Бизнесмен замкнутого цикла

В Днепропетровске есть несколько мест, где можно запросто встретить одного из богатейших жителей города Вадима Ермолаева. Это центральная синагога и два самых крупных центра, построенных Ермолаевым: “Мост‑Сити Центр” и Cascade Plaza. “Он лично проверяет, как возле них паркуются машины, или чистоту и ухоженность прилегаю­щих территорий”, — говорит днепропетровский бизнесмен Андрей Здесенко.

Ермолаев может себе позволить прогуливаться без охраны: его мало кто знает в лицо. 45‑летний бизнесмен, состояние которого Forbes оценил в $185 млн, не дал за свою жизнь ни одного интервью. В интернете есть лишь несколько его фотографий плохого качества. На вопросы Forbes Ермолаев ответил письменно. Историю его бизнеса мы реконструируем в основном по рассказам сотрудников, партнеров и знакомых предпринимателя.

Химик

В 1987 году Ермолаев окончил ПТУ областного бытового управления — в народе это учебное заведение называли “кулинарным техникумом”. Высшее образование он получать не стал, а занялся бизнесом. В начале 1990‑х возил из Болгарии и Турции сигареты, алкоголь, стиральные порошки и шампуни. Деньги на первые закупки Ермолаев одолжил, а серьезно заработав, открыл собственную оптовую базу. “Днепропетровск тогда был центром оптовой торговли импортным ширпотребом в Восточной Украине, — рассказывает выходец из Днепропетровска Игорь Гут, занимавшийся в те годы торговлей. — Предприниматели из соседних областей приезжали с фурами на такие базы, загружались и расплачивались наличными”.

В 1995 году Ермолаев с младшим партнером Станиславом Виленским создали корпорацию “Алеф”. “Тогда это было модно — слово корпорация”, — объясняет Ермолаев. В то же время днепропетровцы Сергей Касьянов и Валерий Киптык основали корпорацию “Ольвия”, а Валерий Шамотий — корпорацию “Логос”. Все эти компании торговали импортным ширпотребом и были конкурентами.

По инициативе Касьянова “Алеф” и “Ольвия” в 1997‑м объединили усилия. “У Вадима лучше всего получалось решать вопросы транспорта, логистики, таможенной очистки, а на нас была дистрибуция”, — вспоминает Касьянов. Он в совместном бизнесе отвечал за продажи, Киптык и Виленский — за финансы.

Примерно тогда же партнеры, по словам Касьянова, приватизировали цех на заводе “Химпром” (в Первомайске Харьковской области), где производились популярные в СССР стиральные порошки “Лотос” и “Дана”. Днепропетровцы реструктурировали его долги и возобновили производство. “Мы знали, как продвигать такую продукцию: у нас была лучшая дилерская сеть”, — отмечает Касьянов.

Путь из импортеров в промышленники проделали во второй половине 1990‑х тысячи украинских бизнесменов. Не миновала эта участь и основателей “Алефа” и “Ольвии”. Существенную долю в продажах обеих компаний занимали мыло и порошки Gala турецкого холдинга Baser. Касьянов был хорошо знаком с его владельцем Мустафой Башером. Видя, что продукция Gala продается лучше, чем “Лотос”, украинцы решили наладить ее производство. В 1999 году днепропетровцы создали с Baser совместное предприятие “Ольвия Бета” и начали строить завод в Орджоникидзе Днепропетровской области. В него партнеры инвестировали в общей сложности $25 млн. У турков было 50% в СП, у тандемов Ермолаев — Виленский и Касьянов — Киптык по 25%. По словам Ермолаева, турецкие партнеры отвечали за стратегию и операционное управление, украинские — за логистику и сбыт.

Турецкие моющие средства украинского производства пошли на ура. Видя это, Ермолаев в 2002‑м запустил в Днепропетровске завод по изготовлению картонной упаковки “ЛунаПак”, основным потребителем которой стала “Ольвия Бета”.

