“Чистые” методы борьбы за чистоту

Пятно длиной четыре и шириной два-три километра, обнаруженное этим летом у берегов Одессы, хоть и не ровня своему собрату из Мексиканского залива, но экологов встревожило не на шутку. “Инспекторы провели обследования в районе от мыса Большой Фонтан до пляжа Дельфин. Обнаружено загрязнение Черного моря веществом неизвестного происхождения, имеющее вид сплошного слоя и находящееся на поверхности воды”, — сообщает Минприроды. Подозрение закономерно пало на суда, пребывающие на рейде в Одессе и Ильичевске, но утечки нефтепродуктов у них не зафиксировано. Ситуацию прояснили эксперты из Института биологии южных морей НАН Украины: пятно является результатом цветения водорослей.

На этом, наверное, можно было бы вздохнуть с облегчением: мол, никакой техногенной катастрофы, слава Богу, не произошло — просто природное явление. Так-то оно так, да не совсем: в том, что море стало черным, не в последнею очередь виноват каждый из нас, изо дня в день применяющий белые стиральные порошки.

Проблема — на поверхности

“Вы еще не в белом? Тогда мы идем к вам!”... Народ быстро отреагировал на навязчивую рекламу — мол, отличный слоган для бюро ритуальных услуг... Оказывается, шутники не так уж далеки от истины: в номинации “белая смерть” стиральные порошки — явные фавориты, не чета соли и сахару. Причем марка моющего средства не имеет никакого значения: и покоривший мир “Тайд”, и ностальгический “Лотос” таят в себе вполне сопоставимую опасность. По крайней мере — здесь и сейчас. В цивилизованном мире ситуация иная. Возможно, скоро она изменится и в Украине.

Типичный стиральный порошок содержит 15—20% поверхностно-активных веществ (ПАВ) — именно они отвечают за удаление загрязнений с ткани. Остальное содержимое пачки приходится на фосфатные добавки: их задача — усиливать действие ПАВ, а заодно устранять жесткость воды. Кроме того, в рецептуры большинства марок вводятся всевозможные “навороты”: отбеливатели, ферменты, красители и ароматизаторы, с помощью которых каждый производитель пытается выиграть борьбу за покупателя. Что из перечисленного вредно? Оказывается, практически все, причем красители и ароматизаторы, которых мы стараемся избегать в продуктах питания, в данном случае самые безопасные компоненты.

Механизм действия ПАВ интуитивно понятен уже из их названия: эти соединения “устраиваются” на границах раздела фаз (воды и ткани или воды и воздуха) и уменьшают поверхностное натяжение. Обычно в молекуле ПАВ соседствуют участки с противоположными свойствами: один — гидрофильный — с полярной кислородсодержащей группой, обеспечивает контакт с водой, а другой — гидрофобный — с неполярным углеводородным “хвостом”, тяготеет к жирам. Так устроены и “натуральные” ПАВ — мыла, представляющие собой соли жирных кислот, и синтетические моющие средства.

Описанные химические особенности определяют полезные — “чистяще-моющие” — потребительские свойства ПАВ, но они же являются причиной негативного воздействия этих соединений на организм человека и окружающую среду. По структуре молекулы ПАВ похожи на молекулы липидов, которые входят в состав клеточных мембран, и это позволяет им накапливаться на поверхности клеток — вплоть до биохимически ощутимых концентраций, когда такой “налет” мешает нормальной работе ферментов. Некоторые ПАВ, особенно анионные, “оседают” во внутренних органах: в печени — 0,6%, в мозгу — 1,6% от попавших на незащищенную кожу. Да-да, для многих это кажется странным, но спецсредства при работе со стиральным порошком — вовсе не паранойя: даже если вы не боитесь проникновения “страшной химии” внутрь, стоит позаботиться о руках — им после контакта с ПАВ на восстановление естественной влажности и жирности требуется как минимум четыре часа.

Не всякое удобрение — добро

Серьезные “претензии” к ПАВ со стороны гигиенистов привели к введению во многих странах жестких ограничений на их содержание в бытовой химии. Западноевропейские марки стиральных порошков, к примеру, содержат всего 2—7% анионных ПАВ. Закономерным следствием столь суровых норм стало широкое применение добавок — усилителей моющих свойств. Бесспорным “лидером” в этой группе являются фосфаты, из которых на постсоветском пространстве наибольшей популярностью у производителей пользуется так называемый ТПФ — триполифосфат натрия. Само по себе это вещество для человека не токсично — так, по крайней мере, уверяет раздел “Требования безопасности” соответствующего ГОСТа. (Правда, эта “нетоксичность” не очень убедительна: в том же документе указывается, что “вдыхание пыли может вызвать раздражение слизистых оболочек и дыхательных путей” и что для работы требуются “спецодежда, фильтрующий респиратор, защитные очки”.) А вот для окружающей среды ТПФ однозначно опасен. В силу своих химических особенностей он легко проходит через традиционные системы очистки. Если добавить к этому крайне плачевное положение с очисткой стоков в целом по Украине (по данным Госкомстата, в 2009 году из 7,7 млрд. куб. м отведенной воды 1,8 млрд. куб. м попали в водоемы загрязненными, 1,5 млрд. куб. м недостаточно очищенными, а остальные 0,3 млрд. куб. м — неочищенными вообще!), получим грустные реалии: в водоемы в неизменном виде попадает около 60% фосфатов, содержащихся в моющих средствах.

