Богатые тоже платят

Всего на больницу, которую опекала жена Ющенко, пожертвовали 633 юрлица и более 10 тыс. рядовых граждан, сообщает сайт фонда. Это если не считать акции с СМС.

В тройку крупнейших спонсоров больницы вошли корпорация Смарт-Холдинг депутата и бизнесмена Вадима Новинского, благотворительный фонд Развитие Украины самого богатого украинца Рината Ахметова и экс-депутат Борис Колесников. Суммы их пожертвований колебались от $1,5 млн (Колесников) до $8,7 млн (Ахметов) по курсу 5 грн/$ 1.

Все трое — бизнес-партнеры и на тот момент были близки к Виктору Януковичу, “жертве” оранжевой революции, вознесшей в главное кресло страны Ющенко.

Теперь Колесников рассказывает, что идею строительства больницы при нем впервые обсуждали в 2006‑м в Донбасс Паласе в Донецке, на приеме для местного бизнеса. Проект представляла Катерина Ющенко. “Ринат [Ахметов] решил профинансировать целое отделение. А я — зимний сад для детей: он стоил $1,5 млн”,— вспоминает бывший депутат и экс-чиновник, сейчас занимающийся бизнесом.

Колесников подписал с фондом договор на 24 месяца и в течение этого срока исправно перечислял средства, выплатив все.

Недавно Геннадий Москаль, глава Закарпатской облгосадминистрации, назвал благотворительные взносы на больницу взятками президенту Ющенко.

“То, что олигархи давали деньги, потому что боялись [Ющенко],— неправда: у нас никого никем не напугаешь”,— уверяет Колесников. И рассказывает, что лично его мотивировало желание принять участие в эксперименте, который в случае успеха стал бы прекрасным примером сотрудничества бизнеса и медицины. И простимулировал бы появление схожих проектов в регионах.

Новинский, ныне депутат Верховной рады от Оппозиционного блока, подтверждает: через свои компании он профинансировал создание проектной документации больницы на сумму $4,5 млн. Ее разрабатывал победитель международного конкурса — британско-французский консорциум BDP Groupe-6. “Я искренне надеялся, что дети получат один из самых современных медицинских центров в Европе”,— рассказывает Новинский.

Харьковский бизнесмен Александр Ярославский, который также указан на сайте фонда в списке благотворителей, говорит, что не дал на проект ни копейки. Он присутствовал на встрече благотворителей, организованной Катериной Ющенко в Киеве в 2006 году. Мол, когда услышал суммы, которые просят на проект, понял, что не попадает в эту благотворительную группу. “Когда собирают по $3—5 тыс. с человека на благотворительность — это понятно. Но когда просят сотни тысяч долларов или миллионы, в этом есть какой‑то подтекст”,— объясняет свою позицию он.

Больше всего денег на Детскую больницу будущего пообещал дать Индустриальный союз Донбасса (ИСД) Сергея Таруты — речь шла о $15 млн. Но, как и Ярославский, Тарута передумал финансировать проект. По его словам, на первых порах он активно вмешивался в обсуждение, какой должна быть больница. И даже приглашал в Украину немецких специалистов, которые строят подобные учреждения в Европе. Но к советам Таруты в фонде не прислушивались. “Я видел, что имиджевая сторона превалирует над логикой и эффективностью этого процесса”,— признается сейчас он.

Он готов был дать $15 млн, но при этом хотел контролировать определенный участок работы, например обустройство конкретного отделения. “К сожалению, сама больница не вышла на тот уровень, чтобы можно было заниматься конкретикой”,— объясняет один из основателей ИСД, ныне заседающий в Раде в качестве депутата-мажоритарщика.

Катерина Ющенко, которая до сих пор занимает пост главы опекунского совета фонда, управляющего больничным проектом, рассказывает: в 2005‑м, когда возникла его идея, она понимала, что будет непросто. Но рассчитывала использовать возможности, доступные ей, как первой леди, чтобы привлечь внимание к плачевному состоянию детской медицины и стимулировать правительство, бизнес и общество к ее решению. “Я выросла в Америке, где существует традиция корпоративной филантропии и участия граждан в решении социальных проблем,— объясняет теперь она.— И я хотела пробудить это чувство здесь, в Украине”.

Но пробудилось нечто иное.

В 2007 году фонд подписал с Госуправделами (ГУД) — структурой, отвечающей за обеспечение высших чиновников и подчиненной главе государства,— договор, согласившись оплатить разработку архитектурного проекта центра, закупить медоборудование и подготовить персонал. А государство должно было провести строительство и финансировать деятельность больницы, рассказывает Ющенко. Но на деле госорганы лишь вставляли палки в колеса — и супруга экс-президента считает, что это происходило из‑за политической борьбы.

В итоге фонд собрал 299 разрешений и согласований, прежде чем проектная документация ушла на экспертизу. А в 2010‑м ГУД из‑за отсутствия средств окончательно запретило строительные работы на выделенном больнице участке, на котором к тому времени уже успели построить фундамент.

