Андрей Коболев: Людям давали газ дешево, чтобы другой рукой забирать у них гораздо больше

Практически с порога новый руководитель анонсировал введение рыночных цен на газ — мол, именно разница в цене для населения, промышленности, ТКЭ и является главной причиной существования коррупционных схем в нефтегазовой отрасли.

Еще одним заданием нового руководителя НАК стала диверсификация поставок газа в Украину. В этом вопросе за прошлый год Коболев преуспел — география поставок импортного ресурса в Украину значительно расширилась.

Сегодня монополия покупает газ как минимум у десяти европейских поставщиков. Закупки у Газпрома по итогам 2014 года сократились на 44%.

С апреля  ”Газпром” снизил цену на газ для Украины  —  стороны подписали контракт, в котором цена на импортный ресурс составила 248 долларов за 1 тыс. кубометров.

С рыночными ценами на газ сложнее. Длительные переговоры с МВФ о выделении очередного транша кредита привели к резкому повышению тарифов на газ для населения.

Правительство пыталось объяснить людям необходимость болезненной реформы и результаты от нее в будущем.

Но куда больше преуспели в этом вопросе политические силы, чья риторика сводится к тому, что новые цены на газ несправедливы и бьют по карману граждан.

“Оппозиционный блок” зарегистрировал в Верховной Раде законопроект, требующий отменить повышение цен на газ для населения. Нашлись несогласные и в коалиции — последний месяц лидер БЮТ Юлия Тимошенко требует пересмотра тарифов на всех политических шоу страны.

В результате в Раде была создана рабочая группа по анализу тарифов, которая по итогу своей работы пришла к выводам, что нормы потребления тепла при расчете тарифов завышены. Также группа заявила о коррупционных злоупотреблениях при начислении тарифов и в вопросах использования газа украинской добычи, который предназначен для населения.

На прошлой неделе руководитель фракции БПП в парламенте Юрий Луценко пообещал, что Рада рассмотрит выводы комиссии в ближайшее время.

 В экспертных кругах это противостояние правительства и Тимошенко уже окрестили “схваткой волюнтаризма с популизмом”. Мол, и правительство, и руководство госкомпании не смогло объяснить людям, почему тарифы выросли так резко, для чего это было сделано и к какому результату это приведет.

 В интервью “Украинской правде” Коболев объясняет причины такого “волюнтаристского решения” украинского правительства, о том, почему тарифы на газ должны быть именно такими, и как это поможет побороть коррупцию в нефтегазовом секторе.

— Повышение тарифов — и требование МВФ, и необходимая мера для оздоровления “Нафтогаза”. Но, кажется, вы не смогли до конца объяснить людям, для чего эта реформа нужна, и почему они должны платить за газ в несколько раз больше. Потому что сейчас мы слышим много возмущения и непонимания. И эта тема стала благодатной почвой для политического пиара.

— Давайте начнем с экономики. Если у вас в стране есть любой дефицитный ресурс, его справедливая цена на свободном рынке установится на уровне так называемого импортного паритета. То есть, на том уровне, ниже которого импортерам будет невыгодно везти товар на ваш рынок.

Если внутренний производитель попытается выставить цену выше этого уровня, потребители выберут импортный аналог. Внутренний производитель будет вынужден снизить цену до рыночной, чтобы свой товар продать. Это и есть рыночный механизм ценообразования.

— Это понятно. Но ваши оппоненты нам говорят, что цена может и должна быть ниже.

— Если цена будет ниже этого уровня, производитель и бюджет государства будут терять деньги.

Газа в Украине производится недостаточно. Почти половину газа мы импортируем. При этом газ — это не автомобиль или телевизор, где импортное и отечественное может существенно отличаться по качеству. Газ импортный и украинский — одинаковые. Это один и тот же метан. И его рыночная цена одинаковая.

Единственный способ добиться цены ниже импортного паритета на такой товар — это ограничить цену искусственно. Заставить производителя продавать свой товар дешевле рынка.

Вы покупаете на заправке бензин? Сколько вы платите? Он стоит 20 с чем-то гривен за литр, потому что по такой цене продается импортный ресурс. Неважно, это бензин из украинской нефти или импортной. Газ, который покупает Украина в Европе и у Газпрома, это такой же импорт.

— Ваши критики возразят, что на потребности населения идет газ внутренней добычи и именно так говорят с экранов телевизоров…

— Давайте, все-таки, пока уйдем от риторики телевизионной и попытаемся поговорить рационально.

