Андрей Таран: Для Кремля украинцы являются “ментальным терминатором”

В каком положении находится сегодня украинская община России — и как ее правильно определять? Почему Кремль преследует Всемирный конгресс украинцев (СКУ)? Что значит быть настоящим, внесистемным оппозиционером-реалистом в России, уйти в отказ в отношениях с властями? Чего не делает и что может делать для украинцев России украинское государство, правильно ли оно оценивает ситуацию и почему украинцев так боится и ненавидит Кремль? Об этом и многом другом — в беседе с нашим соотечественником, известным общественным деятелем украинской общины РФ, энергичным активистом СКУ и соредактором массовой газеты “Гражданский совет” Андреем Тараном.

 — Что — в целом — представляет собой на шестой год российско-украинского конфликта украинская диаспора (или община, и если да, то какая между ними разница?) в России?

—  Чтобы исчерпывающе ответить на поставленный вопрос, нужно прежде всего разобраться в терминологии. Следуя словарному определению, диаспора (греч. “рассеяние”) — часть этноса, проживающая вне страны своего происхождения, образующая сплоченные и устойчивые этнические группы в стране проживания, и имеющая социальные институты для поддержания и развития своей идентичности и общности. Отношения с диаспорой осознаются как важное направление внешней политики многими странами. Для некоторых стран (Израиль, Армения, Индия) диаспора, оказывающая политическую и экономическую поддержку исторической родине, играет особо важную роль. Предметно — в сохранении национальной культуры и формировании национального самосознания. Диаспоры поддерживают связь со страной своей исторической принадлежности и оказывают влияние на политику страны, где они находятся. С моей точки зрения, украинское этническое сообщество России диаспорой не является априори. О причинах — чуть ниже.

— Но, может быть, украинцы России представляют собой национальную общину?

— Опять-таки, следуя определениям, национальная община — сообщество представителей отдельной национальности или по принципу этнической общности, созданное для сохранения языка, традиций и развития национальной культуры. Зададим сами себе вопрос — сколько украинских школ в России? Ответ очевиден. Ведь даже национальные республики РФ не имеют возможности изучать родной язык в школах. Отсутствует и единая федеральная структура. Значит и полноценной общиной украинское сообщество РФ — также не может считаться.

Теперь, когда у нас есть понимание реального положения вещей по данному вопросу, — мы можем поговорить о причинах. Они банальны, но, к сожалению, до сих пор не воспринимаются адекватно гражданским обществом Украины. Нужно принять то, что восточный сосед, которого, несмотря на весь исторический опыт, украинское государство считало почему-то “братским государством” (народ — это сложный, спекулятивный вопрос), является классическим фашистским общественно-политическим образованием, “укравшим” у украинцев и название государства, и историческое название этноса, и пытавшегося всю общую историю лишить украинцев национальной идентичности, а на данном историческом этапе проповедующее украинофобию — как основное направление внутренней и внешней политики.

Поэтому украинскому обществу нужно осознать, что общественные процессы в РФ нормально протекать не могут, а украинские активисты всегда подвергаются максимальному давлению кремлевской охранки, рискуя и свободой, и жизнью, а как минимум — своим социальным и экономическим положением. Более того, так было всегда — с разной силой давления, начиная примерно с середины 90-х годов, задолго до открытой вооруженной агрессии. Просто об этом было неудобно говорить.

Но “жизнь” в украинском сообществе есть. Она настолько активна и болезненна для фашиствующих негодяев в Кремле, что им пришлось признать украинские организации и украинских активистов, сотрудничающих с Всемирным конгрессом украинцев, проблемой, “угрожающей территориальной целостности и государственности России”. Недавно власть запретила деятельность этой организации на территории РФ, что говорит о некоторой “озабоченности” в Кремле по этому направлению. А также об отсутствии методических шаблонов, кроме бессмысленного “запретительства”.

— Можно ли говорить об отсутствии — вынужденном или рутинном — какой-либо финансовой или другой помощи украинским организациям в России от украинского государства? В то же время не опасна ли такая помощь для них самих, учитывая репрессивный характер российского режима, и все это законодательство в отношении “иностранных агентов”?

—  Вы задали два вопроса, которые имеют для наших активистов определенный подтекст и давно вызывают некоторое раздражение. Отвечать начну со второго.

Скажите — неужели вы предполагаете, что для нынешнего российского псевдогосударства вообще имеет смысл реальное положение вещей? Тогда ознакомьтесь с “литературным произведением” г-на Суркова, двадцать лет в разном качестве руководившего администрацией президента — “Долгое государство Путина”. Там все четко и ясно обозначено. Это я к тому, что не важно, являешься ты “иностранным” агентом или нет. При определенной ситуации любая “доказательная база” будет сфальсифицирована.

Поэтому человеку, решившему заниматься общественно-политической деятельностью в РФ, есть смысл думать только в одном направлении. А именно — проанализировать то, чего опасается само нынешнее “российское государство”, понять характер его функционирования, принятия решений и определить его слабые места, используя их в дальнейшем в своей деятельности.

