Донбасс как искусственно созданный конфликт

При любом возможном варианте развития ситуации, обсуждаемом (публично и не публично) и не обсуждаемом — от выполнения Минских соглашений до возможного общеукраинского референдума по Донбассу, на котором, понятно какое решение с высокой долей вероятности, скорее всего, будет поддержано. Также очевидно, что прежним Донбасс уже никогда не будет. При любом из сценариев урегулирования конфликта. Регион разбомблен, прежний уклад невосстановим, а ряд мифов и штампов про Запад и Восток, существовавших в Украине на протяжении многих лет, разрушены военной агрессией России.

“Гибридная война” и пропаганда как ее важнейшая составляющая — беспрецедентное явление не только для Украины, но и всего мира. При этом российская версия — якобы “гражданская война” в Украине — по-прежнему довольно активно продвигается Кремлем. Вероломная и грубая, как по форме, так и содержанию, предельно циничная по инструментарию информационная кампания, ориентированная на эмоциональное состояние граждан и вытеснение какого-либо рацио и не имеющая никакого отношения к реальности, довольно действенна. И поскольку мы имеем дело, параллельно с внешней агрессией РФ (а размывание границы соседним государством и захват чужой территории, согласно международного права, это и есть агрессия), с искусственно созданным гражданским конфликтом на Донбассе, не имеющим под собой никаких политических, экономических, гуманитарных, прочих реальных причин, очень важно разобраться, почему и как Украина в 2014 году стала уязвима для навязывания конфликта извне, его создания, а затем и использования с целью шантажа Киева.

Все сравнения Украины с Югославией, которые так любят российские СМИ, — это невежество (впрочем, трактовка официальной Россией тех или иных событий, порой, имеет смысл с точки зрения опубличивания мотивации действий/целей самой российской власти и способов их достижения). В Украине никогда не было межэтнических конфликтов (это, скорее, проблема самой России как государства, в котором проживает более 200 национальностей). В русскоговорящем Днепропетровске, Харькове, освобожденных Краматорске и Славянске почему-то нет войны. Она есть только там, где Украина не контролирует государственной границы со своим соседом. Истинная причина и единственная почва, на которой удалось создать искусственный гражданский конфликт, — это кровь, жертвы и потери, которые понесли многие семьи. Поэтому Киеву, особенно с учетом понимания длительности и продолжительности разрешения конфликта на Донбассе (а еще ведь есть Крым), очень важно не просто остановиться на России как первопричине, но и обозначить все факторы уязвимости страны, на фоне которых и стала возможной “гибридная войны”. На мой взгляд, это причины, далеко выходящие за рамки общепринятых — сдача ядерного оружия, энергетическая зависимость от РФ, отсутствие армии, наличие пятой колонны и т.д. В качестве главных я обозначила следующие пять.

1.Безответственный политический класс. Украинские политики получили независимость Украины без всяких усилий, вследствие центробежных тенденций в самой России, соответственно — недооценивали всевозможные риски и угрозы. Исторически слабая традиция украинской государственности, вместе с отсутствием объединительной гуманитарной политики, работающей на создание и укрепление постсоветской идентичности Украины, сыграли не меньшее, если не большее значение в аннексии Крыма, размывании границ и развязывании войны на Востоке, чем действия РФ. Украинские политики от выборов к выборам спекулировали на “регионализме”, противопоставляя себя друг другу. Украинские партии до войны — это партии одного региона, использующие в масштабах страны два изоляционистских подхода: условно говоря, “культурно-исторический национализм Запада” и как ответ “экономический эгоизм Востока”. Этот подход и находился в основе политико-ментального раскола Украины, когда у Запада была национальная идея, а у Востока — промышленность и капитал (это очень хорошо проявилось в поведении того же Рината Ахметова в начале конфликта). На Западе — националистическая традиция, а на Востоке, где проживает значительная часть люмпенизированных слоев общества, простые решения в качестве выхода из ситуации. Западноукраинский тезис “мы сохраняем национальную идентичность” противопоставлялся восточноукраискому “Донецк кормит Галицию”, и только после войны стало понятно, что идентичность можно сохранить при наличии общеукраинской доктрины, а Донбасс — это около 25 % ВВП. Такой подход был политически удобным, поскольку его изменение перекроило бы электоральную карту страны, куда проще обеспечивать жизнеспособность партий за счет своего базового регионального электората, независимо от того, Запад это или Восток. И уж тем более, никто не мог и представить, что когда-то на каком-то этапе украинской истории этот подход станет одним из факторов уязвимости Украины для внешней агрессии.

