Арабская весна дошла до Израиля

В руках они держали, как и положено, транспаранты с лозунгам, старики шли вместе с молодежью, матери — с малыми детьми в колясках, старожилы — бок о бок с новоприбывшими. Это не Тунис и не Каир, это центр Тель-Авива, Иерусалима, Реховота и прочих израильских городов, охваченных “социальной революцией”.

Больше полугода израильтяне как завороженные наблюдали за переворотами, восстаниями и революциями у соседей через дорогу, одновременно страшась и восхищаясь.Страшась — потому что первым от “арабской весны” пострадали дружественные Израилю режимы, и теперь местные кассандры умело рисуют апокалиптические картины будущего. Но сам факт того, что некто Ахмад может выйти из дома и заставить диктатора, грозу всей страны, отречься от власти и бежать с чемоданом денег за рубеж, все равно вызывал уважение.

“В Израиле “арабская весна” невозможна”, — писали аналитики всего полгода назад, объясняя, что израильтяне апатичны и деполитизированы. Да и ситуация не та, что в Тунисе или Египте. Там лидеры правят по несколько десятков лет, а здесь премьеров меняют каждые два-три года, а президентов вообще сажают в тюрьму за сексуальные домогательства. С голода тоже вроде бы никто не пухнет: всего несколько месяцев назад в Израиле праздновали вступление страны в престижный клуб развитых государств ОЭСР. Поэтому, теоретически, “арабская весна” должна была оставаться арабской — Израилю и здесь пророчили быть изгоем или исключением.

Все начинается с творога

Но революционные зерна, занесенные обжигающими восточными ветрами, все же пустили ростки на каменистой израильской почве. Все началось с некого Ицика Эльрова, молодого кантора. Эльров, активный блогер и пользователь “Фэйсбука”, не собирался выступать против произвола полиции или кричать “Долой Биньямина Нетаньяху”. Он начал издалека. Ицик Эльров написал в “Фейсбуке”, что он возмущен дороговизной коттеджа — популярного в Израиле вида творога.

Каждый израильтянин испытывает сентиментальные чувства к коттеджу, на баночке которого нарисован домик. На этих сантиментах играют производители творожка: в рекламах продукта фигурируют усталые солдаты, возвращающиеся на побывку в родной дом, очаровательная девчушка, которая играет со своим другом, а потом, почуяв знакомый запах, оба несутся сломя голову на кухню и так далее.

В последнее время цена на этот самый коттедж выросла до совсем несусветного уровня, и из простонародного продукта питания коттедж превратился чуть ли не в элитный деликатес. А гражданин Эльров решил начать борьбу против кровопийц-капиталистов, которые не дают простому израильтянину преломить кусок хлеба насущного с тонким слоем зернистого коттеджа.

Вскоре об этом говорила вся страна. По сравнению с благородными целями арабских революционеров, израильский коттедж звучит довольно прозаично. Но ведь не каждому лезть грудью на амбразуру, особенно, если нет такой необходимости. А кушать хочется всем. И как только озлобленные потребители коттеджа пригрозили производителям бойкотом, цена на коттедж немедленно упала. Буквально в течение нескольких дней.

Даешь квартиру на Манхэттене

Ободренные победой любителей коттеджа, зашевелились и другие израильтяне. Те, кто всегда был в душе революционерами, но до сих пор все было как-то недосуг. Врачи, которые годами предупреждали о нехватке рабочей силы, низких зарплатах и бесконечных часах работы, объявили забастовку, а потом голодовку. К ним присоединились сотрудники молочной промышленности, недовольные тем, что правительство решило снизить цены на пресловутый коттедж за их счет. Вскоре даже самые апатичные граждане вспомнили, что квартиры в Тель-Авиве и Иерусалиме стоят в два раза дороже, чем на Манхэттене, поэтому нет смысла больше размениваться по мелочам.

Две недели назад в центре Тель-Авива, неподалеку от театра Габима, появились первые палаточные лагеря протеста. Радостная и беспечная атмосфера внутри этих лагерей не располагала к серьезному разговору. Трудно было поверить, что эти люди в ярких футболках, с гитарами и запасами фастфуда будут стоять на своем до последнего.

Как и у их соратников на площади Тахрир, у сидельцев на бульваре Ротшильд не было четкого плана действий и сформированного списка требований. Но палаточный городок, расположившийся посреди элегантного бульвара, названного в честь известного еврейского миллионера и филантропа, вызвал цепную реакцию по всей стране. Палатки появились в Иерусалиме, Беер-Шеве, Ашдоде, Хайфе и других городах.

Поначалу язвительные и насмешливые репортажи в СМИ сменились на более серьезные и внимательные. Возле палаток стали все чаще появляться депутаты и министры. Тема, которая раньше занимала в вечерних новостях 14-е или 17-е место, превратилась в главную, и, в некоторых случаях, даже в единственную, полностью вытеснив дорогие сердцу любого израильтянина безопасность, глобальный террор и иранскую ядерную программу.

Параллельно на улицы вышли молодые матери с детскими колясками: протестовать против дороговизны подгузников, детского питания и детских садов. И вскоре социальная тема оказалась центральной для газет, журналов и телеканалов. Впервые за долгие-долгие годы.

Израильтян вдруг стали раздражать такие привычные факты, как например дороговизна ипотеки. Как плата за детский садик, которая превышает стоимость обучение в престижных вузах. Как огромные налоги на бензин, автомобили, квартиры и продукты питания. И теперь вся страна охвачена духом протеста в стиле “арабской весны”. Голодающие врачи идут маршем на Иерусалим, медсестры угрожают новой забастовкой, матери-одиночки переселяются вместе с детьми в палаточные лагеря. Чуткое к нуждам народа правительство уже объявило о начале новых строительных проектов для студентов и молодых семей и повышении зарплаты полицейским. Депутаты Кнессета предлагают законопроекты об обязательном бесплатном образовании для детей дошкольного возраста. И даже производители резко снизили цены на пресловутый коттедж.

Если завтра война

Понятно, против чего протестуют израильтяне. Но почему эта волна социального возмущения нагрянула именно сейчас? Ведь машины, квартиры и детские сады в Израиле испокон веков стоили бешеные деньги. Кто-то кивает на каирскую площадь Тахрир: мол, израильтяне, несмотря на всю свою демократию, не представляли себе, что можно такими простыми и незатейливыми методами добиться хоть каких-нибудь результатов. Другие утверждают, что у народа просто “накопилось”. Когда цены на бензин поднимаются также часто, как ртутный столбик на градуснике жарким израильским летом, когда-нибудь это должно надоесть.

А может быть, дело в том, что впервые за долгие годы у израильтян нашлось свободное время. Время, свободное от войны и терактов. Нормальное мирное время, которое позволяет осмотреться по сторонам, подумать о смысле жизни, и вспомнить, что кроме проблем в сфере безопасности у Израиля есть еще и другие, не менее важные проблемы. Это проблемы образования, медицинского обслуживания, заработной платы, жилья и многие другие, для обсуждения которых просто не хватало времени.

Страна, которая живет от войны к войне, от интифады к интифаде, двигалась по инерции в заданном направлении, но за время пути немного сбилась с курса. Поэтому несмотря на внешнее сходство с площадью Тахрир, ситуация в Израиле все-таки немного другая. Нынешней политической верхушке (не обязательно правящему правительству) дается еще один шанс выровнять курс, провести необходимые реформы и вдохнуть новую жизнь в угасающий средний класс. В противном случае, “творожные” протесты могут превратиться в самые настоящие, малосъедобные революции.

Ксения СВЕТЛОВА