Через две весны

До этого таковой в разных документах значилось и 27 марта (день принятия Резолюции Генассамблеи ООН о территориальной целостности Украины), и 27 апреля, когда вступил в силу закон об оккупированных территориях АР Крым и Севастополя. То есть события никоим образом к самой оккупации отношения не имеющие. Установление даты 20 февраля сняло не только разнобой в законодательстве, но и четко определило: незаконный “референдум” проводился в условиях оккупации, которую следует исчислять с момента зафиксированной переброски на полуостров спецподразделений ВС России. 

Я тысячу раз за эти два года прокручивала в памяти тот февральский день, когда забежала в магазинчик Саши и Иры Хариных на нашей улице в Симферополе. Несмотря на антимайданную истерию, поднятую властями в Крыму, на витрине за спиной Саши продолжал стоять флажок Евросоюза, который я ему привезла с Майдана. “У меня мясо европейского качества, имею полное право его тут поставить”, — шутил Александр. 

Но не в тот день. После разговора о трагических событиях в Киеве он сказал о плохом предчувствии: “Мой знакомый из Севастополя говорит, что на крейсер “Москва”, который идет из Сочи после Олимпиады, в последний момент погрузилось сотни две крепких ребят, явно спецура. И много больших ящиков, наверняка какое-то серьезное оружие. Что-то затевается”. Проверить эту информацию, конечно, не было никакой возможности. Тем временем форумы заполнились наблюдениями севастопольцев о массовой скупке гражданской одежды на городских рынках. Позже стали припоминать о внезапном заселении гостиницы “Крым”: обычно пустующая в “мертвый” сезон, она вдруг стала светиться всеми окнами. 

Самое тяжелое, что предстоит украинским крымчанам пережить в дни “отмечания” начала оккупации, — это поток лживых оправданий, которые, за редким исключением, будут литься с экранов больших и маленьких телевизоров с уст разного калибра политиков и чиновников. В качестве оправдания своей политической и профессиональной несостоятельности, трусости и зачастую — продажности они снова будут рассказывать о десятилетиях подготовки России к аннексии Крыма (забывая, что в это время они тоже бездеятельно присутствовали во власти), на чем свет стоит обличать “попередников”, предателей командиров, которых они тоже назначали, и вообще, там все были за Россию… Ну, кроме крымских татар и украинцев-патриотов, которых они в упор почему-то не видели раньше. 

Между тем начало спланированных действий России, которые в результате и помогли ей с легкостью аннексировать Крым и развязать войну на Донбассе, было заявлено публично и широко. Отсчет, пожалуй, следует вести с программной статьи Владимира Путина и затем — выступления перед дипломатическим корпусом в феврале 2012-го, когда он, формулируя новую внешнеполитическую доктрину, поставил задачу использовать для продвижения интересов России в мире методы “мягкой силы”. Тогда-то у нас, как грибы после дождя, стали появляться десятки центров и кабинетов “Русского мира” (фонда, возглавляемого внуком Молотова Вячеславом Никоновым), сеть которых накрыла государственные вузы, библиотеки, школы. За этой ширмой шла щедрая поддержка пророссийских организаций и политиков (в Крыму — “Русской общины” Сергея Цекова и “Русского единства” Сергея Аксенова). Полный перечень осчастливленных грантами “Русского мира” СМИ, вузов, школ и организаций можно найти на сайте фонда. А он был не один — действовал еще Фонд Горчакова, проекты Россотрудничества в помощь соотечественникам (и его представительства до сих пор действуют в Киеве и Одессе!).

Параллельно, используя коррумпированность власти, Кремль добивается увеличения контингента и модернизации вооружений ЧФ в Крыму, идет скупка украинских активов российским бизнесом, разваливаются армия и спецслужбы. В общем, когда накануне оккупации в Симферополе высадился десант во главе с Владиславом Сурковым, коллеги в Киеве после публикации в ZN.UA об этом тревожном звоночке отреагировали вяло: “Подумаешь, он с Банковой не вылазит”. 

Август 2013-го. ZN.UA публикует документ с названием “Комплекс мер по вовлечению Украины в евразийский интеграционный процесс”, авторства Глазьева—Медведчука, с планом действий на всех направлениях для срыва подписания Соглашения об ассоциации Украины и ЕС. Пять месяцев спустя, за две недели до захвата российским спецназом парламента и правительства Крыма, ZN.UA констатирует: “Россия открыла крымский фронт”, “Комплекс мер” успешно выполняется. Не сбылся всего один мой прогноз. Проводя параллели с российско-грузинской войной 2008 г., писала: “Не хотелось бы даже думать, что для того, чтобы излечиться от иллюзий по поводу России, украинцам следует пережить свою “пятидневную войну”. Дай Бог уложиться в пятилетнюю. 

Но вернемся ко второй, официальной, годовщине оккупации. 

