Большая национализация vs большая приватизация

“Великая национализация” начала реализовываться с передачи государству контроля над активами “Мотор Сич”, “Запорожтрансформатор”, “АвтоКрАЗ”, “Укрнефть” и “Укртатнефть”. Также ожидается национализация Альфа-банка. Фактически запущен процесс попытки создания государственной монополии в финансовой и топливно-энергетической отраслях. Несколько странно, что возврат некоторых активов в государственную собственность осуществляется одновременно с распродажей государственных активов в рамках провозглашенной правительством новой волны крупной приватизации.

Приватизация или национализация: что происходит в Украине

Национализация в Украине — от политики до экономики войны

Почти всю новейшую историю с 1991 года в Украине государство в большинстве своем отдавало активы. Было несколько волн приватизации, по итогам которых образовался современный политико-экономический ландшафт страны. Впервые серьезно с термином “национализация” в Украине столкнулись в 2014 году, когда российские оккупанты начали “национализировать” украинскую государственную и частную собственность в Крыму, а затем и в Донбассе. В Крыму тогда оккупанты реализовали примитивную схему с двух ходов. “Отжатые” активы 2-3 года находились на “балансе” де-юре никчемной российской “республики Крым”, затем их “продавали с аукционов новым владельцам”.

Учитывая события в Крыму и Донбассе, довольно странно выглядит то, что власти смогли начать национализацию российских активов в Украине только через 8 лет после начала российской агрессии. Возможно, ответ в том, что до недавнего времени существовали какие-то тайные договоренности между украинскими и российскими элитами. Вот, например, в распоряжении редакции есть копия документа, как представители ДТЭК Рината Ахметова заключали в Крыму юридически ничтожные соглашения по т. н. “ГУП РК Крымэнерго” оккупантов. Это при том, что крымский филиал ДТЭК был именно “национализирован” россиянами, то есть “отжат” у Ахметова.

В украинском правовом пространстве первая громкая большая национализация состоялась в 2016 году — это дело “ПриватБанка”, в котором, по мнению экспертов, было очень много политики и сомнительных нюансов. В то же время, несмотря на оккупацию РФ Крыма и Донбасса, в Украине продолжали работать российские предприятия, даже те, которые прямо выполняли заказы российской оборонки.

Вновь тема национализации появилась в Украине весной 2022, после начала полномасштабного российского вторжения. 10 марта 2022 г. Владимир Зеленский подписал закон о национализации российского имущества в Украине. В апреле президент сделал заявление, что государство восстановит украинцам все жилье, разрушенное оккупантами. Ожидалось, что первые действия с арестованным российским имуществом состоятся уже летом, в том числе с целью восстановить на эти деньги хотя бы часть поврежденного войной жилого фонда до прихода зимы. Но чего-то экстраординарного не произошло. Тема национализации ожила только в середине осени, после установления государственного контроля над ”Мотор Сич”, “Запорожтрансформатор”, “АвтоКрАЗ”, “Укрнафта” и “Укртатнафта” .

Причем министр обороны Резников обратился с просьбой не употреблять сейчас термин “национализация” в отношении этих пяти стратегических предприятий и подчеркнул, что это “изъятие имущества во время военного положения”. Эксперты считают, что говорить о начале полноценной национализации рано.

“Пока еще не идет речь о национализации. Эти предприятия и не собираются национализировать, — говорит эксперт по государственной политике в области ТЭК Геннадий Рябцев. — Речь идет об изменениях в системе управления этими предприятиями в военное время. Действительно, неизвестны обоснования, по которым власти принимали решение о таком изменении системы управления. Военно-политическому руководству Украины следует разъяснить гражданам, почему принято такое решение. В частности, с учетом того факта, что большинство этих предприятий существенно пострадали от ракетных обстрелов и поэтому сейчас не производят продукцию. Из всех объектов, попавших в перечень, наиболее целесообразно установить контроль над Укрнафтой. Это необходимо для того, чтобы добываемое в Украине сырье на давальческих условиях шло на переработку в Восточную Европу, а нефтепродукты из этого сырья возвращались в Украину без наценок. Поскольку после начала войны так называемые системные операторы установили наценки выше тех, что были до войны. Если удастся наладить поставки топлива вооруженным силам Украины без наценок напрямую — это будет успех”.

