Арабский мир: утро после бури

Коалиция все это время продолжает наносить бомбовые удары по ливийской территории (так коалиция трактует предусмотренное упомянутой резолюцией недопущение полетов ливийской правительственной авиации).

Вместе с тем, ливийская оппозиция при массированной поддержке коалиции до сих пор не смогла добиться преимущества в борьбе с Каддафи. Его режим по-прежнему не повержен.

Прогноз премьер-министра Турции Реджепа Эрдогана о возможности “иракизации” и “афганизации” ситуации на Ближнем Востоке и в Северной Африке оправдывается.

Действия НАТО в Ливии продемонстрировали неготовность основных геополитических центров влияния эффективно реагировать на волнообразное распространение нестабильности в регионе. А также недостаточное понимание самой природы происходящего.

Планы “военного обеспечения ситуации” на Ближнем Востоке очень опасны: специфика арабских стран такова, что военное вмешательство извне всегда контрпродуктивно.

Очевидно, Запад не знает, что делать дальше. На прошедших недавно переговорах лидера ливийской оппозиции Мустафы Абдул Джалиля с президентом Франции Николя Саркози и главой итальянского МИДа Франко Фраттини было объявлено о проведении в Риме в ближайшее время конференции представителей международной коалиции.

Цель конференции — выработка общей позиции по преодолению как ливийского, так и других кризисов в регионе. Ведь на повестке дня — вторая волна трансформаций в арабского мира.

Первая волна

Первая волна социально-политических изменений, начавшаяся в декабре прошлого года с событий в Тунисе, была по своему содержанию социальным протестом против авторитарных режимов, пораженных коррупцией.

“Здесь не было никакой политической организации, деятельность которой привела бы к таким событиям. Не было участия и иностранных государств, не было и исламского фактора”, — отмечает один из наиболее авторитетных российских востоковедов, академик Евгений Примаков.

Контраст между гигантскими доходами правящей верхушки и уровнем жизни основной массы населения, масштабы коррупции, безработица, отсутствие перспектив для молодежи и эффективно работающих “социальных лифтов” — эти факторы стали основными причинами социально-политических волнений в странах Ближнего Востока и Северной Африки.

К их началу в обществах ряда арабских стран накопилось большое недовольство многолетним пребыванием у власти местных авторитарных правителей. Большую роль в быстром распространении “арабской весны” сыграло широкое применение новейших технологий массовой коммуникации.

Сочетание этих двух факторов обеспечило эффект домино в “экспорте арабских революций”. Для начала организационно оформленных протестов часто достаточно было оперативно распространяемой в интернете и по телевидению информации о практическом опыте борьбы с такими же режимами в соседних странах.

Немалую роль сыграла и информация о масштабах коррупции в целом ряде стран региона, появившаяся на “Викиликсе” и ставшая известной населению арабских стран.

Большинство причин, приведших к нестабильности в регионе, и ныне существуют — в активной или “замороженной” фазах. Это значит, что предпосылок для полной стабилизации ситуации нет.

Определенным исключением являются страны Персидского залива. Особенности их государственного устройства, а также значительные доходы от продажи нефти позволяют создать некий запас прочности для сохранения и (в случае необходимости) мягкой трансформации существующих политических режимов.

Более того, имеющиеся ресурсы позволяют стабилизировать ситуацию и у соседей. Так, после угрозы возникновения масштабных волнений в Бахрейне, король этой страны получил помощь от своих соседей и партнеров по Совету сотрудничества арабских стран Персидского залива: Саудовская Аравия и ОАЭ направили в Бахрейн полторы тысячи своих военных и полицейских.

На первом этапе революций требования демократических реформ стали производной от необходимости социально-экономических трансформаций. В то же время, они сформировали запрос на глубокие преобразования в арабском мире.

Поскольку в ряде стран региона политическое поле было в той или иной степени “зачищено” от оппозиции (к примеру, “Братья-мусульмане” в Египте, набравшие 20% голосов на выборах в парламент, были объявлены президентом Хосни Мубараком вне закона), политические реформы в них протекали очень неровно.