“Как можно было собирать деньги, не имея ни на что разрешений?” — поинтересовалось НВ у Максимчука, главы фонда. “А в чем проблема? У нас был меморандум с ГУД, где было все четко расписано. Мы никогда не брали на себя обязательств по строительству, никогда”,— уверяет он.

В ГУД же НВ пояснили: оценочная стоимость строительства больницы по состоянию на 2010‑й составляла 1,3 млрд грн. В 2009—2010 годах фонд за свои средства — чуть более 10 млн грн — провел подготовительные работы на участке. Но после этого из‑за отсутствия бюджетных средств работы уже не проводились.

Теперь вся бухгалтерия проекта выглядит так: половина собранных средств — 49 млн грн — ушла на проектирование, техусловия и согласования. На подготовительные и инженерные работы на участке выделили еще 10 млн грн. 6,4 млн грн — это НДС, 8 млн грн — админрасходы.

После того как руководители фонда осознали, что денег в бюджете на больницу не предвидится, они начали закупать медоборудование для Института рака и Института педиатрии, акушерства и гинекологии. На эти статьи потратили почти 36 млн грн. Все купленное, как уверяет Максимчук, находится на балансе фонда.

Так закончились все деньги.

Максимчук говорит, что по требованию различных нардепов их неоднократно проверяли всевозможные правоохранительные и фискальные органы. И нарушений, мол, не нашли.

В 2012 году у руководства фонда возникла идея создания мини-больницы будущего. Искать средства долго не пришлось — за все это время БФ заработал почти 75,5 млн грн на процентах от депозитов, ведь все благотворительные взносы, пока они не были потрачены, лежали в банке.

Мини-больница появилась в конце 2014‑го — центр медицинских инноваций Novo во Львове, расположенный на территории коммунальной клиники. Всего на центр и его оборудование потратили почти 60 млн грн.

Единственный учредитель Novo — фонд Детская больница будущего, который арендовал помещения в здании горбольницы на 10 лет.

Клиника, как убедилось НВ, побывав во Львове, прекрасно отремонтирована и оснащена современным медицинским оборудованием.

Максимчук уверяет: поскольку учредитель клиники — благотворительная организация, Novo не имеет права получать прибыль. И потому все ее доходы идут на зарплаты персоналу, админрасходы и закупку нового оборудования.

Однако лишь 20% услуг здесь бесплатны. И обслуживают в центре не только детей, но и взрослых.

“Взрослые” и цены — вполне под стать конкурентам, которые не являются благотворительными организациями и с этих сумм не только платят все налоги, но и умудряются зарабатывать.

Например, МРТ шейного отдела позвоночника в Novo обойдется в 1.240 грн, что всего на 150 грн дешевле, чем во львовском коммерческом медицинском центре Святой Параскевы.

НВ поинтересовалось у основных спонсоров проекта Больницы будущего: знают ли они что‑либо о львовской клинике? Тем более что все они до сих пор числятся членами опекунского совета фонда.

В пресс-службе БФ Развитие Украины Ахметова, который в свое время пожертвовал больнице будущего 43,4 млн грн, заявили, что последние два года не поддерживали коммуникации с благотворительной структурой Катерины Ющенко.

Новинскому также о Novo ничего не известно. “Если какие‑то деньги, предназначенные для детского медицинского центра, пошли на коммерческие проекты, которые в данный момент приносят прибыль определенным лицам, это просто подло”,— говорит нардеп.

Колесников с фондом также не поддерживает отношения, но не против, чтобы его пожертвования пошли на другие благотворительные медицинские проекты. “Пусть это будет утешительный приз для страны”,— говорит он.

Катерина Ющенко, размышляя о провале проекта Больницы будущего, говорит: будь у нее еще один шанс, она была бы “менее западной в своем мышлении”. И без поддержки ГУД, Кабмина и парламента не стала бы браться за большой проект, предназначенный для создания системных изменений в медицине. А сделала бы много маленьких.

При этом супруга Виктора Ющенко не чувствует вины за то, что произошло. Говорит, что созданный ею фонд Украина 3000 внес около $ 50 млн в украинскую медицинскую систему.

Общество уже успело забыть о грандиозном проекте, но в медицинском сообществе и среди благотворителей тема Детской больницы будущего до сих пор вызывает раздражение и недовольство.

Главная ошибка создателей больницы, по мнению Гулевской-Черныш,— в том, что они не извинились перед обществом. И до сих пор не признают своей вины в провале широко разрекламированного проекта, умудряясь вешать всех собак на государство. Хотя на момент запуска проекта команда Ющенко и сама была частью госсистемы.

А известный детский педиатр Евгений Комаровский на вопрос о том, кому бы он не подал руки, в интервью НВ ответил коротко и ясно: “Президенту Ющенко после Больницы будущего”.

Кристина БЕРДИНСКИХ