Бедность не порок. Сколько денег прячут украинцы от государства

Главный инвестор

Поиск главного инвестора для украинской экономики продолжается. Причем в этом режиме прошло уже не одно десятилетие. Правящие элиты, как девица в летах, что-то вроде заждавшейся мадам Грицацуевой, все ждут системного инвестора или международного кредитора, а на огонек заходят лишь новые циничные бендеры.

Как оказалось, главный инвестор все эти годы жил, можно сказать, по соседству с элитами. Речь о простом народе, тех самых 40 с лишком миллионов украинцев. То, что именно украинцы продолжают на своем горбу вытягивать не только отечественный платежный баланс, но и показатель ВВП, заговорили буквально в этом году. Толчком к этому глобальному переосмыслению роли масс в национальной истории стало изменение НБУ рабочей методики оценки размера трудовых трансфертов, пересылаемых в Украину из-за границы. Если раньше методология Нацбанка базировалась на оценке официально зафиксированных переводов (через банки и легальные платежные системы), то сейчас производится оценка и неформальных трансфертных каналов, используя косвенные методы. Благодаря более широкому охвату массива данных НБУ выявил примерно $3 млрд, которые поступали именно по неформальным каналам.

Вследствие этого сумма денежных переводов из-за рубежа, отраженная в платежном балансе за прошлый год, превысила $9 млрд. А в этом году, исходя из существующей динамики по итогам восьми месяцев, превысит все $10 млрд. Благодаря “обнаружению” этих ресурсов Госстат по итогам прошлого года сумел пересмотреть динамику роста валового продукта с первоначальных 2 до 2,5%.

Таким образом, перед нами не обезличенные миллиарды, которые транзитом проходят через нашу финансовую систему, как это происходило с некоторыми видами внешних кредитов, а вполне определенный и акцентированный ресурс, способный на четверть откорректировать базовый показатель роста валового продукта. Кроме того, именно благодаря трудовым инвестициям обычных украинцев драйверами нашего экономического роста стали сфера розничной торговли с позитивной динамикой на уровне 6% и выше, а также в некоторой степени жилищное строительство, которое в прошлом году показывало двузначные темпы роста именно благодаря инвестициям физлиц в первичную недвижимость. Правда, степень влияния строительного комплекса на динамику ВВП ограничивается его незначительной долей, но при этом и частично усиливается вследствие высокого уровня кооперации с другими смежными отраслями (производство стройматериалов, транспорт, определенные виды услуг). Так что агрегированный уровень влияния роста жилстроя на общие экономические показатели достаточно высок. И у торговли, и у сектора строительства основными драйверами выступали, с одной стороны, трудовые трансферты (внешнее влияние), а с другой — рост доходов населения (внутреннее влияние). 

Почти 2010 год

Украинцы получили возможность больше накапливать и тратить. Естественно, речь не идет об эре всеобщего благоденствия и процветания. Но и тотальной безнадеги здесь тоже нет. Рост потребления — это рост объемов торговли, а уже за ней должны подтянуться и внутреннее производство, а также, что еще важнее, третичный сегмент экономики (услуги, образование, наука, медицина). Проблема этого роста заключается в том, что любая активизация потребительского спроса у нас не так провоцирует инфляцию, как усиливает торговый дефицит, а следовательно, и отрицательное сальдо платежного баланса. С соответствующими последствиями для национальной валюты. А затем уже, с определенным временным лагом, и инфляцию. Но это вопрос к динамике структурных реформ. Простыми словами, почему украинцы покупают китайские тапочки, а не украинские.

Кроме роста расходов домохозяйств, наблюдается усиление склонности к накоплениям и, как следствие, приток депозитов в банки и на рынок жилой недвижимости, так как это у нас, по сути, единственный вид активов, способных приносить владельцу прогнозируемые пассивные доходы в долгосрочной перспективе.