Когда мы покупаем бензин, которого в Украине производится меньше, чем потребляется, мы платим за него по цене импортного паритета.

Когда покупаем газ, которого внутри страны тоже производится недостаточно, мы требуем, чтобы для части потребителей этот дефицитный товар продавался по искусственно заниженной цене.

Абсурд в том, что для частных производителей действуют другие, рыночные правила и рыночные цены.

Газ был и остается политическим продуктом в умах тех людей, которые привыкли на этом зарабатывать. И политические, и вполне материальные дивиденды. Это всего лишь газ, и газ не делится на украинский, российский или норвежский.

— Но 20 лет людям рассказывали о том, что газ внутренней добычи идет для потребления населения.

— Людям врали.

— Мы же должны рассказать правду, давайте расскажем.

— Людям врали с конкретной целью. Людям давали газ дешево, чтобы другой рукой забирать у них гораздо больше.

Рыночная цена на газ выгодна и для госбюджета, и для граждан. Не самая популярная мысль, я понимаю. Попробую объяснить.

Государство устанавливает ренту, через которую забирает у производителя “лишнюю” прибыль. Сейчас для государственной компании эта рента — 70%. С импортера государство такую ренту получить не может, только со своего производителя. Значит, государству выгодно, чтобы в стране продавалось как можно больше газа внутренней добычи. Логично?

— Да.

— За счет ренты наполняется госбюджет, финансируются субсидии тем, кому сложно платить полную цену газа. Из этих денег государство может оплачивать другие важные расходы. Проекты по энергомодернизации ЖКХ, установку счетчиков, например. Можно финансировать зарплаты учителям и медикам. Можно дороги строить.

В нашей стране система многие годы работала ровно наоборот. Государство тратило огромные деньги из бюджета, чтобы газ оставался дешевым для всех.

Это имело конкретные позитивные финансовые последствия для тех, кто врал и продолжает врать вам из телевизора. Дешевый газ — это ширма, за которой уничтожали внутреннюю добычу и откровенно работали на другую страну.

— Например?

— Приведу пример. Зачем добиваться снижения завышенной цены по контракту с Газпромом, идти в суд, открывать реверс из Европы, если вы можете купить в России дорого, продать в Украине дешево, а разницу взять из бюджета?

Дальше. Будете ли вы развивать внутреннюю добычу, если можно импортировать больше через вашу фирму-посредника, а разницу в цене все равно покроет государство? Вряд ли.

Еще вопрос. Будете вкладывать в развитие государственной добывающей компании, если можно отдать лицензии в частные руки? Если недостачу газа для населения можно покрыть импортом (на котором вы зарабатываете), а убытки повесить на госпредприятие?

Кто будет искать деньги для модернизации устаревших домов, сетей, установки счетчиков, если задача — продать как можно больше импортного газа по заниженной цене и получить компенсацию из бюджета?

 И пока газ в платежках остается дешевым, люди не замечают или не хотят замечать, что происходит. Когда у вас хотят украсть кошелек, вам обычно улыбаются, и даже, может, конфету дадут левой рукой, но правой рукой у вас вытащат кошелек.

Бюджет — это наши с вами налоги, наш кошелек. И пока нам давали подарок в виде дешевого газа на 1000 гривен в год, допустим, у нас отбирали миллиарды долларов.

— Но люди, скорее, считают, что теперь их заставляют платить больше, а в старых схемах ничего не поменялось — коррупция в НАКе процветает и дальше…

— Поменялось, и очень существенно. За последний год ликвидировали посредников, и на импорте, и внутри страны. Открыли словацкий реверс, пошли в суд по контрактам 2009 года, добились того, что цена Газпрома теперь на уровне европейской.

Частные компании имеют теперь возможность импортировать газ извне, эту возможность сделали для них. Хотите — идите в Европу, покупайте газ, у кого хотите.

Разработали и приняли очень важный, реально европейский закон о рынке газа. И европейцы, и американцы признали, что этот закон полностью соответствует третьему энергопакету ЕС.

Но теперь Украине просто необходимо сделать цены рыночными. Без этого все рано или поздно откатится назад, к старым схемам.

— Почему?

— Как вы думаете, если бы люди платили за газ сначала по 180 долларов за тысячу кубометров, а потом пришлось бы платить по 500, долго бы власти могли откладывать вопрос реверса? В последние годы в Европе газ стоил в 1,5-2 раза дешевле, чем нам продавала Россия.

