2010 года обогнала Японию и стала второй в мире. В рамках клуба БРИК Китай, также из-за своей динамики, стоит несколько особняком. В ближайшие годы Индия вполне может обойти его по демографическим показателям, однако экономически Китай превосходит Индию втрое. А если судить по покупательной способности, то экономика Китая уже в 2012 году вполне может обогнать США.

Однако, по мнению обозревателей, экономическая мощь Китая пока слишком слабо подкрепляется его стратегической и политической ролью в глобальном масштабе. Вторая экономика мира, судя по всему, еще не скоро отважится возложить на себя функции мирового политического лидера.

В декабре 2010 года страны БРИК решили укрепить свои позиции за счет нового члена. В “клуб” официально пригласили Южно-Африканскую Республику. Сам факт такой “самодеятельности” сильно озадачил экспертов. Ведь термин “БРИК” объединял страны со стремительно растущими экономиками. А у ЮАР именно этой составляющей в портфолио нет. Даже “праотец” БРИК Джим О’Нил высказал удивление по поводу выбора нового члена: по его мнению, если уж расширять БРИК, то в первую очередь за счет Южной Кореи.

Тем не менее 18 февраля ЮАР официально присоединилась к клубу четырех стран. И 14—15 апреля в Китае в городе Санья на острове Хайнань прошел очередной саммит организации под новым названием БРИКС (BRICS, S — от South Africa); впервые — в формате “пятерки”, под девизом “Широкое видение — совместное процветание”.

На саммите присутствовали президенты всех стран БРИКС, среди них — новый президент Бразилии Дилма Роусефф. Новая развивающаяся “пятерка” выступила против силового решения конфликта в Ливии, договорилась интенсифицировать внутренний товарооборот и в будущем кредитовать друг друга в национальных валютах. Предложение сделать китайский юань конвертируемой валютой, с которым к Китаю обратились остальные участники БРИКС, у самой китайской стороны вызвало сдержанную реакцию. Несмотря на то, что Китай не меньше, чем остальные страны, мечтает освободиться от долларового диктата, он вынужден учитывать реальное положение дел. А оно таково, что вторая в мире экономика все еще очень сильно зависит от первой — американской.

Китай не решается пустить свою валюту в свободное конвертируемое плавание по нескольким причинам. Пока существует угроза второй волны финансового кризиса, нет нужды подвергать дополнительным рискам юань и всю китайскую экономику. Кроме того, юань в роли новой валюты международных расчетов обязательно подвергнется спекулятивным атакам на мировых биржах, и нет уверенности, что сохранит свою силу. Но главная причина более прозаична — сознательное ослабление юаня выгодно для китайских товаров (прежде всего на американском рынке). Так что замена доллара на юань — реально отдаленная перспектива.

Решения о скоординированной позиции в вопросах дальнейшего продвижения реформы международной валютно-финансовой системы не случайно стали ведущей темой встречи в Санья. Страны БРИКС считают, что именно так смогут внести весомый вклад в подготовку саммита “двадцатки”, который состоится в Каннах в ноябре 2011-го.

Ранее члены БРИК, выступая единым фронтом, добились увеличения доли развивающихся стран во Всемирном банке и Международном валютном фонде, а сами страны четверки вошли в десятку крупнейших акционеров МВФ.

Next 11

(“группа одиннадцати”)

По мнению О’Нила, в будущем стратегия инвесторов должна по-прежнему ориентироваться на страны группы БРИК и “группы одиннадцати”. Естественно, первым номером среди “одиннадцати” следует считать Южную Корею. По многим параметрам она уже давно относится к развитым странам — за счет демократических стандартов, высоких доходов, уровня образования. Единственное, что ухудшает показатели, — это постоянная напряженность в отношениях с Северной Кореей вплоть до риска военного конфликта.

Индонезия еще пять лет назад ходила в аутсайдерах. Сегодня же многие эксперты полагают, что у страны с таким выгодным географическим положением и природными богатствами есть шансы не только резко прибавить в скорости развития, но и обогнать страны БРИК (за исключением Китая). Ее минус — плохое государственное управление. Но есть и плюс. Индонезия, с самым большим в мире мусульманским населением, показала пример того, что умеренная религиозность не препятствует динамичному развитию экономики.

Расположенные по соседству Филиппины как бывшая колония США унаследовали у метрополии многие необходимые составляющие для экономического развития, например образованное население и английский язык.

Еще один представитель Азии в “группе одиннадцати” — Вьетнам. Его часто называют “возрождающимся” из-за стремительных оборотов в экономике и демократических преобразований. Вполне реально, что именно Вьетнам повторит “прыжок” азиатских “тигров”.