Продукция под торговой маркой Galа практически повторяла товарную линейку Procter & Gamble, только стоила в разы дешевле. С рекламным слоганом “Зачем платить больше!” за три года “Ольвия Бета” завоевала свыше трети рынка моющих средств и вплотную приблизилась к лидеру — P&G. Это стало хорошим аргументом для Башера в переговорах с транснациональной корпорацией. В 2004 году P&G купила завод в Орджоникидзе. По данным днепропетровского бизнесмена, знакомого с условиями сделки, покупателю завод обошелся в $150 млн.

Винодел

В середине 1990‑х “Алеф” импортировал популярные в бывшем СССР болгарские вина и коньяки. Как и в случае с бытовой химией, Ермолаев занялся производством более дешевого отечественного аналога. В 1999 году “Алеф” открыл винный завод в одном из райцентров Днепропетровской области. Его равноправным парт­нером по этому проекту был днепропетровский бизнесмен средней руки Феликс Черток. “Нам предложили по очень хорошей цене старые помещения, которые подходили для собственного производства”, — объясняет Ермолаев.

В отличие от порошков Galа вино “Золотая Амфора” не пользовалось спросом. Потребители сомневались в качестве напитка, разливаемого в центре страны. Никакая реклама не помогала. Пришлось провести работу над ошибками. Алкогольное подразделение “Алефа” в 2000—2003 годах приобрело в Крыму три винодельческих завода и посадило 2000 га виноградников.

После этого “Золотую Амфору” стали продавать как “вино крымских долин”. Вдобавок к ней “Алеф” начал выпускать вина под известными болгарскими торговыми марками “Тамянка”, “Медвежья кровь”, “Монастырская изба”. Завод в Днепропетровской области в итоге сосредоточился на розливе водки.

В 2001-м Ермолаев и Черток наладили в Крыму производство коньяка “Клинков”, который рекламировали как авторский продукт болгарского технолога Радостина Клинкова. “Клинков” должен был восприниматься потребителями как доступный заменитель болгарского коньяка и конкурировать с продукцией построенного еще при советской власти завода “Таврия”, владельцем которого стал к тому времени “Логос” днепропетровца Шамотия.

Из всех псевдоболгарских напитков украинцы распробовали только “Тамянку”. Настал черед Шамотия копировать продукцию Ермолаева. В 2004 году “Логос” стал разливать в Днепропетровске “Золотую тамянку” с этикеткой, напоминающей этикетку ермолаевской “Тамянки”. Структуры Ермолаева подали в суд и выиграли его.

Более дешевый аналог компания Ермолаева предложила и в сегменте вермутов. С 2003 года “Алеф” стал заказывать вермут на одном из итальянских заводов и продавать его в Украине под маркой Trino. Параллельно одна из структур “Алефа” была эксклюзивным дистрибьютором Martini. “Мы увидели, что на украинском рынке есть потребность в недорогом, но качественном вермуте, и попытались занять эту нишу, — говорит Ермолаев. — Мы не конкурировали с брендом Martini, ведь они находятся в иной ценовой категории”.

Но в Bacardi‑Martini Group замысел Ермолаева не оценили: появление дешевого итальянского вермута в Украине им не понравилось. Чтобы не потерять право на эксклюзивную дистрибуцию Martini, в 2006‑м Ермолаев перенес производство вермута в Крым.
Инвестор

Ермолаев пробовал себя в самых разных отраслях. Один бизнес тянул за собой другой. Начав с торговли зерном, он занялся его выращиванием, импортом сельхозтехники и производством минеральных удобрений. Увлекшись девелопментом, бизнесмен не только создал свою строительную компанию, но и наладил производство бетона, строительного камня и оконных систем. Чтобы снизить затраты на логистику, он создал транспортную и судоходную компании, в качестве расчетного центра группы появился Агробанк. “Ермолаев — системный бизнесмен, — характеризует его днепропетровец Геннадий Корбан. — Он все пытается замкнуть”.

Ермолаев — прирожденный маркетолог, который хорошо видит возможности на рынке, считает совладелец розничных сетей Eva и Varus Руслан Шостак.

Единственным бизнесом, в котором Ермолаев потерпел неудачу, оказалась розничная торговля. Он пытался развивать в Днепропетровске сеть магазинов по продаже товаров для дома и интерьера, но закрыл этот проект как неприбыльный. В первой половине 2000‑х Ермолаев недолгое время был одним из финансовых инвесторов сети бытовой техники и электроники “АБВ‑Техника”. Во время кризиса 2008 года сеть обанкротилась.

