Человек в “белых перчатках” из эльфийского сообщества: известный психолог об Андрее Садовом

Новый выпуск рубрики “Политика по Фрейду“ посвящен львовскому мэру, главе партии “Самопомич”, заявившему о своих президентских амбициях, Андрею Садовому. Политический психолог Светлана Чунихина охарактеризовала его психотип, а также проанализировала команду Садового и пояснила, почему его месседжи плохо воспринимаются украинским обществом.

Предыдущее интервью в рамках рубрики “Политика по Фрейду” читайте тут: Зеленский — заложник образа, вразрез с которым ему придется действовать

 — Андрей Садовой — достаточно яркая политическая фигура. Насколько его имидж, его одежда соответствует внутреннему миру политика, и что она может о нем сказать?

— Андрей Садовой один из немногих политиков, редких, я бы так сказала, который носит костюмы-тройки. Он любит носить жилет, что отсылает нас к олдскульности, указывает на классику старой школы, потому что сейчас мужской современный костюм редко предполагает жилет. С другой стороны, жилет — это аналог жакета, он создает дополнительный сжимающий эффект на корпус и может указывать на то, что это человек, который, во-первых, хранит традиции, а во-вторых, ему важно ощущение самоконтроля.

- Не кажется ли он вам достаточно закрытым? Его внешний облик очень сильно об этом сигнализирует — его рубашки, жилетки, это нагромождение одежды, мне кажется, иллюстрирует его закрытость по жизни.

— Если вы говорите о нагромождении, то здесь, наверное, мы говорим о моменте демонстративности, он лев по гороскопу, а у этих людей часто есть необходимость привлечь внимание. Что касается его закрытости, то, скорей всего, он просто сдержанный человек, который умеет контролировать свои эмоции. Его редко можно увидеть вышедшим из себя. Это человек, который очень четко себя контролирует. При этом его жестикуляция указывает на открытого человека, он постоянно показывает ладони, показывает то, что ему можно доверять. Сказать, что он закрытый и не хочет показать что-то о себе, хочет скрыть от нас что-то важное — вряд ли, но то, что он себя хорошо контролирует и сдерживает — да… Хотя, думаю, что там не нужно прикладывать усилий, потому что у него конституция такая, что он не склонен к эмоциональным взрывам. Для него это естественное состояние — быть в ровном эмоциональном фоне.

- Как вы прокомментируете его рекламу? Она у него достаточно-таки агрессивная, и его слоганы: “наступ — наступний”, “саме зараз”. Насколько это эффективно, и что может сказать о нем такая реклама?

— По моему мнению, “наступ — наступний” — не очень удачная форма. Такая недосказанность — это ошибка многих кандидатов, это провоцирует нежеланные коннотации и продолжения. Есть львовские коллеги, специалисты, которые изучают воздействие рекламных сообщений. Они отслеживают паттерны возбуждения нейронов, когда человек впервые знакомится с тем или иным рекламным сообщением. Согласно этому исследованию, выяснилось, что слоган “наступ — наступний” самый неудачный из всех, которые они изучали и тестировали ранее. Думаю, что Андрей Иванович об этом знает, поэтому и появилось “саме зараз”, и мы это увидели недавно, в момент его выдвижения. Видимо, они изменили свое решение и будут делать ставку на другую фразу и другое оформление.

- Что вы можете сказать по поводу его меседжей? Его выступление во время выдвижения кандидатом в президенты было достаточно простым, достаточно общим, скажем так. Он там рассказал даже о снятии забора на Банковой… И была еще такая интересная фраза, что нужно выгнать старых врунов из политической жизни. Как в целом вы можете это все оценить?

— Я тоже смотрела его выступление, и у меня сложилось впечатление, что это человек очень опытный политически, и очень грамотно понимает свои слабые и сильные стороны, например, то, что карьера его локализована и заперта больше в рамках Львова, понимает, где сейчас общество, и на что сейчас направлен общественный запрос. Общественный запрос сегодня направлен на проблемы армии и войны, поэтому первое, о чем он заявляет, — это социальная защита военнослужащих, что должна быть повышена зарплата. Я думаю, что не все здесь идет от его внутренних убеждений и позиции, а скорее, от просчета, на что направлен общественный запрос, что может сработать, и где его собственные слабые места, которые он должен прикрыть. Он муниципальную проблематику отодвигает на второй план. Он хочет показать себя политиком нового масштаба, не муниципальным, хотя множество его достижений — именно на муниципальном уровне.

