Дестабилизация атома

Уж очень хочется поставить своего человека во главе оператора всех АЭС, конечно же, из финансистов и инвестбанкиров.

Фото: Facebook НАЭК “Энергоатом”

Один из протеже министра подобного профиля уже руководит департаментом ядерной энергетики и атомно-промышленного комплекса, не удовлетворяя ни одному из квалификационных требований, утвержденных постановлением КМУ специально для руководителей этой специфической, высокоинтеллектуальной и высокотехнологической сферы.

Валовый оборот НАЭК не дает покоя министру — 39,3 млрд грн по итогам 2015 года. Как он однажды сказал — да этих денег всем должно хватить, всей отрасли, если НАЭК “Энергоатом” ввести в состав госконцерна “Ядерное топливо”, как одного из рядовых участников.

Цена достижения цели инициаторов кампании не волнует, даже если это — дестабилизация работы ядерной отрасли, хотя именно благодаря устойчивому ее функционированию успешно были пройдены осенне-зимние сезоны 2014-2015 и 2015-2016 годов.

С конца сентября из Минэнергоугля стали приходить письма в НАЭК и Госатомрегулирования, целью которых было снять с должности директоров ЗАЭС и ХАЭС.

Одного из них — путем не продления лицензии на осуществление организационно-распорядительных функций, связанных с обеспечением ядерной и радиационной безопасности, второго — снять по-простому.

При этом, в качестве обоснования принятия решения для руководителя НАЭК “Энергоатом” министерство писало о “резком увеличении количества нарушений в работе” этих АЭС. Между тем, количество нарушений на ЗАЭС соответствует среднему значению этого показателя за последние пять лет, как и разгрузок и отключений.

Вообще, на ЗАЭС последние пять лет два-три энергоблока в течение года работают без нарушений. По итогам 2015 года количество нарушений в работе всех 15 энергоблоков по международной шкале INES составило 15, и все они в районе нулевого уровня.

Да, произошло некоторое увеличение, но в 2010 году их количество составляло 22. Если пересчитывать нарушения на один энергоблок, то относительная цифра с 1,46 уменьшилась до 0,66, что находится в пределах общемировых значений этого показателя.

Что касается претензий министерства к директору ХАЭС, то за время его работы количество нарушений стабильно уменьшалось: 2004 год — 9 нарушений, 2011-2014 — по 2, 2015 — 3.

Вообще говоря, колебание таких низких показателей в расчете на один энергоблок не может быть основанием для репрезентативной оценки работы АЭС, руководства АЭС и НАЭК. Тем более, что все нарушения были несущественными для безопасности или вообще не имели отношения к ней.

Попытки оценивать работу руководителей АЭС и Компании по одному показателю свидетельствует исключительно о недостаточной компетентности людей, которые дают такого рода оценки. То есть, руководителя соответствующего департамента, у которого нет профильного образования, стажа работы на руководящих должностях в органах или на предприятиях или учреждениях, которые осуществляют деятельность в сфере использования ядерной энергии и радиационной защите не менее 5 лет. Поскольку при отсутствии замминистра, который отвечал бы за состояние государственного управления в этой сфере, некомпетентный директор департамента выполняет функции этого госуправления и визирует письма с непрофессиональными оценками.

За этими письмами просматривается рука советника министра — бывшего главного государственного инспектора по ядерной и радиационной безопасности Михаила Гашева, который был уволен из Госатомрегулирования осенью 2014 года по закону о люстрации.

Однако, он лелеял надежду занять хотя бы должность одного из директоров АЭС, работая советником президента НАЭК “Энергоатом” и получая там немалую зарплату. Когда терпение у президента НАЭК лопнуло, и Гашев был уволен, он очень быстро трудоустроился в другую госкомпанию, находящуюся в сфере управления Минэнерго — НЭК “Укрэнерго”, а именно на должность заместителя главного диспетчера по АЭС. Полагаю, что не без помощи министра Владимира Демчишина.

И с этого момента у министра появились новые инструменты давления на НАЭК. Начиная от появившегося императивного пункта в Программе деятельности КМУ-2016 о внедрении режима суточного маневрирования на энергоблоках АЭС до 31 декабря 2016 года, до писем от Госинспекции по эксплуатации электрических станций и сетей, которая находится в составе “Укрэнерго”.

Так, в письме Госинспекции от 23 марта 2016 года № 01-5/86 удивляет техническая и юридическая безграмотность “специалистов” этой инспекции, перекручивание фактов, а также традиционные страшилки относительно “техногенной катастрофы” в связи со случившимися отключениями энергоблоков ЮУАЭС.