Но население платило за газ по 30 долларов. Проект реверса был фактически похоронен. До прихода нашей команды в 2014 году руководителем Укртрансгаза, который должен был бы этим заниматься, четыре года работал российский гражданин. Сейчас он в Москве.

Люди уверены, что в Нафтогазе воровали, но не знают, на чем. Не на закупке ручек по 100 гривен. В первую очередь — на газовых схемах, которые мы разрушили. На них государство и граждане потеряли миллиарды долларов.

 — Почему тогда никто до сих пор не наказан, не осужден?

 — А на основании чего можно судить за саботаж по открытию реверса? С точки зрения законодательства — это не нарушение. За такое наказывать можно только на избирательном участке. Именно поэтому люди должны видеть реальную цену и знать всю картину, понимаете?

За 2006-2013 год цена на российский газ для Украины выросла катастрофически, в разы. Население потребило существенную часть этого газа, и напрямую, и через отопление и подогрев воды.

Но вы, как потребитель, об этом повышении, скорее всего, не догадывались или не думали. Максимум — переживали, что вот, начало месяца, и Нафтогаз опять выйдет покупать много валюты, и курс может “прыгать”. Но так как по курсу для вас тоже искусственно поддерживали “стабильность”, вас и это не очень беспокоило.

Украина брала деньги у МВФ и других кредиторов и тратила их на дорогой российский газ. Теперь нам нужно их отдавать. Поэтому я говорю, что дешевый газ обходится украинцам очень дорого.

— Хорошо. Но когда люди почувствуют изменения от того, что сейчас им приходится платить больше?

— Основное изменение уже есть. За прошлый год благодаря реверсу и зимнему пакету, подписанному с Россией при участии Еврокомиссии, нам удалось сэкономить 3,6 млрд долл.

Но здесь нужно помнить один важный момент. Схема, по которой Украина покупала как можно больше дорогого российского газа, была остановлена, но не разрушена. Если поменяется политическая воля, покупки на реверсе можно свернуть, можно вернуть в цепочку посредника, можно “слить” суды.

Чтобы разрушить эту схему навсегда, нужно, чтобы цены были рыночными. Тогда вы будете очень внимательно следить за ценой, по которой Украина покупает газ. И тогда менеджмент будет вынужден работать в интересах Украины, а не другой страны.

Мы год боролись за то, чтобы убрать ширму, легенду о дешевом газе и показать украинцам реальное положение дел. Мы хотим, чтобы Нафтогаз вкладывал в бюджет, а не получал из него дотации. Это нормально для нефтегазовой компании в любой цивилизованной стране. Это можно сделать.

— Пока до этого далеко, судя по финансовым результатам Нафтогаза. Как вы собираетесь этого добиться?

— За этот год было сделано все, что можно было сделать без особых инвестиций, просто волей и трудом.

Но для дальнейших шагов нужно вкладывать деньги. А инвесторам и кредиторам нужно понимать, когда и за счет чего им эти деньги вернут.

Мы хотим, чтобы Украина привлекла деньги в модернизацию ЖКХ. Хотим развивать собственную добычу газа, чтобы в перспективе отказаться от импорта вообще.

Для этого те, кто объективно может платить рыночную цену на газ, должны ее платить. В этом смысл повышения цен для всех, с субсидиями тому, кому слишком дорого.

— Все-таки вернусь к своему первому вопросу. Повышение было очевидно, вы об этом говорили еще в прошлом году. Почему вы раньше не подготовили людей к этому?

— Украинское общество кардинально поменялось за последние полтора года. Когда наша команда шла в Нафтогаз в марте 2014, мы были в этом уверены. Мы и сейчас считаем, что люди готовы к правде. Но убедить в этом политиков на всех уровнях оказалось сложнее. Получается, вопрос газовой реформы зависит от того, насколько мы верим в то, что общество стало другим.

Что происходило с процессом повышения тарифов? Вопрос обсуждался, в первую очередь, внутри правительства. Действительно, он был ключевым в переговорах с МВФ. Но это критически важный шаг в интересах государства и граждан Украины, переговоры с МВФ были только одним из факторов.

— Но если бы не позиция МВФ, могло бы быть по-другому? Почему подняли цены сразу так резко?

— Это давно назревший и необходимый шаг.

Почему его откладывали так долго, я рассказал выше. Это противоречило бизнес-интересам тех, кто принимал решения в прошлые годы. Единственный плюс — они завели страну в такую ситуацию, что сейчас у принимающих решение уже просто не было другого выхода.

