ЕЭСУ

Но ни одна из фирм, занимавшихся импортом газа, не прогремела на весь мир так, как днепропетровская корпорация “Единые энергетические системы Украины”

Однажды в кабинете директора “Киевэнерго” Ивана Плачкова зазвонил телефон. Услышав, кто говорит, хозяин кабинета вскочил и вытянулся в струнку. Звонил премьер‑министр Павел Лазаренко. После пары протокольных фраз Лазаренко спросил, не собирается ли “Киевэнерго” стать клиентом ЕЭСУ. Плачков, набравшись смелости, ответил отрицательно. Немного помолчав, Лазаренко многозначительно сказал: “Ну, смотри”, — и положил трубку. После этого Плачков еще какое‑то время стоял навытяжку.

“Осенью 1996 года мы были одной из немногих компаний, которые платили за газ живыми деньгами”, — вспоминает Плачков. За пару месяцев до звонка Лазаренко на руководителя “Киевэнерго” выходили менеджеры ЕЭСУ, но он от их услуг отказался: у государственного “Укргазпрома” топливо стоило дешевле. “Хорошо, меня поддерживал мэр Александр Омельченко”, — говорит Плачков.

На то, чтобы стать крупнейшим импортером российского газа, днепропетровцам потребовалось совсем немного времени. В октябре 1995 года ЕЭСУ еще не существовали, а в 1996‑м компания поставила в Украину 25 млрд куб. м топлива — почти треть всего газа, потребляемого страной.

“У аббревиатуры ЕЭСУ была какая‑то магия. Перед нами раскрывались все двери, — вспоминает Олег Титамир, 14 лет назад работавший в луганском представительстве компании. — На мой взгляд, такой поддержки налоговых органов и местных властей не было больше ни у кого”.

Ларчик открывается просто. ЕЭСУ появились на свет в ноябре 1995 года с благословения недавно назначенного первого вице-премьера Украины, курировавшего энергетику, — Павла Лазаренко. Учредителями были три никому не известные компании из Украины, России и Великобритании. Впоследствии президент Кучма обвинил Лазаренко в том, что именно он был настоящим владельцем компании. Но без санкции президента передел газового рынка в конце 1995‑го был бы невозможен, уверен народный депутат Александр Гудыма. “Без согласия Кучмы доступ на рынок для любой компании был закрыт”, — говорит энергетик.

Лазаренко поделил регионы между тремя трейдерами — ЕЭСУ, “Интергазом” Игоря Бакая и украинским представительством российской “Итеры”. ЕЭСУ достались Донецкая, Днепропетровская, Черкасская, Сумская, Полтавская, Кировоградская и Николаевская области. Гендиректором ЕЭСУ стала Юлия Тимошенко. Она была отлично знакома с топливным рынком и бартером. Совместный с Виктором Пинчуком проект — корпорация “Содружество” работала с бартерными схемами в энергетике в 1995 году.

В 1996‑м Кучма назначил Лазаренко премьер‑министром и ЕЭСУ развернулись по‑настоящему. “Буквально за несколько месяцев они так рванули, что угнаться за ними было уже невозможно, — рассказывает один из днепропетровских бизнесменов. — На каждой станции, где стояли мои вагоны, я видел их эшелоны, которые отправлялись в Россию”.

Как и остальные газотрейдеры, ЕЭСУ занимались в основном прямым товарообменом. Менеджеры корпорации обеспечивали поставки руды на металлургические заводы, проката — на трубные, полученных труб — “Газпрому”. “Вместо денег мы получали все что угодно: металл, удобрения, товары народного потребления”, — вспоминает один из высокопоставленных сотрудников ЕЭСУ. “Они хорошо считали, отлично знали, сколько стоит килограмм гвоздей, тонна металла, — говорит Плачков, — и зарабатывали просто сумасшедшие деньги”.

Тимошенко оказалась очень энергичным руководителем. “Когда газовая тема только начиналась, у Тимошенко не было ничего, кроме контракта, — рассказывает бывший топ‑менеджер компании. — Ни толковой команды, ни представительств”. Тимошенко стала приглашать на руководящие должности в корпорации людей из среднего бизнеса. Условием приема на работу был полный отказ соискателя от ведения своего бизнеса.