- То есть можно сказать, что он просто отвечает на запросы общества и все?

— Нельзя сказать, что “и все”, но в первую очередь — отвечает на запросы. Поэтому, возможно, и складывается впечатление того, что все было просто.

- Он просто хочет зацепить максимальное количество электората?

— Не то, что хочет, а ему надо это сделать, это всем надо делать. В одном из интервью у него спросили, кто возглавляет его избирательный штаб, он ответил: “Глава моей фракции”, — а кто у вас стратег, он сказал: “Я стратег”.

Теперь мы точно знаем, что это абсолютно его решение, его политическое чутье сгенерировало такую программу. С полной вероятностью понимаем, что это чисто его видение того, как должно быть, как минимум, по поводу того, как должна быть выстроена стратегия во время выборов.

- Кто его целевая аудитория? Долгое время он и “Самопомич” воспринимались как демократическое сообщество, и это, скажем так, было ответом на запрос на новые лица. Потом произошло традиционное для нашего общества разочарование и в них, и нем. Можно ли сказать, что и Садовый, и “Самопомич” — это ответ на запрос среднего класса в Украине?

— Безусловно, он отвечал на этот запрос, и, если мы помним, в 2014 году партия “Самопомич” — это был прорыв. Наверное, наравне с “Народным фронтом”, но по сравнению с НФ, который почти в ноль ушел, у “Самопомочи”свое ядро осталось. Возможно, тогда они разочаровали тех, кто ожидал приход не только новых, но и эффективных лиц, но у него и дальше остается какой-то рейтинг, и на парламентских выборах есть шанс.

Его возрастная категория, то есть люди, которые его поддерживают, это возраст самого Садового, а именно — 50-59 лет. Те, кто могут узнать в Садовом самого себя, те его и поддерживают.

- Ранее вы говорили о Садовом, что это человек, который ходит как будто в белых перчатках, боится испачкаться. Как вы можете это расшифровать?

— Когда я стала более глубоко вникать во все это, убедилась, что это, действительно, человек в “белых перчатках”, и он в них осознанно. Для него точно важно сохранить свою репутацию чистой от тех влияний, которые он сам считает крайне негативными. Даже вот так символично: он единственный яркий блондин в политике, у него вся семья — блондины, это такое эльфийское сообщество, и белый цвет — это то, что действительно к нему липнет. Ему важно быть белым, ему важно быть на светлой стороне политики в Украине, и он в этом, пожалуй, самый дотошный, самый одержимый, но при этом у него получается лучше всех остаться белым, он в этом плане самый успешный в Украине. Другие политики идут на более жесткие компромиссы со своими изначальными целями. Но другое дело, эффективен ли он как политик?

- Вы уже сказали, что он умеет контролировать эмоции… Что еще можно сказать о его эмоциональной составляющей как личности?

— Ему просто не нужно прикладывать максимум усилий для этого потому, что у него ровный эмоциональный фон, у него сбалансированные процессы возбуждения и торможения, ровная нервная система, в каком-то смысле он счастливчик.

- А вот как у него с эмпатией, сочувствием, насколько ему это присущее?

— На самом деле, это очень сложный вопрос. В принципе, он не производит впечатление бесчувственного человека, который совершенно оторван от своего избирателя, от своего коллектива, своей команды, он наоборот очень сильно к ним привязан, а они к нему. Он не требует от них такой вот жертвы, как, к примеру, требует Тимошенко, такой полной отдачи, когда ты должен эмоционально полностью быть на ее стороне. Садовой этого не требует, но с другой стороны, нет ощущения, что он готов служить, что он — именно тот, кто будет отдавать. То есть в своем желании “не испачкаться” он сторонится каких-то негативных чувств. Если говорить об эмоциональном посыле, то это очень необычная для украинской политики история, но Садовой практически не транслирует никаких негативных эмоций.

Если послушать его интервью, то у него и речь не идет о боли, бедности, страданиях нашего народа, он никогда не говорит о негативном, даже когда и говорит, то говорит об этом, как о факте, с которым можно что-то сделать, не впадая в экзальтированные эмоциональные состояния. Тут, наверное, работает его тип личности в силу того, что он стабильный, оптимистически настроенный человек. Но с другой стороны, как мне кажется, негативные эмоции могут ему намекать на манипулятивный контекст в политике, потому что многие политики ведь манипулируют, а он их просто отодвигает, отодвигая и сам повод проявлять и разделять с людьми негативные эмоции, он отрезает часть электората. Мне кажется, что для нашего избирателя, этот человек проходит ниже радара, его эмоциональный посыл для них просто не понятен, они его не считывают. У нас очень мало людей, которые готовы жить в подобном эмоциональном ритме, как он — что все хорошо, мы настроены на активность.

