Четыре черты украинцев, которые переезжают в Америку

В школе мы учили, что украинских эмигрантов принято делить на четыре волны.

Первая — “трудовые эмигранты” (середина XIX века — начало Первой мировой), преимущественно молодые, одинокие мужчины, бедные и неграмотные, и молодежь, которая не желала служить в российской или австрийской армиях.

Вторую волну эмиграции (между Первой и Второй мировыми войнами) вызвали экономические и политические факторы: советскую Украину покидали несогласные с послевоенными режимами, те, кто боролся против советской власти.

Третья волна (с конца Второй мировой войны до 1980-х годов) — “политическая”, убежища искали “антисоветские элементы”, военнопленные, люди, которые не смогли вернуться на родину, а также диссиденты.

Четвертая волна так называемая “заробитчанская” — началась в “голодных” 1990-х годах. Тогда преимущественно ехали в Россию, США, Канаду, Казахстан, Молдову, Польшу, Бразилию.

Конечно, разделение достаточно условное, но отражает общую тенденцию.

На мой взгляд, давно пора выделить новую, пятую волну украинской эмиграции. В США я постоянно встречаю много молодых украинцев, своих сверстников, ровесников независимости, которые ехали сюда в последние годы, когда им было по 20-30. Этих эмигрантов нельзя сравнить с предыдущими поколениями.

Во-первых, такие молодые украинские эмигранты — не заробитчане. Они не бегут от нищеты на родине, не “ищут лучшей судьбы” за океаном. Они образованные, свободно говорят на английском и других иностранных языках, это молодые профессионалы.

Таким людям неплохо и в Украине, они работают на крупные FMCG-компании, в IT-отрасли, в неправительственных организациях. Но за границей они имеют лучшие шансы стать еще более успешными. Эмиграция — их сознательный выбор, ведь “там” проще осуществить свою мечту.

Их “хедхантят” “рекрут эры” из Facebook или Twitter и перевозят в штаб-квартиру в Калифорнии, они становятся инженерами и запускают ракеты SpaceX, они открывают свои магазины модной одежды в Нью-Йорке, ходят по американским подиумам, строят карьеру в ООН, МВФ и Всемирном банке, открывают свои стартапы в Техасе или благотворительные организации во Флориде.

Эмиграция для них — не самоцель, а инструмент полностью реализовать свой потенциал.

Во-вторых, они космополиты. У них нет культурного шока, когда они живут в хостеле в Швеции, когда общаются в самолете с французско-алжирскими студентами, когда впервые в жизни воочию видят надпись “Голливуд”.

Они выросли на сериале Друзья и легко могут представить себя его героями, попивая кофе на диване нью-йоркского кафе или работая в универмаге Сакс.

Благодаря телевидению, а затем интернету, они отлично знают западные, прежде всего американские ценности, слушают те же песни, что и американские подростки, используют те же хэштеги в Instagram.

Это поколение выросло с мечтой получить магистратуру в Сорбонне, месяц путешествовать по Индии, а затем открыть собственный бизнес в Кремниевой долине. Или продать все имущество, купить парусную яхту и путешествовать на ней по миру.

Их трудно удивить, они быстрее адаптируются в новых условиях, и из “эмигранта” быстро превращаются в “своего” в любом разношерстном обществе.

В-третьих, они политически сознательные, но не политически предвзятые. Они знают, что происходит в Украине, в ЕС, в США. Они могут поддержать разговор и имеют свою точку зрения на деятельность Дональда Трампа, Юлии Тимошенко или Терезы Мэй.

Новоприбывшие украинцы-эмигранты будут ходить на украинские фестивали, кинопоказы, политические акции, они патриоты и болеют за Украину.

Вместо того, чтобы “киснуть” дома, они достигают успеха за рубежом

Но у них нет ненависти и предубеждений к представителям отдельных народов, религий. У них есть друзья русские, евреи, арабы, узбеки, белорусы, афроамериканцы, латино и немцы. Потому, за определенными исключениями, тех самых молодых россиян или белорусов в США или Европу приводят те же мечты и надежды, и часто несмотря на язык и происхождение они имеют схожие политические, — или аполитичные, взгляды.

И наконец, они могут вернуться в Украину. Если предыдущим волнам эмиграции, политическим или религиозным беженцам, дорога домой была закрыта, то это мигрантское поколение ездит в Украину навещать родственников и друзей. Но возвращаться, по крайней мере сейчас, не планирует.

Наоборот, они не планируют прожить всю жизнь в месте, где живут сейчас. Нью-Йорк они могут легко поменять на Майами, Калифорнию — на Гавайи, из Польши переедут в Германию, из Дании — в Нидерланды, из Швеции — в Канаду.

Они всегда будут искать, где им лучше. И если в определенный момент в Украине появятся отличные условия для малого бизнеса, налоги снизят, коррупцию преодолеют, общественные организации получат влияние на власть, — эмигрантская молодежь может и вернуться.

Они не ограничивают себя стереотипами и страхами, границами и визами, и они будут искать новые возможности эмигрировать из Украины. Не потому что не любят ее, а потому, что их очаровывает и манит к себе весь мир.

И я думаю, это хорошо. Ведь вместо того, чтобы “киснуть” дома, они будут достигать успеха за рубежом. И таким образом сделают для имиджа своей родины гораздо больше. Потому что когда об их стартапе будет писать Vice или Vox, они будут гордо говорить, что они из Украины.

Интересно, подтвердят ли мои впечатления историки, но известно это станет только со временем. А что об эмиграции думаете вы?

Мария ПРУС, журналист Украинской службы “Голоса Америки”, живёт в США