Борьба с коррупцией ради увеличения коррупции. Почему мы не можем выйти из замкнутого круга

В Украине при относительно слабых институтах личные горизонтальные и вертикальные связи почти для всех являются обычным путем для решения вопросов. Итак, если вы взялись за большую антикоррупционную бескомпромиссную кампанию, то почти каждый в Украине подпадает под ее действие.

Коррупция в Украине — это не секторальная проблема, которую можно успешно решить. Провозглашая крестовый поход против коррупции, вы идете почти против всего политического класса этой страны. Фронтальное наступление на всех и вся раньше или позже захлебнется, и более уравновешенный и селективный подход был бы более успешным. “Более широкие реформы верховенства права — не столь зрелищные, как арестовать кого-то и разложить банкноты перед камерой, но могли бы дать лучшие результаты в долгосрочной перспективе”.

Пример, демонстрирующий проблему максимализма и чрезмерного фокусирования на антикоррупции — дело нового Верховного Суда Украины. Беспрецедентный открытый процесс отбора в Верховный Суд был, все собеседования были на Youtube, можно было смотреть прямую трансляцию. И Высшая квалификационная комиссия судей должна была выслушать советы Общественного совета добродетели по каждому судье. Еще журналисты и активисты, которые имели право высказывать свои замечания к процессу отбора. Ни в одной другой стране мира этого не было. Однако иногда Высшая квалификационная комиссия не соглашалась с выводами общественных активистов и говорила: “То, что вы предлагаете не является основополагающим, мы не могли бы отстоять такое решение в суде, а для ваших оговорок нет абсолютно железобетонного основания”. Поэтому Общественный совет добродетели и все эти очень активные люди начали войну против Высшей квалификационной комиссии и сказали, что новый Верховный Суд — коррумпированный, страшный, потому что приняли не все советы, более половины, но все.

“Этот Верховный Суд, возглавляемый г-жой Данилевской, высококвалифицированным опытным лицом, было в общественном сознании отвергнуто, потому что там было 75-80%, а не 105% абсолютно новых и позитивных людей. Вот меняется президент, и со всех судов Украины почему-то надо перезапустить именно Верховный Суд. Как человек, который годами работал с этим проектом, я сказал: “Подождите, в Украине есть сотни и тысячи других судов, почему вы снова беретесь за созданный Верховный Суд?”

“Была одна встреча, где Евросоюз, Германия, Канада спрашивали: “Почему вы это делаете?”. И были именно эти люди из Верховной Рады и из президентской Администрации, отвечали: “Вот здесь за столом сидят представители общественных организаций, которые вы сами финансируете, и они абсолютно поддерживают эту идею, то почему же у вас, всяких послов, возникают вопросы? “

СВЕРХСЛОЖНЫЕ УПРАВЛЕНЧЕСКИЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ. Страна — лабораторный кролик

“Если вы специалист по государственному управлению, но в вашей стране вам не позволили ничего сделать, вы такие “Оу, есть Украина, ну повезем эту сверхновую невероятную модель туда, они не могут отказаться, есть какое-то финансирование, и мы это внедрим, it's gonna be great (это будет невероятно). А не всегда. Украина — это именно та страна, где стоит выбирать надлежащую управленческую технологию, отвечающую задачам, а не пробовать что-то новое и затрудненное”, — отмечает Ващук.

“Пример: система электронных деклараций. Как-то я спросил представителей Всемирного банка за рабочим завтраком: “Как случилось, что столько людей в Украине должны их подавать? Сколько их планировалось в начале?”. Они сказали: “Ну, мы думали, может 300 системно важных людей должны их заполнять”. Я сказал: “Так почему должны теперь 1,2 млн?” “Ну, знаете, думали, может надо немного масштабнее”. В результате имеем сложную электронную систему, время от времени зависает. А чтобы заполнить примерно 60 страниц данных, нужно несколько дней. Описать все, включая то, какие у вас есть картины дома, сколько у вашей жены бижутерии, сколько у вашего мужа часов, и какой фирмы”.

“Любой, имея интернет, может пересмотреть декларации почти каждого украинского чиновника, кроме, может быть, СБУ. Это можно использовать в своей предвыборной кампании, говорить, что вот его теща имеет гараж, а он неправильно его вписал, и вы из этого тещиного гаража можете сделать дело, которое будет важнее 5,5 млрд Коломойского, которые он вытащил из Приватбанка. О гараже каждый понимает, а миллиарды — это такое. Особенно, если вы Коломойским и можете заказать телерепортаж о тещином гараже. Даже господин Стародубцев, который был “душой” системы ProZorro, сказал мне, что в прозрачности может быть темная сторона, которой можно манипулировать”.

ЗАЦИКЛЕННОСТЬ НА ВТОРОСТЕПЕННЫХ РИСКАХ. МВФ, мораль, и как цена на газ сожгла правительство

МВФ зациклился на вопросе цены на газ в Украине и решил, что правительство должно ее поднять. Правительство предупреждало, что это поставит на них политический крест. “МВФ и экономисты говорили: “Нет, смотрите, мы же выдаем людям субсидию, никто не пострадает, мы просто хотим, чтобы была абсолютная прозрачность во всем”. Но в украинских условиях люди видят цену на газ и уже обижены, они забывают, забывают, что у них есть субсидии. А когда подаются на субсидию, то оппозиционные политики им говорят: “Это признак того, что вы обнищали, даже не можете за газ заплатить, государство должно подачки какие-то вам давать”. То, что выглядело логичным в расчетах, было убийственным в украинских политических реалиях”.

То, о чем рассказал Ващук, должно стать для власти планом для исправления ошибок. Что мы видим вместо этого? Вместо этого мы имеем встречу Зеленского с послами Большой семерки, где он говорит, что мы сохраним Сытника и вернем уголовную ответственность за неправильное декларирование, но при этом мы ничего не слышим о том, что действительно важно: о системном кризисе принятия разумных и качественных решений в государстве. Наши решения — это порождение от этого реформ-большевизма, который предусматривает сосредоточение на 20% негатива и раздувании из него большого информационного пузыря. К сожалению, у нас сложился целый класс штатных борцов за эти пузырьки, которые получают огромные средства на свою работу. Работу, которая не имеет ничего общего с реформами, но предусматривает узурпацию понятия правды.