Антикоррупционные судьи: имитация или институционализация?

Четвертый год подряд президент Порошенко обещает беспощадную борьбу с коррупцией, в том числе среди своих друзей. 

Еще год назад, представляя судебную реформу, глава государства акцентировал, что само создание Высшего антикоррупционного суда должно помочь преодолеть безнаказанность коррумпированных топ-чиновников. В этом году в Послании к Верховной Раде Петр Порошенко четко дал понять, что создания отдельного антикоррупционного суда ждать не стоит, а вместо этого предложил “антикоррупционный судебный орган”. 

К сожалению, уже очевидно, что отказ от создания независимого антикоррупционного суда и является стратегией защиты “друзей” президента и всей политической элиты от уголовной ответственности за разворовывание государства. 

Суд как последний форпост топ-коррупции 

Чтобы антикоррупционная реформа дала ожидаемый обществом результат в виде приговоров и конфискаций незаконно приобретенного имущества, необходимы три элемента: независимое следствие, независимая прокуратура и независимый суд. Два из трех компонентов в Украине созданы: Национальное антикоррупционное бюро и Специализированная антикоррупционная прокуратура расследуют и передают в суд дела против топ-чиновников всех политических цветов и ветвей власти. 

Однако судебная реформа только начинается. Пока обычные украинцы пытаются увидеть хоть какие-то ее результаты, суды по всей стране уверенно защищают непростых украинцев от расследований со стороны НАБУ. 

В частности, суды блокируют НАБУ доступ к документам, необходимым для расследования. Например, суд не позволил получить доступ к банковской информации о схеме “Роттердам +”, из-за которой каждый украинец переплачивает за электроэнергию в карман Ахметова. Суды отпускают подозреваемых НАБУ под небольшие для них залоги. Достаточно вспомнить, как суд отпустил на поруки экс-нардепа Николая Мартыненко, подозреваемого в разворовывании на 17 млн долл., тогда как обычного человека за кражу на несколько сотен гривен тот же суд оставил в СИЗО на два месяца. Суды также “сливают” закрытую информацию об обысках, на которые НАБУ получает разрешения. 

Если же это не помогает и НАБУ успешно завершает расследование и передает дела в суд, суды просто оттягивают их рассмотрение. 40% дел НАБУ в судах остаются без рассмотрения по 4—12 месяцев, тогда как, по официальной статистике, лишь 1,2% всех уголовных дел задерживаются в судах. В СМИ как контраргументы против НАБУ звучат обвинения, что дела бюро разваливаются в судах из-за неимения доказательств и плохой работы детективов… В действительности же дела буквально сваливаются в судах в незыблемые кипы и остаются без рассмотрения.

 Из приостановленных в судах дел НАБУ уже составляет антирейтинги. Топ-5 от общественности следующий:   

1. Дело Константина Кулика, бывшего военного прокурора АТО. Кулик — первое должностное лицо, обвиняемое в незаконном обогащении на сумму в 2,6 млн грн. В частности, гражданская жена г-на Кулика, с которой у него двое общих детей, стала собственницей ценной недвижимости, стоимость которой не могут покрыть общие официальные доходы семьи. Во-первых, благодаря апелляционному суду Киева г-н Кулик сохранил должность в прокуратуре, хотя НАБУ просило отстранить его на время следствия; более того, позже Кулик получил повышение. Дело против Кулика ждало начала рассмотрения в суде почти пять месяцев. Сейчас дело рассматривает Голосеевский районный суд города Киева, в котором работают только четыре судьи, и слушания откладываются с перерывами на месяцы. За это время другой суд по иску г-на Кулика решил, что истец и его жена не находятся в родственных отношениях, несмотря на наличие общих детей, факт совместного проживания в течение длительного времени и общие затраты.  

2. Дело Романа Насирова, отстраненного главы Государственной фискальной службы, который подозревается в нанесении государству убытков на сумму 2 млрд грн в так называемом деле народного депутата А. Онищенко и ПАО “Укргаздобыча”. Пока коррупционное дело не передано в суд, Насиров пошел стопами Кулика. Он просит суд признать, что глава Государственной фискальной администрации не должен нести ответственность за принятые им решения о предоставлении налоговых рассрочек компаниям Онищенко. Как утверждает Насиров, он только механически подписывал решения, которые готовят его подчиненные.  