В 2006 году Ермолаев воспользовался ростом цен на финансовые активы и продал Агробанк чешскому Home Credit Bank. Аналитики оценивали сделку в $40—65 млн (три‑четыре капитала). По словам Ермолаева, покупатели выдвинули несколько требований, среди которых — “забрать плохие кредиты”. В их числе был долг Никопольского трубного завода на 12 млн гривен. Структуры Ермолаева судились с заводом шесть лет и в 2012‑м получили его активы. “Теперь мы вынуждены им управлять”, — отмечает Ермолаев. С новым хозяином завод возо­бновил производство.

Перед кризисом Ермола­ев создал АктаБанк. Необре­ме­ненный плохими долгами, он бурно развивается: с начала 2009 года активы банка возросли в 20 раз и на 1 января 2013‑го превысили 4 млрд гривен.

Застройщик

Вырученные от продажи банка деньги Ермолаев вложил в коммерческую недвижимость. К тому времени он уже был ведущим девелопером Днепропетровска.

В начале 2000‑х старый прия­тель Ермолаева Геннадий Аксельрод увлек его идеей комплексной застройки. “Хотелось улучшить облик центральной части родного города”, — признается Ермолаев.

Внешний вид центра уродовал большой стихийный рынок в обрамлении многоэтажек, где при советской власти размещались промышленные предприятия и НИИ. Именно там приходилось арендовать офисы частным компаниям.

Ермолаев хотел не просто возводить отдельные многоэтажки. Его интересовала застройка целых микрорайонов. Мэр города Иван Куличенко говорит, что с Ермолаевым его познакомил раввин Шмуэль Каминецкий. “Ермолаев искал большую площадку в центре, и раввин попросил меня с ним встретиться, — рассказывает Куличенко. — Я его выслушал и поставил одно условие: улица станет пешеходным бульваром, который можно будет назвать Екатеринославским”. Так Ермолаев получил несколько гектаров земли, на которых построил соединенные бульваром торгово‑офисный центр “Босфор” и многофункциональный комплекс Cascade Plaza общей площадью более 150 000 кв. м.

Второй большой участок Ермолаев получил от Куличенко с условием переселить 320 семей, которые обитали в одно‑ и двухэтажных трущобах. “Это были бараки и коммуналки, — вспоминает мэр. — Без канализации, с туалетом на улице”. Ермолаев расчистил участок от ветхих домов и построил возле него новую транспортную развязку. Строители не тронули только одно здание — небольшую старинную синагогу. Ее встроили в современный ТРЦ “Мост‑Сити Центр”, который Ермолаев возвел в 2006 году с бывшим партнером по “Ольвия Бета” Киптыком.

К тому времени главным партнером Аксельрода по строительным проектам стал Корбан. У Ермолаева было с ними своего рода соревнование: кто построит лучше. “Конечно, мы все перестраивали центр города не только из патриотизма, — признает Корбан. — Мы понимали, что там есть золотые метры, которые пока не работают, и делали все так, чтобы возле наших объектов было приятно ходить”.

Ермолаев и сегодня внимательно следит за тем, как выглядят его объекты. К примеру, прогулявшись по Екатеринославскому бульвару, он может позвонить арендатору и попросить его изменить летнюю площадку. “Вадим увлечен своим бизнесом и вникает в такие детали, на которые другие при его статусе уже не обращали бы внимания”, — отмечает Здесенко.

Из кризиса, потрепавшего большинство украинских застройщиков, а некоторых поставившего на грань краха, Ермолаев вышел целым и невредимым. Ему повезло начать 2008 год с масштабными замыслами, но без больших строек. Сегодня он возвращается к проектам, замороженным пять лет назад. Многофункциональный комплекс “Брама” общей площадью более 220 000 кв. м включает в себя две 54‑этажные башни‑небоскреба, бизнес‑центр и ТРЦ. Первая очередь этого микрорайона — торговый комплекс “Перекресток” площадью свыше 30 000 кв. м, к строительству которого девелоперское подразделение “Алефа” приступит уже весной.

Нина МИЩЕНКО