Теперь о роли украинского государства в этом процессе. В самом вашем вопросе уже “стыдливо” спрятан ответ. За всю новейшую историю украинскому государству не хватало ни сил, ни патриотизма, ни ума, чтобы серьезно работать в направлении украинского сообщества России. Скажу более — не хватает этих качеств и сегодня.

Сегодня уже отчасти риторический вопрос: могла ли произойти вооруженная агрессия РФ против Украины, если бы в России существовала сильная, политически и экономически влиятельная, то есть реальная украинская диаспора?

Для этого украинское государство должно было делать то, что сегодня делает наш коллектив активистов — изучать противника, его сильные и слабые стороны, используя реальную информацию, а не ту откровенную дезинформацию, которой умело кормит украинское руководство российская агентура.

Кстати, ведь даже риторика украинского руководства и то, что говорится его руководителями о России, свидетельствует о глубоком непонимании и незнании (или нежелании знать) российских реалий, даже после шести (!) лет войны.

Чего только стоит из года в год повторяющаяся мантра об “аннексии Крыма”. Сразу возникает вопрос, а что, Украина признала факт аннексии? Или может быть Крым для Украины все же оккупированная территория? Зачем украинское руководство само подыгрывает в информационной войне противнику?

Практически все, что говорится по российской тематике украинскими руководителями, говорит только об одном — о неумении. Никакой разумной, стратегической работы украинским государством в направлении украинского сообщества России не велось и не ведется сейчас. На мой взгляд, люди, которые по роду своей деятельности должны бы этим заниматься, — абсолютно недееспособные персонажи, как-то по-своему понимающие смысл своего нахождения на текущих должностях и имеющие крайне размытые понятия о патриотизме. Тогда какие у Украины гарантии победы и даже сохранения государственности?

Каждый человек в России, занимающийся сегодня общественно-политической деятельностью рискует и понимает это. Для нас нынешний политический режим — это режим внутренней оккупации. Со всеми вытекающими последствиями. Поэтому уже длительное время в России формируется протестный актив — практически профессиональные революционеры, которые, в конце концов, и похоронят этот режим, как это уже случалось ранее.

— Правомерно ли считать, что украинские, да и все прочие национальные организации в РФ, находятся под контролем специальных правительственных служб?

—  Конечно, нет. Как раз вот это мнение усиленно насаждается агентами влияния Кремля, чтобы дискредитировать фатальную для себя тему. Ведь подняв флаг откровенного нацизма и проводя политику ассимиляции в отношении этнических “меньшинств” сегодня — в век интернета, глобализма и критической зависимости от западных технологий и рынков сбыта, кремлевские руководители совершили акт суицида. Но чтоб это осознать, нужно пользоваться не фантастической официальной “статистикой”, а реальной информацией, которая говорит о том, что сегодня население России значительно меньше декларируемого, при этом процент условно “русского” населения — менее половины.

Причем, по оценкам независимых исследователей, количество граждан России, считающих себя этническими украинцами — не менее 7 млн. Естественно, специальные службы, численность сотрудников которых сейчас беспрецедентна, пытаются держать ситуацию под контролем. Но все эти потуги зависят от профессионализма и умений конкретного оппонента или организации. Да и желающих проводить реальные репрессии — отнюдь не так много.

Ведь подавляющее число населения России и в том числе сотрудников спецслужб, вот, открою “страшную тайну” — отнюдь не сторонники г-на Путина и его “коллег”. Да и в самой “фашистской семейке” — огромные неразрешимые разногласия. Наш же коллектив за несколько лет отработал методику нейтрализации агентов “чужого влияния”, и работает она практически безотказно. Как раз нейтрализация таких старых “закладок” в украинском движении, как малоизвестные в Украине, но достаточно известные в украинском сообществе РФ господа Семененко, Литвин, Созанска, Шахбанова, Литвиненко, Соловей, Раздобутько, Кукушкина и заставила Кремль запретить деятельность Всемирного украинского конгресса на территории России.

Опять же проблема российского протеста и проблемы украинского движения в РФ идентичны, это профессиональная работа агентов влияния кремлевских спецслужб в этих социальных группах. Мы, напротив, быстро пошли по пути формирования реальной организации и объединения активистов по другому принципу. Дело в том, что в семейной, национальной и идеологически ориентированной среде агентуре работать крайне сложно. Это и вызвало беспокойство Кремля, ведь следующим этапом должно быть обретение своих политических прав протестной средой, а украинцы могут стать платформой для объединения российского протеста.

— Является ли, на ваш взгляд, весомой роль Всемирного конгресса украинцев (СКУ), каковы его нынешние возможности и в чем они состоят? Пользуется ли он необходимым вниманием со стороны правительства Украины?

—  Роль СКУ в сохранении украинского движения в России значительна. Ведь при полном пренебрежении к судьбам миллионов украинцев и попустительстве “правоохранительным органам” России со стороны украинского государства, число официально зарегистрированных украинских организаций в РФ сократилось с более чем 80 до 40, из которых 20 не боятся своей проукраинской направленности.