Ключевой, газоэнергетический департамент ЕЭСУ возглавил днепропетровец Олег Беспалов, у которого до этого была собственная посредническая фирма. За собой он привел всех ее сотрудников. Именно департамент Беспалова решал, каким предприятиям и в каком объеме поставлять газ. Во времена расцвета компании он занимал пять этажей бывшего НИИ в центре Днепропетровска. Одним из 200 с лишним сотрудников департамента был Александр Вилкул, нынешний губернатор Днепропетровской области.

Центральный офис ЕЭСУ находился в обшарпанном Днепропетровском трубном институте на улице Писаржевского. “В вестибюле царил ужасный запах дезинфицирующего средства, — пишет американский журналист Мэтью Бжезински в своей книге “Казино Москва”. — Он был заставлен чахнущими цветами в горшках и обвешан плакатами бедствующего металлургического института”. Совершенно иное впечатление на него произвела приемная Тимошенко. “У меня было ощущение, что я магическим образом оказался на верхнем этаже небоскреба в Манхэттене, — вспоминал Бжезински. — Я очутился в сердце успешно работающей и хорошо отлаженной машины по производству денег”.

Рабочий день в ЕЭСУ длился 12—14 часов. Компьютеров у рядовых сотрудников практически не было, все расчеты делались вручную. По каждому предприятию создавалось два списка: выпускаемой продукции и необходимого ему сырья, материа­лов и комплектующих. Работать в ЕЭСУ было престижно. Зарплата $100 считалась в то время вполне приличной. В корпорации рядовым сотрудникам платили $400—500.

На пике своего могущества ЕЭСУ обеспечивала бартерные расчеты 2000 предприятий, на которых работало около миллиона человек. Осенью 1996 года Лазаренко обвинили в лоббировании компании, парламент создал временную специальную комиссию, которая должна была разобраться с монополизмом ЕЭСУ. Отставки премьера ждали со дня на день. Тогда Тимошенко выдвинула свою кандидатуру на довыборах в парламент. За несколько месяцев ЕЭСУ газифицировали ряд поселков, и в декабре 1996‑го Тимошенко прошла в парламент, набрав более 92% голосов. Получив депутатский мандат, она оставила пост генерального директора, но бывшие сотрудники уверяют, что Тимошенко продолжала руководить ЕЭСУ.

Отставка Лазаренко с поста премьера летом 1997 года стала для корпорации началом конца. Новый премьер Валерий Пустовойтенко получил от Кучмы задачу убрать ЕЭСУ с газового рынка. Сказано — сделано. “С нами перестали рассчитываться по долгам, корпорация начала закрывать региональные представительства, — рассказывает Титамир. — Если до этого налоговики за руку приводили к нам руководителей предприятий‑­должников, то после отставки правительства налоговики стали приходить к нам уже с проверками”. Родная тетка Тимошенко Антонина Ульяхина объясняет поведение потребителей тем, что существовало прямое распоряжение Пустовойтенко не рассчитываться с ЕЭСУ.

Искусственно раздутый гигант “сдулся” за считаные месяцы. В конце 1997 года “Газпром” прекратил поставки газа ЕЭСУ из‑за накопившихся долгов. Налоговая потребовала уплаты штрафов на 1,4 млрд гривен. Лазаренко бежал из страны.

Топ‑менеджеров и рядовых сотрудников ЕЭСУ на какое‑то время оставили в покое. Но после того как Тимошенко сначала стала вице‑­премьером по энергетике, а потом перешла в оппозицию к Кучме, на них обрушилась лавина уголовных дел, которые тянутся по сей день. Бывшие работники компании до сих пор считают, что упрекнуть их не в чем. “С Россией мы рассчитывались не только деньгами, но и продукцией. Поэтому у целого ряда предприятий появилась возможность восстанавливать производство, — написала бывший главный бухгалтер ЕЭСУ Антонина Болюра в ответ на запрос Forbes. — Власть же просто завела производство в тупик и не знала, что делать с долгами”.

Севгиль МУСАЕВА