Еще положительным явлением выглядит и “национализация” “Мотор-Сичи”, в частности, из-за прекращения сотрудничества этого предприятия с государством-агрессором. А также через организацию государственной защиты стратегически важного производителя от попыток поглощения Китаем, что однозначно положительно выглядит в глазах нашего ключевого партнера США. Вероятную убыточность “Мотор-Сичи” из-за прекращения контрактов с контрагентами из РФ можно преодолеть на рынках Африки и Индии, поскольку там летают в основном на условно советских вертолетах и самолетах. То есть, продукция Мотор-Сичи там очень востребована, успех на тех рынках — вопрос эффективной работы “Укроборонпрома”.

Учитывая необходимость экстренного восстановления энергоснабжающей инфраструктуры, целесообразно выглядит и “национализация” ”Запорожтрансформатор”.

Тем не менее, власть почему-то до сих пор не обсуждает не точечную, а полноценную национализацию активов крупного российского бизнеса в Украине, в том числе и сети облэнерго, которые во время войны являются особенно важными стратегическими объектами. Еще удивительно то, что почему-то сейчас практически не дискутируется вопрос изъятия в пользу государства имущества топ-коллаборантов. Несмотря на то, что с 2022 года, согласно изменениям в законодательство, в Украине можно через суд конфисковать имущество коллаборантов, среди которых достаточно состоятельные люди. К примеру, бывший депутат, российский гауляйтер части Запорожской области Евгений Балицкий. Или т.н. “народный мэр” Севастополя Алексей Чалый, члены семьи которого прямо сейчас, во время государственной кампании по национализации российских активов, безнаказанно взимают в Киеве денежные компенсации с украинских государственных банков.

Национализация, приватизация и возможные государственные монополии

Вообще, в цивилизованных странах во времена кризисов и войн государство покупает или национализирует важные для экономики активы. Это сохранение стратегических отраслей, гарантии работникам, возможность аккумулировать ресурсы для преодоления кризиса. Также значительное присутствие государства в экономике уместно для условий восстановления после кризиса (войны), а также в условиях коренных изменений экономических и промышленных моделей, что, вероятно, ожидает нас после войны.

В этом направлении сегодня наблюдается попытка создать нечто вроде государственной монополии в финансовой, топливно-энергетической и других ключевых сферах.

Если национализация Альфа-банка состоится (по информации редакции это произойдет 01 декабря 2022 года), то доля государства в банковской сфере вырастет до 58%. В условиях преимущества государственных банков на рынке и наличия разветвленной сети отделений и банкоматов государство получает дополнительные инструменты для одновременного финансирования большого количества различных проектов послевоенного восстановления. А также для своевременной выплаты социальных платежей, быстрого предоставления актуального времени банковских продуктов.

С другой стороны, в Украине осталась построенная на травмах “лихих 90-х” банковская система, в которой до сих пор работают либо специалисты, причастные ко всем громким скандалам, либо их ученики. Поэтому работу государственных банков и в последние годы сопровождают скандалы. Это события вокруг финансирования покупки ТРЦ Sky Mall с участием государственного Укрэксимбанка, после чего лишился должности директора этого госбанка Евгений Мецгер. Это подозрение бывшему главе НБУ Кириллу Шевченко, обвиняемому в хищении 200 млн гривен во время работы в государственном Укргазбанке. Это бытовые скандалы типа того, что в начале ноября 2022 года один из банкоматов ныне государственного Приватбанка “украл” 20 000 гривен с карты клиента.

В топливно-энергетической отрасли ожидается, что из-за “национализации” Укрнефти и Укртатнафты государство получит сеть более 600 АЗС и таким образом может влиять на розничный топливный рынок Украины. С положительной точки зрения, в руках государства оказываются дополнительные инструменты для беспрепятственного обеспечения населения и бизнеса топливом, возможность сейчас и после войны сдерживать цены на уровне, который обеспечит быстрое восстановление экономики.

