Чтобы дойти до нашего уровня, нужно 3-5 лет — глава Украинской энергетической биржи

Первый крупный меморандум, который зафиксировал ваше ключевое место на энергорынке, был подписан в июле 2020 года с Энергетическим сообществом, Минэнерго и ЕБРР. Что было сделано с того времени в его рамках и какие следующие шаги?

— — Работа идет, и такие результаты, как запуск торгов ПХГ (торговля нерастаможенным газом в подземных хранилищах — ИФ) — это одна из составляющих. В сентябре прошлого года был запущен внутрисуточный рынок (Within-day), чуть позже — на сутки вперед (Day-Ahead), и уже весной этого года торги распространились и на ресурс хранилищ. Все работает по стандартам регламента ЕС о доступе к балансировке газа. Мы внедряем проверенные в ЕС и понятные для иностранных компаний правила, тем самым стимулируя их приход и работу на украинском рынке. Своеобразная “газовая евроинтеграция”.

Еще один аспект этой работы — проект SEEGAS. Он подразумевает, что страны, которые находятся под патронатом Энергосообщества (Украина, Молдова, Грузия, Румыния и другие), анализируют, каким образом эти газовые рынки можно объединить.

Украина может стать газовым хабом для Восточной Европы, создать новый ценовой индикатив — технические возможности для этого есть. В рамках проекта мы работаем над открытием новых возможностей торговли для нерезидентов, унифицируем продукты.

Например, сейчас мы ведем переговоры с регулятором и профильным министерством Молдовы. У них должна стартовать рыночная реформа. Они сейчас находятся примерно на той стадии, на которой мы находились 5 лет назад. Поделимся опытом с коллегами. У них также есть государственный трейдер Energocom, который может покупать газ в Украине для своих нужд.

В рамках SEEGAS, других рабочих групп с ЕБРР, с USAID по NEXT-UA, ведется отдельная работа и по клирингу. Сейчас мы на стадии “high-level дизайна” в рамках этого меморандума.

— - То есть, вопрос клиринга — он входит и в рамки меморандума с Энергосообществом и ЕБРР? Есть политическая часть вписать УЭБ и Украину в биржевой газовый рынок Европы и есть техническая часть обеспечить клиринг?

— — Да, все верно. Исследования по клирингу продолжаются.

— - А финансовая часть?

— — Неделю назад были переговоры с ЕБРР. Каждые две недели у нас звонки, проводятся аудиты. Структура такая — внутри ЕБРР есть несколько бордов, которые мы должны пройти. Первый и второй прошли, остались третий и четвертый. Это займет еще полгода.

KPMG разработали бизнес-план в октябре 2020 года. По его завершению они посмотрят, насколько мы его выполнили — сделали лучше или хуже. Но уже очевидно, что мы справились гораздо лучше, потому что изначальный прогноз был гораздо более пессимистичным. И дальше будем развиваться в правильном направлении.

— - НБУ уже четко заявил, что клиринг на товарном рынке их не интересует. Соответственно подконтрольного им “Расчетного центра” (РЦ) там тоже не будет. Как вы видите сейчас реализацию клиринга на товарном рынке? Как я понимаю, дальше без решения этого вопроса расти сложно?

-- Мы рассматриваем несколько вариантов. Первый — что это будет только энергетический клиринг. Мы предложили вариант с новым юрлицом с участием биржи, ОГТСУ, “Укртрансгаза”, Оператора рынка, возможно, больших частных энергетических компаний, НАК “Нафтогаз Украины”, которые будут заинтересованы в развитии клиринга. В этом случае это юрлицо должно будет получить лицензию, наполнить капитал. Дальше на внедрение клиринга понадобится 1,5-2 года. Это модель номер один.

Модель номер два — возвращение к РЦ. Это непопулярная идея, но если почитать техзадания на клиринг, оно подразумевает не только клиринг для энергетики, но и для других товаров — лес, например, а также фондовый рынок. Странно было бы покупать фондовый клиринг и не использовать его. Это будет обсуждаться в рамках рабочих групп.

