Андрей Фаворов: “Я не работаю на ДТЭК, это однозначно”

В декабре у компании ДТЭК Рината Ахметова на аукционах по продаже сечения на экспорт электроэнергии появился неожиданный конкурент — компания “Энергосвит плюс”. Цена на доступ к экспорту тока в Европу взлетела в несколько раз. Правда победителем аукционов все равно осталась ДТЭК.

Фирму “Энергосвит плюс” накануне аукциона приобрела компания “Энергетические ресурсы Украины” Андрея Фаворова и Алены Семыкиной.

До основания собственной компании оба работали в ДТЭК. Фаворов — коммерческим директором, а Семыкина руководила департаментом по связям с инвесторами. Участие в аукционе “Энергосвит плюс” принимала совместно с международной компанией Gas de France SUEZ (GDF).

В прошлые годы компания ДТЭК неоднократно заявляла о том, что занимается экспортом электроэнергии ради удержания места на рынке и для того что бы сжигать свой уголь на своих же ТЭС. В этом году, говорит Фаворов, в связи с девальвацией гривны, экспорт электроэнергии стал прибыльным делом.

Кроме того, компания Фаворова предложила правительству организовать импорт угля совместно с GDF. В дальнейших его планах — участие в приватизации теплогенерирующей компании “Центрэнерго”.

В интервью INSIDER Фаворов рассказал, почему ушел из ДТЭК, зачем ему офшорная компания и чьи инвестиции он будет использовать для развития бизнеса в Украине.

— Накануне ваша компания “Энергетические ресурсы Украины” принимала, совместно с GDF SUEZ, участие в аукционе по экспорту электроэнергии в Европу. В прошлом году ДТЭК получил сечение примерно за полмиллиона гривен, а в этом цена превысила несколько десятков раз. Почему такой ажиотаж?

— Рынок всегда определяет стоимость какого-то товара. В прошлом году курс гривны к доллару был восемь к одному, цены на электроэнергию в Европе были плюс-минус те же самые, что и сейчас — порядка 40-42 евро за МВт*час. При курсе 8 экспорт электроэнергии из Украины был дорог и малопривлекателен, а при курсе 17 поставки становятся выгодными. Маржа может составлять 4-5 евро за МВт*час, в зависимости от графика поставки, направления и месяца.

Сейчас цена определяется спросом и предложением, но никто точно не знает, какая цена будет в Европе. Будут хорошие водные условия — будет много дешевой гидроэлектроэнергии в апреле-мае, соответственно цены упадут. Газ — упадет, цена на электроэнергию — упадет. Цена на уголь подымится, вырастет и цена на ток.

— Почему вы тогда сошли с дистанции на аукционе?

— У нас была согласованная с GDF SUEZ стратегия наших действий до определенного уровня ценообразования — сколько мы были готовы заплатить, учитывая нашу оценку рисков. Первый и немаловажный фактор — будут ли введены в следующем году дотационные сертификаты для экспортеров электроэнергии.

Я считаю, что это не правильно — требовать от европейского потребителя оплачивать дотационные сертификаты для украинского населения. Ну, не пойдут они на это. Дешевле купить у собственного потребителя.

Второе — мы не знаем ситуацию с углем. Будет ли достаточной выработка в угольной генерации или не будет. Купить сечение, а потом его не загрузить — тоже риск-фактор.

Третья неизвестная вводная — какой же все таки будет курс. Поэтому, учитывая все эти риски, любая трейдинговая компания принимает решение, на какой уровень цены она готова пойти. Уровень, на который мы пошли, оказался недостаточным, по сравнению с другими участниками аукциона.

— Задам вопрос, как специалисту: почему при дефиците электроэнергии в Украине мы продолжаем экспортировать ток?

— Первое. Бурштынская электростанция (”ДТЭК Западэнерго”), которая вырабатывает электроэнергию на экспорт, работает на угле марки Г, с которым в Украине проблем нет. Второе — техническая конфигурация Бурштынского энергоострова и его синхронизация с европейской системой. Есть европейская и постсоветская системы, которые между собой не синхронизированы. Это два разных океана. Бурштынская станция уникальна тем, что она, находясь на территории Украины, работает в европейской системе.