Повышение цен на газ для населения было обязательным условием программы Фонда и при правительстве Тимошенко, и при правительстве Азарова. Каждый из них юридически обязался довести тарифы до уровня импортного паритета за 2,5-3 года.

Деньги взяли, обязательства не выполнили. Обманули кредиторов, обманули украинцев, сохранили для “своих” возможность зарабатывать на госбюджете еще на несколько лет (в качестве доказательства своих слов Коболев демонстрирует слайд презентации Нафтогаза — УП).

В этот раз Украина получила деньги только после фактического решения о существенном поднятии розничных цен. Такое резкое повышение пришлось делать сейчас потому, что предыдущие правительства его не сделали постепенно, пока еще была такая возможность.

— Но все равно не понятно, почему цена именно такая. Как пришли именно к таким цифрам?

— Если бы мы жили в стандартной рыночной экономике, и у нас тарифы соответствовали западной модели, то тариф бы рассчитывался по цене импортного паритета. Поэтому вся дискуссия с МВФ заключалась в том, за какой период времени мы должны выйти на 100% этого уровня.

Учитывая прошлый опыт, изначально МВФ предлагал гораздо более агрессивное решение. В результате был согласован самый мягкий из всех обсуждаемых графиков.

Возвращаясь к вашему вопросу по поводу коммуникаций. До принятия этого решения нечего было объяснять людям, потому что не было конечного продукта. Не было понимания, на что в итоге решатся те, кто решения принимают. Как вы понимаете, это очень непопулярный и для любого политика очень смелый шаг.

— Но вы не объяснили внятно, почему цены на газ должны вырасти!

— Только что я пять минут подробно объяснял почему.

— Мне — да, но не людям, которые получили новые платежки. Вы считаете, что люди сейчас понимают, почему они должны платить за газ на какое-то количество процентов больше?

— Люди не понимают количество процентов. Но я уверен, что 90% людей понимает, что цена на газ, которая была, — занижена.

— Как сделать так, чтобы люди приняли переход на рыночные цены?

— Люди должны понять ряд реальных вещей для себя. Что газ — это рыночный товар, у него, как и у бензина, зерна или мяса есть рыночная цена.

И кто бы вам что ни рассказывал, она есть, можно открыть котировки и посмотреть. Когда говорят, что нет рынка газа — это неправда. Есть рынок газа.

И в Украине тоже есть рынок газа.

В идеале, после внедрения всех изменений в механизм ценообразования на рынке газа в три этапа, а изначально МВФ настаивал на двух этапах, мы выйдем на рыночный механизм ценообразования, когда цена будет рассчитываться практически автоматически. После этого она будет либо повышаться, либо понижаться, в зависимости от спроса и предложения, как цена любого другого товара.

— Не так много есть примеров, когда цена снижалась.

— Газ — как раз такой пример. Цена на газ на европейском рынке падает. Поэтому промышленные потребители, которые покупают газ по рыночной цене, платят сейчас меньше, чем полгода назад.

Почему это снижение не коснулось населения? Потому что до сих пор люди платили цену в разы меньше рыночной. Благодаря падению мировых цен на газ сократилась разница между ценой покупки и продажи, которая ложится на бюджет. Когда выйдем на рыночные тарифы, снижение мировых цен на газ будет прямо отражаться в платежках каждой семьи.

— Эту цену будет пересчитывать регулятор?

— По большому счету, регулятор для рыночного ценообразования даже не должен ее рассчитывать.

Должна быть просто конкуренция на рынке, которая регулирует цену, а регулятор вмешивается только в те моменты, когда он видит, что кто-то из участников рынка злоупотребляет своими возможностями.

И у конечного потребителя будет гарантия того, что у него адекватная цена. Она будет проистекать не из каких-то виртуальных мифических расчетов, а из того, что за покупателя будут конкурировать разные поставщики газа. Так же, как сейчас за вас конкурируют мобильные операторы или торговые сети, например.

Эта конкуренция между разными поставщиками и будет, в итоге, определять рыночную цену газа для потребителя. Так, как сейчас происходит на рынке промышленных потребителей. Есть цена граничная, максимальная, установленная регулятором, а конкуренция между поставщиками такова, что к этой цене в данный момент они предлагают скидку. И эта скидка превышает, например, тысячу гривен. Если граничная полная розничная цена газа для крупного потребителя сейчас 9 600 грн за тысячу кубометров, то он может купить, например, по 8 500. Это с НДС, со всем.