3. Дело Владимира Сивака, директора Запорожского титано-магниевого комбината, подконтрольного Дмитрию Фирташу госпредприятия, который обвиняется в разворовывании 490 млн грн. Дело передано в суд в середине ноября 2016 г., однако из-за ошибки Антикоррупционной прокуратуры — в Печерский районный суд Киева вместо одного из судов Запорожья. А Печерский суд более чем полгода не мог решить вопрос направления дела для решения подсудности в вышестоящие суды. Таким образом, первое подготовительное заседание в Запорожье на момент подготовки этой статьи еще не состоялось. Тем временем подконтрольная Фирташу компания, как и Кулик и Насиров, пытается получить решение хозяйственного суда, которое нивелирует обвинение против Сивака.  

4. Дело одесского судьи Алексея Бурана, обвиненного во взятке на полмиллиона гривен. Судья известен тем, что стрелял в детективов НАБУ в ходе обыска его помещения. Дело передано в суд в июле 2016 г. С тех пор дважды менялась коллегия судей: один судья внезапно решил уйти на пенсию, другого — пришлось заменить из-за проблем со здоровьем. Теперь суд будет решать вопрос о возможной необходимости начать рассмотрение дела с начала. И это уже после того, как состоялись 27 судебных заседаний. Хотя фабула дела — одно из самых простых дел НАБУ, судебные заседания пока ограничиваются только решением вопросов необходимости продления срока меры пресечения, а слушания, в сущности, фактически не происходят. 

5. Дело о разворовывании средств ПАО “Одесский припортовый завод” из-за закупки природного газа по завышенной цене на 205 млн грн. Фигурантами дела являются “менеджеры Мартыненко” — первый заместитель НАК “Нафтогаз Украины” Сергей Перелома и первый заместитель директора ОПЗ Николай Щуриков. Сначала Шевченковский районный суд отказался рассматривать заявленные прокурором ходатайства об избрании обвиненным мер пресечения и их отстранения на время судебного разбирательства от занимаемых должностей, потом начал откладывать рассмотрение дела на несколько месяцев из-за отпуска судей, а потом вообще сделал судебные заседания закрытыми просто на основании сомнительных ходатайств стороны защиты. Создается впечатление, что президента и его команду устраивает такое положение дел. Почти год прошел после старта инициированной президентом судебной реформы, частью которой являются создание Высшего антикоррупционного суда. Девять месяцев назад лидеры мнений во главе со Святославом Вакарчуком обратились к президенту с призывом немедленно начать создание антикоррупционного суда. Прошло три месяца от конечного срока принятия закона об антикоррупционном суде, определенном меморандумом между Украиной и Международным валютным фондом. Почти все это время президент и его команда молчали или объявляли антикоррупционный суд вопросом “несвоевременным”. До недавнего времени. 

“Новые” антикоррупционные палаты со старыми судьями

В конце мая нынешнего года генеральный прокурор Юрий Луценко заявил, что Украине не нужен новый антикоррупционный суд, вместо этого лучше создать антикоррупционную палату в имеющемся суде. Тогда же народный депутат Cергей Алексеев из фракции Блока Петра Порошенко зарегистрировал в парламенте законопроект № 6529, которым предлагается создать антикоррупционные палаты или специализацию во всех судах, а отдельный антикоррупционный суд — не создавать вообще. Вместо нового органа предлагается, вдобавок к уже имеющимся в обычных судах палатам, создавать еще и антикоррупционные. Международным партнерам Украины идею заменить антикоррупционный суд палатой начали “продавать” за несколько месяцев до регистрации законопроекта.  Создание антикоррупционных палат — новый фасад для коррупционной безнаказанности. Антикоррупционные палаты не предусматривают главного — независимого отбора новых судей. В палатах останутся старые судьи, ныне блокирующие дела НАБУ. Даже если будут анонсированы конкурсы на должности антикоррупционных судей, их будут выбирать друзья президента и судьи времен Януковича. 