Она — часть европейского рынка электроэнергетики. Развернуть ее на Украину на сегодняшний момент технически невозможно. Вот и выходит, что сегодня применяются веерные отключения электроэнергии, но при этом у нас профицит мощностей на Бурштынском энергоострове. С него можно осуществлять экспорт электроэнергии в страны Западной Европы даже в нынешних непростых условиях на энергетическом рынке страны.

— Почему вы ушли из ДТЭК и занялись собственным делом?

— Считаю, что моя миссия и все поставленные передо мной задачи была выполнены. Мне стало интересно совместно с моими иностранными партнерами и инвесторами заняться бизнесом в сфере энергетики. Украина имеет огромный потенциал и с правильными подходами даст для инвесторов хороший возврат на инвестиции. Имею в виду не только энергетику, но и нефтедобычу, газодобычу и угольною отрасль.

— Кому принадлежит компания “Энергетические ресурсы Украины”?

— Мажоритарными акционерами компании являемся я и мой партнер Дейл Перри (через компанию с Виргинских островов — Sanfort Global Ltd), оставшиеся 25% принадлежат одному из сотрудников компании (Алена Семыкина, директор по коммуникациям ЭРУ).

Дейл Перри более 30 лет работает в энергетике. Он — бывший вице-президент компании AES, который нанял меня в энергетику. В 2005 году мы с ним работали в Казахстане, потом в России и Великобритании, Турции, Камеруне, Мозамбике и Южной Африке.

Почему BVI? Потому что там быстро и просто открыть компанию, а оттуда финансировать деятельность украинской дочки. Источник инвестиций для начального этапа — собственные средства.

Но давайте объясню в деталях весь процесс. Это важно. Компания занимается девелопментом проектов в сфере энергетики (energy projects development). Что это значит? Мы находим, разрабатываем и подготавливаем проекты в энергетике для инвестиций крупных инвесторов. К примеру, инвестор, заинтересованный в капиталовложениях в энергетику и доверяющей мне и моей команде, говорит: подготовьте мне проект “Х”, я готов его проинвестировать на $100 млн.

Мы занимаемся реализацией проекта от “А” до “Я”, осуществляем для него возврат на инвестиции, получая за это свое вознаграждение. В основном фокус сейчас — на Украину.

— А проект “Х” — это не приватизация “Центрэнерго”, об интересе к которой вы заявили в конце октября?

— Когда правительство примет наконец окончательное решение о приватизации “Центрэнерго”, мы готовы представить проект нашим инвесторам. Последний раз в украинскую энергетику заходила та же AES. С тех пор много изменилось и нужно показать, как это работает. Поэтому да, мы заинтересованы, но мы ждем окончательного решения правительства и готовы участвовать в конкурсе на прозрачных, равных для всех условиях.

— На одном из инвестфорумов, где вы выступали, в частной беседе мне сказали, что вы будете продолжать работать с ДТЭК. Тут вы принимаете участие в аукционах на экспорт электроэнергии, который всегда выигрывает ДТЭК. И еще у вас есть в планах участие в приватизации “Центрэнерго”, которая, неверное, была бы интересна и ДТЭК. Сплетники говорят: вот Фаворов для ДТЭК и работает.

— В возрасте 16 лет я работал в компании McDonalds в США, но это же не значит, что я до сих пор на них работаю. После этого я работал во многих компаниях мира. Такое предположение для меня очень странное. Я с партнерами основал свою компанию, мы занимаемся тем, в чем разбираемся и что любим. У нас крупный, иностранный капитал, под который мы готовим проекты. Я был наемным менеджером (в ДТЭК), теперь я акционер собственной компании, строю свой бизнес. Не думаю, что корректно ставить клеймо. Я не работаю на ДТЭК, это однозначно.

У компании GDF SUEZ примерно 140 ГВт установленных мощностей, капитализация — 50 млрд евро. Они работают во всем мире, не только в Украине. Думаю, что все только выиграют, если трейдингом электроэнергии и угля в Украине займутся крупные компании со своими знаниями, опытом, стандартами ведения бизнеса и капиталом.

Второй наш партнер — крупный американский фонд American Capital Energy and Infrastructure. У них в управлении — $80 млрд. Они заинтересованы в реализации проектов в Украине с нами в партнерстве. С учетом того, что у нас есть понимание реалий местного рынка и конъюнктуры. Это крайне важно для любого иностранного инвестора, который рассматривает возможность инвестирования в Украину.