Подобную тенденцию в части роста доходов населения сумел зафиксировать и Центр Разумкова, который регулярно рассчитывает так называемый индекс экономических возможностей населения. В сентябре 2018 г. данный индикатор впервые за последние годы превысил отметку 100. Для сравнения: весной 2016 г. индекс опускался почти на уровень 70 — именно на этот период пришлось максимальное истощение финансовых запасов домохозяйств и максимальный тарифный удар.

В 2017-м индекс вышел на уровень 2014 г., а в 2018-м — превысил его на три пункта. Если данная тенденция сохранится, то уже с 2019-го украинцы смогут начать опять обрастать “жирком”, как это было в период с 2010 г., после завершения глобального финансового кризиса 2008 г.

Если, конечно, этот плавный тренд не будет нарушен очередной волной мирового кризиса, обвалом сырьевых рынков, неудачной попыткой объявить дефолт по внешним обязательствам или большим политическим кризисом.

В Центре Разумкова резонно замечают, что пока на рост индекса влияет ситуативный набор благоприятных факторов: рост средней зарплаты, замедление темпов инфляции, относительная курсовая стабильность, снижение уровня безработицы. К сожалению, все эти позитивы в Украине носят сезонных характер: инфляция осенью усиливается, увлекая за собой и курс гривни, соответственно, рост реальных доходов населения замедляется, а прирост расходов увеличивается. Не стоит сбрасывать со счетов и перспективу повышения цены на природный газ для населения. Но это будет потом, а на данный момент средняя зарплата по стране (номинальная величина) выросла по состоянию на август до 8,9 тыс. грн, увеличившись по сравнению с аналогичным периодом прошлого года более чем на 26%. Отнимем от этой цифры примерно 10% инфляции и получим реальный прирост доходов официально трудоустроенного работника на 15—16%.

Кроме усиления покупательной способности, в Центре Разумкова отмечают и повышение автономности домохозяйств, то есть того усредненного периода, который отдельно взятая семья сможет прожить без получения регулярного дохода, на сделанных запасах. Кстати, уровень экономической стрессоустойчивости является ключевым для формирования у населения стабильной уверенности в завтрашнем дне. 

От индексов к статистике

Но это все данные индекса, а они даже при максимально объективной методике носят субъективных характер. А что говорит статистика?

Согласно данным Госстата совокупные ежемесячные ресурсы домохозяйств выросли с 3,4 тыс. грн в 2010 г. до 8,2 тыс. в 2017-м. Темп прироста составил 135%. То есть инфляционные потери за указанный отрезок времени уже практически компенсированы (суммарная потребительская инфляция за этот период не превысила 100%). Но пока еще не компенсированы курсовые потери, и в долларовом эквиваленте совокупные ресурсы домохозяйств существенно отстают от 2010 г.: если в тогда они располагали примерно $435 в месяц, то в 2017-м — лишь $291.

Что касается структуры совокупных доходов домохозяйств, то и здесь есть любопытные данные. Удельный вес оплаты труда в совокупной структуре доходов вырос за последние восемь лет с 47,6 до 52,4%, при этом доходы от предпринимательской деятельности сократились с 6,1 до 4,4%. В то же время уровень социальных выплат (пенсии, стипендии, пособия) в структуре доходов сократился с 25,8 до 20,2%, а доходы, получаемые за счет помощи родственников, выросли с 6,2 до 7,5%. Существенный скачок произошел в части удельного веса субсидий на коммунальные услуги: в структуре доходов их доля увеличилась с 0,6 до 4,7%.

Если оценить распределение домохозяйств по уровню самооценки доходов, то получается, что в прошлом году удельный вес семей, которые могли осуществлять финансовые накопления за последние два года, вырос с 6,2 до 7,8%, а доля сумевших удовлетворить свои базовые потребности (без накоплений) увеличилась с 45,7 до 49,6%. При этом семьи, которым хватало лишь на питание, составили в прошлом году 38,1% (в 2016-м — 44%). Не хватало денег на питание 4,5% семей, и их удельный вес даже немного вырос (в 2016-м — 4,1%).