Независимый антикоррупционный суд начинается с избрания судей

Альтернатива идее зависимого антикоррупционного органа есть. С февраля 2016 г. ждет рассмотрения Верховной Рады законопроект №6011 депутатов Сергея Соболева, Оксаны Сыроид, Ивана Крулько, Светланы Залищук, Мустафы Найема и Сергея Лещенко об антикоррупционном суде. Законопроект Алексеева о палатах пытались включить в повестку дня парламента сразу после представления,  тогда как другой законопроект лежит в парламенте без движения. Очевидно, клептократов не устраивают гарантии независимого избрания будущих антикоррупционных судей, предложенные этим законопроектом. Конкурс в Верховный суд показал: нет такого европейского стандарта, которым “нужные люди” не смогли бы манипулировать в интересах других “нужных людей”. Итак, в политической реальности Украины секрет независимости судей заключается не только в процедурах и критериях, но и в людях, их применяющих.  Согласно законопроекту, антикоррупционных судей должна избирать специальная комиссия, треть членов которой будут рекомендованы странами и организациями, предоставляющими Украине средства на борьбу с коррупцией. При таком подходе власть не будет иметь контроля над решающими голосами, нужными для избрания антикоррупционных судей. Более того, законопроект предлагает избирать через специальную комиссию судей как первой антикоррупционной инстанции, так и апелляции. То есть власть не только не получит контроль над избранием антикоррупционных судей, но и не сможет отменить их решения через подконтрольных судей других судов. Предсказуемо, такой подход неприемлем для большинства представителей политического класса, потому законопроект быстро объявили неконституционным. Провластные спикеры и даже некоторые эксперты заявляют: избрание антикоррупционных судей специальной комиссией делает антикоррупционный суд специальным, что прямо запрещено Конституцией. Однако ни Конституция, ни другой закон, ни решения Конституционного суда не объясняют, что такое специальный суд. Потому власть старается ставить клеймо неконституционности на все, что выводит антикоррупционных судей из-под властного контроля. На самом же деле независимое избрание антикоррупционных судей, на наш взгляд, отнюдь не является неконституционным и не делает суд специальным. Антикоррупционные судьи в любом случае вынуждены пройти те же этапы отбора, что и остальные судьи; решение специальной комиссии будет подлежать утверждению обычными органами отбора судей и президентом. Однако ни ВККС, ни ВСП не смогут манипулировать критериями добропорядочности судей и рекомендовать сомнительных кандидатов вне решения. Независимый отбор судей, а именно наличие в отборе специального фильтра вне контроля политического класса, — вот основная претензия власти к законопроекту 6011. Любые другие вопросы к документу можно было бы исправить между первым и вторым чтениями. 

Венецианский арбитр  

Сейчас оба законопроекта — об антикоррупционном суде №6011 и об антикоррупционной специализации (палатах) № 6529 — переданы на экспертизу Венецианской комиссии за демократию через право. Таким образом авторы судебной реформы президента стараются убить двух зайцев. Экспертиза “Венецианки” позволяет отложить выполнение требования Международного валютного фонда относительно принятия законопроекта об антикоррупционном суде, да еще и переложить ответственность за задержку с больной головы на здоровую. Однако главная цель — получить вывод о неконституционности избрания антикоррупционных судей специальной и независимой комиссией. Именно в этом экспертов Комиссии активно убеждали спикеры с Банковой. Авторам судебной реформы и их друзьям во всех партиях на самом деле безразлично, как будет называться антикоррупционный судебный орган — суд или палата, трибунал или как-то иначе. Камнем преткновения являются исключительно вопросы влияния политической элиты на отбор антикоррупционных судей. Заключения Венецианской комиссии можно ожидать уже в начале октября. Следует отметить, что обычно комиссия, готовя заключения, анализирует не только юридический текст, но и политический контекст страны. В вопросе судебной реформы комиссия обращает внимание на реальную, а не на формальную независимость органов, назначающих судей.  Любое заключение Венецианской комиссии станет рычагом политической борьбы. На дипломатической арене это заключение будет использовано для давления на Украину в вопросе завершения антикоррупционной реформы, в частности — для формулировки требования относительно антикоррупционного суда в следующем меморандуме по МВФ.  Перспектива наказания насировых, мартыненко, онищенко и всех бесчисленных исполнителей коррупционных схем, вымывающих деньги из бюджета Украины, зависит от того, позволит ли президент привлечь международных партнеров Украины к избранию антикоррупционных судей.