— Правильно понимаю, что GDF SUEZ ваш клиент?

— По проекту участия в аукционах по экспорту электроэнергии — это наш партнер. Также мы вместе предложили поставки угля на “Центрэнерго”. Это может быть уголь из Австралии, Южной Африки, Вьетнама. Главное, чтобы он приплыл и сгорел на ТЭС предприятия для минимизации веерных отключений в стране.

— А Генпрокуратура говорит, что уголь из ЮАР, который прибыл в Украину, не горит.

— Уголь бывает разный. Мы понимаем технологию процесса, знаем какой уголь подходящий и знаем, где его купить дешевле и как его быстрее привезти. Мы считаем, что можем сделать коммерческое предложение, которое будет более чем конкурентоспособным. Мы предложили три недели назад “Центрэнерго” поставить 500 тысяч тонн угля, по хорошим ценам. Встречались с министром топлива и энергетики Владимиром Демчишиным, ждем ответа.

— А вариант импорта из России не рассматриваете?

— Сейчас отгрузки через границу приостановлены. Отгрузка с Кузбасса остановлена, а те вагоны, что в пути, отпускают. Ехать из Кузбасса до Украины две-три недели, поэтому много вагонов было в пути. Первые — доедут, что будет с новыми — непонятно.

— А импорт электроэнергии из России не интересен вам?

— Мы не можем понять, какие правила установит регулятор в данном вопросе. Помимо России можно импортировать электроэнергию и из Беларуси, можно из Молдовы.

— Но мы же экспортировали в эти страны.

— С Молдовы можно осуществить поставку в Украину с Молдавской ГРЭС. Беларусь в последнее время построила много мощностей в генерации электроэнергии. Более того, сейчас отопительный сезон и у них включились ТЭЦ, есть избыточный ресурс, который можно экспортировать в Украину.

— Было мнение, что Украине выгоднее импортировать уголь, нежели дотировать государственные шахты.

— Вопрос неоднозначный. В Украине примерно треть угледобычи необоснованна экономически и ранее требовала около 16 млрд грн. государственных дотаций в год в адрес государственных шахт. Тем самым предыдущие правители зажимали рынок и не давали занять нишу эффективным производителям. В Украине более 50-60% добычи, которая более чем эффективна.

Но вместо того, чтобы стимулировать эту добычу, государство продолжало дотировать убыточную, тем самым снижая объем рентабельного производства. Поэтому, я бы не был так категоричен в том, что Украина не конкурентоспособна. Некоторые шахты убыточны, их нужно консервировать, а дотации, которые на них шли, направлять на решение социальных проблем в регионе.

— То есть ваше мнение — закрывать и продавать?

— Не эффективные, существующие за счет дотаций, государственные шахты — закрыть, средние с точки зрения показателей добычи, производительности труда и себестоимости — приватизировать, на эффективных объектах по максимуму увеличить добычу.

— Вы говорили об интересе в газовой отрасли. Скажите, хотите покупать компании или лицензии на добычу?

— Мы готовы рассматривать различные проекты. Нужно понимать правила игры. Потенциал Украины, как у газодобывающей страны, огромный. И я разделяю мнение ряда экспертов о том, что Украина в течение трех-пяти лет может на 100% обеспечить себя газом при грамотном привлечении инвестиций и новых технологий в отрасль.

Но ни инвестиции, ни технологии не придут в эту страну без понятных правил игры. Нужно четко озвучить, на каких условиях можно заходить. Это будет СП, СРП, что-либо другое? Если конечный продукт делится, то в каких процентах, какое будет налогообложение и какие гарантии? Нужны гарантии, что это будет оставаться неизменным на протяжении всего срока окупаемости инвестиций.

Нужно решить, что мы делаем с коровой: кормим на мясо или на молоко? Технологии и подходы в обоих случаях разные. Если на убой, то будет то, что происходило с газовой отраслью последние 20 лет в Украине. Поэтому добыча падает. Если же создать режим для развития, то за три-пять лет Украина полностью покроет свои нужды в газе.

— Интернет сообщество возмущается, что частные газодобытчики имеют несколько сот процентов рентабельности.

— Когда идет добыча, то рентабельность 100%, но для этого нужно пробурить скважину. Половина скважин, которые бурятся — нулевые. Ты не попал — дебет оттуда “ноль”. Поэтому нужно вложить сотни миллионов: посчитать, пробурить, попасть, развить, добыть, реализовать. И только потом можно говорить о 100-процентной рентабельности. Срок — от 5 до 10 лет.