Мексика, находясь в постоянных попытках обретения независимости от американского экономического покровительства, тем не менее, показала 5% роста в 2010-м и заявила о перспективах более высоких темпов развития в 2011-м. Вместе с тем в начале апреля стало известно, что доказанных запасов нефти в Мексике хватит всего лишь на десять лет. А это неминуемо скажется на экономике страны, поскольку нефтяная отрасль обеспечивала 30% от всех бюджетных поступлений. Соответственно, роль Мехико в глобальной экономике претерпит существенные изменения.

Турция, крупная мусульманская страна, переживает сегодня настоящий экономический бум. Что позволяет президенту страны заявить, что “членство в ЕС не имеет для нас большого значения”. По результатам 2010 года турецкая экономика оставила далеко позади все европейские страны: в четвертом квартале ВВП Турции увеличился на 9,2%, а по итогам всего года — на 8,9%. ВВП на душу населения достиг 10079 долл. Из 20 сильнейших экономик мира только в Китае был зарегистрирован более быстрый рост — 10,3%.

Тем не менее сегодня относительно перспектив турецкой экономики существуют две точки зрения. Одни экономисты говорят о реальной опасности “перегрева”, другие — что столь быстрый выход из кризисной ситуации является положительным сигналом на будущее. Страна, как магнит, “притягивает” инвесторов.

Впрочем, далеко не все “одиннадцать” в последнее время оправдывают ожидания, заложенные в год формирования группы. Пакистан все еще страдает симптомами феодальной экономики, которая, наряду с политической нестабильностью, затормозила движение вперед. Иран, одна из богатейших в ресурсном плане стран, не вписывается в общепринятые политические каноны. Посему теряет свой вес не только в мировой экономике, но и в региональной. Хотя попытки США поставить Тегеран на колени с помощью санкций терпят неудачу, так как страны региона поддерживают с Ираном интенсивную торговлю.

Египет до недавнего времени был государством с авторитарным политическим режимом. И еще задолго до смены власти страна не могла справиться с двумя главнейшими проблемами: доходы населения находились на уровне ниже среднего плюс безработица. Как будет развиваться ранее самодостаточная экономика, пока прогнозировать рано. Бангладеш очутился в списке “одиннадцати” почти случайно, получив, по сути, неподъемный карт-бланш. Возможно, страна и оправдает возлагавшиеся на нее надежды, но будет это, увы, нескоро.

Особое место отводится Нигерии. По прогнозам Goldman Sachs, эта крупная густонаселенная страна (20% всего африканского населения), которая практически “сидит на нефти”, в последующие 20 лет будет производить 1% глобального ВВП. Объем экономики Нигерии за последнее десятилетие почти удвоился. И если такой темп сохранится до 2030 года, страна станет полноправной “экономикой роста”, что для всей Африки послужит реальным подспорьем.

Несмотря на разного рода критику всяческих списков, терминов, групп, количество кандидатов на участие в них не уменьшается. Страны, полагающие, что соответствуют экономическим и политическим критериям, желают быть включенными в новые, пусть даже условные, объединения. Несомненно, их вдохновляет пример БРИКС, члены которого начинают использовать свое экономическое преимущество в политических дебатах.

Украина не присутствует

Украина в авангарде развивающихся экономик не значится. Мы уж точно не можем предложить ничего инновационного в новый экономический миропорядок — нам бы со своим разобраться. Однако, помнится, в прошлом году президент Виктор Янукович наметил если не национальную идею, то как минимум направление нашего стратегического движения: ни много ни мало — в “большую двадцатку”. (Что удивительным образом перекликается с реляциями предыдущего президента о незамедлительном вступлении в ЕС.)

Следует заметить, что большинство стран из “группы одиннадцати” являются членами большой “двадцатки”, которая объединяет индустриально развитые страны и крупнейшие развивающиеся экономики. Предположим, в 2005 году, когда определялась “группа одиннадцати”, об Украине речь не могла идти по вполне понятным причинам: страна лишь собиралась оправдывать надежды, возложенные на нее мировым сообществом после оранжевой революции. Но так и не собралась, и не оправдала...

Зато к 2011-му Украина “проиграла” все мировые рейтинги — от конкурентоспособности и ведения бизнеса до образования и свободы прессы.

К слову, последний из рейтингов, опубликованный Всемирным экономическим форумом на позапрошлой неделе, ничего радостного нам опять не принес. В рейтинге стран по развитию информационных технологий Украина опустилась на 90-е место с прошлогоднего 82-го. “Радует” лишь то, что мы хотя бы не в конце списка, включающего 138 стран.

Удивительно, но в недавнем послании президента Верховной Раде стратегические цели Украины в контексте мировой экономики так и не обрели тактических очертаний. А может, и ничего удивительного? Декларации пошли прямо, желания — направо, а возможности — налево...

Юлия ЗАГОРУЙКО