Бульдозер как инструмент политики

Задержанию и аресту Анатолия Гриценко предшествовало обращение главы крымского правительства Василия Джарты к крымским татарам с требованием вернуть занятые без разрешения властей земельные участки. “Вакханалия беззакония” и “дестабилизация”, “прокуратура” и “меры к нарушителям” — самые типичные слова и обороты из публичного обращения господина Джарты к лидеру Меджлиса крымско-татарского народа Мустафе Джемилеву. По мнению премьера автономии, именно господин Джемилев должен уговорить соотечественников прекратить “захваты” и вернуть земли.

Мустафа Джемилев, находившийся в это время в Турции в составе официальной парламентской делегации, отреагировал на обращение сразу. В этот же день турецкие телеканалы передали на весь мир, что в Крыму возможны погромы крымско-татарских самостроев. На следующий день тональность заявлений Василия Джарты изменилась: “я настроен конструктивно, применение силы для решения земельной проблемы исключено”,— сказал он журналистам. На встрече с зампредседателя Меджлиса Рефатом Чубаровым председатель СМ Крыма пообещал, что правительство достроит школу на массиве Фонтаны и начнет возводить для депортированных 180-квартирный дом в Симферополе. Проблему жилья он предложил решать предоставлением не только участков под строительство, но и квартир в многоэтажных домах. В обмен на это он попросил свернуть самострои. Господин Джарты считает, что при законной процедуре предоставления земли в Симферополе и Симферопольском районе половина из почти трех тысяч претендентов на землю отсеется, поскольку для большинства “захват” — это не вожделенная крыша над головой, а коммерческий проект.

Первые земельные захваты появились в Крыму лет двадцать назад — процесс возвращения крымских татар в родные места совпал с развалом СССР и потерей сбережений в советских банках. Потеряв надежду на покупку домов, невероятно выросших в цене, и на получение земли для их строительства, крымские татары, объединившись в группы, стали самостоятельно занимать земельные массивы и строить дома. При этом акцию свою они называли не “самозахват”, а “самовозврат”. Руководила процессом Организация крымско-татарского национального движения (ОКНД), впоследствии составившая костяк Меджлиса. Первая волна земельных захватов в Крыму породила впоследствии около 300 ныне существующих “поселков компактного проживания”. Впоследствии все массивы, еще не имея адреса, были узаконены: людей прописывали “на номере колышка”, вбиваемого в участок, а обустройство поселков стало вестись в рамках государственной программы Украины.

Нынешняя вторая волна так называемых захватов земли, начавшаяся в конце 90-х гг., отличается от первой прежде всего стихийностью. Ее основной причиной стала внутренняя миграция крымских татар из так называемых депрессивных регионов Крыма, где не было работы. Люди ехали в Симферополь и на Южный берег, находили работу и пытались решить жилищную проблему. Были случаи, когда добротные дома в глухих селах Джанкойского или Нижнегорского районов по камешкам разбирались и перевозились на новое место. К протестным настроениям крымских татар в этот период уже присоединились и представители других национальностей — пикеты или, как их стали называть, “поляны протеста”, стали многонациональными.

Еще одна особенность — сами участники “полян” рассказывают, что процесс “захвата” земли для некоторых “бригадиров среднего звена” стал выгодным бизнесом. С желающих получить землю собирали деньги — где 30, где 60 грн. в месяц, а где и больше, якобы на поездки в Киев. Платить приходилось, если не удавалось прийти на дежурство в поле или на пикет у административного здания.

Такой подход серьезно компрометировал идею возвращения земли предков. Ее пытались защитить в Меджлисе, не имеющем, впрочем, прямого отношения к “полянам протеста”. В частности, один из заместителей председателя Меджлиса, являющийся также председателем Постоянной комиссии Верховного Совета Крыма по межнациональным отношениям и проблемам депортированных, Ремзи Ильясов, возмущался: многие крымские чиновники делают акцент на том, что якобы захваты крымских татар имеют коммерческие цели. И подчеркивал: “Люди идут на крайние меры от безысходности”. По его словам, “если мы, государственные мужи, годами накапливали проблемы, не выделяли участки и не создавали инфраструктуру, то мы и виноваты в том, что происходит. А проходимцы, пользующиеся бедами людей и нерасторопностью властей, были во все времена и во всех национальностях”.

Коммерческие “захваты” связывают с Даниялом Аметовым. В 2010 г., после смены власти, господин Аметов был осужден на четыре года заключения по делу за сопротивление милиции и организацию беспорядков на ул. Балаклавской в Симферополе, где находились крымско-татарские самострои. Это случилось в январе 2007 г. Вытягивать из-под сукна старые дела — одна из примет нынешней кампании властей по наведению порядка в земельных вопросах. Так же власти действуют и против экс-спикера Анатолия Гриценко — прокуратура расследует события пятилетней давности. Примечательно, что господин Гриценко во время работы во главе ВС Крыма пригласил Данияла Аметова к себе в советники, надеясь урегулировать проблемы самовольных захватов в стенах Верховного Совета. Но сработаться они не смогли.

Арестованных по земельным делам в Крыму объединяет стремление попасть в местные органы власти. Практически все баллотировались на последних выборах в октябре. Анатолий Гриценко стал депутатом крымского парламента и одновременно возглавлял одну из районных организаций Партии регионов. А Даниял Аметов накануне баллотировался по списку Социалистической партии.

За двадцать лет технология “дерибана” главного богатства Крыма доведена почти до совершенства. Статистика свидетельствует — на долю крымских татар приходится сравнительно небольшая часть захваченных земель. Глава Меджлиса Мустафа Джемилев приводит данные Рескомитета по земельным ресурсам Крыма, согласно которым крымско-татарские самозахваты на полуострове составляют 17% от всех существующих в Крыму. На прошлой неделе на заседании Постоянной комиссии ВС Крыма по аграрным и земельным вопросам было озвучено, что в Симферополе под земельными захватами крымских татар занято 346 га, в Симферопольском районе — 1 тыс. га, что в целом составляет 54 земельных массива. Из уст председателя этой комиссии Николая Янаки звучал тревожный вопрос: как помочь премьеру Крыма покончить с крымско-татарскими самостроями, каким образом выявить личности захватчиков, остающихся для них инкогнито, как провести их перепись и заставить освободить занятую территорию? Его коллега, бывший председатель крымского Рескомзема и глава Белогорской райгосадминистрации Олег Русецкий объяснил, что проблема решается легко — нужно подогнать бульдозер к самострою, и сразу появится хозяин, которого можно зарегистрировать, взять на учет и решить с ним все остальные вопросы.

Едва ли такая “технология” позволит узнать владельцев остальных 83% захваченных земель. Не исключено, что через несколько лет всплывут очередные уголовные дела за “превышение служебных полномочий”. Но это будет уже при другой “местной элите”.

Гульнара КУРТАЛИЕВА