Есть еще одна непопулярная мысль — а почему бы Нацбанку в РЦ не снизить капитал. Допустим, оставить 25% или сократить капитал с 200 до 100 млн грн. У РЦ же уже нет банковской лицензии. И те же участники, которых я назвал, могли бы зайти в капитал РЦ, в котором НБУ уже не был бы мажоритарием. Мы, как биржа, могли бы зайти, тот же Оператор рынка, энергетические компании. Может из фондовиков кто-то захотел бы зайти. Таким образом докапитализировать РЦ и реализовать это решение. Участники фондового рынка сделали бы свою составляющую для фондового рынка, а мы бы — для товарного.

Для всего этого нужны дополнительные расчеты, нужно узнавать мнение Нацбанка. Для этого и созданы эти рабочие группы — чтобы отработать все варианты, взвесить их преимущества и недостатки.

-- Так или иначе будут появляться другие участники биржевого товарного рынка. Вы как-то вовлекаете их в дискуссию?

— — Конечно, у нас с Оператором рынка подписан меморандум о взаимопонимании, мы находимся в постоянном диалоге. Пока не запускали, но промоделировали совместный индекс Оператора рынка и УЭБ — композитный. Оператор также выражал заинтересованность в совместном клиринге.

Проблема в том, что запуск фьючерсов, форвардов не возможен без выхода на экспирацию, нам нужен для этого РСВ (Рынок на сутки вперед — ИФ) , который есть у Оператора. Поэтому мы в любом случае будем сотрудничать.

-- Если говорить о времени — в какие сроки проект клиринга необходимо реализовать на практике? Когда его отсутствие будет сильно ограничивать ваше развитие?

— — Если бы принятие решений было только за нами — мы бы уже бежали вперед. Но есть много участников и у каждого свое видение. Дедлайн всех обсуждений, рабочих групп ограничен 6 месяцами. Я надеюсь, что в течение 3-4 месяцев уже будет принято какое-то решение.

— - Как сейчас решаются проблемы с гарантированием поставок? Мы знаем ситуацию, что с резким ростом цен на газ и электроэнергию компании начинают отказываться исполнять свои обязательства, им дешевле платить штрафы...

— — Когда были резкие скачки, было несколько контрактов, которые “дефолтнули”. Но пострадавшая сторона получила компенсацию в виде перечисления гарантийного взноса. Это нормальная практика.

И все же понятно, что при такой волатильности нужен нормальный CCP (центральный контрагент — ИФ). И мы, как биржа, и Украина в целом проходим эволюционный путь развития.

Нужно взвешивать “за” и “против”. Запустить клиринг можно хоть завтра, но когда наши аналитики подсчитали, сколько участники будут тратить средств на это — выходит пока очень дорого, мало кто будет пользоваться классическими фьючерсами.

Поэтому есть несколько вариантов, которые мы обсуждаем, анализируем европейские модели. И тут вопрос такой — выбор за участниками, это в любом случае достаточно дорого. Когда у поляков отменили некоторые контракты, они собрали участников и сказали, что технически и технологически готовы завтра запустить полноценный ССР. Спросили, готовы ли они к такой работе — оказалось, что нет. Решили, что будет выгоднее разделить потери от отмененных контрактов на всех участников. Это дешевле, чем платить за CCP.

-- А эскроу-счета работают?

— — Работают, как и работали. Все технологично реализовано в Ощадбанке, нет никаких проблем.

-- А что с компаниями, которые дефолтнули контракты? Они у вас в “черном” списке?

— — Таких контрактов было немного, в действительности исполняется 99% биржевых сделок. Но аукционный комитет ввел понятие блек-листа. Механизм работает следующим образом. Если пострадавшая сторона пишет письмо на аукционный комитет, биржу, не выполняющие контракты компании могут быть внесены в черный список после соответствующей проверки. Но пока таких прецедентов не было.

Если вы обращали внимание, в Прозорро все контракты по газу отменили и переиграли заново. Переиграли по максимальным ценам. Сейчас цена газа в Европе начала падать — а цены в новых контрактах никто обратно не снижает. В этом случае я считаю, что системе госзакупок тоже нужно развиваться, чтобы не было подобных ситуаций.