2.Двойное использование Януковича. У Виктора Януковича, наверное, такая судьба — быть инструментом в сценариях других политических субъектов. Первый раз в 2004 году, когда выбор на него как на преемника пал из-за того, что он как никто другой мог составить контраст Виктору Ющенко. При выборе любого другого кандидата сложно было бы актуализировать раскольническую тему — противопоставления Запада и Востока страны. Следующий шаг — это создание конфликта уже между командами Ющенко и Януковича (помните, прием Ющенко в Донецке в 2003 году, где должен был пройти съезд “Нашей Украины”?), с тем, чтобы предотвратить возможные договоренности как во время, так и после избирательной кампании. Именно тогда маргинальные разговоры о “фашистах”, “бандеровцах” и “трех сортах” украинских граждан вдруг стали мейнстримом. Ну и третий шаг — это продавливание на фоне бескомпромиссности и политического армагеддона конституционной реформы в авторстве Виктора Медведчука, с тем, чтобы ослабить в будущем любого из победителей президентской кампании. Второй раз Януковича использовали гораздо жестче и с трагическими последствиями для Украины. На любом шаге с начала Майдана (а я напомню, что тема “фашизма/антифашизма”, “титушек” появилась 9 мая 2013 года как предвыборный сценарий будущих президентских выборов — “стабилизаторы” против “радикалов”) власть могла снизить, вообще снять, уровень радикализации в обществе несколькими простыми решениями. Но все делалось прямо наоборот — для ее нарастания. На каком этапе (не разгона или бегства Януковича) произошел сбой — вопрос. Не исключено, что изначальная цель и сценарий (то есть план А) были следующими: разгон Майдана, провоцирование реальной гражданской войны и проведение впоследствии референдума о федерализации Украины, соответственно, аннексия Крыма и война на Донбассе — это план Б.

3.Особенности региона, ментальные и экономические. Донбасс в своем довоенном социально-экономическом формате (инфраструктурно и по укладу жизни) был последним индустриальным анклавом в Европе (копанки, феодализм, не соответствующее реалиям восприятие современного мира/вообще его отсутствие). Политика здесь — это свежая газета “Правда”, а политические решения — в формате одномерных, перефразируя “Одномерного человека” Маркузе (одномерные — в смысле понятные). При этом до войны никто ничего не хотел менять — ни Киев, ни Донбасс, другим — тем более это не надо было. “Альтернатива”, которую предложили “ДНР/ЛНР”/Россия как видение региона — это уничтожение даже того, что было. По сути, в регионе сегодня из видов деятельности есть только такие — воевать, быть рабсилой в военно/хозяйственных работах, добывать еду контрабандным/полуконтрабандным промыслом. В этом смысле “ДНР/ЛНР” (как дополитические образования, если говорить о хоть какой-то модели управления) — это, конечно же, не сепаратизм, а псевдосепаратизм. Несамодостаточный (ни с какой точки зрения) регион не может претендовать на самодостаточность, но зато легко подвержен влиянию извне. Особый полуфеодальный уклад способствовал культивации мысли о том, что Россия по уровню институтов и подходов к социальной сфере — это продолжение СССР.

4. Точный адресат пропаганды, прогнозировании поведения оппонента и его союзников. Неадекватное представление жителями Донбасса и современной Украины, и современной России. ”Гибридная война” России против Украины построена на точном понимании целевой аудитории оппонента, а также прогнозировании наиболее вероятного его поведения. Адресатом пропаганды стали русскоязычное население Крыма и Донбасса, украинская власть, международное сообщество. Российская власть выбрала момент, когда Украина находилась в политическом кризисе, а общество — в растерянности, старый президент бежал, а новый еще не избран. Россия в своей пропаганде (ее инструменты — дезориентация оппонента, информационное преимущество) активно задействовала подход на стирание украинской идентичности, моделирование и раздувание конфликтов между разными группами украинского общества, спекулирование на ментальной близости между жителями восточных регионов Украины и России и в то же время непонимании украинскими гражданами современной РФ. Отсюда — такая гиперболизации фигуры Степана Бандеры, постоянное стремление противопоставить ветеранов УПА ветеранам Красной Армии и т.д. В такой ситуации несложно было спрогнозировать, что значительная часть русскоговорящего населения Юга и Востока будет считать Москву более привлекательным и перспективным центром, чем Киев. В некризисной ситуации такое восприятие проявлялось в приоритете российских телеканалов, по сравнению с украинскими, в восхищении российскими политиками и неадекватной оценки силы и слабости государства. В условиях кризиса, паники и хаоса, бегства Януковича из страны (а менталитет Донбасса по отношению к политикам устроен очень просто “свой-чужой”, причем свой — это не какой-нибудь харьковский или днепропетровский выходец, а именно свой, тот, кто родился здесь, с татуировкой “Донбасс”), российской пропаганды, всевозможных слухов и провокаций как элементов психологического влияния, жители Донбасса, конечно же, посчитали более привлекательной Москву, а не Киев, и более того — поверили политикам-предателям, боевикам, российскому телевидению, будто бы они нужны России. Равно как и несложно было просчитать, что европейская бюрократическая система в ситуации “ни мира, ни войны”, когда субъект агрессии “шифрует” свои действия, будет на начальном этапе несколько медленно реагировать на действия России, на уровне высказывая обеспокоенности ситуацией.