Федеральная организация (ОУР) украинцев была закрыта перед войной, как и федеральная национально-культурная автономия (УНКА). На данный момент у украинцев России есть только одна поддержка — это СКУ. Такая позиция сыграла свою положительную роль и для СКУ. Ведь из организации, которая исключительно “выражала озабоченность”, она превращается, путем очищения своих рядов и изменения подходов к проблемам в действенный инструмент борьбы за полноценное украинское государство.

Особенно эта тенденция проявилась с приходом нового руководителя СКУ Павла Грода. А возможности у этой организации велики. Кремль это понимает и противодействует. Уверен, что у украинского государства сейчас есть все возможности, чтоб сделать эту организацию своим главным боевым партнером и союзником и на дипломатическом фронте, в экономической и общественно-политической деятельности по всему миру. Ведь Россия пытается не допустить политической активности украинского сообщества не только в России, но и по всему миру, особенно в значимых для кремлевских стратегов странах.

— По вашему мнению, на краевом, региональном уровне — существуют ли в России общественные и/или политические лидеры украинского происхождения, способные оказывать влияние в рамках тех вызовов, которые в отношениях между двумя странами выдвинуло время?

—  Общественно-политическое лидерство в нынешней РФ — это тема с подвохом. Ведь наличие определенных фамилий в новостях даже с негативной якобы повесткой — это пиар. Такие “лидеры” — последний редут Кремля при негативном развитии событий.

Поэтому обращать внимание нужно совсем на других людей и другие события. Ведь не зря “Генеральная прокуратура” РФ и “Государственная дума” заявили, что генерацией недавних протестов в Москве и Екатеринбурге якобы занимались украинские активисты. А поющие на Лубянке знаменитую песню про Путина граждане и “скачущие” протестанты в Екатеринбурге стали кошмаром наяву для кремлевских деятелей.

Да и в принципе украинское государство не должно ждать, когда в России “вылупится” какой-нибудь очередной “отец русской демократии” и одним взмахом волшебной палочки ликвидирует фашистский режим. Дееспособное государство должно само формировать благоприятный для себя политический фон в стане противника. Тем более, имея среди граждан противоборствующего государства огромное количество соотечественников и не менее значимую социальную группу противников действующего политического режима, который является репрессивным в первую очередь для титульной нации.

— Заметна ли разница — культурная, политическая, другая — между украинскими общинами пограничных с Украиной регионов РФ и общинами Дальнего Востока и Севера России? Почему, как вы считаете, национально сознательных украинцев в России считают неким “засадным полком” демократического движения в РФ?

—  Разница есть только в уровне восприятия, сознания, интеллекта, твердости характера и принципов и в чувстве справедливости. Я видел и знаю этнических русских, которые более “украинцы”, чем те, которым это было положено по факту рождения. Украинцев в Кремле всегда считали носителями “чуждой” ментальности, приверженными “вольнице” и анархии, готовыми всегда выступить против векового цинизма и лицемерия, пренебрежения действующих властей к населению. К тому же баламутящих народ и не признающих никакой “сакральности” правительства. Хуже того, мы имеем возможность сравнивать социально-экономические процессы в обеих странах. Этого режим боится пуще всего. Для российской власти украинцы являются “ментальным терминатором”. К сожалению, украинские руководители откровенно не понимают, что в их руках смертельное оружие для фашистского режима в Кремле, которое на данный момент даже не взведено в боевое положение. Мы очень надеемся, что эта откровенная глупость является проходящей и излечимой.

— Что бы вы изменили в том, как Украина сегодня взаимодействует с украинским этническим меньшинством в России?

—  Надо отдавать себе отчет, что изменять уже нечего. Всю деятельность в этом направлении придется строить с нуля, создавать новые структуры, а главное — формировать государственную идеологию в этом вопросе. Это четкая, патриотичная и профессиональная государственная программа по полноценному взаимодействию с украинской диаспорой России с конкретно обозначенными целями. Это постоянно действующий, дееспособный и контактный государственный орган на уровне министерства по делам украинской диаспоры с широкими полномочиями. Это достойная программа репатриации, методика взаимодействия с международными организациями, для продвижения целей, обозначенных в государственной программе, цивилизованный алгоритм дипломатической, финансовой, организационной и другой помощи украинским диаспорам в мире.

Очень хотелось бы видеть понимание украинских руководителей того, что, не изменив подходы к решению основной проблемы украинской государственности, а именно проблемы “восточного соседа”, одержать победу над уникальным по глубине цинизма, лицемерия и украинофобии политическим режимом, обладающим к тому же, отработанными методами манипулирования общественным сознанием, изощренными способами обработки ключевых персон и экспорта коррупции, в принципе невозможно.

Требуется столь же уникальная методика противодействия. В этом украинская диаспора России может сыграть ключевую роль, став недостающим звеном в цепи усилий украинского гражданского общества на пути обретения необходимого иммунитета от “недружественного влияния” и формирования сильного и самодостаточного национального государства.

Максим МИХАЙЛЕНКО