С другой точки зрения, увеличение доли государства в топливно-энергетической сфере может быть использовано для подавления нелояльного бизнеса современной власти. Также здесь следует обратить внимание, что сейчас значительная часть топлива поступает в Украину из Европы, что уменьшает для государства пространство для экономических маневров из-за зависимости от иностранных поставщиков. При этом в правительстве не обсуждаются планы развития отечественных месторождений, в частности Керченского, не слышно о разработке планов реконструкции украинских НПЗ и строении к ним трубопроводов от отечественных месторождений.

“Мне не известны прецеденты успешного государственного управления активами в нефтегазовой отрасли, — говорит директор консалтинговой группы “А-95” Сергей Куюн. — Показательный пример — НАК Нафтогаз. Вместо компании, зарабатывающей деньги и укрепляющей стратегию энергетической безопасности, мы видим компанию, которая и стратегию не реализует, и деньги не зарабатывает. Еще просит деньги у государства. Нужно понимать, что такое Укрнефть и Укртатнефть. Укрнефть — это хроническое недофинансирование. Государство постоянно вынимало оттуда деньги. Время проходило, запас прочности кончился, добыча нефти упала в 3 раза, газа в 5-7 раз. Я общался с людьми из группы Приват, они рассказывали, что предлагали хотя бы 50% прибыли оставлять на развитие компании, но государство отказывалось, поэтому и они собственные деньги не вкладывали. Сейчас в Укрнафту нужно инвестировать большие деньги, а результат будет лет через пять. Государство будет инвестировать и есть такие деньги? Что касается Укртатнафты, то завод разрушен. На его восстановление потребуются сотни миллионов долларов. У государства есть такие деньги?

“Я не верю в то, что государство может быть эффективным управляющим, — продолжает Сергей Куюн, — это прерогатива частного бизнеса. Государство должно создавать условия для конкуренции и развития частного бизнеса. Вообще увеличение присутствия государства на некоторых рынках начал наблюдаться еще с прошлого года. Неизвестно, кто идеолог этого”.

При этом эксперт подчеркивает, что действия государства в нефтегазовой отрасли влияют не только на условно крупных игроков, но и на рынок в целом.

“Рынок топлива — это один из самых конкурентных рынков, — продолжает Сергей Куюн. — В июне у нас было 355 оптовых поставщиков дизельного топлива. Вместе с поставщиками бензина и сжиженного газа — более 500 участников оптового рынка. Огромное количество АЗС. С какой целью здесь нужно участие государства? У нас сейчас есть профицит топлива, за исключением весеннего кризиса. Но ведь рынок самостоятельно его преодолел, построил новую логистику. Рынок все может, если правительство мудро осуществляет регуляторную функцию. Возможно, в идеальном мире, как бы все это было живым и рабочим, такие действия правительства бы сработали — ты берешь бизнес, начинаешь зарабатывать, не нужно вложений. Но в том виде, как оно есть — мне сложно ответить, зачем государство предприняло такие шаги. Хотя я допускаю, что не владею всей информацией. Возможно, у чиновников есть информация, что там происходит. Возможно, владелец что-то не хотел делать. Возможно, есть видение как сделать так, чтобы все это заработало”.

Есть и мнение, что даже с новыми активами у государства пока нет достаточных возможностей для создания монополий.

“На самом деле, многие не понимают, что АЗС группы “Приват” не имеют прямого отношения к Укрнафте и Укртатнафте, — говорит Геннадий Рябцев. — Антимонопольный комитет не смог установить, что арендаторы этих АЗС связаны отношениями совместного контроля. У многих нет понимания, как работала группа Приват в Украине. Даже при условии установления государственного контроля над 600 АЗС это не монополия, поскольку до начала войны в Украине работало более 6500 АЗС”.