5. Амбиции маленьких людей, случайно попавших в большую геополитику. Вопреки публичной позиции России о том, что “ДНР/ЛНР” должны получить расширенные полномочия и т.д., реальный интерес Кремля, конечно же, не в этом. Реальный интерес — в том, чтобы использовать эти псевдообразования в качестве инструмента шантажа для ослабления/обвала Украины. Поскольку “Русская весна” — это фейк (в самой России, с учетом многонациональности и отсутствия межнациональной политики как таковой, словосочетание “Русская весна” — почти неприличное внутри самой РФ), то, соответственно, и о какой-то самодостаточности, прежде всего идеологической, “ДНР/ЛНР” речи не идет. Отсюда — череда “лидеров”, которые на каждом следующем этапе убегают в Россию. Отсюда — нежелание Кремля реально начать урегулирование конфликта на Донбассе. Любой формат, предполагающий полицейскую/миротворческую миссию, максимальный допуск гуманитарных миссий, возврат оккупированных территорий в информационное поле Украины, реальная демилитаризация, возврат границы под контроль Киева (а это и есть часть условий для проведения выборов, прописанных в Минских соглашениях), неприемлем для РФ. Отсюда — “гибридные предложения” о “переходном правительстве”, то есть, вариант, предполагающий сохранение контроля России над регионом. Отсюда — странные заявления “представителей” оккупированных территорий о том, что в “ДНР/ЛНР” уровень жизни выше, чем в Украине. Эти заявления, ориентированные исключительно на российскую аудиторию, как раз и наглядно демонстрируют весь цинизм, безразличие российской власти к жителям Донбасса (они то как раз смотрят российское ТВ, и знают, как все на самом деле) и доказательность фразы о том, что российские военные будут за спинами женщин и детей. Да и сами “лидеры” “ДНР/ЛНР”, видимо, уже осознали, что России они не нужны, и в случае чего ими будут готовы пожертвовать.

***

В результате этих и других факторов, на фоне внешней агрессии РФ произошло втягивание вначале боевиков, которым нечего терять, а затем и мирных граждан в конфликт. Формула “наши военные будут за спинами женщин и детей”, то есть военные действия в городах, среди мирного населения, когда у Киева было только два варианта реагирования — или остановить грады в пределах “ДНР/ЛНР”, или допустить его распространение на всю Украину, позволила запустить пропаганду об “украинских карателях”. Цель обстрелов, когда уже стало понятно, что выйти в пределы Донецкой и Луганской областей у “ДНР/ЛНР” не получится — та же, формирование из Украины врага. Но Киеву удалось локализовать конфликт, а военный шантаж оказался бессмысленным, и теперь Россия в определенном смысле находится в странной ситуации. Специально для жителей оккупированных территорий создается видимость “инфраструктурного развития”, а работа по дегуманизации Украины все еще продолжается, хотя регион все больше погружается в состояние “серой зоны”, когда вообще любые деньги (как это в Приднестровье) — это уже хорошо. Это делается с целью: а). усугубления гражданского конфликта, взращивания и поддержания ненависти к Киеву, именно поэтому там нет вообще каких-либо украинских СМИ; б). повышения ставок для шантажа, давления и торга с Киевом, где в том числе заложники — часть такого подхода. Второй уровень гражданского конфликта — это расчет на политические расколы на почве Донбасса. Та же политическая часть Минских соглашений используется Россией не в качестве механизма урегулирования конфликта и безопасности мирного населения (иначе, как минимум, гуманитарные миссии были бы допущены на всю территорию), а как инструмент для смуты внутри украинского общества и политического класса. При этом Кремль все еще надеется на федерализацию Украины. Хотя уже понятно, что “гамбургский счет” России выставят именно Крым и Донбасс.

P.S Ниже несколько фотографий о “высоком уровне” жизни в “ДНР/ЛНР”, о чем неустанно рассказывают в российских СМИ. Это чеки из супермаркета Донецка и Москвы (как оказалось, даже обычный лук дешевле в Москве). И сигареты, без состава и производителя, в общем, для понимания “экономики” в регионе.