Таким образом, срез украинского общества по уровню доходов представляет собой примерно две равные части: почти 50% населения могут нормально питаться, учить детей, покупать одежду, отдыхать, но не могут ничего при этом отложить, а вторая часть (44%) в состоянии лишь обеспечить базовые физиологические потребности. А на полюсах при этом две противоположные группы: те, кому не хватает на еду (4,5%), и те, кто может накапливать (7,8%). 

8% богатых — это немало

Но и такая структура населения говорит о многом. У нас есть примерно 8% населения, которое может инвестировать. По данным Госстата, более половины украинцев оценивают шкалу среднего класса на уровне ежемесячных доходов свыше 22 тыс. грн.

С учетом других факторов способность 8% украинских домохозяйств к накоплению можно оценить примерно в 10 тыс. грн в месяц на одно домохозяйство, которое входит в сегмент высокообеспеченных. Ежемесячно сумма накопления таких домохозяйств может превышать 11 млрд грн, или почти 135 млрд грн в год. В долларовом эквиваленте — $4,8 млрд. А по отношению к доходной части бюджета — более 10%. Частично этот ресурс сегодня идет в банки в виде депозитов, частично на рынок недвижимости, а частично банально конвертируется в долларовый кэш, то есть работает на экономику США. $5 млрд — это примерно соответствует капиталоемкости новой программы с МВФ на этот и следующий год…

При этом население уже давно не является патерналистским по своему основному настрою. Это всего лишь распространенный миф. На государство в Украине, по оценкам Госстата, рассчитывают 26,8% населения. Примерно 61,4% хотят видеть симбиоз в виде своих усилий и помощи власти. На себя рассчитывают примерно 11,8% украинцев.

Таким образом, в Украине сформировался некий гибрид старого доброго патернализма и европейского неолиберализма. Население просто ждет со стороны государства понятных и эффективных инструментов взаимодействия. Пока таким инструментом выступает лишь система субсидирования. Но это финансовое движение в одном направлении. По встречному курсу пока движение замерло: украинцы не видят каналов инвестирования в свою экономику, кроме банков и недвижимости, и не спешат платить налоги. 

“Страшная” тайна

По данным Минсоцполитики, в Украине 60 тыс. людей с зарплатой свыше 55 тыс. грн на одном полюсе и 923 тыс. домохозяйств с нулевыми доходами — на другом. А теперь вспомним данные Госстата и шкалу обеспеченности: примерно 8% домохозяйств могут накапливать и 4,5% семей не хватает на питание. Но 8% домохозяйств — это в разы больше, чем 60 тыс., а 4,5% семей за чертой бедности — это меньше (примерно в полтора-два раза), чем 923 тыс. домохозяйств, показавших нулевые доходы. То есть часть населения сознательно не платит налоги, а вторая — пытается казаться беднее, чем есть на самом деле.

Это говорит о том, что вопрос инвестирования может быть решен лишь после того, как Украина выйдет из “налоговой ловушки”, образовавшейся после многих лет безжалостного обращения с фискальной системой. Как говорит теория, при росте налоговых ставок бюджетные поступления вначале растут, а затем падают за счет тенизации экономики. К сожалению, при обратном движении эта зависимость не столь эластична — ставки можно снижать, как это произошло с ЕСВ, но поступления в бюджет кардинально не меняются.

А это значит, что Украине нужно пройти через три основных этапа: 1) налоговая амнистия для населения и малого бизнеса; 2) применение позитивных стимулов для выхода из тени, например, выделение субсидий лишь тем, кто декларирует хотя бы минимальные доходы; 3) применение жестких негативных стимулов, но без избирательного правосудия, на всех уровнях — от ФПГ до ФЛП. Только тогда государство сможет активировать свой инвестиционный потенциал и стать интересным не только для внутреннего инвестора, но и для внешнего.

Алексей КУЩ