-- Манипуляции — это ваша проблема или это проблема регуляторов — НКРЭКУ и НКЦБФР?

— — Нужно четко понимать, что такое манипуляция. Если участник торгует, как иногда выражаются, “воздухом” и делает это в рамках правил — в частности на платформе Оператора рынка, не у нас — то это нельзя назвать манипуляцией. Нужно работать и закрывать дырки в правилах.

На биржевом рынке в целом гораздо меньше возможностей для манипуляций, чем в других сегментах. Цены складываются на открытых торгах в зависимости от спроса и предложения.

Если же совершаются какие-то преднамеренные действия, манипуляции, как их понимает закон — тогда АМКУ, НКРЭКУ, Нацкомиссия по ценным бумагам должны углубляться, проверять эти сделки и применять санкции.

-- Вопрос по поводу индикаторов. Летом была дискуссия, что нужно отказываться от одного индикатора — РСВ и переходить к какому-то другому. Что может предложить биржа?

— — Мы запустили индекс РДД — рынка двусторонних договоров. Оператор рынка — индекс РСВ — на сутки вперед. Теперь биржа предложила сделать с Оператором совместный интегрированный индекс IMI — integrated market index.

У него следующая логика. Условно, берется за 100% объем, который торгуется у нас и у Оператора рынка. Допустим, 60% у нас и 40% у них. В таких же пропорциях складывается в (индексную) корзину и вносится по часам. Такой индекс оказался значительно выше, чем наш индекс РДД, но ниже, чем РСВ. Получается нечто среднее.

Что он решает? Первое — даже при обвале РСВ этот индекс не такой волатильный. Если у Оператора будут скачки на 400%, то по IMI, мы смоделировали, максимальные перепады — до 30%.

Второе — такой индекс может быть ориентиром для участников рынка, опцией, на которую можно перейти. Его можно закладывать в контракты с конечными потребителями. То есть, сейчас такие контракты — это РСВ минус 2%. Но если РСВ обвалился, то у участника есть резон “дефолтнуть” этот контракт. Совместный индекс можно закладывать как формулу для торгов, чтобы защититься от сильной волатильности и спокойно работать.

-- В случае с рынком газа — насколько здесь Украина может предложить индекс? Пока у вас есть месячные индикаторы?

— — У нас есть месячный индекс, сейчас появился и ежесуточный, пусть в этом сегменте пока и не такая большая активность. Но мы надеемся, что по мере развития рынка краткосрочные объемы также будут увеличиваться.

Другого бенчмарка, кроме как нашей цены и цены импортного паритета, на рынке нет. Все привыкли к этим индикаторам, им доверяют. Поэтому нужно только улучшать качество, повышать ликвидность.

-- Какие инструменты для хеджирования вы можете предложить участникам рынка?

— — Длинный контракт на электроэнергию — это тот же самый инструмент хеджирования. Ты купил будущий ресурс, понимаешь, что будешь стабильно получать его по этой цене на протяжении квартала, полугода, года.

Другая ситуация — мы размышляем над запуском индекса, когда не только участники реального сектора, трейдеры, заходят и покупают, а чтобы и спекулянты могли работать за счет волатильности. Таким компаниям нужно понимать, как они могут выйти, закрепить офсетом эту сделку. Поэтому наши аналитики моделируют это в разных плоскостях. Если мы примем решение, надо понимать, что это упирается в вопрос с клирингом. Одно без другого не сильно взлетит. Это будут параллельные процессы.

-- Нацкомиссия оптимистично оценила, что уже в начале следующего года может быть запущена торговля на индексах.

— — На самом деле запустить беспоставочные инструменты технически проще, чем поставочные. Вопрос, кто будет их основным потребителем, пользователем? Спекулянт? — Может быть. Наше глубокое убеждение, что инструменты должны быть поставочными. 

Наши аналитики проработали уже два месяца индекс по лесу, потому что до этого не существовало никакого бенчмарка. А теперь на него можно будет опереться, если он подойдет участникам рынка. Тогда нужно будет принять стратегическое решение о его запуске.

-- Теоретически возможно, что эти индексы на других биржах будут торговаться?