За эти годы не должны упасть цены и не должен прийти кто-то и сказать: ты и твои акционеры слишком много зарабатывают, я забираю вашу маржу себе. Какой человек будет вкладывать сотни миллионов долларов при вероятности такого сценария? Можно платить за импортный газ, а можно направить эти деньги на собственную добычу. Выбор — за государством.

— Поясните, почему нельзя не отключать электроэнергию? Я про аварийные отключения.

— Тогда она отключится сама. У нас не хватает мощностей.

— По вашему мнению, мы зиму переживем? Запасов угля на складах на несколько дней.

— Конечно, переживем. Сложно будет. Энергетика, как крейсер. Эффект от принятых решений вы увидите через полгода. Частные компании более эффективны. Смотрите, уголь на “Центрэнерго” не закупался. Было 1,5 млн тонн угля на их складах в июне. Сейчас — ноль. Не покупают (уголь), не производят (ток). “Центрэнерго” — 7,6 ГВт мощностей, 3 ГВт из них — газовые котлы.

То есть, 4,6 ГВт это и есть тот дефицит, который сегодня существует в нашей системе. У нас сейчас веерные отключения потому, что “Центрэнерго” заранее не закупил уголь. Государственное управление неэффективно. Более того, нас ждут веерные отключения и в следующем году, если что-то не изменится.

— Что должно изменится?

— Должны быть приняты непопулярные, но эффективные решения: выстроена система импорта угля на предприятии (на прозрачных, рыночных условиях), поставлен к управлению прогрессивный менеджмент с глубоким пониманием в сфере энергетики, объявлена и реализована приватизация с участием крупных международных инвесторов.

— А цены на электроэнергию для населения нужно поднимать?

— Цены на все коммунальные услуги в Украине — самые низкие в Европе. Это аксиома. Тарифы для населения сейчас покрывают по факту 10% от экономически обоснованной цены на электроэнергию. Кто-то должен за это платить. Сегодня платит промышленность, субсидируя населения через свой тариф. Но это не может продолжаться вечно. Да, это будет болезненно год-полтора, но зато потом мы сможем наконец выйти на экономически обоснованные тарифы и зарплаты, социальные выплаты и гарантии. Все это — звенья одной цепи.

— Сможет ли платить население рыночный тариф на электроэнергию?

— Средний счет за электроэнергию сегодня 150 грн, за мобильную связь люди платят в разы больше. То есть, в пирамиде Маслоу мобильная связь более важна для человека, чем электроэнергия? Думаю, что люди, которые сейчас сидят в темноте при свечах, с вами не согласятся.

Меня, как человека, который жил почти во всех странах мира, всегда поражает, почему в Киеве открыты форточки зимой, когда газ стоит 400 долларов за тысячу кубометров? Потому что клиент не платит 400, а платит 50-60 долларов за тысячу кубов. Поэтому и отношение такое.

Самый простой способ заставить людей бережно относиться к ресурсам и экономить — это поднять цену. Жестко, но справедливо. Сразу все займутся утеплением квартир, поставят бойлеры, задумаются об использовании энергосберегающих технологий. Пока, извините, “шкурный” вопрос не задействован, никто ничего делать не будет. Зачем покупать бойлер и тратить на это деньги, если не нужно экономить?

— Вы общаетесь с иностранными инвесторами, которые рассматривают проекты в Украине. У них есть условия. Уже прошел год, но, с нашей стороны, честно говоря, сделано немного. Они уже разочаровались в Украине?

— Все понимают сложность ситуации в Украине: война на Востоке, кризисное финансовое состояние, вновь избранные правительство и парламент. Я думаю, что счетчик по времени пошел пару недель назад. В моем понимании, у нас есть время до конца первого квартала 2015 года.

Либо произойдут реальные изменения, либо мне даже тяжело представить, что здесь начнет происходить. Поверьте, к крупным инвесторам мирового уровня стоит очередь из стран, которые говорят: придите, инвестируйте у нас, стройте газовый терминал, электростанцию, угольный разрез. На Украине клин светом не сошелся. Нам надо конкурировать за инвестора, а не смотреть на него снисходительно.

Юрий ВИННИЧУК