Добро пожаловать в мир Дональда Трампа

Одной из наиболее ярких черт 2016 года и его крайне необычной политики было появление мира “пост-фактов”, в котором буквально все надежные источники информации оказались под вопросом; им противостояли факты сомнительного качества и происхождения.

Возникновение интернета и Всемирной сети в 1990-х называли моментом освобождения и большой победой демократии во всем мире. Информация — это форма власти, и, поскольку информация становилась дешевле, а доступ к ней упрощался, демократические силы получили возможность достичь мест, куда раньше им был путь заказан.

Появление в начале 2000-х социальных сетей, казалось, ускорило этот тренд, дав людям возможность мобилизоваться, что стало основой для ряда демократических “цветных революций” по всему миру — от Украины до Бирмы (Мьянмы) и Египта. В мире личного общения старых властителей информации, под которыми в основном понимались репрессивные авторитарные государства, можно было обойти.

И хотя кое-какая правда в этой позитивной риторике была, существовала и другая, темная сторона происходящего. Старые авторитарные силы начали учиться контролировать интернет — как в Китае с его десятками тысяч цензоров, или при помощи вербовки легионов троллей и запуска ботов заполнять сеть неправдивой информацией, как в России. Эти тренды стали особенно ярко заметны в 2016 году — как во внутренней, так и во внешней политике. 

Главным манипулятором социальными медиа оказалась Россия. Российское правительство запускало откровенные фейки — как, к примеру, “факты” распятия украинскими националистами маленьких детей, или заявления о том, что это украинские войска сбили малазийский Боинг в июле 2014 года. Эти же “источники” участвовали в дебатах относительно независимости Шотландии, Brexit и голландского референдума относительно Соглашения об ассоциации с Украиной, раздувая любой сомнительный факт, который ослабил бы проевропейские силы.

Использование недостоверной информации авторитарными силами в качестве оружия плохо само по себе, но эта практика еще и отразилась на избирательной кампании в США. Все политики врут, или, выражаясь мягче, искажают факты к собственной выгоде; но Дональд Трамп вывел эту практику на принципиально новый уровень. Это началось несколько лет назад, когда он начал продвигать идею “рождения” — обвинения, что президент Обама не родился в США, которое Трамп продолжил повторять даже после того, как Обама показал свое свидетельство о рождении — в Соединенных Штатах, разумеется.

Во время недавних американских президентских дебатов Трамп заявлял, что никогда не поддерживал войну в Ираке и никогда не называл изменение климата “фальшивкой”. После выборов он сказал, что победил бы и на общенациональном голосовании (он проиграл с отрывом в более чем 2 млн), если бы не сфальсифицированные голоса. Это было не просто манипулирование фактами, но открытая ложь — ложь, которую было легко проверить. То, что он распространял ее, было плохо само по себе, но хуже было то, что избиратели-республиканцы, похоже, никак не наказали его за это.

Традиционное средство от фальшивок, согласно защитникам свободы информации — просто продвигать правду, которая на рынке идей будет более востребована. К сожалению, это решение почти не работает в мире социальных медиа, полном троллей и ботов. По разным оценкам, в эту категорию попадают от четверти до трети всех пользователей Twitter. Интернет должен был освободить нас от властителей информации; и действительно, теперь информация поступает к нам из всех возможных источников — и все они рассматриваются как равноценные. Нет оснований полагать, что “хорошая” информация одолеет “плохую”.

Есть и более серьезная проблема, чем эти отдельные лживые данные и их влияние на результат выборов. Почему мы верим в истинность какого-либо факта, хотя большую часть из них не в состоянии проверить? Дело в том, что существуют независимые институции, задача которых — создание надежной информации, которой можно доверять. Американцы получают информацию о преступлениях от министерства юстиции, а данные о безработице — от Бюро трудовой статистики. Мейнстримные медиа наподобие New York Times были действительно настроены против Трампа, но у них есть механизмы, которые препятствуют появлению в газете серьезных фактических ошибок. Я очень сомневаюсь, что у Breitbart News (радикальный сайт, поддерживавший Трампа — НВ) есть легионы фактчекеров, которые проверяют правдивость информации, появляющейся на сайте.

В мире Трампа, напротив, все политизировано. Во время кампании он заявил, что ФРС Джанет Йеллен работала на Хиллари Клинтон, что выборы будут фальсифицированы, что официальные источники скрывали данные, что отказ ФБР предъявить обвинение Клинтон означал, что она их подкупила. Он также отказался доверять спецслужбам, обвинивших Россию во взломе серверов Национального комитета Демократической партии. И, разумеется, Трамп и его сторонники считают все мейнстримные медиа безнадежно ангажированными.

Неспособность достичь согласия по самым базовым позициям — прямое последствие полномасштабной атаки на демократические институты — в США, Британии и по всему миру. Это свидетельствует о том, что демократии пошли в неправильном направлении. В США произошел институциональный распад, в результате которого мощные группы интересов начали защищать себя с помощью системы неограниченного финансирования избирательных кампаний. Так что у простых людей были причины для негодования.

В ходе избирательной кампании эти настроения усугубились. Широко распространилось убеждение, что все сфальсифицировано или политизировано, и что процветает прямое взяточничество. Если официальные органы власти заявят, что ваш кандидат проиграл, или другой кандидат лучше смотрелся в ходе дебатов, это, наверняка, результат заговора. Вера в коррумпированность всех институтов ведет к тупику всеобщего недоверия. Американская демократия и демократия в целом не переживут отсутствия веры в беспристрастные институты. Начнется партизанская политическая борьба по всех аспектах жизни.

© Project Syndicate 1995—2016

Фрэнсис ФУКУЯМА, американский философ, политический экономист