И это рынок. То есть, рынок таков, что поставщики, борясь за конечного клиента, предлагают скидки. В идеале, через год-два такой же рынок должен быть для бытовых потребителей. Они сами смогут выбирать лучшие предложения и покупать газ там, где дешевле. Но это возможно только при рыночном ценообразовании.

— Опять таки людям скажут, что украинский газ добывать дешевле, чем покупать за границей и доставлять сюда. Как может быть цена одинаковая?

— Дешевле или нет добывать, зависит от рыночной цены и от каждой конкретной скважины. Допустим, это так.

Цена одинаковая, но внутренний производитель отдает значительную часть своего дохода в бюджет в виде ренты. Задача налоговой политики государства — сделать так, чтобы газ, который производится внутри страны, давал инвесторам достаточную, но не слишком высокую норму прибыли.

Норма прибыли производителя регулируется через ренту, которую он платит в бюджет. Если у производителя появляется сверхприбыль, государство увеличит ренту.

— Но, вместе с тем, многие ее противники говорят о том, что текущая рента слишком высокая, что это приведет к понижению добычи.

— Если себестоимость газа действительно низкая, то правительство абсолютно право в том, что оно выставило высокую ренту.

Я, как руководитель компании, которая занимается производством нефти и газа, тоже считаю, что рента завышена. При этом правительство избрало подход достаточно разумный в той ситуации, которая сложилась.

То есть, то, что предлагают, например, некоторые маргинальные политики: “А давайте заберем все у частников”. Забирать — это: а) неправильно; б) дорого, в) это приведет к новому переделу и, как следствие, к коррупции и многим негативным вещам.

— Почему, как следствие, к коррупции?

— Смотрите. Что самое большое в последнее время забрали в нашей стране у кого-то? Это забрала Юлия Владимировна 11 миллиардов кубов газа у Фирташа. Чем это закончилось? Это закончилось тем, что 12 миллиардов кубов страна купила у Газпрома и отдала Фирташу назад.

Вот чем заканчивается у нас в стране “забирание”. У нас в стране еще ничего ни у кого не забрали. То есть, можно рассказывать что угодно. Но даже если забирают, потом приходится возвращать.

— А у вас нет вопросов по тому, как выделялись разрешения на использование недр частным компаниям?

— Если есть вопросы о том, как выделялись разрешения на использование недр, то их должна детально изучать прокуратура. Всю информацию, которая есть у нас, мы предоставляем по первому запросу.

Это решается не в правительстве, это решается не в НАК “Нафтогаз Украины”, это решается не в компаниях. Для этого есть судебный процесс. Это цивилизованный путь.

Но понимая, что там тоже не все гладко, а это правительство понимает, сейчас пошли по другому, как мне кажется, гораздо более рациональному пути.

На эти компании просто наложили большой налог — от 55% до 70% от цены реализации. Эта рента, по нашим расчетам, если и оставляет им какую-то прибыль, то очень небольшую.

— Так все-таки рента высокая или нет?

— Рента высокая для развития газодобывающих компаний.

Для того, чтобы изымать деньги в бюджет, она очень эффективна.

Более того, рента — это такой налог, от которого нельзя уйти, его нельзя не заплатить. Он считается от регулируемой цены, и компания должна заплатить процент от этой цены. И даже не важно, по какой цене она реально продала газ. Рента насчитывается автоматически. Почему Минфин так любит ренту? Ее нельзя минимизировать.

Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу о газе собственной добычи, для него не должно быть отдельного регулирования по цене реализации. Для него должно быть отдельное регулирование по налогам.

— Давайте вернемся к тарифам. Все-таки то, что касается методики формирования этого тарифа. Никто из чиновников подробно так и не объяснил людям цифры, которые были в итоге прописаны в меморандуме.

— Цифры, которые прописаны в меморандуме и которые приняты НКРЭКУ, рассчитаны по методике НКРЭКУ. 

Она учитывает все компоненты, которые необходимо учесть, и, исходя из этих компонентов, она показывает, какой должен быть конечный тариф.

Розничная цена на газ состоит из нескольких составляющих: это цена газа как товара, это транспортировка по магистральным (крупным) и распределительным (местным) газопроводам, это целевая надбавка и это НДС.

Около 750 гривен за тысячу кубометров тратится на доставку газа к потребителю. Это фиксированная цифра и для газа, который продается по цене 7 188 грн, и для того, который по соцнорме продается за 3 600 грн за тысячу кубометров. От тарифа это примерно 10-20%.