Украинский Крым больше интересует другая дата, которую, наконец, назовет им Киев — начала деоккупации полуострова. Конечно, это — не событие, а процесс, который для тысяч крымчан начался с первых часов появления “зеленых человечков”. Не ожидая “приказа из Киева”, они помогали заблокированным военным, вывозили священников и искали пропавших активистов, выходили в эфир до последней минуты перед разгромом студий и отключений вещания, защищали украинские и крымскотатарские школы, бойкотировали “референдум”, стояли живой цепью вдоль трасс, одевая их в желто-голубую ленту — цвета государственного и крымскотатарского национального флагов символически совпадают. 

Два года были тяжелым периодом ожидания и отчаяния — Киев ничего не делает, мир не слышит. Но в этом, как теперь видится, был и свой позитив. Не благодаря украинской контрпропаганде, а обретению собственных знаний о том, что такое Россия не в телевизоре, а в твоей жизни, на ощупь познав цену сладким словам и большому рублю, многие жители полуострова освобождаются от иллюзий, которыми они оправдывали присоединение к России. Теперь совсем по-другому звучит слово свобода. И совсем не уютно от осознания того, что наконец-то ты живешь в “сильном государстве”. 

Хозяин мясного магазина, сам того не зная, был очень ценным источником информации о том, как люди разных слоев “вживаются в Россию” — его клиенты представляли все срезы общества. От рестораторов, делавших солидные заказы, до пенсионерок, которым он отпускал товар в долг. Его наблюдения я не раз цитировала, не называя имени. Он несколько раз порывался закрыть магазин (”Ну, сами подумайте, какой бизнес может быть в Совдепии?”), однако последней каплей называл другое, вполне ожидаемое, событие — “русификацию” Украинской гимназии, где учились его дети. “Если это они сделают, тогда все, нас тут больше ничего не удержит”, — говорил мне русскоязычный крымчанин Александр. 

На фоне полной безнадеги в ожидании действий со стороны Киева, последние месяцы вполне можно назвать прорывом: Гражданская блокада вытолкала “крымский вопрос” в мировое информационное поле и заставила власти отклеить руки от потоков в Крым; подорванные линии электропередач похоронили коррупционный контракт на закупку, как оказалось, совсем ненужной электроэнергии из России; воссоздание Таврического университета дает студентам из Крыма получить образование с признаваемым во всем мире дипломом. “Женева плюс”, инициированная президентом Порошенко новая международная переговорная площадка, где должна быть выработана формула возвращения Крыма, пока зримо присутствует только в информационном поле, но, как говорится, вначале было слово. Напомню, в первый год оккупации слово “Крым” президент почти не произносил вслух.

Февральская волна репрессий в Крыму — обыски, задержания, аресты, которые не прекращались даже во время пребывания на полуострове миссии Совета Европы по правам человека — прицел на запрет деятельности Меджлиса означают, что политика вытеснения из Крыма “вредного” населения — крымских татар и политических украинцев будет только усиливаться. Конечно, это обострение было в определенной мере спровоцировано прекращением поставок товаров и электроэнергии с материка Украины, которое наглядно показало — без Украины Крым нормально жить не может, а “великая могучая” и на втором году аннексии полуострова оказалась не способна обеспечить его самым необходимым — водой, электроэнергией и качественным продовольствием. Сотни миллиардов рублей, вбитые в сваи “технического моста” и в запущенные Владимиром Путиным нитки “энергомоста”, успешно “распилены” членами кооператива “Озеро”. Западные санкции делают свое дело, волна недовольства катится по России, первые протесты в защиту своих прав наблюдаем и в Крыму. 

Но время на естественный процесс “прихождения в себя” Крыма для Киева исчерпано. Теперь-то уже бездеятельность и несостоятельность власти более очевидна, чем в начале оккупации или год назад. У власти было два года на реформирование экономики и армии, выработку госполитики в отношении оккупированных территорий и защиту прав граждан Украины, на них проживающих. Итог усилий на этом поприще продемонстрирую одним примером. По фактам преступлений против граждан Украины (убийства, похищения, незаконные задержания, аресты и преследования) прокуратурой АРК и главком МВД по Крыму было открыто 250 уголовных производств. Их сегодня расследуют два следователя нацполиции (еще два — на больничном). В международном розыске нет ни одного героя “крымской весны”. 

Я как-то не расспросила Александра, кто же был тот его знакомый, рассказавший о спецназе на идущем в Севастополь крейсере “Москва”. Теперь у меня к нему один вопрос: как он себя чувствует? Он отвечает свистящим шепотом, а Ира мне “переводит”. Саша Харин, позывной Джон, был тяжело ранен в шею снайпером в Песках. Уже 10-й месяц он находится в реанимации в Днепропетровском военном госпитале. Осенью 2014-го он закрыл свой семейный бизнес в Симферополе, перевез семью в Киевскую область, а сам поехал защищать Отчизну. В этот вторник он перенес очередную операцию. Я говорю ему, что он просто обязан поправиться — нам ведь еще надо обустраивать новый свободный Крым. А в том, что мы его вернем, — у меня нет никаких сомнений. И это правда. 

Валентина САМАР