Тут дело в том, что у людей есть некие эмоциональные потребности, которые Садовой просто не обслуживает. Осознанно или нет, но думаю, что частично осознанно. Это сильно снижает его эффективность как политика, который выходит на большое электоральное пространство. Просто эмоциональные радары не фиксируют электоратом потому, что он не транслирует тех месседжей, которые нам привычны и в которых мы испытываем потребность. А как же боль? А как же бедность? А как же нас пожалеть? Понимаете, украинцы не очень-то и верят в позитивные месседжи, они верят только в констатацию негатива.

- Получается, что кандидату, чтобы быть успешным, нужно иногда вызывать какой-то гнев, злость?

— По крайней мере, смотреть в ту сторону, которая вызывает эти чувства, и понимать, что эти чувства там есть, или каким-то образом их разделять. Потому что пока мне кажется, он это отсекает. Это опять же не вписывается в его концепцию политики “белых перчаток”. При всей его экзотичности, в хорошем смысле этого слова, это его большая слабость. Кстати, очень показательным было выступление его супруги во время его выдвижения, она давала команде наставления и сказала, что главное не грустить, уныние — это грех.

Вот это именно тот эмоциональный фон, в котором они живут. Это и не хорошо, и не плохо, просто не характерно для электоральной ситуации в Украине, это не резонирует, очень мало людей, которые готовы вступить с этим в резонанс.

- Фракция “Самопомочи” потеряла нескольких членов, были у Садового конфликты с киевской командой, Сергеем Гусовским. Насколько это соотносится с его имиджем продемократической силы?

— Я не думаю, что это как-то связано с имиджем продемократической силы, сложно мне судить о системе принятия решений в этой партии, насколько он советуется со своей командой, считается с ее мнением, думаю, что не очень. Скорее всего, причиной того, что фракция “похудела” является именно политика “белых перчаток”. Одна из первых потерь во фракции — это группа депутата Анны Гопко была связана с тем, что они иначе проголосовали за закон о статусе Донбасса, а закон мог быть действительно воспринят неоднозначно, и для Садового эта неоднозначность стала достаточным аргументом, чтобы этих людей исключить из фракции. Его партия не должна быть связана ни с какой неоднозначностью и ни с какими компромиссами.

Что касается Гусовского, то там была история более прагматичная, она связана с землей, я не знаю, кто и что украл, в общем что-то там не чисто. Также потерял мэра Николаева, наверное, на него надавили как-то по линии Администрации президента. Но он же сильно не стал и бороться за этого мэра, он решил, что, если человек способен на компромисс, вот пусть он будет где-то в сторонке. Политически, наверное, это проигрыш, но с другой стороны, это другая стратегия, не та, к которой мы все привыкли, как попытка сделать что-то иначе, не то, к чему мы привыкли. Но почему бы нет?

- Что вы можете сказать по поводу преданности команды Садового?

— Очень показательный момент, когда была эта достаточно жуткая история с мусорным коллапсом, и давление на Садового было очень сильное, была такая скоординированная атака на него как на потенциального политического конкурента, достаточно грязная в прямом и переносном смысле этого слова. А вот для человека, такого, как Садовой, для которого Львов — это его крепость, все было очень сложно. Мы видели, что эмоциональный фокус всей этой истории был не на Садовом, а на членах команды. Голодал Березюк, Сыроид (члены фракции “Самопомич”, — Апостроф), люди за него пошли на жертву, люди за него вступились, и это была именно жертва во имя Садового.

Поэтому, это все указывает на то, что в команде отношения все-таки строятся не прагматично, а по принципу личной преданности, причем такой преданности — не рассуждающей. На самом деле, это что-то похоже больше на семью, даже такую мормонскую, когда есть люди с очень твердыми этическими убеждениями, которые постоянно атакуются внешним миром. И постоянно происходит консолидация вокруг фигуры лидера, и эта консолидация неизменно приобретает момент служения, отречения. Команда ему демонстрирует готовность служить, отдавать, и даже себя.

- А он им?

— Судя по тому, как он легко расстается со своими коллегами, соратниками, вот тут есть вопрос, конечно. Он не сражается за своих людей так, как они сражаются за него.

Юлия ЗАБЕЛИНА