— — Я считаю, что с нами сейчас сложно конкурировать, потому что мы много сил, времени, денег вложили в развитие систем инструментов. Чтобы дойти до нашего уровня, нужно 3-5 лет.

Мы более 10 лет внедряем европейские стандарты работы на уровне биржи, предлагая современные инструменты, качественный сервис и большой спектр биржевых секций. 

В тоже время это конкурентный рынок. Первые торги древесиной уже прошли и на другой площадке. Здоровая конкуренция подталкивает нас и другие биржи к созданию все лучшего сервиса для участников.

— - Мы выше уже упомянули возможную конкуренцию с Оператором рынка. Я был на форуме “Украина 30”, где вы называли свои условия такой конкуренции: допуск на РСВ, если Оператор выходит на РДД. Как сейчас обстоят дела?

— — Мы остаемся на той же позиции — условия должны быть равными для всех. Если Оператор идет на наш сегмент, то он должен получать лицензию, сертификаты и так далее. Ничего сложного в этом нет. Но почему тогда сегмент РСВ должен оставаться монопольным?

Во многих странах работают два, три, четыре оператора. Например, в Польшу, где исторически 10 лет оператором РСВ была Польская энергетическая биржа, зашел EPEX Spot, предоставил лучшие инструменты, сделал дешевле комиссию для участников, и часть из них перешла к нему. В Болгарии похожий кейс — был государственный оператор и была частная биржа БРМ, которые долго судились. Закончилось тем, что и их допустили на этот сегмент. 

Но если некоторые наши депутаты декларируют, что они за конкуренцию, предлагая допустить оператора на РДД, то нужно придерживаться стратегии до конца и пустить биржу на РСВ.

— - А что сейчас вам мешает пойти в НКРЭКУ и получить лицензию на РСВ?

— — В закон о рынке электроэнергии прямо прописана монополия Оператора рынка. Поэтому нужно внести изменения в этот закон.

-- Какие биржевые продукты вы могли бы еще предложить?

— - УЭБ входит в Ассоциацию европейских энергетических бирж. Там нарабатываются модели, которые появятся сначала в ЕС, а позже, скорее всего, и у нас. Поэтому мы находимся на первой линии. Есть несколько вариантов. Смотрим на будущий рынок выбросов СО2, а также рынок биотоплива: это пеллеты, брикеты. При высокой цене на газ этот рынок тоже становится интересным.

-- По другим продуктам — например, по углю, нефтепродуктам — какая-то позитивная динамика наблюдается?

— — ЕБРР нам не сильно советовал уголь, поскольку это “грязная” энергия. Мы не видим перспектив на этом рынке, хотя являемся биржей, уполномоченной Минэкономразвития для торговли углем.

Нефтепродукты — тут вопрос к нашему государству. Насколько они хотят развития этого рынка. Поскольку когда происходят скачки цен, сразу начинаются совещания, регуляции, включается АМКУ и прочее.

Я считаю, что должны быть равные правила игры, какие-то определенные обязательные проценты продажи для товаропроизводителей. Ведь если посмотреть на “Укргазвыдобування” — их никто не обязывал — но они 100% ресурса продают через биржу. Потому, что у них такая политика. Они прозрачны. 

На самом деле по этим сегментам мы достигли определенного потолка, сложно сделать что-то новое.

-- Из нового у вас древесина? Как развивается это направление? Я так понимаю, в ближайших планах — введение индекса?

— — Да, мы планируем ввести индекс, над ним сейчас работают аналитики. 

Второе — мы работаем над гарантированием выполнения сделок, ужесточаем некоторые правила. То, что было головной болью Прозорро, мы постепенно исправляем. Участников, которые не соблюдают контракты, мы начали штрафовать. Дальше они будут попадать в блек-лист. Мы хотим навести порядок на этом рынке.

Третий шаг — мы хотим запустить торги не только квартальным ресурсом, но и более длинные форварда, например, 6 и 12 месяцев. Поскольку никто не знает, какая цена будет вверху или внизу, мы предложим торговать по формуле с привязкой к индексу.