Приватизация, конкуренция и перераспределение

Одновременно с национализацией первых пяти крупных предприятий ожили разговоры о пересмотре законности приватизации ведущего добывающего предприятия ГАК Укррудпром — соответствующее производство снова рассматривает Конституционный суд. Сейчас предприятия, когда-то принадлежавшие государству в составе Укррудпрома, полностью или частично контролируют такие авторитетные бизнесмены, как Ринат Ахметов, Александр Ярославский, Игорь Коломойский, бывший обладатель российского гражданства Вадим Новинский (Малхасян), а также близкий к путину российский олигарх Роман Абромович и родственник Новинского (Малхасяна) российский бизнесмен Ашот Малхасян.

Вероятный возврат Укррудпрома государству из-за признания нарушений при его приватизации очень серьезно меняет всю политическую карту Украины, поскольку предприятия бывшего Укррудпрома — это главный на сегодняшний день бизнес самых влиятельных украинских бизнесменов и их российских партнеров. В условиях профессионального менеджмента государство сможет получать благодаря возвращению ГАК Укррудпром значительные доходы от гигантских добывающих и горно-обогатительных предприятий, ведь Украина входит в топ-10 мировых лидеров по запасам и добыче железной руды.

Также сейчас ожило уголовное производство по аграрному магнату Олегу Бахматюку, обвиняемому в краже 1,3 млрд гривен государственных средств с помощью махинации с банкротством VAB банка. Теоретически убытки можно компенсировать, конфисковав аграрные активы Бахматюка, на базе которых возможно создать государственные предприятия, что позволит правительству влиять на ценообразование на продовольственном рынке.

Но с другой стороны, правительство пока не демонстрирует наличие видения стратегии послевоенного восстановления. Более того, сейчас чиновники в большинстве своем заняты перераспределением финансовых потоков под видом оптимизации Кабинета министров вместо того, чтобы уже сейчас обсуждать с бизнесом и общественностью варианты будущих экономических стратегий. Остается открытым вопрос — зачем делать шаги по пути создания монополий и увеличения доли государства в экономике, когда действующей властью одновременно не предлагается экономический образ будущего?

Первая и то провальная попытка в этом направлении была объявлена посредством публичного обсуждения вопроса на конференции в Лугано, но потом не было никаких сообщений хотя бы о каких-либо успехах в этом направлении.

Еще одним риском является то, что действующая власть и близкие к ней экономические субъекты через национализацию могут уничтожить конкуренцию на рынке, избавиться от оппонентов и использовать трудности военного времени для укрепления и сохранения личной власти после войны.

Если смотреть сугубо в юридической плоскости, подавляющее большинство предприятий в Украине было приватизировано с грубыми нарушениями. Поэтому, если действовать действительно в государственных интересах, стратегически важные предприятия можно возвращать через этот кейс, без формулировок об изъятии во время военного положения. Как это начинает происходить с ГАК “Укррудпром”. При этом, по состоянию на сегодняшний день эксперты не ожидают существенного движения в этом направлении.

“По моему мнению, после завершения военного положения управление “национализированными” активами предыдущими собственниками будет восстановлено, — к.э.н. Виктор Гольдский. — Если бы у вас забрали имущество, вы, скорее всего, обратились в суд. Однако о каких-либо исках мы не слышим. Создается впечатление, что “акционеры” сами инициировали такую неопределенность: с одной стороны, они избавились от необходимости содержать убыточные предприятия во время войны, а также от рисков физической потери имущества, с другой стороны, смогут получить после войны уже восстановленные за счет государства активы”.

Осуществление новой волны большой приватизации одновременно с большой национализацией в условиях отсутствия конструктивной государственной экономической стратегии также выглядит удивительно. Тем более, что вокруг такой деятельности Фонда госимущества уже происходят скандалы. Например, это продажа структурам, связанным с экс-министром Злочевским, столичного бизнес-центра “Аркада” по цене, по отдельным оценкам, значительно ниже рыночной.

Таким образом, в новой кампании “большой национализации” наблюдаются не только ростки решения современных проблем в экономике, но и черты нового перераспределения главных украинских активов. Возможно, объявленные министром обороны Резниковым тезисы о “временном изъятии во время военного положения” являются завуалированным сообщением другим элитам с приглашением к послевоенным кулуарным переговорам.