В письме “инспекторы” предлагают министру отстранить на время расследования технологических нарушений президента НАЭК “Энергоатом” и директора ЮУАЭС. А таким правом эта Госинспекция не наделена, все ее полномочия изложены в нормативном документе “Порядок осуществления государственного надзора в электроэнергетики”, утвержденного постановлением КМУ от 15.02.1999 №189.

Максимум, на что инспектора имеют право — вносить предложения руководству профильного министерства о привлечении к дисциплинарной и материальной ответственности работников, виноватых в систематическом нарушении нормативно-правовых актов по техническим и организационным вопросам функционирования объединенной энергосистемы Украины. Они имеют также право давать предписания относительно отстранения от управления оборудованием или от проведения работ только оперативного и ремонтного персонала.

Судя по всему, министр, как человек, практически ежедневно посещающий высокий кабинет на Банковой, повлиял и на решение Президента Украины ветировать принятый парламентом закон о моратории на банкротство предприятий ТЭК.

Свое вето Петр Порошенко обосновал тем, что принятие закона №3097 “негативно скажется на инвестиционном климате, имидже государства, ведь вопрос установления подобных мораториев находится под пристальным вниманием потенциальных инвесторов, доноров, международных организаций, в частности Европейского суда по правам человека, который уже неоднократно подчеркивал недопустимость невыполнения Украиной решений национальных судов”.

Непродление моратория на взыскание долгов с предприятий ТЭК выгодно тем, кто перекупил долговые обязательства “Энергоатома”. Именно по их искам блокируются сегодня счета “Энергоатома”.

Например, СУАП “Укрэлектроватт” требует взыскать с “Энергоатома” 127 млн грн. Еще в 2011 году суд принял решение, в результате которого первичная сумма задолженности НАЭК перед “Укрэлектроватт” (сформирована еще в 1998 году) из 2,5 млн грн превратилась в 127 млн грн. Основанием для такого решения стала “правильно” организованная экспертиза.

Что касается решения вопроса о погашении дебиторской задолженности “Энергорынка” перед “Энергоатомом”, которое задолжало уже более 11 млрд грн за отпущенную электроэнергию, то эту тему за последние годы в Минэнерго игнорирует полностью. А 11 млрд — это считай 4 месяца бесплатной работы всех 15 энергоблоков АЭС.

Блокирование счетов Компании и колоссальная задолженность “Энергорынка” за уже отпущенную ею электроэнергию прямым образом сказывается на деятельности ее поставщиков. Например, НПО “Импульсу” за поставку высокотехнологических средств управления и контроля НАЭК задолжал более 100 млн грн.

Все это происходит в период проведения работ по продлению срока эксплуатации энергоблоков №1 и №2 ЗАЭС. То есть, таким образом дестабилизируется и функционирование всего атомно-промышленного комплекса, поскольку НАЭК является заказчиком товаров и услуг для многих украинских предприятий.

Свой вклад в дестабилизацию работы ядерной энергетики вносит и НКРЭКУ, во главе которой также ставленник Президента Украины. Тариф, который НКРЭКУ установила для НАЭК значительно ниже необходимого для Компании. В его структуре практически отсутствует инвестиционная составляющая, а средства срочно необходимы для реализации, в первую очередь, важного проекта — Централизованного хранилища отработавшего ядерного топлива (ОЯТ).

Это вопрос энергетической безопасности государства, обеспечения уменьшения зависимости от РФ, которой за хранение ОЯТ украинских АЭС ежегодно НАЭК платит около 200 млн грн.

Необоснованное сокращение со стороны НКРЭКУ объемов финансирования касается также и обращения с ОЯТ. В тарифе заложено только 40% стоимости услуги по вывозу ОЯТ в РФ. А несвоевременное освобождение от ОЯТ приреакторных бассейнов выдержки, в которых оно хранится до вывоза, приведет к нарушению норм и правил по ядерной и радиационной безопасности и угрозе вынужденной остановки энергоблоков.

Все выше приведенные факты свидетельствуют о том, что руководство Минэнергоугля и НКРЭКУ создают всеми силами и средствами такие условия для ведущего предприятия ядерной отрасли Украины, чтобы дестабилизировать его работу и работу его поставщиков. И действия эти можно охарактеризовать, как угрожающие национальной безопасности.

Вообще-то, эта ситуация должна стать предметом рассмотрения на срочно созванном заседании СНБО. Ибо последствия могут быть тяжелыми, в том числе в международном отношении. Украина является стороной Конвенции о ядерной безопасности, и в соответствии с требованиями ст. 11 оператор АЭС несет полную ответственность за безопасность ядерной установки и должен иметь соответствующие финансовые, материальные и другие ресурсы, которыми государство обязано его обеспечить.

Ольга КОШАРНАЯ