В водоемах ТПФ вместе со своими “собратьями” действуют как удобрения — вот только “урожай” сине-зеленых водорослей мало кого радует. И дело даже не в низкоэстетичном зрелище, которое являет собой цветущий дурно пахнущий водоем, а в том, что водоросли, разлагаясь, выделяют метан, аммиак и сероводород: это делает водоем малопригодным для других обитателей, а воду — для питья. В благоприятных для водорослей условиях — при высокой температуре воды и хорошем освещении — каждый грамм ТПФ провоцирует образование 5—10 килограммов водорослей, так что нам стоит благодарить судьбу за недостаточную прогретость и прозрачность большинства украинских водоемов. Но даже в далеких от “идеала” речках и озерах процесс идет, хоть и не столь интенсивно. Это можно отчетливо наблюдать в Черном море, куда в конечном счете “стекаются” фосфаты со всей страны: с 1965 года содержание микроскопических водорослей в кубометре черноморской воды выросло с 50 граммов до одного килограмма!

Молекулы с функцией стиральной машинки

Большинство развитых стран нашли фосфатам более безопасные альтернативы. Наиболее популярная замена ТПФ — биологически и экологически инертные минералы цеолиты. С химической точки зрения они относятся к алюмосиликатам, то есть являются родичами полевых шпатов. Вот только по сравнению с другими представителями группы цеолиты обладают высокими ионообменными свойствами — способны избирательно поглощать и отдавать различные вещества.

Цеолиты — отнюдь не “последнее слово” в технологии производства моющих средств: их промышленное применение началось 30 лет назад. Особенности кристаллической решетки цеолитов делают стирку порошками на их основе необычной. Во-первых, 90% загрязнений исчезает... после замачивания одежды в холодной воде. Маркетологи, продвигающие бесфосфатную химию, называют эту способность удалять пятна без механического трения “молекулярной стиркой”. Во-вторых, цеолиты не вызывают “налипание” ПАВ на ткань, в результате чего та легко выполаскивается, — в то время как при стирке стандартными фосфатными порошками ПАВ полностью не вымываются даже после 10 полосканий в горячей воде, оставаясь на некоторых тканях, например, на шерсти, в потенциально опасных концентрациях вплоть до четырех суток.

Единственный минус цеолитных стиральных порошков — цена: их себестоимость выше примерно на 20%. Однако платить за безопасность нужно в любом случае — если не отказом от фосфатной химии, так повышением тарифов на водоотведение, так как коммунальным предприятиям придется радикально модернизировать системы очистки стоков, а это обойдется гораздо дороже.

Лучше позже, чем никогда

В мире кампания по переходу на бесфосфатную бытовую химию стартовала давно. “Первой ласточкой” стала Япония — там выведение фосфатов из производства началось еще в 1980 году. От опасных добавок сегодня отказались Австрия, Германия, Италия, Нидерланды и Норвегия. Некоторые страны пока находятся на “полпути”: на рынке Бельгии, к примеру, бесфосфатных порошков сегодня 80%, Дании — 54%, Финляндии и Швеции — 40%, Греции и Португалии — 15%. Великобритания, Испания и Франция пошли другим путем: ограничили содержание фосфатов в порошках до 12%. Это, конечно, не полный отказ, но и не запредельные 60% фосфатов, которые встречаются в моющих средствах отечественного производства.

Читатель может возразить: а как же мировые бренды вроде “Тайда” или “Ариэля” — ими ведь пользуются и у нас, и в Европе! Но в том-то и дело, что бренды одни и те же, а рецептуры разные. Такие гиганты, как американский “Проктер энд Гэмбл” или немецкий “Хенкель” у себя на родине заменили фосфаты на цеолиты еще в начале 1980-х! Очень точно по этому поводу выразился представитель российского филиала “Проктер энд Гэмбл” (там ситуация аналогична нашей): “Мы соблюдаем требования той страны, в которой работаем. И общественное мнение для нас так же важно, как и установленные в стране стандарты. Например, Германия является особо нервно реагирующей на фосфаты страной. Поэтому там все компании выпускают бесфосфатные моющие средства. В США, во многих странах Европы, даже экологически озабоченных и самых сытых, никаких особых проблем с фосфатами нет. Хотя кампания по снижению содержания фосфатов в той же Америке идет. Но если и здесь все начнут резко выступать против фосфатов, мы достойно перестроимся”.

В Украине сторонников бесфосфатной химии пока, мягко говоря, немного — как и информации по этой проблеме. Так что, наверное, мы бы еще долго оставались в стороне от прогрессивных мировых тенденций, если бы недавно Верховная Рада совершенно неожиданно не приняла (да еще и подавляющим большинством — 342 голосами!) постановление о разработке “Общегосударственной программы по уменьшению и постепенному прекращению использования на территории Украины моющих средств на основе фосфатов”. Пояснение — политическое и прагматическое: реализация Программы интеграции Украины в Европейский союз (в последнем применения фосфатных порошков сегодня ограничивают девять регламентов и директив), но это уже не столь важно. Конечно, принятый документ — еще далеко не запрет, просто поручение Кабинету министров к 1 мая 2011 года разработать план перехода на бесфосфатные порошки, но — лиха беда начало. В Японии, например, от введения подобного закона до полного перехода на цеолиты прошло всего шесть лет. Главное только, чтобы о поручении “благополучно” не забыли, как это, к примеру, случилось с утвержденной в предыдущем месяце “Национальной стратегией экологической политики Украины на период до 2020 года” — ее Минприроды должно было разработать к концу 2007-го.

Святослав РЫБНИКОВ