Около 20% от денег, которые вы заплатите за свой газ, уйдут в бюджет в виде налогов — НДС и целевой надбавки.

Нафтогаз, как продавец газа, получает только ту часть, которая называется “цена газа как товара”. Это 60-70% от того, что заплатит потребитель. Из этих денег мы должны покрывать затраты на покупку газа, собственно, и остальные расходы. Например, на услуги аудиторов или профессиональных юристов в судах с Газпромом.

По нашему расчету, сегодняшний тариф не покрывает наших затрат даже на покупку газа. Подробный расчет с объяснениями выложен на нашем веб-сайте, он публичный, его можно посмотреть.

— Понятен ли он простому человеку?

— Если говорить совсем упрощенно, то мы покупаем кубометр газа в среднем по 3,1 грн, а продаем по 2,8 грн.

По идее, если мы хотим, чтобы у Нафтогаза не было дефицита, эти две цифры должны быть равны. Сейчас мы даже забываем о затратах “Нафтогаза” на зарплаты, на юристов, на аудиторов, на оценку запасов и активов, обо всем.

У вас есть цена покупки, и есть цена продажи. Они, как минимум, должны быть равны, как в любом бизнесе. При новых тарифах мы все еще продаем дешевле, чем покупаем.

Более того, еще один важный момент. Этот расчет сделан на период 12 месяцев, начиная с 1 апреля этого года, заканчивая 31 марта 2016 года, на отопительный сезон так называемый. Мы начинаем с конца сезона и считаем до следующего сезона. Тогда дефицит за сезон у нас ожидается около 6 млрд грн. Это уже после повышения цен в апреле-мае.

Если брать расчет с января по декабрь 2015 года, там негативная разница будет гораздо больше, потому что в первом квартале были еще низкие цены, а импортный газ был дороже. А за первый квартал, в разгар отопительного сезона, у нас потребляется половина всего газа, необходимого на год для нужд населения.

Поэтому когда говорят “покажите нам обоснование расчета новых цен”, нужно понимать, что этот расчет не покрывает всех затрат Нафтогаза даже на закупку газа.

При этом мы не включаем в этот расчет никакие административные затраты и проценты по нашим кредитам. Не включаем то, что часть населения и ТКЕ газ не оплачивают или оплачивают с задержками.

— Какое решение вы предлагаете?

— Конечная модель, к которой мы стремимся, — это свободный конкурентный рынок газа, работающий по европейским правилам.

Свободный рынок газа это, во-первых, открытый доступ к газотранспортным и газораспределительным сетям. То есть, разделение функций поставки и транспортировки газа на уровне Нафтогаза и облгазов. Упрощенно говоря, продавец газа не должен контролировать трубу, тогда выбирать своего поставщика будет потребитель.

Во-вторых, это рыночный механизм ценообразования. Цена не должна устанавливаться на разном уровне для производителей и импортеров. Излишек прибыли внутреннего производителя государство должно изымать у него за счет налогов, оставляя ему достаточно денег для развития.

Тогда у нас появится возможность вкладываться в собственную добычу и постепенно снижать потребность Украины в импорте. У государства появятся ресурсы на поддержку незащищенных потребителей, которым слишком дорого платить по рыночной цене.

Такая поддержка должна идти через прямые субсидии семьям, которые в ней нуждаются, а не через уменьшение цены газа для всех и каждого. Правила оформления субсидий кардинально упростили, человеку один раз надо обратиться, и он ее получит.

Если вы зарабатываете достаточно, вы будете покупать газ по рыночной цене, как любой другой товар. У вас появится мотивация снижать потребление. Такие потребители получат помощь за счет программ поддержки энергомодернизации жилья, замены котлов, установки счетчиков. Такие проекты уже начинают работать.

Например, Ощадбанк вышел с такой программой. Если цены будут рыночными, в эти проекты удастся привлечь необходимое финансирование, и их будет много.

Еще один важный момент. Рыночный подход к ценообразованию поможет кардинально сократить возможности для коррупционных схем. Когда одинаковый газ продается по разной цене — это основа для манипуляций и коррупции. Всегда есть соблазн получить дешевый газ для населения и продать его дороже промышленности.

Проконтролировать тринадцать миллионов потребителей одновременно во всех городах и селах невозможно. Кто будет контролировать контролеров? Ликвидировать саму возможность такой коррупции можно только тогда, когда цена будет рыночная для всех покупателей.

Севгиль МУСАЕВА-БОРОВИК