В некоторых странах правители ограничились перестановками в правительстве и обещаниями провести реформы (Иордания, Оман). В других многолетние авторитарные правители были вынуждены отказаться от власти под влиянием широких уличных протестов (Тунис, Египет).

В ряде стран было объявлено о проведении масштабных демократических трансформаций — Сирия, Алжир.

В странах Персидского залива для недопущения массовых волнений эффективными оказались значительные финансовые выплаты широким слоям населения. Так, в Кувейте в честь пятилетия правления эмира было объявлено об Amiri grant. Это единовременная выплата чуть ли не половине жителей Кувейта 1000 кувейтских динаров (3600 долларов США) и право получать бесплатную еду на протяжении 14 месяцев.

Вице-премьер по экономическим вопросам Кувейта вообще предложил избавить всех граждан страны от необходимости платить за электричество, воду и телефонную связь.

А в Саудовской Аравии король Абдалла ибн Абдель Азиз объявил о реализации пакета финансовых льгот общей стоимостью более 35 миллиардов долларов. В него вошли повышение зарплаты госслужащих на 15%, помощь безработной молодежи, а также гражданам Саудовской Аравии, обучающимся за рубежом, помощь семьям в поиске доступного жилья.

И только в Ливии, где вооруженная конфронтация зашла слишком далеко, экономические стимулы, к которым прибег Каддафи, не стали фактором стабилизации.

Начало реформ

Вторая волна нестабильности арабского мира, которая все отчетливее дает о себе знать сегодня — это не протесты против старых авторитарных режимов, а требования реальных социально-политических трансформаций.

Эти процессы начались в Сирии. Здесь президент Башар Асад отменил чрезвычайное положение, действующее в стране на протяжении 48 лет, отправил в отставку правительство и объявил о проведении в стране демократических преобразований.

Оппозиция сочла эти уступки недостаточными. Со своей стороны Евросоюз объявил о блокировании банковских счетов и запрете на въезд в ЕС 13 высокопоставленным сирийским чиновникам, обвиненным в жестоком подавлении уличных протестов. 18 мая эти санкции поддержали и США.

То есть, первые шаги навстречу, предпринятые одним из самых закрытых ближневосточных режимов, были встречены холодно — и внутри страны, и международным сообществом. Сирийский президент заявил о том, что протесты в его стране стали результатом некоего заговора извне.

Очень большое влияние на дальнейшее развитие ситуации в Северной Африке и на Ближнем Востоке окажут осенние выборы в Египте. От того, как там будут развиваться события, во многом будет зависеть и развитие ситуации в регионе.

Однако уже сейчас западный мир начинает пересматривать свою тактику “умиротворения”. Так, президент США Барак Обама выступил в Госдепартаменте с программной речью о политике Вашингтона на Ближнем Востоке перед лицом “арабской весны”.

Социологические опросы, проведенные в арабских странах, свидетельствуют о преимущественно отрицательном отношении к США. В Египте, например, это связано с тем, что Вашингтон был союзником непопулярного прежнего режима.

В США сделали соответствующие выводы. Обама в своей речи подчеркнул, что прежний подход Вашингтона — попытка сохранять статус-кво — лишь усиливает непопулярность США на Ближнем Востоке. Он пообещал масштабную экономическую помощь Тунису и Египту — двум странам, где арабские революции победили. В частности, он предложил списать большую часть египетского долга США.

Это выступление — начало пересмотра отношения Запада к событиям на Ближнем Востоке в сторону более глубокого понимания сущности и специфики происходящих там процессов, в частности, исламского фактора.

И в США, и в Европе начинают понимать, что привычное разделение на “демократов” и “анти-демократов” в арабском мире не работает. Если несколько вождей кочевых племен Ливии сговорились отобрать власть у представителя другого племени, это еще не означает, что заговорщики — демократы и реформаторы в привычном для Запада смысле. Даже если тот, против кого они восстали, — тиран с 42-летним стажем.

Андрей МИСЕЛЮК