Есть крупные потребители, которым нужно хеджировать объем, допустим, 10 тысяч кубов в месяц. Какая будет цена — неизвестно, но им в любом случае нужен ресурс, чтобы не останавливать производство. Поэтому, возможно, будут запущены длинные контракты и инструменты, которые будут идти с привязкой к индексу спота.

-- Деревообработка возражала, что хотела бы работать по прямым контрактам.

— — Прямые контракты — это всегда тень. Но если мы говорим о большом бизнесе, который делает фанеру, ДСП и так далее — они покупают все в белую и платят большие налоги.

Этот рынок тоже эволюционирует. Если не будет приниматься неправильных решений, есть нормальные перспективы, что рынок можно полностью вывести из тени.

Мы запускали подобные рынки, тот же рынок газа, вводили цивилизованные инструменты, опираясь на европейский опыт. Я не вижу, почему нельзя это делать на рынке леса. Тем более, что его эффективность повысилась. Государство благодаря биржевой торговле дополнительно зарабатывает сотни миллионов гривен.

-- И поставки возможно обеспечить?

— — Да. У лесхозов есть план рубок и нельзя продать больше, чем в нем предусмотрено. Мы будем ужесточать требования для сторон, будем штрафовать, будем добавлять в блек-листы и не допускать к торгам при нарушениях. 

И зеркальная ответственность должна быть и для лесхозов. Поскольку они иногда пытаются продать продукцию не того качества. Дерево под дождем пролежало, покупатель приезжает забирать, а оно “синее” уже. Поэтому у нас есть специально выделенные люди, которые ответственны за поставку. Делают акты с фотографиями. Над такой прозрачностью процесса мы сейчас и работаем.

-- Когда мы в прошлый раз встречались, вы говорили, что ваши основные доходы — это от площадки в “Прозорро.Продажи”. Как сейчас обстоят ваши дела, как изменилась структура доходов?

— — Если посмотреть на октябрь, то по итогам октября из всех площадок Прозорро — мы все еще номер один. На других рынках мы также зарабатываем, Прозорро уже не дает нам основную долю заработка. Но это неплохой рынок, перспективный. Тем более, что там запускаются новые поднаправления — земля, аренда недвижимости. Хотя я идеологически считаю, что они должны торговать какими-то не стандартизированными вещами, а биржа должна торговать стандартизированными.

Поэтому в целом мы с уверенностью смотрим в будущее. Главное, чтобы наше правительство и регулятор не сворачивали с европейского пути развития страны.

-- Какие у вас планы на инвестирование и развитие, которые вы могли бы назвать? И достаточно ли вам собственных средств для их реализации?

— — Да, нам пока достаточно собственных средств. Более того — мы инвестируем в некоторые направления, например, изучаем рынок биотоплива. Много инвестируем в ІТ. Пока нам более чем достаточно собственных средств, есть запас, подушка прочности.

Мы находимся в постоянных переговорах с какими-то большими европейскими биржами. Для нас партнер должен иметь и стратегическую роль. Чтобы это был не просто портфельный инвестор, а партнер с экспертизой, программой, программным обеспечениям и так далее.

-- Прошло три месяца, как НКЦБФР стала вашим регулятором и вы получили лицензию. Что-то поменялось в вашей работе?

— — Да, мы уже не монополист, как это было в короткий промежуток времени, пока коллеги получали лицензии.

Мы считаем, что хорошо сделали свое домашнее задание. А уже задача рынка — оценить. Эти три месяца дали нам понять этот рынок, набраться дополнительной экспертизы, хотя и до этого, например, в пилотном проекте в сегменте леса в Киевской области мы торговали 75%, а еще 25% были на Прозоро. Сейчас мы торгуем по всей Украине.

-- А новая отчетность в связи с появлением нового регулятора — это не очень затратно для биржи? Ее давние подопечные, фондовый биржи, часто жалуются на избыточность отчетности.

-- Нужно быть очень осторожным, чтобы регулятор помогал развивать рынок, делать его более прозрачным, а не начал вести себя как слон в посудной лавке. Мы видим, что осталось от фондового рынка. И не хотим, чтобы это повторилось с товарным.